Глава 1«Во дворце заговор» (с) Йовин
- Нет, Августа, я очень уважаю Аберфорта, но, согласись, это, по меньшей мере, странный выбор.
- Минерва, то же самое я могла бы сказать о тебе и Альбусе, но я-то молчу.
- Что странно. Я ожидала от тебя бурной реакции, как обычно.
Августа пожала плечами:
- Я уже устала ждать момента, когда Альбус наконец-то признает, что любит тебя долгие годы. Поэтому то, что ты взяла ситуацию в свои руки, меня только обрадовало. Если бы мы, женщины, иногда не делали решительный шаг, - она махнула рукой.
Минерва улыбнулась.
- А ты, значит, согласна выпасать козлов Аберфорта.
Августа даже руками всплеснула:
- Ну почему все сразу думают о козлах?! Аберфорт, между прочим, сильный волшебник, и умный, и у него голубые глаза, а козлы…уж лучше такие, чем те козлы, которые по ошибке родились людьми!
- Вот с этим согласна, - Минерва подняла бокал с вишнёвым соком. – За нас и братьев Дамблдоров!
- Терпения нам, - усмехнулась Августа, отпивая сливочного пива.
***
- Доколе мы будем терпеть это издевательство?! – вопрошал Рабастан Лестрейндж, стоя на импровизированной трибуне в одном из хогвартских кабинетов.
- Можно не столь высокопарно? – поморщился Люциус Малфой. – Ближе к делу, Лейстрейндж. Что ты предлагаешь?
- Доколе мы… - опять начал Рабастан, но тут вмешался его брат.
- Что-то ты увлёкся, Басти. Давай я продолжу.
Он стал на место Рабастана и, оглядев присутствующих слизеринцев – исключительно мужской состав, – продолжил.
- Вы все прекрасно знаете, что завтра четырнадцатое февраля.
- Худший день в году, - мрачно заметил Люциус.
- Вот именно, - подтвердил Рудольфус. – Из года в год девушки требуют, чтобы мы в этот день вели себя, как влюблённые идиоты: сочиняли дурацкие стихи, дарили не менее дурацкие подарки и поголовно признавались в любви.
- Как будто не он в прошлом году посвятил Белле песню, - прошептал Макнейру Гойл.
- Угу, - подтвердил тот. - Ещё и попросил Басти её исполнить, мол, у того голос лучше. До сих пор не знаю, как Белла удержалась от Круцио. Такое пение почище Азкабана будет.
- Руди, ты забыл о плюшевых красных сердечках, - Люциуса передёрнуло. – Знаешь, сколько мне таких надарили за эти годы? Как будто я похож на любителя подобной безвкусицы. Да мой отец проклял бы меня, если бы я притащил подобную мерзость в Мэнор.
- Да, плюшевые сердечки переполнили чашу нашего терпения, - продолжил Руди, - и было решено, что завтра мы, слизеринцы седьмого курса, будем делать вид, что понятия не имеем о Дне Святого Валентина. Нам отшибло память, к нам применили Обливиэйт, в общем, для нас это обычный день. Кстати, к нашей акции присоединились единогласно слизеринцы других курсов, а также рейвенкловцы и даже гриффиндорцы. Они хоть и идиоты, но им тоже надоели эти романтические бредни. Сейчас полным ходом обрабатываем хаффлпаффцев. Итак, план действий всем ясен?
- Ясен, - грянул единодушный хор голосов.
- Отлично, - кивнул Руди. – Всё, закругляемся, скоро девчонки придут и МакГонагалл.
Трансфигурация у седьмого курса Слизерина шла своим чередом, пока в класс не ввалился Антонин Долохов.
- Вы опоздали на десять минут, Долохов. Пять баллов со Слизерина, - сказала МакГонагалл. – Потрудитесь занять своё место и не отвлекаться на разговоры.
Долохов плюхнулся рядом с Люциусом. Тот тут же зашипел на него:
- Где тебя носило? Просили же прийти перед занятием! Ладно, слушай, о чём мы договорились…
- Мистер Малфой, если я попросила Антонина не отвлекаться на разговоры, это не значит, что вы можете преспокойно беседовать.
Люциус замолчал, чертыхнувшись про себя.
***
- Если ты думаешь, что я рад тебя видеть, вынужден разочаровать, - Аберфорт мыл стаканы, сильно разбрызгивая воду.
- Я думаю, сейчас не время и не место для обсуждения наших семейных вопросов, - заметил Альбус. – Я пришёл посоветоваться.
- Неужели? – Аберфорт резко повернулся. – И какой же я, бармен в этой дыре, могу дать совет блистательному Альбусу Дамблдору?
Альбус сделал вид, что не услышал язвительной реплики брата и продолжил:
- Сегодня День Святого Валентина, а я так и не решил, что подарить Минерве.
- Тут я тебе не помощник, - ответил Аберфорт. – Если ты за всю свою жизнь не научился делать женщинам подарки, то это диагноз.
- А что ты подарил Августе? – лукаво поинтересовался старший брат.
Аберфорт нахмурился.
- Не твоё дело, - отрезал он.
Какое-то время они молчали, потом Аберфорт не выдержал.
- Забодай меня козёл, я не знаю, что ей дарить! Она экстравагантная женщина, такой попробуй угодить!
- Вот и у меня та же проблема, - вздохнул Альбус. – Знаю, что Минерва поблагодарит за любой подарок, но
так на меня посмотрит, если он ей не понравится…Взгляд у неё, знаешь, какой!
- У моей не лучше, - бросил стаканы Аберфорт. – А ещё это чучело грифа – мне иногда кажется, что оно оживёт, если ей что-то не понравится, и заклюет меня до смерти. Я параноик, Альбус?
Даблдор-старший только рукой махнул.
- Знаешь, - его лицо вдруг просияло. – Я тут случайно в коридоре услышал разговор наших слизеринцев. У них родилась интересная идея…
***
- Ничего, Минерва, понимаешь, ни-че-го! – голова Августы Лонгботтом в камине бушевала. «Если головы вообще умеют бушевать», - подумала Минерва.
А Августа продолжала:
- Я даже в его «Кабанью башку» пришла, якобы, у меня там встреча со старым школьным другом.
- Голову, - машинально поправила Минерва. – «Кабанью голову».
- Нет, башку! – отрезала Августа. – Потому что у Аберфорта тоже башка! Стоеросовая!
- И Альбус вежливо со мной поздоровался, заметил, что погода не по-февральски тёплая и ушёл, представляешь?! Тут в Хогвартсе вообще что-то странное творится. У меня сегодня были гриффиндорцы на первой паре – я смотрю – девочки сидят, чуть не плачут. Я собрала после занятия мальчиков, говорю, как же так, сегодня же такой день, а они мне в ответ: «А какой сегодня день? Обычный день», - и плечами пожимают. Потом Рейвенкло – то же самое. Слизеринцы – аналогично.
- Сговорились! Ну точно сговорились, - Августа была разъярена. – И Дамблдоры с ними заодно. Готова съесть свою шляпу, если это не так!
***
Вечером Минерва засиделась за свитками и в свою комнату возвращалась уже около полуночи. Поэтому, увидев ученика в слизеринской форме, приготовилась к привычному: «Пять баллов со Слизерина».
Антонин шёл со свидания с первой красавицей Рейвенкло, и настроение у него было преотличное. На самом деле он вечно забывал про День Святого Валентина, потому что в СССР его не праздновали, и свидание к этой дате он не приурочил.
- Подойдите ко мне, мистер Долохов, - строго сказала МакГонагалл. – Скажите, а вы, наверное, тоже не знаете, какой сегодня день?
- Почему же? Знаю, - гордо ответил Антонин.
«Всё, не выдержали», - восторжествовала в душе Минерва.
- И какой же? – улыбнулась она.
- Это день знаменитого XX-го съезда КПСС*!
Минерва, замолчала, потрясённая.
- Идите, Антонин, - слабым голосом проговорила она.
***
МакГонагалл вернулась в свою комнату и уже собиралась лечь спать, когда к ней в окно постучалась сова с запиской в клюве.
«Сегодня я совершил глупость, Минерва, дорогая, просто потому, что не знал, какой подарок достоин такой женщины, как ты. Надеюсь всё исправить завтра вечером ужином при свечах в моём кабинете.
P.S. Обещаю лучшее вино и никаких лимонных долек».
Минерва улыбнулась и совершенно по-детски прижала письмо к груди.
Через минуту в её камине что-то зашипело, и появилась голова Августы. Теперь она улыбалась.
- Представляешь, Минерва, Аберфорт прислал мне письмо! Слушай, я зачитаю тебе, - она зашелестела бумагой.
- Сегодня я совершил глупость, Августа, дорогая, просто потому, что не знал, какой подарок достоин такой женщины, как ты. Надеюсь всё исправить завтра вечером ужином при свечах в моём баре.
P.S. Обещаю лучшее вино и никаких козлов.
Минерва покачала головой.
- Братья, - вздохнула она.
***
- Я всегда знал, Люци, что не зря папа заставлял меня зубрить эти даты советской истории. «Когда-нибудь тебе это пригодится, сынок», - говорил он. – И точно – если бы я этого не знал, МакГонагалл как пить дать сняла бы со Слизерина десяток баллов! Слушай, а что это за вой?
- Это Рабастан, - сквозь зубы прошипел Люциус. – Руди всё-таки не выдержал и написал ещё одну песню для Беллы. Раба её исполняет.
- Интересно, кого Беллатрикс убьёт – заказчика или исполнителя?
- Хорошо бы обоих, - зевнул Люциус. – Тогда бы я замечательно выспался.
*
ХХ съезд Коммунистической партии начался 14 февраля 1956 года. Он знаменит тем, что Хрущёв развенчал культ личности Сталина.
