Глава 1AU, ООС и все в этом роде)))
Пятый курс. Красная гостиная. Вечер. Чем заняться симпатичным, веселым, но далеко не выдающимся гриффиндоркам? Сделать домашнее задание? Помечтать о мальчиках? Совместить и то, и другое!
Не претендую ни на что, кроме моих диких фантазий.
За эту небольшую шалость особо благодарю моего бессменного советчика и адресата Everlastingday.
***
Лаванда Браун и Парвати Патил сидели в дальнем уголке гриффиндорской гостиной, тихо шептались, делясь самыми сокровенными девичьими секретами, и задорно хихикали. Две высоченных стопки учебников, которыми они обложились, с небрежно накиданными сверху листами пергамента, их, по-видимому, совершенно не смущали. Зато валяющиеся без надлежащего применения книги и занимающиеся невесть чем однокурсницы весьма тревожили Грейнджер. Поначалу она кидала в сторону закадычных подруг укоризненные взгляды, на которые, кстати сказать, они не обращали абсолютно никакого внимания. Видя, что ее неодобрительные поглядывания не действуют на не в меру развеселившихся Парвати и Лаванду, она решила активно вмешаться и исправить коробящую до глубины души ситуацию. Пройдясь несколько раз с мрачным видом, подобно очередному Хогвартскому привидению, мимо неразумных однокурсниц, Гермиона нехотя остановилась перед ними.
– Я как староста призвана напомнить вам, что на носу СОВы, – заговорила она поучительно, напустив на себя при этом настолько строгий вид, что МакГонагалл спокойно могла бы уходить на заслуженный отдых с чувством выполненного долга и осознанием того, что вырастила достойную преемницу.
– Спасибо, Гермиона, мы не забыли, – в один голос ответили подруги, вежливо и неискренне улыбнувшись.
– И еще, вы, конечно же, помните про межфакультетское соревнование, в котором не последнее место отводится успеваемости всех студентов факультета, – тоном, не терпящим возражений, отчеканила Грейнджер.
– А мы-то тут причем? – снова в один голос удивились Парвати и Лаванда.
– Как причем? – засуетилась Гермиона. – Вы нам всю статистику портите! Если бы вы время от времени обсуждали не только последние сплетни, шмотки и парней, но и уроки, у гриффиндора было бы значительно больше очков! – с редким занудством продолжала Гермиона.
– Да кому они нужны, эти баллы? – послышался ломающийся басок откуда-то из глубины гостиной. Все, по-видимому, напряженно прислушивались и с интересом ждали, чем же закончатся нравоучения Грейнджер.
– Ой, и правда, нужны эти баллы! – живо подхватила Лаванда.
У Гермионы на глаза чуть слезы не навернулись.
– Они просто необходимы гриффиндору, чтобы показать всем, что мы лучшие! – возмущенно произнесла она.
– Они только Годрику Гриффиндору и нужны, – хихикнул кто-то за спиной Гермионы.
– И Грейнджер!
– Лучше бы разрешили подкарауливать слизеринцев в коридорах потемнее, – в гостиной начали бурно обсуждать, что же такого лучше сделать с серебристо-зелеными, чтобы по-настоящему доказать им свое превосходство. По комнате поплыли предложения; мнения «за» и «против» сопровождались оживленными обсуждениями и громким утробным смехом. Но, несмотря на шум и суматоху, Гермиона не унималась.
– Вы должны сделать домашнее задание, завтра же зелья! – уговаривала она подруг уже почти умоляюще. Все командные нотки в ее голосе куда-то подевались.
Лаванда с Парвати умильно переглянулись.
– Хорошо, Гермиона, сейчас обсудим кое-что и примемся за уроки. Довольна? – любезно согласилась Парвати.
– Нет, вы сядете за уроки прямо сейчас! – настаивала Грейнджер. – Я не сойду с этого места, пока вы не возьмете в руки пергамент и перья!
– А, может, ты пока за нас начнешь, а мы потом присоединимся? – учтиво предложила Лаванда, противно хихикнув.
– Или, еще лучше, сделаешь задание за нас? – живо подхватила Патил.
Гермиона от такого предложения нервно заморгала, отвернулась и, обиженно вскинув и без того вздернутый нос, ушла отвоевывать у Рона свое любимое кресло. Ей вполне было достаточно давно повешенных на шею Поттера и Уизли, за которых она и так каждый день делала все задания, не хватало еще и пахать за целый курс. Согнав недовольного Рона с насиженного места, Гермиона зло плюхнулась в кресло, отчего оно издало такой протяжный скрип, что все невольно испугались за сохранность несчастного предмета мебели.
– Умеет же эта зазнайка настроение испортить, – недовольно буркнула Парвати.
– Да уж, я даже забыла, что хотела тебе рассказать, – тяжко вздохнула Лаванда.
– Как будто, кроме уроков, заняться нечем? – не менее тяжко вздохнула Патил. – Ну, с чего начнем?
– Тут сверху прорицание.
– Давай,- довольно заулыбалась Парвати, – начинать надо всегда с приятного.
– А Грейнджер со своими зельями пусть катится…
– … к Снейпу, - подхватила Патил, и обе подруги игриво засмеялись.
– Так, что у нас тут? – протянула Лаванда, открывая книгу «Гадания на все случаи жизни».
– Трелони задала разложить пасьянс мадам Ленорман и записать результаты.
– Ну, с нашим талантом к предсказаниям это просто детская шалость, – усмехнулась Лаванда, шустро раскидывая причудливо расписанные карты точь-в-точь, как сказано в учебнике.
– Стоп, а что ты загадала? – дотошно поинтересовалась Парвати. Лаванда слегка смутилась.
– Опять мальчики, - скривившись, произнесла Патил.
– Ну почему «мальчики»? С чего ты взяла, что их много? – с жаром начала разубеждать подругу Лаванда. – Ты же знаешь, кто мне нравится!
– Конечно, знаю, Малфой! Ты с него уже неделю влюбленных глаз не сводишь.
– Тсс, услышат… – зашептала перепуганная Лаванда, – и не неделю, а всего лишь с прошлой пятницы, когда он приснился мне верхом на единороге, а из сумки у него торчали веточки лаванды… Я думаю, это был вещий сон, – мечтательно прошептала мисс Браун.
– Тоже хочешь оказаться у него в сумке? – поддела подругу Парвати.
– Дура ты! – злобно буркнула Лаванда.
– Ну, кто из нас дура, мы еще разберемся, – философски подытожила Патил, продолжая таинственно улыбаться, - если нас Грейнджер в порошок не сотрет раньше. Лаванда и Парвати покосилсь в сторону Гермионы, которая продолжала испепелять их суровым взглядом, и тихо засмеялись, уткнувшись в свои пергаменты.
– Вот, посмотри, – нетерпеливо затараторила Лаванда, возвращаясь к своему раскладу, - здесь в центре дама с букетом полевых цветов, посмотрим, что означает… Это хорошая карта, - просияла она, отложив учебник, - обещание великой любви, скорого замужества, крепкого здоровья. М-м-м, Драко…
– А рядом два филина, – перебила ее подруга, - данная карта предупреждает о возможных трудностях, но в то же время советует не опускать руки. Ожидайте препятствий на пути осуществления ваших планов.
– Вечно ты все испортишь! – возмущенно взвизгнула Лаванда, отчего получила новую порцию осуждающего взгляда Гермионы.
– Не я, это карты так говорят, сама же раскладывала, – тихо запротестовала Парвати. Лаванда хмыкнула и забегала глазами по цветным картинкам карт, надеясь найти хороший знак.
– Вот, тут корабль, - зашептала она и с силой ткнула пальцем в карту, на которой красовалось большое судно с белыми развевающими парусами на фоне нежно-голубых просторов. Карта хрустнула и немного промялась. Лаванда поморщилась, смущенно хлопнула ресницами и восторженно начала зачитывать определение из книги:
– Эта карта означает успех в делах. Корабль – символ движения против течения, разрушения сложившихся стереотипов. Корабль – это еще и знак переезда, путешествия. Вот видишь, нам с Драко суждено быть вместе! Я скоро выйду за него замуж и перееду в Малфой-мэнор!
– Как бы не так! Смотри, тут крысы – знак потерь, – Парвати жестко оборвала не в меру размечтавшуюся подругу.
– Эта карта лежит справа и должна означать прошлое! – раздраженно отговаривалась Лаванда.
– Справа не прошлое, а будущее! – яростно доказывала Парвати.
– Да ты мне просто завидуешь! – взвилась Лаванда.
– Чему мне завидовать? – усмехнулась Патил.
– Тому, что мне достанется такой красавчик, как Малфой, – громко шептала Лаванда, срываясь почти на хрип, – а на тебя даже Дин Томас не…
– И что же «не»? – обиженно спросила Парвати. Лаванда замялась и, чтобы занять руки, принялась машинально перекладывать карты. – Так что «не»? Не смотрит на меня? – допытывалась Патил.
– Нет, - виновато буркнула Лаванда. Ссориться с подругой в такой замечательный вечер ох как не хотелось. Но, по всей видимости, дело близко к тому. – Знаешь, я имела в виду… Ну не пара он тебе, - быстро выдохнула Лаванда. Такое чувство, что последнюю фразу она придумывала на ходу.
– Откуда тебе знать, кто мне пара? – недовольно заворчала Парвати.
– Интуиция! – изрекла Лаванда с таким глубокомысленным видом, что даже весьма раздраженная Парвати не смогла остаться серьезной.
– Ладно, давай забудем все и займемся наконец прорицанием, – снисходительно произнесла Парвати в знак примирения.
– А сейчас мы чем занимаемся?
– Мне отвечать?
Лаванда многозначительно пожала плечами.
– Если был бы такой предмет, то он бы назывался «Малфоеведение», – пояснила Патил, усмехаясь.
– Да, и почему его не введут в программу, - снова, мечтательно подняв глаза к потолку, заговорила Лаванда, - особенно с возможностью доступа к телу…
– Ну, хватит же! Надоело! – оборвала ее Парвати, – давай загадаем что-нибудь, что должно произойти завтра, заодно проверим точность предсказания.
– Замечательно! – взвизгнула от удовольствия Лаванда. – Давай спросим, пригласит ли Драко пойти с ним в Хогсмит в выходные?
Парвати сморщилась, как будто ее только что заставили тщательно прожевать лимон.
– Ты о чем-нибудь, кроме Малфоя, можешь думать? – грубым шепотком произнесла она.
– Нет, кажется, – Лаванда просто светилась от счастья.
– Понятно, - грустно заключила Парвати. Очередной раз, когда подруга влюблена по уши, отчего ее и без того невыдающиеся мозги превращались в жидкость, бьющую во все стороны любовным нектаром. – У меня есть идея получше. Давай спросим, чего ожидать завтра на зельях?
– Завтра на зельях я увижу Драко… – нежно зашептала Лаванда. Подруга по-животному зафырчала на нее. – Ладно, молчу-молчу, – успокаивающе произнесла Лаванда, хотя на лице по-прежнему сияла все та же нескрываемая улыбка.
– Итак, что нас с тобой ждет завтра на зельях? – вслух сформулировала свой вопрос Парвати и начала неспешно раскладывать пасьянс. От первой же выпавшей карты, изображавшей большое золотое кольцо с рубином, Лаванда пришла в полный восторг и открыла рот, чтобы в очередной раз вылить на подругу поток восторженных слов, смысл которых сводился бы к одному: «Лав-Лав» плюс «Драко» непременно равно «любовь до гроба». Парвати, не прекращая своего занятия, недовольно цыкнула и поднесла палец к губам. Лаванда, которую, можно сказать, оборвали на полуслове, нервно заерзала на стуле, недовольно вглядываясь в выпадающие карты.
– Так вот, я говорю, а ты записываешь, - приказным тоном проговорила Парвати. Лаванда издала тихий писк, пытаясь возразить, но подруга и не подумала дать ей договорить. – И никакого Малфоя!
Браун удрученно кивнула и со страдальческим видом взялась за перо.
– Та-ак, посмотрим, – протянула Парвати, довольная хотя бы тем, что подруга перестала трещать о Драко, - собака, лежащая у будки… означает долгую и крепкую дружбу. М-да, вот уж секрет раскрыли! Так, что дальше? Змея, - Парвати сама же ответила на свой вопрос и поморщилась. Вид извивающейся зеленой твари не навевал приятных ассоциаций.
– Это слизерин! Это определенно намекает на слизерин! – встрепенулась Лаванда.
– Успокойся, Лаванда, - недовольно бормотала Парвати, – это пахнет не слизерином, а неприятностями. Хотя для меня это одно и то же.
Лаванда буквально окатила подругу гневным взглядом. Уже целых четыре дня мисс Браун боготворила слизерин, слизеринцев и все, что с ними связано. Она даже готова была полюбить Снейпа лишь за то, что у него на факультете учится ее незабвенный Драко. Парвати покачала головой, удивляясь такой бурной реакции на свои слова, и принялась читать толкование:
– Выпавшая змея означает одно: возможно, кто-то ищет способ навредить.
Лаванда подозрительно уставилась на подругу.
– Не смотри на меня так, на зельях нам никто, кроме Снейпа, навредить не может, – издав легкий смешок, шепнула Парвати. Лаванда же продолжала исподлобья коситься на подругу.
– Прекрати, – низким голосом произнесла Парвати, – ты же знаешь, я никогда не отбивала у тебя парней! Тем более сероглазые блондины меня никогда не интересовали. Что правда то правда. Ни в том, ни в другом Лаванда подругу обвинить не могла.
– Хорошо, – процедила Браун сквозь зубы, – что там дальше?
– Вот так-то лучше. А то взялась подозревать лучшую подругу невесть в чем, – пробурчала Парвати. – Дальше… у-у-у… коса! Почитаем… Опасная карта! Велика вероятность несчастного случая или травмы. Этих неприятностей вполне можно избежать, но только при условии, что вы готовы бросить вызов судьбе. Карта призывает вас задуматься о том, как жить дальше. Ну, что скажешь, подруга?
– Ничего, – зло ответила Лаванда, до сих пор продолжая дуться.
– Может, все-таки напишем эссе по зельям? А то карты говорят, что велика вероятность, что Снейп нас покалечит.
– Ты на время смотрела? Мы уже даже у Грейнджер списать не успеем, – пробормотала Лаванда, оглядывая уже значительно опустевшую гостиную, – особенно если учесть, что она давно уже ушла спать. Но там же ясно сказано, что неприятностей можно избежать…
– … если бросим вызов судьбе. Ну, и как это понимать?
– Посмотрим, следующие карты наверняка дадут ответ, – предложила Лаванда.
– Только не забывай записывать, - напомнила Парвати. – Ночь, луна и замок… эта карта символизирует признание, славу, иногда – склонность к авантюрам.
– Мне она напоминает ночной Хогвартс, – зачарованно улыбаясь, проговорила Лаванда, – а если гулять по нему не одной…
– Продолжим, – устало хмыкнула Парвати, откладывая в сторону картинку со средневековым замком, чтобы не дразнить ставшую чересчур чувствительной подругу, которой на каждом шагу мерещились романтические свидания с Драко Малфоем, – кольцо… эта карта означает заключение какого-либо соглашения, основанного на доверии и взаимной симпатии.
На этот раз Лаванда кокетливо и немного самоуверенно тряхнула кудрями. Ох, как же она несносна, когда влюблена! Парвати в очередной раз свирепо фыркнула, нервно побарабанила пальцами по столу и продолжила зачитывать толкования карточных символов:
– Клевер… Карта предвещает громкий успех, поскольку является символом счастья и удачи. Листок клевера вселяет надежду, придает мужество и уверенность, прогоняет тоску и уныние, - бедная Парвати изо всех сил пыталась тараторить, как маггловский пулемет, чтобы Лаванда не смогла вставить ни слова. – Гонец – неожиданная помощь. Письмо… название карты говорит само за себя и означает весть. Звезды… вам будет даровано творческое вдохновение. Можете смело осуществлять намеченное. Ребенок… при любом раскладе означает зарождение чего-то нового, поэтому каждое начинание окажется удачным, но, чтобы довести дело до конца, придется набраться терпения. Книга или дневник… скоро откроются все секреты. И, наконец, последняя – гора. Карта обещает: вы быстро добьетесь желаемого, но и лишиться достигнутого можете в одночасье. Следовательно, нельзя быть излишне самоуверенным.
– Парвати, – широко улыбнувшись, заговорила Лаванда, – ты хоть сама-то поняла, что сказала?
– Если честно, не очень, – сделав наконец глубокий вдох после столь длинной тирады, произнесла Патил, – но ты, вообще-то, должна была записывать.
– Ну, я записала, что успела, – шепнула Лаванда, с гордостью за саму себя. – Громкий успех, мужество и уверенность, гонец, неожиданная помощь, письмо, творческое вдохновение, зарождение нового, терпение и скоро откроются все секреты. Ну и что-то там про гору…
– Ты записала, что успела, или что хотела записать? – раздраженно спросила Парвати. – И как это нам поможет избежать наказания Снейпа? Не вижу никакого смысла. Дай сюда пергамент, посмотрю еще раз.
Минут пять Парвати молча разглядывала каракули Лаванды, пытаясь понять, что же им делать, потом еще примерно столько же проговаривала вслух таинственные фразы, пока наконец не пришло озарение:
– Кажется, поняла, – от слов подруги глаза Лаванды заинтересованно загорелись, – нам самим нужно написать письмо, чтобы этим отвлечь Снейпа.
– Какое еще письмо? – с явным разочарованием произнесла Лаванда.
– Смотри, тут получается: неожиданное спасение от «громкого» успеха придет от гонца с письмом. Дальше, «творческое вдохновение» и «зарождение нового» – это явный намек на то, чтобы спасительное письмо написали именно мы, понимаешь?
– Ну, не знаю, - с недоверием ответила Лаванда, – вообще-то я толковала эти символы по-другому.
– Можешь даже не говорить как, – усмехнулась Парвати, – только речь сейчас о Снейпе, а не о Малфое. – Значит, решено, пишем? – уверенным голосом предложила она, по-хозяйски оглядывая пустую гриффиндорскую гостиную.
Лаванда еще несколько секунд неуверенно мялась, но все же сдалась под нажимом более напористой подруги.
– Пиши… – скомандовала Парвати.
– Почему я? – робко попыталась возразить Лаванда.
Но Парвати Патил уже было не остановить:
– Ты умеешь писать левой рукой, Снейп не узнает почерк! – с жаром уговаривала она подругу.
– Очень плохо и медленно, – отговаривалась Лаванда.
– Ничего, я вообще никак не могу! – Парвати подсунула подруге чистый пергамент и легко постучала по нему указательным пальцем. – Пиши: «Дорогой профессор Снейп…». Или все же «Дорогой Северус»? Как лучше?
– Может, лучше все же «Профессор Снейп»? – с ноткой сомнения в голосе произнесла Лаванда.
– Ну, как хочешь. Только «Северус» было бы интимнее….
– Нет, все же «Северус» как-то не звучит, – Лаванда брезгливо скривилась.
– Да ты пиши, не отвлекайся: «Дорогой профессор Снейп, я давно люблю вас, но признаться решилась только сейчас».
Лаванда недоуменно нахмурилась.
– Представь, что пишешь Драко, если тебя что-то смущает, – Парвати спокойно перевела разговор в более приятное для Лаванды русло.
– Но… я не думала, что письмо будет любовным, – Лаванда трепетно хлопнула ресницами.
– А каким же, по-твоему? Деловым? Что такого мы с тобой сможем предложить Снейпу, чтобы он начисто забыл об уроке? – возмутилась Парвати. – А тут… – Патил загадочно улыбнулась. – Все получится, говорю тебе!
– Ладно, – вздохнула Лаванда.
– Давай, пиши, бумага не краснеет, – торопила подругу Парвати.
– Да пишу я, – дрожащим тоненьким голосом огрызнулась Лаванда.
– И лучше прописывай слово «дорогой», – скомандовала Патил, обратив внимание на кривой и совершенно неразборчивый почерк с сильным левым наклоном, – не то оно будет напоминать слово «олень».* А начинать любовное послание фразой типа «Вы – олень, профессор Снейп» как-то не очень…
– «Не очень» что? – любопытно осведомилась Лаванда.
– Не очень возбуждающе.
– А он что, еще и возбудиться должен?
– Ну ты меня удивляешь, подруга! Конечно, должен! Еще как!
Лаванда нервно затеребила локон. Что-то внутри подсказывало, что идея не так хороша, как кажется, и грозит обернуться для нее серьезными неприятностями. Но страх перед завтрашним наказанием был все же сильнее, нежели перед тем, чего, по счастливому стечению обстоятельств, может и не случиться.
– И все же, как мы узнаем, что наше письмо подействовало? – допытывалась Лаванда.
– Он получит его прямо на зельеварении, и это увидим не только мы, – задорно посмеивалась Парвати, представляя себе лицо Снейпа в первые секунды по прочтении послания. – Так что завтра с утра в совятню, выбираем птичку поумнее и понапористее, чтобы барабанила в дверь до тех пор, пока Снейп ее не впустит, даем ей ценные указания и спокойно отправляемся на зелья.
Сказано – сделано. Через час споров и беспрестанного хихиканья, Лаванда вывела пером кривое розовенькое сердечко, подписала привычной подписью «Ваша Куколка» и запечатала конверт. Парвати спрятала ценное письмо во внутренний карман мантии, и обе отправились спать, пересмеиваясь и ожидая завтра нескучные зелья.
Зелья были первым уроком, и на них и впрямь скучать не пришлось. Одной из вчерашних заговорщиц точно.
– Ну как, хорошо выспалась? – зашептала Парвати на ухо лучшей подруге, когда обе уже сидели за партой и предвкушали сладость грядущего момента.
– Прекрасно! Спала как убитая! А знаешь, Драко сегодня…
Но в подробностях расписать все достоинства Драко Малфоя Лаванде так и не удалось.
– Мисс Браун! – неожиданно резко обратился к ней Снейп. Конечно, он услышал беззаботное бормотание двух подруг, просто сегодня больше не повезло Лаванде. – Расскажите нам о свойствах Болиголова Пупырчатого и его применении в изготовлении зелий.
Как назло, это было то самое злосчастное домашнее задание, к которому Лаванда, надеясь на силу провидения, даже не притронулась. Как оказалось, это еще не самое худшее. Снейп своим тихим шипящим голосом, от которого так и бросает в дрожь, попросил представить эссе, притом ему сильно захотелось лицезреть мисс Браун у доски, перед лицом всего гриффиндора, ну, и слизерина в придачу. Лаванда медленно, насколько это было возможно, побрела между рядами к доске.
– Эй, Браун, не развались по дороге! – доносились крики со стороны слизеринцев, пока она изображала из себя улитку.
– Да она оборотное зелье для слизней выпила, вот и плетется, – дружно продолжали издеваться слизеринцы, среди которых вовсю веселился и Малфой.
– Побыстрее, мисс Браун, – поторопил ее слизеринский декан, удовлетворенно улыбаясь. Видно, радовался, что удалось потешить родной факультет. Лаванда доплелась до доски, красная, как вареный рак, и испуганно начала искать глазами Парвати. Подруга только незадачливо развела руками. Лаванда, зло ругаясь про себя, отвела взгляд. На этот раз на глаза попалась Грейнджер. Она сидела с победным видом и укоризненно сверлила Лаванду горящими глазами. «Лучше бы помогла, чем дыру на мне протирать», – хотелось посоветовать несносной всезнайке. Меж тем все остальные гриффиндорцы опустили глаза в свои пергаменты и почти уползли под столы, так что помощи от них ждать все равно, что просить денег у скупого в голодный год. Лаванда переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что терпению Снейпа скоро придет конец. Слизеринский декан стоял неподалеку, сложив руки на груди, и выжидающе смотрел на ученицу.
– Ну-у… – растягивала слова Лаванда, - Болиголов Пупырчатый… Пупырчатый Болиголов… это растение…
На слизеринской стороне класса группа во главе с Малфоем покатывалась со смеху.
– Спасибо, Браун, просветила! – ревел Драко, судорожно хватаясь за живот.
– Растение… – снова промямлила Лаванда, – … у него цветы… похожи на пупырышки.
Класс взвыл. По всей видимости, к уже развеселившимся слизеринцам начала присоединяться часть гриффиндорцев. Видимо, та, что заглянула накануне в учебники.
– Растение называется так из-за характерных выростов на стебле, если вы об этом нам хотели поведать, – вмешался грозный голос Снейпа, – что еще скажете?
Лаванда, пунцовая от стыда и страха, молчала, уставившись в пол, и чувствовала, что ее длинный волос, только что случайно попавший в рот, начал медленно подбираться к глотке. Только подавиться у всех на глазах для полного счастья не хватает.
– Профессор Снейп, можно мне воды? – робко попросила она.
– Зачем? – удивился Снейп.
– Мне в рот… волос попал, – страшно смущаясь, тихо произнесла Лаванда.
В «зрительном зале» только дыхание перевели и вновь принялись улюлюкать и потешаться.
Снейп недовольно скривил рот, на ходу выплеснул какую-то грязевидную жидкость из первого попавшегося в руки стакана и с помощью своей палочки наполнил его водой. У Лаванды отвисла челюсть. «Надо же, даже помыть не удосужился!» – брезгливо покривившись, подумала она. Неудивительно, что, когда Снейп протянул ей стакан, она отчаянно замотала головой.
– Берите, - раздраженно шипел Снейп.
– Спасибо, я уже извлекла… волос, – мало соображая, что говорит, пробормотала Лаванда.
После этих слов зарыдал не только весь слизерин, но и гриффиндор. Почти багровая, Лаванда стояла, как на сцене, и наивно моргала, не понимая, что вокруг нее происходит. Даже ее лучшая подруга не может удержаться от смеха. Вот уж по-настоящему громкий успех. При мыслях об успехе, Лаванда вспомнила самое главное – их с Парвати гениальный план, который, похоже, на глазах престает быть гениальным. «Где же эта чертова сова? – злилась она. – Парвати же обещала, что она прилетит вовремя!». Зато в классе уже начали присвистывать и хлопать в ладоши.
– Браво, Браун, извлечение прошло, как по маслу? – взвизгнул кто-то.
Что уж говорить о подруге (она же не железная), когда даже сам Снейп стоял и криво ухмылялся.
Лаванда зажмурилась, сильно надеясь в глубине души, что все это всего лишь нелепый ночной кошмар. Голос Снейпа прозвучал резко и заставил вернуться к суровой действительности. «Нет, все же не сплю», – грустно вздохнула Лаванда, когда последняя надежда на спасение бесследно растворилась под шум галдящего класса.
– Что сказать? Впечатляющий ответ, мисс Браун!
«Н-да… Начинает издалека. Мало того, что влепит пару, так еще и поиздевается вволю», – безрадостно размышляла Лаванда, почти отчаявшись, и вдруг…
– Тук… тук-тук, - такой звук, как будто барабанят по деревянному столу костяшками пальцев, или, нет, тоньше, намного тоньше, и приятнее… По крайней мере, для уха Лаванды этот звук был просто песней. Особенно потому, что доносился он со стороны двери.
«Моя лапочка! Спасительница моя!» – Лаванда засияла, смахнув трогательную слезу. И едва сдержалась, чтобы не кинуться целовать свою пернатую сообщницу. Самое смешное, Лаванда искренне обрадовалась тому, что сейчас не она в центре всеобщего внимания. Горькая правда о том, что на самом деле выражение «громкий успех» не всегда означает «я – само совершенство» и «меня хотят все», немного скребла душу, но, в общем, волновала несильно. Наоборот, Лаванда чувствовала облегчение, и это отражалось на ее лице: былое напряжение и растерянность как рукой сняло, и она мило улыбалась, морща от удовольствия свой точеный носик с еле заметными веснушками.
Меж тем все остальные студенты нервно оглядывали класс, пытаясь определить источник шума. Кто знает, может, на них уже напала стайка Пожирателей? Снейп настороженно двинулся к двери, осторожно открыл ее и, не увидев напротив знакомое лицо в капюшоне, порядком разочаровался. Он презрительно хмыкнул: «Всего-то лишь сова?» – и резким движением захлопнул дверь. Но маленькая и жутко настойчивая бурая совка все же успела просочиться внутрь и уже кружила по классу, громко щебеча. Снейп ловко поймал ее и со злостью принялся отвязывать от ее крохотной лапки увесистое письмо.
– Кому же так не терпится поделиться новостями, что не может дожить до перемены? – шипел он, размахивая запиской во все стороны.
Класс снова сполз под парты.
– Простите, но здесь написано «Профессору Снейпу», - осмелилась помочь ему Гермиона.
Снейп с интересом осмотрел конверт. «Как всегда, не ошиблась, выскочка грииффиндорская! Дементор ее зацелуй!» – пробормотал про себя Снейп, чувствуя, что почти доходит до крайней степени раздражения.
– Грейнджер, кажется, вам слово никто не давал! – сердито зашипел он. – Десять баллов с гриффиндора за то, что лезете не в свое… За то, что на моем уроке отвечаете без разрешения, с места и не по теме! – мрачно заключил он. Гермионе только и оставалось, что бросить на Снейпа свирепый взгляд исподлобья. Он, изверг, отбирал едва ли не самое драгоценное – последние баллы. Снейп же, немного отведя душу тем, что довел до отчаяния саму Грейнджер (что непросто), развернул конверт и быстро начал пробегать глазами таинственное послание. Где-то слове на пятом его лицо заметно помрачнело, но все же он стоически продолжил читать. Примерно на середине письма хваленая выдержка все же покинула слизеринского декана. Схватив со стола палочку, он вылетел из кабинета, и его шаги поразительно быстро стихли в гремящем эхом коридоре.
– Он что, так быстро скрылся? - игриво поинтересовалась Лаванда, уже успевшая вернуться на место.
– Нет, меня интересует другой вопрос: куда он так быстро скрылся? И чем пошел заниматься? – хихикнула Парвати.
– Наверное, пошел наслаждаться вдали от посторонних глаз, – посмеивалась Лаванда.
– Не знала, что он такой чувствительный.
– Ага, романтик…
В это время остальной класс пустился в бурные обсуждения, что же такого сообщили в письме Снейпу и отчего он так странно себя повел.
Обе подруги покидали класс зелий с гордым видом. Снейп так и не появился. Настроение было лучше некуда. Радовало то, что они так мастерски выкрутились. Но особенно радовали сбывшиеся опасения Гермионы, притом по ее же вине. Надо как-нибудь намекнуть вездесущей старосте, что инициатива иногда бывает наказуема.
– С кем пойдешь завтра в Хогсмит? – весело защебетала Лаванда.
– Не знаю, подумаю об этом завтра. Может, с Шеймусом, если он свободен, – рассуждала Парвати.
– А я так хочу, чтобы Драко меня пригласил! – грустно завела старую пластинку подруга. – Драко такая лапочка! У него такие глазки, ты видела? – восторженно затрещала Лаванда.
Звук шагов позади заставил обеих обернуться.
Драко Малфой, намного бледнее обычного, шел сзади, всячески пытаясь не шуметь, а это было весьма трудно, учитывая, что ботинки его подбиты пластинами из кости дракона.
– Драко… – испуганно прошептала Лаванда, и из ее ослабших рук выпала сумка. Малфой, не менее испуганный, тут же скользнул в ближайший коридор.
– Даже помочь не потрудился, хорек несчастный! – зло выругалась Парвати, помогая оцепеневшей подруге подобрать рассыпавшиеся вещи.
– Не называй его так! – взвизгнула Лаванда.
– Как заслуживает, так и называю, – буркнула в ответ Парвати.
– Ты же его совсем не знаешь! – выгораживала Малфоя Лаванда.
– А ты знаешь? – недовольно бросила Парвати. – Сними розовые очки, подруга! Он над тобой весь урок издевался, а ты со своей любовью!
– И все равно он будет со мной, вот увидишь! – плаксиво прокричала Лаванда.
– Посмотрим, - Парвати скептически покачала головой и вручила подруге портфель.
– У Шеймуса отработки с МакГонагалл, он не сможет пойти, – заявила на следующий день заспанная Парвати, широко зевая и потирая глаза. – Как я понимаю, тебе тоже пойти не с кем?
Лаванда состроила недовольную гримасу. Выглядела она отнюдь не соблазнительно. Глаза, как у бешеного таракана, нервно дрожащие руки, тонкий сипловатый голос и прочие признаки недосыпа ее как-то не красили.
– Да ладно тебе, не кисни! Пойдем вдвоем, как в старые добрые времена, – бодро уговаривала ее Парвати. – Побродим по магазинам, поедим сладостей, зайдем в «Три метлы». Там, кстати, сегодня будет волшебник с разноцветными мыльными пузырями. Все, кто смотрел, говорят, что очень красиво…
– Можно, – без особой охоты согласилась Лаванда.
– Лаванда, тебя в такой короткой юбке в «Три метлы» не пустят! – пилила подругу Патил. – На нас и так все прохожие оборачиваются!
– Вот и пусть оборачиваются! Драко будет приятно, что на его подружку обращают внимание, – пропищала заметно повеселевшая Лаванда. Хорошее расположение духа вернулось, по всей видимости, после того, как она накрасилась, нацепила самую открытую одежду из всей, что была в гардеробе, и оценивающе посмотрела на себя в зеркало.
– Включая старых ведьм, у которых глаза из орбит лезут, – добавила Парвати.
– Завидуют, – ни секунды не задумавшись, ответила Лаванда.
– Смотри, Парвати! – щеки Лаванды заметно порозовели, – Драко, Крэбб и Гойл тоже идут в «Три метлы», и, похоже, они без девчонок.
– Ну и что? – устало вздохнув, произнесла Парвати. – Я бы не рискнула к нему подойти в присутствии этих дуболомов.
– Главное, он будет там! – приплясывала Лаванда на одном месте. – А там посмотрим по обстоятельствам.
Конечно же, не успев зайти в «Три метлы», по уши влюбленная гриффиндорка начала расталкивать народ и пробираться к Малфою. Какие уж тут обстоятельства, все будет прямо и понятно.
Драко, напуганный не меньше, чем накануне, сразу же сорвался с места и подсел к Снейпу, который, на его счастье, сидел один неподалеку, мрачно разглядывая присутствующих.
– Профессор Снейп, можно я к вам присоединюсь? – нагловато предложил Малфой, уже практически усевшись напротив.
– Если хотите, – бросил Снейп.
Малфой облегченно вздохнул. Конечно, вечер будет не из приятных, но так все же лучше, чем быть задушенным в объятиях сумасшедшей гриффиндорки. А то, что она ни за что не подойдет к нему, пока рядом Снейп, Драко не сомневался.
– И что же вас так напугало, мистер Малфой? – спросил Снейп после минутной паузы, решив, видимо, поддержать разговор.
– Ничего, – попытался надменно ухмыльнуться Драко.
– Да? – зельевар удивленно изогнул правую бровь. – На вас лица не было, когда вы подошли, – не спеша выкладывал он.
– Да так… Преследуют тут одни… Поклонницы, – поделился Малфой.
– А-а, мисс Браун, - кивнул Снейп в сторону Лаванды, которая как раз в этот момент шептала что-то на ухо Парвати и косилась на Малфоя.
– Она самая, - вздохнул Драко.
– Мне тоже какая-то таинственная поклонница клянется в вечной любви, – признался Снейп.
Кому еще рассказать, как не любимому ученику? Не к Амбридж же бежать с глупой анонимкой?
– И что пишет? – поинтересовался оторопевший Малфой.
Снейп заговорил тихим голосом:
– Любит: давно, сильно страстно, с детства. Когда увидела в Хогвартсе, покраснела, побелела, похолодела. Теперь мечтает обо мне и днем и ночью. Не поленилась расписать во всех подробностях, как любит днем и как ночью. Фраза «нас свел сам Мерлин» убила наповал, а подпись «Ваша Куколка» тем более. По всему видно, начиталась сентиментальных романов.
– И что будете делать? – сочувственно спросил Драко.
– Ничего, просто найду и покажу свою «любовь», – угрожающе произнес Снейп. Драко с гордостью посмотрел на декана и ехидно улыбнулся.
– Кстати, она мне тоже пишет, – вспомнил Малфой, вытаскивая их кармана потертый клочок пергамента. – И подпись та же… Смотрите! – ошеломленный Драко протянул записку Снейпу.
– Почерк не тот, - разочарованно ответил слизеринский декан. – Хотя если смотреть по стилю изложения, избитым фразам и содержанию, то… – размышлял он. – Да, похоже, автор тот же.
– Вот дает Браун, – усмехнулся Малфой. – Давайте ее проучим? – от чистого сердца предложил он.
– Проучите, кто вам не дает? – равнодушно ответил Снейп, ясно давая понять, что сейчас издеваться над гриффиндоркой в его планы не входит.
– Я не знаю как, – скис Драко.
– Нет ничего проще: обнимите кого-нибудь при ней, – учтиво посоветовал зельевар.
– Кого? – переспросил Драко, в спешке оглядывая комнату в поисках симпатичной слизеринки.
– Милисент Балстроуд, например.
– Ну уж нет, – брезгливо покосившись на широкую мужеподобную спину однокурсницы, ответил Малфой, – я уж лучше обниму Браун и обеих сестер Патил. Милисент у кого угодно отобьет желание обниматься на всю оставшуюся жизнь.
– Понимаю, – сочувственно произнес Снейп, – тогда Паркинсон, вот, кстати, и она.
Пенси только что вошла и оглядывалась по сторонам, пытаясь найти знакомых.
– Пенси, где ты ходишь, я уже устал ждать! – крикнул ей Малфой на весь паб и игриво подмигнул. Паркинсон буквально расцвела на глазах и тут же бросилась навстречу Драко.
– Закрой рот, Лаванда, мухи залетят! – зашикала Парвати на подругу, которая в это время стояла с видом истукана. – Ну вот, они уже обнимаются, целуются, пошли отсюда, Лаванда, – настаивала Патил.
– Нет уж, – злилась Лаванда, – я останусь и посмотрю, чем эта мопсоподобная слизеринка лучше меня!
Лаванда и Парвати заняли места, откуда открывался шикарный вид на столик Снейпа, Малфоя и Пенси, и Лаванда принялась ревниво поглядывать на Малфоя.
– Принеси сливочного пива что ли, – скомандовала Лаванда.
– Ты же не пьешь? – удивленно уставилась на подругу Парвати.
– Очень даже пью, просто ты не знаешь.
– Да я всю твою жизнь с момента, как ты из пеленок выбралась, знаю, – уверяла Парвати.
– Слушай, ты можешь просто принести пива, а? – взмолилась Лаванда.
– Хорошо, – не стала спорить Патил, и через пять минут две пинты пива уже стояли на их столике.
– Лаванда, так зачем тебе пиво понадобилось? – осторожно поинтересовалась Парвати.
– Напиться хочу, – мрачно ответила Лаванда, со злостью поглядывая, как парочка мило переговаривалась между собой и со Снейпом. Малфой, заметив пристальный взгляд Лаванды, обнял Пенси за плечи и страстно чмокнул в щечку. Отчего Пенси глупо захихикала, а Лаванда, чуть не заплакав от обиды, залпом осушила кружку пива.
– Ты придешь под покровом ночи! – во весь голос декламировала Лаванда, когда Парвати тащила свою нетрезвую подругу по коридорам Хогвартса.
– Тише, Лаванда, тише, – умоляла Парвати, – нас же поймают!
Лаванде же было уже все равно, пусть хоть ловят, хоть выгоняют.
– Свой пиджак, как плащ, принакинув! – продолжала она, ничуть не сбавив тон.
– Знай – Лаванда тебя хочет!
Жаль, что тело твое невинно!
– Откуда такая пошлость? – несчастным голосом спросила Парвати.
– Сама придумала, – быстро ответила Лаванда, – неплохо, а? Слушай дальше.
– Нет, только не это!
Бедная Парвати.
– Лави – девушка не без страсти!
Лави любит «свежий огурчик»!
Мне так жалко тебя, несчастный!
Но Лаванда своё получит!
– Да уж, Лаванда точно свое получит, если сейчас не замолчит, – нервно пробормотала Парвати. – И как в нее влезло четыре пинты сливочного пива?
– Одеялом тебя прикроет,
Не включив даже времени счетчик, – продолжала меж тем новоиспеченная поэтесса.
– Отдыхай, мой измученный мачо,
От невиданно страстной ночи!
– Это всё? – устало произнесла Парвати.
– Всё, – еле пошевелила языком Лаванда, так как ее уже разбирал безудержный пьяный смех.
«Мерлин, лучше бы она и дальше стихи читала», – вздохнула Парвати, терпеливо закатив глаза.
Лаванда перестала смеяться так же неожиданно, как и начала, и уставилась на подругу странным взглядом. Парвати даже на миг показалось, что та впервые ее видит. На самом деле, Лаванда просто пыталась определить, какая из двух Парвати, стоящих перед ней, настоящая.
– Я хочу… профессора Снейпа, – вдруг выдала она, опомнившись от оцепенения.
Зато в оцепенение теперь впала Парвати. От подобного заявления она чуть не упала вместе со своей изрядно подвыпившей спутницей.
– Ты еще скажи, что хочешь от него детей, – брякнула Патил.
– Не-ет, – медленно пропела Лаванда, – детей не хочу… Вот опыт бы приобрела, – развязно улыбаясь, договорила она.
– А как же Драко? Что, прошла любовь? – поддела ее Парвати, до сих пор не верившая своим ушам.
– Думаю… Драко будет не против, если я чему-нибудь научусь у его любимого декана, – заплетающимся языком еле выговорила Лаванда, даже не покраснев при этом.
Парвати этому даже удивиться не успела. Звук шагов где-то совсем рядом заставил начисто забыть обо всем. Даже о том, что только что хотела пошло пошутить по поводу длинного носа Снейпа, который вполне мог бы заменить все остальные выступающие части тела. Быстро зажав рот ничего не соображающей Лаванде, она втолкнула ее в пустой класс. И тут за спиной возник… Снейп. В панике Парвати повернулась к нему лицом, толкнула ногой дверь и плотно прижалась к ней спиной, словно сторожевой пес на службе.
– Что вы здесь делаете, мисс Патил? – как бы невзначай поинтересовался зельевар.
– К… кота ищу, - заикаясь, пробормотала Парвати, пытаясь спрятать от него полные ужаса глаза.
– Нашли? – полюбопытствовал Снейп.
– Д-да, он тут, – соврала Патил, – я его только что заметила…
– Что же вы его не забираете? – Снейп как будто знал, чего она боится больше всего. Глаза Парвати испуганно забегали. Ситуация начинала сильно напоминать безвыходную. Сейчас он прикажет ей зайти в класс, а там – Лаванда… Остается врать до последнего, чего уж терять?
– Мой кот не любит посторонних… Дикий очень… Броситься может, – первое пришедшее в голову объяснение прозвучало не очень убедительно. Если не сказать, глупо. Однако Снейп вел себя так, будто склонен верить этой незамысловатой выдумке. Парвати готова была поклясться, что за секунду до своего бесшумного появления за ее спиной, Снейп уже был здесь и прекрасно видел все происходящее. Мало того, трудно полагать, что он настолько глух, чтобы не услышать пьяные вопли Лаванды, особенно в той их части, которые касались его самого. После этого будет весьма трудно убедить далеко не глупого взрослого мужчину, что ему показалось, и это на самом деле человеческим голосом говорил напуганный кот. Но Снейп почему-то не спешил никого разоблачать. Самодовольная ухмылка и надменный взгляд – он определенно был в хорошем расположении духа, или что-то задумал. От подобных предположений, одно другого хуже, Парвати бросило в дрожь.
– А где сейчас ваша подруга? – резко спросил Снейп, и его черные глаза впились в Парвати, как голодные хищники в желанную добычу. Сердце Патил тревожно сжалось в ожидании развязки. Сейчас без лишних усилий он отодвинет ее в сторону и заглянет в класс. А там… Либо он обнаружит Лаванду на полу, спящую мертвецким сном, либо та, если она не уснула, набросится на него со словами «Возьми меня – я вся горю». Если повезет, и Лаванда все же будет мирно спать, то их просто выгонят с позором. Если Лаванда спать не будет, и произойдет все по худшему сценарию Парвати, то выставят только последнюю, а то, что останется от Лаванды… вернее, если что-нибудь от нее останется…
Все это время Снейп не отводил от Парвати выжидающего взгляда. Если бы кто-нибудь смотрел на него в этот момент со стороны, то сказал бы, что в его глазах сквозили скорее любопытство и насмешка, чем ненависть или злоба. Но Парвати от страха уже ничего не замечала, несколько минут она стояла, пытаясь выдавить из себя хоть что-то, но вместо голоса доносились лишь слабые хрипы.
– Не знаю... спит... наверное, – все же удалось тихо пробормотать ей.
Так или иначе, он заставил ее произнести самое сокровенное желание. Как бы ей хотелось, чтобы Лаванда сидела тихо, как мышка, ничем себя не выдав. Она украдкой бросила взгляд на зельевара. Снейп спокойно стоял, равнодушно глядя в сторону Парвати, и с виду не собирался абсолютно ничего предпринимать. Хотя, казалось, от ее вранья даже у него уже уши краснеют. На удивление, он проглотил и эту небылицу. Даже бровью не повел. Допрос продолжался, но теперь, похоже, принимал еще более опасный для Парвати оборот.
– Мисс Браун случайно не любитель сочинять любовные письма на досуге? – скривив желчную гримасу, поинтересовался Снейп. Вопрос вогнал Парвати в ступор. Отпираться не было смысла. Но как он так быстро догадался, кто автор письма? Мистика какая-то…
– Это просто… так получилось, – неумело попыталась она выгородить себя и подругу, – наверное, домашнее задание по… маггловедению случайно попало к вам. Недоразумение, – весьма неубедительно добавила она, в то время как по спине забегали крупные мурашки. Парвати скривилась – аж самой противно стало нести такой бред. В такую откровенную чушь даже малое дитя не поверит, не то что Снейп. Последний только глухо усмехнулся и пообещал, что в понедельник особо тщательно проверит домашнее задание Лаванды, если уж у нее обнаружилось такое рвение к урокам.
Парвати от волнения похолодела, а на лице проступили красные пятна. Как-никак, это она придумала всю эту затею с письмом. Снейп еще раз презрительно оглядел гриффиндорку и зашагал прочь. Но не успела Парвати облегченно вздохнуть, как он, не дойдя до поворота каких-то несколько шагов, снова обернулся. Взгляд был ровным, едва не насмешливым.
«Все ясно, хочет продлить агонию, – сообразила Парвати. – Сейчас подкараулит где-нибудь, когда я попытаюсь протащить Лаванду в гостиную». Снейп с издевкой хмыкнул и медленно заговорил:
– И передайте вашему коту, мисс Патил, чтобы не храпел так громко, – и тут же, свернув за угол, скрылся.
Парвати застыла от удивления, не зная, что и думать. Но теперь ей хотя бы известны две вещи. Первое – Снейп определенно знал, что за дверью Лаванда, притом одному Мерлину известно, в каком состоянии. И второе – он предпочел не заметить первого. В голове созрел странный вопрос: «С чего вдруг Снейпу не обращать внимания на пьяного ученика, праздно шатающегося ночью по Хогвартсу?». То, что он внезапно подобрел, отметалось сразу, притом он же сам ясно дал понять, что Лаванде в понедельник на зельях не поздоровится… «Мерлиновы заморочки! – вырвалось у Парвати, когда первая здравая мысль за несколько дней забрела в ее голову. – Значит, он готовит для нее такое, что пострашнее вылета из Хогвартса». Конечно, Снейпа больше прельщала идея лично поиздеваться над наглой нарушительницей его спокойствия, чем смотреть, как ничего не подозревающую ученицу мертвым грузом отправляют к родителям.
Вспотевшая и вконец измученная, Парвати внесла на своих хрупких девичьих плечах «тело» Лаванды в спальню. Она аккуратно уложила уже и без того спящую подругу на кровать, сама, даже не переодевшись, уткнулась носом в свою подушку, и ее накрыл долгожданный сон. Долгожданный, но, увы, недолгий.
Утро ворвалось в сознание дремлющей Парвати благодаря возне и хриплому бормотанию Лаванды.
– Лаванда, ну что еще? – сонно заворчала Парвати.
– Есть что-нибудь от головы? – умоляюще простонала та.
– Топор! – зло буркнула Парвати.
– Ну и зараза же ты! – прохрипела Лаванда слабеющим голосом.
– При чем здесь я? Сходи в медпункт! – отмахивалась от нее подруга.
– Снова издеваешься?
– Ничуть! Похмелье, между прочим, – тоже болезнь, – недовольно пробормотала Парвати, переворачиваясь на бок и накрывая голову подушкой.
Спустя каких-то полчаса, из ванной послышались характерные звуки – видимо, Лаванду стошнило. Парвати выругалась и с трудом начала открывать глаза. Сон, по всей вероятности, отменялся. Когда Лаванда, с лицом цвета приятной зелени, показалась из ванной, Парвати уже стояла перед зеркалом, расчесывала длинные густые волосы и с ужасом думала, как рассказать подруге о вчерашнем разговоре со Снейпом. Она еще раз с надеждой взглянула на Лаванду. Та выглядела просто отвратительно – краше в гроб кладут. Парвати тяжело вздохнула и решила: «Не сейчас».
Вечером, как всегда, обложившись книгами до самого потолка, девушки сидели на привычном месте. К Лаванде вернулось прежнее беззаботное расположение духа. Ее немного омрачала вчерашняя неудача с Драко, но она, с прежним упорством, продолжала строить планы их со слизеринцем совместного будущего. К ее великой удаче, сегодня Парвати ее не прерывала. Последняя вообще мало что говорила и сидела мрачнее тучи, прокручивая в голове, как бы лучше сообщить, что у Снейпа на завтра грандиозные планы травли Лаванды.
– Может, сделаем задание по зельям? – начала она издалека.
– Зачем? Снейп же спрашивал меня в прошлый раз, обычно, он не повторяется, – с уверенностью заявила Лаванда.
– А вдруг отступит от своего правила и спросит еще раз? – настаивала Патил.
– Он никогда не нарушает правила, ты же знаешь, – усмехнулась Лаванда.
– Не уверена, – с горечью в голосе произнесла Парвати, виновато опустив глаза.
– И с чего ты это взяла? – настороженно заговорила Лаванда, уловив настроение подруги.
– Снейп узнал про письмо и сказал, что завтра будет тебя мучить, – мрачно выдала Парвати.
– И ты об этом только сейчас говоришь? – подпрыгнула на стуле Лаванда. – Могла бы раньше предупредить?
– Когда? В то время, когда ты была на свидании в ванной с нашим белым другом?
– Что? – не понимая, переспросила Лаванда. – С кем я была?
– Когда тебе было плохо, - раздраженно пояснила Парвати, – выражение есть такое…
– И все же могла найти время! Ведь я даже учебник по зельеварению не открывала! – возмущенно взвизгнула Лаванда.
– Я же сразу предложила сделать уроки, – оправдывалась Парвати. – Слушай, а давай напишем ему письмо от Амбридж с требованием отпустить нас с урока, а? – вымученно заулыбалась Парвати.
– Да ну тебя с твоими письмами! Нам еще с Амбридж проблем не хватало! – разозлилась Лаванда. – Я лучше Грейнджер попрошу помочь!
– И ты думаешь, она будет тебе помогать?
– Конечно, она же староста! – выпалила Лаванда.
– А почему бы нам вместе не сесть за зелья? – обиженно проворчала Парвати.
– Потому что ты через каждое слово будешь говорить, что не знаешь, как это делается, и молиться, чтобы нам завтра повезло!
– Ладно, иди к Гермионе, если это поможет, – грустно проговорила Патил, чувствуя, что так действительно будет лучше.
– Вот и хорошо.
Лаванда взяла со стола пергамент, перо и учебник по зельям и быстрым шагом направилась к Гермионе.
«Как хорошо начинался вечер четверга и как бездарно закончился сегодняшний», – уныло подумала Парвати и, от нечего делать, тоже зашелестела учебниками.
* Т.к. Хогвартс находится в Англии (что ни для кого не секрет), то, естественно, девушки пишут на английском, и такие слова, как «dear» и «deer» при плохом почерке можно вполне легко перепутать.
