Глава 1- Лорд вызывает, - она лениво потягивается на большой кровати. – Одевайся.
Я натягиваю брюки и рубашку, она же по-прежнему не шевелится. Лежит голая, пошло раскинулась поперек кровати, ухмыляется. Меня охватывает стыд.
- Ты одеться не хочешь? Лорд не любит ждать.
Смеется. Этот безумный смех мне уже снится. И тогда я просыпаюсь и долго курю.
- А может, я хочу так появиться? Или ты думаешь, что Темный Лорд у меня чего-то не видел?
Это выводит меня из себя.
- Проклятье, одевайся! – рычу я и трясу ее за плечи.
Она усмехается углом рта и все-таки начинает собираться. Хорошо еще, что метка жжет не сильно. Значит, дело не срочное. Я уже полностью одет. Как всегда безупречно. Идеальный аристократ. Чистокровный волшебник. Слуга этого чокнутого выскочки-полукровки и любовник Беллатрикс Блэк, ага, это тоже про меня.
Она одевается. Я прикуриваю сигару и наблюдаю за ней. Какая же она красивая. Она быстро восстановилась от Азкабана – пару месяцев принимала общеукрепляющее и тонизирующее зелья. Мысленно усмехаюсь: можно сказать, жестокая тюрьма даже пошла ей на пользу – фигурка как у двадцатилетней, а глаза на худом лице вообще страшными омутами смотрят. Синие когда-то были. Теперь почти черные. Как ее волосы. Белла. Тварь. Делаю глубокую затяжку. Она зашнуровывает корсет. Не понимаю, ей-то он зачем? Чтобы талия из осиной стала воображаемой? Подходит ко мне.
- Ну что, поехали? – ее язычок пробегает по моей шее от кадыка до уха, слегка прикусывает мочку. Я стараюсь оставаться холодным и равнодушным. Мерзкая гадина. Знает, как меня расшевелить.
- Прекрати свои фокусы, Белла, меня этим не проймешь.
Она смеется уже не безумным, а настоящим человеческим смехом, как будто я ей рассказал новый потрясающий анекдот.
- Тебя не проймешь? Ха-ха! Да я тебя уже и проняла и поимела, Люциус! Неужели моя сестра Нарцисса такая плохая любовница, что ты кидаешься очертя голову на опальную Пожирательницу? – она продолжала хохотать, а я подумал, что не так уж она и не права.
Нарцисса была довольно неплоха в постели, тем более, она мать моего сына и все же, все же… Я терял голову и самоконтроль, когда видел эту развратную сумасшедшую. Какая, к черту, Лестрейндж? Блэк была, Блэк и осталась. Я был уверен, что столько лет Азкабана уничтожат все мое влечение, а если повезет, то и объект – Беллу. Не сложилось. Она вернулась, отлежалась, отъелась, и все началось снова. Мы с Нарциссой всегда спали в разных комнатах, уж так сложилось. И ко мне из соседнего крыла проскальзывала она. Она жила у нас. С самого момента возвращения из Азкабана – вся в лохмотьях, с грязными, кишащими паразитами волосами, невероятно худая и почти полностью лишившаяся рассудка. Знала бы тогда Нарцисса, чем это закончится.
Она приходила довольно часто – иногда даже три раза в неделю.
И каждый раз сумасшедшим становился уже я. Белла, Белла…Белла…Белла, Белла…Белла, БЕЛЛА!
Чертова Блэк. Вытворяла в постели такое, что мне даже в самом откровенном сне в пору подростковой гиперсексуальности не могло присниться. И сейчас стоит напротив и заглядывает своими бешеными глазищами мне в лицо.
- Поехали, - я прижимаю ее к себе и аппарирую.
***
Лорд был недоволен нашим опозданием. Уже вечер и я дома, а тело все еще ноет после профилактического «Круцио». В камине горит огонь, у меня в руке бокал красного вина, на столе – любимая книга… Что еще нужно аристократу на отдыхе? Ну конечно. Легка на помине. Ухмыляется.
- Госпожа Лестрейндж, не стойте на пороге, как бедная родственница, проходите, присаживайтесь. Вино? - она молча принимает бокал. Она вообще мало разговаривает. «Круцио» - единственное, что можно услышать от нее с потрясающей регулярностью.
- Я же просила не называть меня фамилией этого неудачника. Я Блэк. Наследница благороднейшего и древнейшего рода. Куда вам, Малфоям, - смеется.
- Белла Блэк услышала что-то, что ей не понравилось, и я до сих пор жив? – я театральным жестом вскинул руки и позволил себе улыбнуться.
- Белла Блэк завтра очистит, наконец, свой род от этого осквернителя чистой крови – предателя и своего брата Сириуса. Темный Лорд разрешил мне делать с ним все, что захочу, ты же слышал, - она была расслаблена, спокойна и довольна – удивительное дело, мысль о грядущем убийстве вводит ее в состояние, похожее на оргазм!
- Беллатрикс, я тебя очень прошу – хоть пророчество и поручили нам двоим, позволь мне поговорить с мальчишкой. Ты не настолько сильна в дипломатии. А круциатусами потом бросаться будешь.
Она улыбается. Ей все равно. Ей наплевать на пророчество как таковое – она хочет исполнить приказ любыми способами и оказаться полезной Темному Лорду, своему кумиру. Но главное – человеческие муки сначала от «Круцио», а потом ужас человека, уже услышавшего «Авада Кедавра».
- Ты сумасшедшая. Я тебя ненавижу, - шепчу я, невольно любуясь ей в отсветах камина. Она прекрасна. Точеные черты, яркие пухлые губы, полуприкрытые глаза. И во всем образе какой-то болезненный надлом. На ней печать смерти – и я не метку имею в виду. Просто она готова умереть хоть сейчас, хоть здесь – лишь бы Лорд знал, что за него. Беллатрикс Блэк заступила за грань между здравым рассудком и сумасшествием, между живыми и мертвыми. Я ее ненавижу. И за такое кощунство я ненавижу себя. Потому что если я и готов умереть за кого-то, кроме сына – это за Беллу, сумасшедшую ведьму.
- Люциус, - одно слово, а я уже готов на все.
- Что?
- Иди ко мне.
Я не позволю ей завтра испортить дело. Я достану это пророчество, а она получит своего нерадивого кузена. Я буду самым преданным Пожирателем. Лишь бы эти ночи продолжались. Лишь бы она говорила: «Иди ко мне…»
