Глава 2. РаспределениеГлава целиком
_______________________
ГЛАВА 2.
"Привет!
Я уже собрала вещи, а ты? Лучше соберись заранее, чтобы на вокзал тоже пораньше приехать, говорят, к одиннадцати там уже жуткая толкучка! Мы отправимся к десяти, через каминную сеть (я тебе потом расскажу, что это такое, но смысл в том, что ты заходишь в камин в одном месте, а выходишь уже совершенно в другом). А ты будешь добираться маггловским транспортом, да? Расскажешь потом подробнее? Какой вообще у магглов есть транспорт? Это очень интересно! Ой, я же совсем не о том хотела написать! Давай встретимся на платформе, возле первого вагона, а если не встретимся, найдем друг друга в поезде! Я хочу познакомить тебя со своей кузиной, Сандрой, она замечательная, учится в Равенкло на третьем курсе. Ты ей точно понравишься! И с нами еще несколько ребят поедут. Ты же вроде говорила, что познакомилась с кем-то из магглорожденных, когда в первый раз на Диагон аллею ездила? Ты с ними переписываешься? Если да, напиши им, чтобы тоже к первому вагону подходили, чем больше народу, тем веселее ехать будет! У меня, вообще, новостей еще много, но я тебе лучше в Экспрессе все расскажу.
До встречи,
Лив.
P.S. Возьми с собой какую-нибудь маггловскую фотографию, ладно? Интересно будет посмотреть!"
Рика улыбнулась и положила последнее письмо своей новой подруги на дно чемодана к остальным, уже неоднократно перечитанным. С Лив она познакомилась в кафе Флориана Фортескью где-то между пятым и седьмым шариком мороженого. В тот день Диагон аллея была заполнена людьми, как река водой, и Рика снова и снова заказывала очередную порцию, отчасти оттого, что мороженое ей и в самом деле очень нравилось, отчасти из опасения, что, освободив столик, она не сможет найти потом не только места, где можно посидеть, но и места, где можно постоять. Всеобщее радостное предвкушение чувствовалось во всем: на лицах то и дело безо всякой причины появлялись улыбки, и даже солнце, казалось, светило как-то по-особенному ярко. Две устрашающего вида ведьмы за соседним столиком яростно спорили, и до Рики временами доносилось особенно громкое "…Только Ирландия!" и "Да, Крам их всех!.."; низенький, похожий на сдобную булочку волшебник на другой стороне улицы возбужденно размахивал Ежедневным Пророком как знаменем, разве что не подпрыгивая от избытка чувств; уличные торговцы на каждом углу предлагали приобрести разнообразные значки, флажки и прочие не слишком полезные, но крайне воодушевляющие вещицы из тех, что потом рука не поднимается выкинуть. Близился Финал Кубка Мира по квиддичу…
Светловолосая девочка ворвалась в кафе, как маленькое торнадо, пытаясь одновременно запихнуть в сумку горсть каких-то сувениров, вытащить из нее же деньги и осмотреться в поисках свободного места. Такового, разумеется, не оказалось.
— Привет! — каким образом "торнадо" умудрилось так быстро преодолеть расстояние от входа до ее столика, Рика так и не поняла. — У тебя тут свободно? Можно сесть? — девочка, не дожидаясь разрешения, плюхнулась на стул. — Я так устала! Сегодня везде куча народу! Вообще-то, это хорошо, конечно, они ведь все из-за Финала здесь собрались. Здорово, что Финал проходит в Британии, правда?! Папа сумел достать билеты, хотя это было очень сложно, вот родители моей кузины не смогли! Правда, они жутко дорогие, дешевые очень быстро раскупили, но это ничего, оно того стоит, я считаю, и папа со мной согласен! Кстати, он сейчас покупает мне котлы и ингредиенты для зелий, а остальное мы уже купили. А ты уже все для школы купила? Лучше это сейчас сделать, потом можно и не успеть! Ты ведь в этом году поступаешь в Хогвартс, правда? — и девочка замолчала, выжидательно уставившись на Рику. Та ошарашенно моргнула, пытаясь вспомнить хоть одно английское слово, кроме глупого "что?", однако в голову, как назло, ничего не приходило. Молчание уже начало затягиваться, когда Рика с изумлением заметила, что сидящая напротив девочка стремительно заливается краской.
— Извини, — тонкие пальцы смущенно теребили рукав мантии, — мама всегда говорит, что я неприлично много болтаю. Меня Оливия зовут. Лив.
— Да, ладно. Бывает, — Рика улыбнулась и серьезно пожала протянутую ей бледную ладошку.
Говорили они до самого прихода отца Лив, мистера Чемберса, и из этого разговора Рика узнала о волшебном мире даже больше, пожалуй, чем из книг и учебников, купленных под патронажем профессора МакГонагалл. Лив говорила много, иногда вполне логично и… нормально, иногда срываясь на хаотичное перечисление всего, что приходит в голову, но слушать ее было в любом случае интересно. А Рика любила слушать. Лив, чистокровная волшебница, никогда не видела магглорожденных и, тем более, магглов, и ей было любопытно. Она сказала, что и она сама, и ее семья магглов любит, — хотя Рика не вполне понимала, как можно любить кого-то, кого никогда не видел, — а потому хочет узнать о них побольше. Рика же, напротив, хотела узнать как можно больше о мире, в который попала. В общем, девочки друг другу понравились. И уже через день, в воскресенье вечером, Лив прислала ей первое письмо, полностью посвященное предстоящему Финалу. Она писала о том, что "многие живут тут уже две недели, представляешь?!", о маггловской одежде, которую "нужно носить, чтобы магглы ничего не заметили, хотя никто толком не понимает, что можно одевать, а что — нет" и о том, что живут они в палатке Данстэнов, поскольку их собственная слишком маленькая, а мама Лив и миссис Данстэн дружат еще со школы. Оная палатка, со слов Лив, была трехэтажной, — здесь Рика поперхнулась, силясь представить себе трехэтажную палатку, — что, конечно же, было здорово; но, увы, в этой же палатке жила некая Белинда, к которой Лив, похоже, прониклась искренней и взаимной неприязнью. Рассуждение о "мерзком и скользком" характере Белинды в частности и всех слизеринцев вообще занимало треть страницы, что для Лив, не способной, кажется, говорить об одном и том же хоть сколько-нибудь долго, было действительно большим достижением. Первое письмо Рику порадовало. Второе, пришедшее в среду утром, напугало.
Это звучит так абстрактно: некоторые волшебники не слишком любят магглорожденных. Что значит, не слишком любят? Марси не слишком любит собак, она никогда не станет держать собаку дома, хотя с удовольствием играет с соседским щенком. А она сама не слишком любит сладкое, хотя иногда с наслаждением ест шоколадные пирожные… Марсия никогда не издевалась над собаками, не била их, не подвешивала вверх ногами и … А у Рики никогда не возникало желания истребить сладкоежек.
Это звучит так успокаивающе: таких магов не много, и их взгляды крайне порицаются в волшебном сообществе. Лив прислала ей газету. Толпа в белых масках на снимках была весьма впечатляющей. Вполне достаточно для нее одной. И Рика не думала, что ее трупу будет так уж важно, насколько общество осуждает убийцу. Она не хотела всю жизнь бояться удара в спину. Не хотела доказывать кому-либо свое несуществующее бесстрашие. Не хотела быть героем. И если бы не настойчивость Марсии, отказалась бы, пожалуй, от обучения.
Девочка вздохнула и расправила газету, разглядывая Темную Метку. Вздохнула еще раз. Может, зря она согласилась на уговоры сестры? Ей не хотелось даже думать о том, что на месте этих людей могла быть Марсия. И думать о том, что кто-то может быть настолько жесток, ей тоже не хотелось. Категорически. Рика собралась снова вздохнуть, но остановила себя и раздраженно мотнула головой.
— Все, Рика. Хватит! Достаточно себя накручивать! Ты приняла решение? Приняла. Тогда какого черта?! — Рика бросила злополучную газету в чемодан, прямо на учебник трансфигурации, и взглянула на кровать. Там ждала своего часа аккуратно сложенная одежда.
Солнце поднималось все выше. Завтра, ровно в одиннадцать, с платформы девять и три четверти отходит Хогвартс-Экспресс. Если она уговорит сестренку поехать в Лондон сегодня, то, возможно, сумеет справиться со своей нервозностью и съездить на Диагон аллею еще раз. И теперь она знает, какая информация ей нужна: об истоках ненависти к магглорожденным, о войне с неким "Сама-знаешь-кем", о Пожирателях Смерти. Все, что она сможет найти. И все, что не сможет — тоже. Ведь от этого, без преувеличений, зависит ее жизнь.
***
Купе было забито под завязку, и такое количество незнакомых людей вызывало у Рики некоторый дискомфорт. Лив же, в отличие от нее, чувствовала себя превосходно, наслаждаясь всеобщим вниманием. Последнее было ей обеспечено, поскольку из всех присутствующих на Финале Кубка Мира по квиддичу побывала только она.
— … мы сразу же уехали, конечно. На самом деле, я не думаю, что нам что-то грозило, мы ведь чистокровные. Хотя кто знает, что могло прийти в голову пьяным Пожирателям. Вряд ли они напали бы еще раз, конечно, но папа очень волновался. Вообще, все торопились уехать; папа сказал, что порталы были перегружены, на Финал ведь много детей приехало, и что Министерство едва справилось. И вообще, Скитер права, я считаю. Это жуткий позор! — Лив энергично кивнула, словно подтверждая свои слова.
— Это точно! — Сандра негодующе фыркнула. — А ведь сколько они писали о предпринятых мерах безопасности, о вложенных в организацию средствах! И что в итоге? Все эти "средства" как в бездну канули! Раз — и нет. И неизвестно, где их теперь искать. И уж разумеется, никто не расскажет налогоплательщикам, куда ушли их кровные галлеоны!
— Разумеется. А ты думаешь, с деньгами налогоплательщиков произошло что-то новое и необычное? — Курт Роад, одноклассник Сандры, ехидно ухмыльнулся. — Не будь такой наивной, Санни. Просто наш многоуважаемый Министр проводит капитальный ремонт загородного дома. Ну, или строит еще один, для правнуков. Ты всерьез надеялась, что тебе предоставят смету?
— Нет, конечно. — Сандра поморщилась. — Но все равно неприятно.
На некоторое время в купе установилось задумчивое и немного неловкое молчание. Элеонора Брэнстоун, сидевшая напротив Лив, флегматично откусила шоколадную лягушку, и Рика поспешно отвернулась к запотевшему окну, сглатывая вставший в горле комок, — слишком уж ярко представила себя, пережевывающую что-то все еще шевелящееся.
Небо совсем потемнело, за окном блеснула молния. Мигнули и зажглись лампы, разгоняя неприятный сумрак.
— Стэн Пирс и Мэгги Бернс из-за этого нападения не пойдут в Хогвартс. — преувеличенно ровно проговорила Холли. С Холли Харлоу Рика познакомилась все на той же Диагон аллее: как оказалось, схема введения магглорожденных в магический мир проста и одинакова уже много лет — сначала Представитель Школы проводит индивидуальную беседу с каждым потенциальным учеником, а после следует коллективный поход всех магглорожденных под предводительством Представителя на Диагон аллею. В этом году их должно было быть семь. Точнее, восемь, если считать некоего загадочного "мистера Криви", который, если верить случайно оброненной профессором МакГонагалл фразе, должен был отправиться на Диагон аллею с родителями. Но в любом случае тогда, на Диагон аллее, их было семеро: Холли Харлоу, Мэг Бернс, Стэн Пирс, Кевин Уитби, Натали МакДоналд, Эмма Доббс и она сама. Они с Холли, Мэг и Стэном сразу понравились друг другу. Столько планов понастроили, столько рассказали друг другу, успели подружиться, а теперь… Они с Холли едут в одном купе, а Мэг и Стэн остались дома. Из семи магглорожденных в этом году в Хогвартс поступало лишь пятеро.
— Не пойдут в Хогвартс?! — Сандра изумленно вскинулась — Как они могут отказываться от собственной магии, от самих себя?!
— Их можно понять, — вступила в разговор Вики Фробишер. Она, как и Сандра с Куртом, училась на третьем курсе, но, в отличие от них, была гриффиндоркой. — Они ведь без магии одиннадцать лет прожили, и даже, наверное, не осознают до конца, что они — волшебники. А уж как должны были испугаться их родители! Знать, что твоему ребенку угрожает опасность, что его действительно могут убить! Не удивительно, что их не отпустили.
— Но ведь ты же едешь? — Сандра повернулась к Холли.
Та покачала головой. — Родители не знали о нападении. Я им не сказала. Боялась, что не отпустят.
— А что твои?
— Они всегда считали, что я должна сама за себя решать, — несколько неопределенно проговорила Рика, осторожно подбирая слова. Ей не хотелось расспросов. Их, впрочем, и не последовало: тема Пожирателей была куда более интересной.
— Это так ужасно: знать, что ты волшебник, и жить в мире магглов, — Сандра поежилась.
Дверь купе приоткрылась, в проеме показалась тележка с едой. — Ребята, хотите чего-нибудь перекусить? — чуть полноватая волшебница в темно-оранжевой мантии тепло улыбнулась.
— О, да! Возьму еще шоколадных лягушек, пожалуй, — Брэнстоун начала пробираться к выходу, и Рика искренне взмолилась, чтобы в ассортименте у улыбчивой волшебницы не оказалось подобных извращений.
Вики задумчиво почесала нос. — А у вас есть сахарные перья?
— Нет, сахарных перьев нет. Есть шипучие карамельки. Будете брать?
Волшебные сладости на какое-то время отвлекли всех от обсуждения. Потом Холли спросила что-то про Бобы Берти Боттс, Сандра ответила, и разговор о недавнем нападении прекратился сам собой. Курт вскоре отправился искать однокурсников, Вики вытащила колоду карт, Элеонора Брэнстоун кровожадно расправлялась с очередной шоколадной лягушкой. Рика уткнулась носом в стекло, пытаясь сквозь пелену усиливающегося дождя разглядеть силуэты проносящихся мимо деревьев. Хогвартс-Экспресс уходил все дальше на север.
***
Холл замка был огромным. Настолько, что Рика могла поручиться — их с Марсией дом вместился бы сюда полностью. Вместе с садом. И еще бы место осталось. Высокий потолок терялся в темноте, на стенах горели, кажется, сотни факелов. Из-за двери справа доносился ровный гул голосов: там, должно быть, уже собралась вся школа. Профессор МакГонагалл, однако, привела их в маленькую пустую комнатку.
— Добро пожаловать в Хогвартс! — сказала она — Банкет по поводу начала нового семестра скоро начнется, однако прежде вас рассортируют по факультетам. Факультетов всего четыре — Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин — и на время обучения факультет станет вашей семьей. Надеюсь, что вы будете хорошими учениками, на каком бы факультете ни оказались. Церемония Сортировки пройдет через несколько минут в присутствии всей школы. Предлагаю вам привести себя в порядок, пока вы ждете, — Профессор МакГонагалл осеклась.
Рика тихонько фыркнула, прикрыв рот ладошкой — речь профессора, похоже, была отработана до автоматизма. Но сейчас! Привести себя в порядок! Легче сказать, чем сделать. Девочка скептически посмотрела на свою мантию, вода с которой до сих пор лилась ручьем. Стоявшая рядом Холли, веселясь, стала демонстративно выжимать волосы. Рика сомневалась, что они смогли бы вымокнуть больше, даже если бы пересекали озеро вплавь: почти ураганный ветер и летевшие, кажется, параллельно земле потоки дождя были действительно впечатляющими.
— Я постараюсь вернуться поскорее, — проговорила женщина, сочувствующе оглядев дрожащих от холода первокурсников, и вышла в холл, прикрыв за собой дверь.
— Могла бы применить высушивающее заклинание. Или согревающее, — проворчал кто-то.
— На самом деле не могла, — прошептала Лив, наклоняясь ближе к Холли и Рике — К первокурсникам нельзя применять никакие заклинания по крайней мере за несколько часов до Сортировки. Я не знаю точно, как это работает, но это что-то вроде ритуала Принятия, когда принимающий берет на себя обязательства. Там есть такое правило, что чужая магия не должна вмешиваться и влиять. Папа рассказывал, что любая магия оставляет след, и такие следы могут как-то сбить ритуал.
— Ничего себе! — Холли пораженно тряхнула головой. — Я-то думала, мы просто идем в школу, а это, оказывается, магический ритуал. Что-то вроде договора, да?
— Ну, да, — Лив страдальчески скривилась. — Девочки, я боюсь! А вдруг что-то пойдет не так?
— Лив, ты чего? — изумленно спросила Рика. — Все же нормально было!
— Было, — мрачно подтвердила Лив. — Но вдруг что-то случится?
— Ну, сама подумай, что может случиться? — разумно вопросила Холли — Враги нападут на Хогвартс и подло прервут Сортировку?
— Как ты можешь быть такой спокойной?! — широко распахнутые глаза Лив лихорадочно блестели. — А вдруг меня распределят в Слизерин? Это кошмарно! А вдруг… — продолжила она, осененная ужасной идеей. — А вдруг меня вообще не распределят?! Может, произошла ошибка, может, письмо не мне отправляли, и я получила его случайно!
— Лив, ну, что ты говоришь глупости!? Ты конверт помнишь? Там ведь стояло твое имя, так? Конечно, стояло! Значит, письмо отправляли тебе.
— Мое имя! — нервно воскликнула Лив, всплескивая руками — Как ты не понимаешь, это еще ничего не значит! Вы ведь знаете историю сестер Уоретт?
— Нет, — заинтересованно откликнулась Рика — А что за история?
— О! — Лив замерла, прекратив судорожно метаться из стороны в сторону. — Это очень грустно! Они были кузинами, их дедушки были братьями, у одного дедушки была дочь, у другого — сын, и вот, одна из сестер была ребенком этой дочери, а другая — сына. — Лив на секунду замолчала, и Рика, не удержавшись, вставила, с притворным сочувствием покачав головой:
— О, да, это очень печально!
— Да, нет же! Слушай дальше! Семьи почти не общались, и так получилось, что новорожденных назвали одинаково, так что и ту, и другую звали Миранда. Фамилии, правда, были разные, конечно. А потом родители той девочки, мать которой до замужества была Уоретт, погибли. А девочку потом удочерили Уоретты, по всем правилам в Семью приняли.
— Что значит: по всем правилам? — перебила Холли.
— Там сложный ритуал. — отмахнулась Лив. — В общем, я имела ввиду, что они дали ей фамилию. Не только на бумаге. Я вам потом объясню. Фамилию-то дали, но любить ее никто не любил. Жалели, конечно, и все такое, но старались особо не замечать. А ее кузина наоборот всеобщей любимицей была. А потом пришло письмо из Хогвартса. Одно письмо. Девочке все еще больше сочувствовать стали — вот, мол, и родителей потеряла, и сквибом оказалась. Ее сестре уже все для школы купили, и палочку на заказ сделали. Она даже в Хогвартс приехала, и тут-то и выяснилось, что письмо не для нее было. В адресе ведь как было — "Миранда Уоретт, Уоретт-холл". И все! Все и подумали… Тогда жуткий скандал был! Их к нескольким колдомедикам возили, и статьи в газетах были, и разбирательство в Визенгамоте — семья-то древняя, чистокровная. Тогда, кстати, Визенгамот и постановил писать "точный адрес", поэтому сейчас и указывается комната, а если в комнате живут несколько человек, то и точное место. По этой истории потом много книг написали, и художественных, и исследований всяких. Мне папа в детстве сказку читал… — Лив задумчиво прикусила губу. — Там, в этой сказке, главная героиня - та, что оказалась потом волшебницей. Автор за нее очень радуется. А я вот всегда думала: а как же другая девочка? Она ведь так радовалась, выбирала себе книги, мантии к школе. Волшебной палочкой любовалась по ночам, пока родители не видят. Чувствовала себя такой взрослой! А потом оказалось, что все это — неправда… — губы Лив задрожали. — А вдруг я тоже?..
Рика шагнула вперед и в знак ободрения положила руку подруге на плечо, Холли сжала вспотевшие от волнения ладошки Лив в своих.
— Ну, что ты, в самом деле, — тихо проговорила Рика. — Конечно же, ты волшебница. Самая настоящая! Иначе и быть не может!
— А если меня не примут? — потерянно переспросила Лив.
— Примут! — Голос Рики был уверенным и твердым. — А если не примут, мы их возьмем измором! Будем пытать, пока не передумают! — она состроила кровожадную рожицу. Вид получился настолько умилительный, что Лив, не удержавшись, облегченно рассмеялась.
— Уф. Спасибо. Я бы, наверное… — Договорить она не успела, поскольку именно в этот момент за ними вернулась профессор МакГонагалл.
— Постройтесь в линию и следуйте за мной, — произнесла она, окидывая взглядом притихших первокурсников. У Рики возникло смутное подозрение, что их пересчитывают. Откуда-то издалека послышался грохот грома.
Вслед за профессором они прошли по выложенному каменными плитами полу к тем самым дверям, из-за которых доносились голоса. Двери распахнулись, и Рика восхищенно выдохнула: конечно, она читала описания Большого Зала Хогвартса, но как же бледно выглядели эти описания по сравнению с реальностью! Чего стоили одни только парящие в воздухе свечи!
— Дорога сюда была ужасной, — преувеличенно пафосно прошептала Холли, восторженно оглядываясь по сторонам, — но оно того стоило!
Уже через минуту первокурсники, выстроившись в шеренгу, слушали песню Распределяющей Шляпы, и Рика, стоя рядом с Холли и Оливией, чувствовала, как в груди неудержимо разрастается, ширится, грозясь вырваться наружу радостным смехом, теплый комочек самого настоящего счастья.
Когда Шляпа закончила петь, зал взорвался аплодисментами. Профессор МакГонагалл развернула длинный свиток.
— Я буду вызывать вас по фамилиям, а вы должны надеть Шляпу и сесть на табурет, — объяснила она. — Как только Шляпа объявит ваш факультет, встаете и проходите за соответствующий стол.
— Аккерли, Стюарт! — дрожащий, с посиневшими от холода губами мальчишка надел Шляпу.
— Равенкло! — выкрикнула та. От второго справа стола донеслись рукоплескания.
— Мне нужно туда же. Туда же, — словно мантру, бубнила себе под нос Лив.
— Брэдли, Стивен!
— Равенкло!
— Туда же.
— Бэддок, Малкольм!
— Слизерин! — Теперь аплодировал крайний правый стол.
— А вот туда мне не надо. — поспешно произнесла Лив.
— Брэнстоун, Элеонора!
— Хаффлпафф!
"А туда не надо уже мне", — подумала Рика. Девочка ничего не имела против Хаффлпаффа, но она не была уверена, что готова семь лет жить бок о бок с шоколадными лягушками мисс Брэнстоун.
— Колдвелл, Оуэн!
— Скоро я! — в голосе Лив отчетливо слышалась паника.
— Хаффлпафф!
— Чемберс, Оливия!
— Удачи! — хором шепнули Рика и Холли. Впрочем, оказалось, что волновалась она совершенно зря — Шляпа крикнула "Равенкло!", не пробыв на ее голове и двух секунд. Лив выдохнула, поспешно рванула за теперь уже свой стол и уже оттуда показала подругам поднятые большие пальцы.
— Я хочу, чтобы у меня тоже все прошло быстро и безболезненно, — сказала Холли.
— Все хотят, — фыркнула Рика.
— Криви, Деннис!
— Тот самый загадочный мистер Криви.
Загадочный «мистер Криви» оказался тем самым мальчишкой, что умудрился выпасть из лодки где-то посередине озера. Сейчас он был укутан в шубу мужчины, который провожал их от станции до замка. Казалось, что голова мальчишки торчит из огромного мехового шатра.
— Гриффиндор!
Рика нервно переступила с ноги на ногу — до буквы "м" было еще чертовски далеко. А волнение, кажется, было очень заразной штукой!
Прежде чем профессор МакГонагалл вызвала Холли, Шляпа распределила еще шестерых студентов, двое из которых отправились в Хаффлпафф, двое — в Слизерин, а двоих оставшихся разделили между собой Гриффиндор и Равенкло.
— Хаффлпафф! — Рика расстроено вздохнула. Она то надеялась, что всех их отправят на один факультет. Холли обернулась и, словно извиняясь, пожала плечами. Рика в ответ подняла большой палец и ободряюще улыбнулась.
Распределение все длилось и длилось, и радостное возбуждение постепенно сходило на "нет". "Лич, Джонатан" просидел на табуретке никак не меньше пяти минут, прежде чем отправиться, наконец, в Равенкло. Рика начинала думать, что в английском алфавите слишком много букв.
— "М", — тихонько пробормотала она, — переходите к букве "м".
— Это точно, — прошептала одна из двух очень похожих девочек, после сортировки Холли оказавшихся справа от Рики. — Буква "м" это то, что нужно. Матильда, — представилась она. И, улыбнувшись, добавила. — Монтгомери. А это моя сестра, Александра.
— Рика. Значит, я рано радовалась, думая, что меня уже вот сейчас распределят, — шепнула Рика, и, поймав укоризненный взгляд профессора МакГонагалл, поспешно закрыла рот, изобразив, что запирает его на замок.
— Ты чего? — спросила Матильда. Рика указала взглядом на строго поджавшую губы женщину, Матильда понимающе кивнула, и установилась тишина. Относительная, по крайней мере.
— Гриффиндор! — девочка, имени которой Рика не услышала, направилась к крайнему левому столу. Начались, наконец, фамилии на столь ожидаемую Рикой букву, и шляпа распределила еще двух студенток. Перед внутренним взором Рики предстала ужасная картина: вот учеников вызывают одного за другим, но "м" все никак не заканчивается, и она, Рика, остается в очереди последней. Сестер Монтгомери отправили в Равенкло, и девочка уже приготовилась подождать еще немного, когда профессор МакГонагалл неожиданно назвала ее имя. Рика поспешно шагнула к табурету и надела волшебную шляпу. Мягкий голосок у нее над ухом весело проговорил:
— Ценишь ум, да? Что ж… Равенкло!
Рика облегченно выдохнула и поспешила к столу.
— Ну, как? — спросила Лив, подвигаясь и освобождая место.
— Порядок! — Рика ехидно фыркнула. — Всего лишь тридцать минут медленной и мучительной смерти, и вы уже в раю.
— И вы уже где? — недоуменно переспросила Лив.
— В краю благословенном, — послышался тихий смешок за их спинами. Рика обернулась. Через проход от них, за столом Хаффлпаффа, сидела Холли.
— Как хорошо, что ты не попала в Гриффиндор! — прокомментировала Лив. — А представляешь, если бы попала? Ужас какой! Приходилось бы кричать через весь Зал. Ничего хорошего, конечно! А так можно говорить спокойно.
Сортировка медленно, но верно подходила к концу. Последней распределенной сегодня равенкловкой оказалась Орла Квирк, с надменно-изможденным видом аккуратно опустившаяся на скамью напротив Рики и Лив. После нее Шляпа распределила в Слизерин Патрика Вэйзи, и, наконец, последний студент, Кевин Уитби, отправился за стол Хаффлпаффа. Профессор МакГонагалл унесла Шляпу и табурет.
— Пиищаа! — плотоядно завыл сидящий неподалеку Курт, окидывая хищным взором пустые тарелки и кубки, сделанные из материала, подозрительно напоминающего золото.
Краем глаза Рика увидела, что директор поднимается со своего места, и впервые с того момента, как вошла в Большой Зал, посмотрела внимательно на преподавательский стол. И замерла. Магия всех, без исключения, профессоров была изломанной, полуразрушенной. В сияющем, идеальном магическом узоре рваными краями зияли разрывы. Но к этому зрелищу она уже почти привыкла — такие разрывы были практически у всех взрослых магов, которых она видела на Диагон аллее и позже, на платформе 9 3/4. Но магия директора… Она отвернулась к столу, подавляя неуместный и ненужный сейчас, но неудержимо рвущийся из груди всхлип. Вместо четкого и красивого узора — странное, страшное, тусклое месиво. Если в этом мире существовало зрелище более отталкивающее, то Рика, определенно, не хотела его видеть. Она даже знать об этом не хотела.
Директор поприветствовал учеников, на столах появились горы еды, но девочка едва ли заметила это. Веселый гомон студентов доносился до нее как сквозь слой ваты. Она с кем-то знакомилась, но не запоминала имен; отвечала кому-то — и даже, кажется, попадала в точку — но совершенно не помнила ни вопросов, ни ответов. Она впервые пожалела, что не может просто отключить свое "необычное зрение". Что при всем желании не может видеть мир так, как видят его остальные люди. Без лишних деталей. Без правды. Она почти пропустила эффектное появление преподавателя Защиты от Темных искусств и не услышала его имени — главным образом потому, что категорически не хотела смотреть в сторону преподавательского стола. Имена старост факультета и путь до гостиной также прошли мимо ее сознания.
Она очнулась только тогда, когда очутилась в своей новой комнате перед собственной кроватью. Лив подошла к ней и осторожно тронула за плечо.
— С тобой точно все в порядке? — тихонько спросила она. — Ты как зомби: поднять подняли, а разбудить забыли.
— Я в порядке. Просто отойти не могу. — Рика слабо улыбнулась, не уточняя, от чего именно не может "отойти". Легла в кровать и закуталась в одеяло, оставив снаружи только кончик носа. И заставила себя не думать. Вообще ни о чем. Решила, что подумает обо всем завтра. Да, именно так. А сегодня — ни к чему. А завтра… Завтра будет новый день. Ведь правда?
______
*Имена студентов во время распределения идут в соответствии с английским алфавитом
