Глава 1Написано в подарок для Evangelin`ы.
Спасибо ей за то, что она есть. И спасибо моим замечательным корректорам, конечно.
Сириус собирал вещи. Методично и спокойно, отгородившись от мира дверью собственной спальни.
С самого утра в доме номер двенадцать по площади Гриммо не умолкали крики. Орион ревел, точно сотня рассерженных бизонов, Вальпурга сыпала проклятьями. Регулус истерически хохотал, швыряя через перила лестницы маггловские журналы с изображениями обнаженных девиц. Насмерть перепуганный домовик бестолково суетился вокруг.
А Сириус собирал вещи.
- Кретин! Недоносок! Спустись только, я тебе устрою! Я не позволю опозорить честь семьи, слышишь?! Это так ты нам решил отплатить за то, что мы тебя воспитали? Неблагодарная тварь, осквернитель крови! – бушевала Вальпурга, колотя в дверь сухоньким кулачком. – Подонок! Открой сейчас же!
- Имей терпение, мама! – прокричал Сириус, давясь смехом. – Неужели ты хочешь выгнать своего сына на улицу босым и полураздетым? Что скажут люди, о мнении которых ты так печешься?
- Ты еще смеешь мне дерзить, выродок! – Вальпурга задохнулась от возмущения. – Бежишь, как крыса, на ночь глядя неизвестно куда…
Сириус присел на корточки по другую сторону злополучной двери. Отбросил в дальний угол комнаты тонкую шелковую сорочку с инициалами, вышитыми на манжетах. Ему больше не хотелось смеяться. Ничего не хотелось, кроме того, чтобы мать наконец заткнулась и перестала делать вид, будто ей есть какое-то дело до его судьбы. Но она продолжала визжать, взывая к чувству долга.
Можно было не отвечать, даже нужно было.
Но Сириус ответил тихим, серьезным голосом:
- Вот тут ты неправа: я точно знаю, куда бегу – от тебя подальше.
На мгновение воцарилась тишина. Потом стук в дверь возобновился. Брань, исторгаемая Вальпургой, становилась все более грязной, а визг пронзительнее и пронзительнее. Но это уже не имело никакого значения. Главное – она услышала. А поняла или нет – это не его, Сириуса, забота.
Он вышел ровно через час, с волшебной палочкой в одной руке и чемоданом – в другой. Спустился по лестнице, отшвыривая носком ботинка валяющиеся на ступеньках журналы.
Посреди холла стоял отец. Сириус таким его и запомнил: белое, словно мел, лицо, резко обозначенные скулы и бессмысленные бычьи глаза, налитые кровью.
- Дурак, - сказал Орион и коротко, без размаха, ударил сына по щеке. – Перешагнув этот порог, ты никогда не сможешь вернуться назад. Подумай, к этому ли ты всю жизнь стремился – к клейму предателя?
- Я лучше в Азкабане буду гнить, чем здесь, - усмехнулся Сириус. – Там хоть проповедей не читают. А клейма мне все равно не избежать – не одного, так другого… Я сделал выбор. Твой старший сын Пожирателем не станет, ясно? Самое время взяться как следует за младшенького, вдруг, не приведи Мерлин, и его упустите. Вот досадно будет!
Орион вскинул было руку, но Сириус отшатнулся и холодно процедил, нацелив палочку ему в грудь:
- Кажется, мы друг друга неправильно поняли. Мне противна сама идея, а вовсе не их методы. Рука не дрогнет, уж поверь. Я слишком долго ждал этого дня, папа. Могу я пройти на кухню?
- Ничего твоего там нет!
- Знаю, – мягко сказал Сириус. – Я просто голоден. Мы же не станем затевать дуэль из-за кусочка ростбифа?
Это была бравада чистой воды.
Сириус подошел к буфету, достал с верхней полки графин, наполненный темной жидкостью, источающей резкий запах спирта. И, запрокинув голову, приник к широкому горлышку. Коллекционный коньяк обжигал гортань, тонкой струйкой проливался за шиворот рубашки, капал на брюки.
Регулус взирал на брата с ужасом, Вальпурга – с презрением. Орион предпочитал вовсе не смотреть на сына.
- Ты пожалеешь, - сказал он горько и зло.
- Сомневаюсь. Вот Рег – тот пожалеет, когда до него дойдет, во что вы его втравили. Белугой выть будет. Метку ногтями скоблить. Будешь, братец, будешь. Года через три, как только романтическая дурь из башки выветрится.
Предвидеть очевидное легко. Предотвратить – возможно. Признать куда сложнее… Жаль, Регулус слишком мал, чтобы понять, и слишком упрям, чтобы просто поверить.
Сириус поставил графин на стол, провел языком по губам. Все кончено. Муха, каким-то чудом умудрившаяся вырваться из гибельной паутины, нипочем в нее не вернется. Инстинкт самосохранения превыше всего остального. Такова паскудная природа большинства живых существ…
Прости, братец, отныне тебе придется барахтаться самому. Или подохнуть с именем Волдеморта на устах.
- Прощай, семья, ты мне осточертела. Надеюсь, больше не увидимся, – с этими словами Сириус поднял чемодан и нетвердой походкой направился к выходу.
Его никто не удерживал. Пауки приметили новую жертву. Теперь-то они не повторят прежних ошибок. Скоро, очень скоро Регулус увязнет в их сетях настолько, что не сможет пошевелиться.
