Глава 2К моей великой радости кошмары мне сегодня не снились, правда, несмотря на это, я всё равно не выспалась. Как только моя голова коснулась подушки, я тут же заснула и спала, не видя снов, как кирпич, чему очень рада. Может, кому-то и нравятся смотреть ночью «полнометражные фильмы», порождённые собственным сознанием, но только не мне. Может быть, потому, что у меня таких снов слишком много?
Но в этом и главный минус: без снов ночь пролетела столь незаметно, что мне показалось, будто соседка по комнате разбудила меня буквально через секунду, после того, как я бессильно обрушилась на кровать. Ещё удивляюсь, как она меня выдержала?
Мне кажется, что сейчас я ещё более вымотана, чем вчера, хотя, когда я сидела на праздничном ужине, мне казалось, что я готова уснуть прямо там, на глазах у преподавателей, положив голову нас стол, но об этом пришлось лишь мечтать.
Я неохотно плелась из полуподвала возле кухонь, испытывая желание свернуть в первый попавшийся коридор, сжаться там в комок и впасть в кому, но, увы, мне придётся сейчас идти на прорицания и выслушивать нелепые россказни Трелони. К счастью, этот год с «любимой» преподавательницей последний, и эта мысль будет поддерживать меня каждый урок, весь год.
На этой позитивной ноте я, наконец, достигла кабинета и остановилась под пока что закрытым люком. Естественно, кроме меня здесь никого не было: все остальные ученики завтракали в Большом Зале и голодовку, по всей видимости, объявила одна я.
Я прислонилась спиной к стене и медленно осела на пол, закрыв слипающиеся глаза. Как и вчера меня безумно клонило в сон, усталость была такая, словно я не спала уже несколько суток.
Я почувствовала, что медленно проваливаюсь в сон, как будто меня уносит в каком-то водовороте, затягивает туда…
- Я знаю, кто ты… - тихий, едва слышный, словно дуновение ветра высокий женский голос разрушил тишину, что царила на площадке. Вернее, тишины здесь как раз таки не было: от более людных коридоров сюда доносился гул учеников, переговаривающихся между собой, их смех и шаги, но с появлением голоса всё смолкло, словно кто-то резко выключил звук. Тишина казалась вполне осязаемой, словно её можно было потрогать руками и мне, почему-то, она напомнила масло. А женский голос – нож.
Я и раньше слышала этот голос, в своих снах, когда оставалась наедине с собой или же, напротив, в толпе, но никогда ещё слова не были чёткими, никогда я не могла разобрать, что этот голос говорит. И никогда я ещё не пугалась, так как сейчас.
- Здорово, - откликнулась я, судорожно дёрнувшись и усилием воли заставив себя не закричать. Это ведь галлюцинация. Всего лишь галлюцинация, здесь нет никого, здесь никого нет. Хотя, уж лучше бы кто-нибудь был, ибо перспектива сойти с ума меня отнюдь не приводила в восторг. И реальная опасность пугала меня меньше, нежели моё безумие.
- Ну и что ты про меня знаешь? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, однако, это мне не удалось: мой голос стал неестественно высоким, а под конец вовсе сорвался.
Естественно голос или, лучше сказать, моя галлюцинация мне не ответила. Молчала. Нет, уж лучше пусть говорит, иначе от этой звенящей тишины меня сейчас хватит удар.
Всё-таки, нужно открыть глаза. На счёт три. Раз, два…
Я резко открыла глаза и поморщилась от ударившего мне в глаза яркого, ослепляющего света. Я вновь зажмурилась от неожиданности, но в этот момент меня посетила неожиданная мысль.
На площадке нет окон, она освещается лишь факелами. Откуда же свет?
Я вновь осторожно приоткрыла глаза, но на сей раз, всё было нормально. Освещение всё то же, звуки вновь заполнили воздух. Одним словом, моя галлюцинация закончилась. Или это не была галлюцинация? Мерлин, что же происходит, почему именно со мной? Вокруг же много людей, а психически нездорова одна я.
Голоса, голоса… а если я действительно не схожу с ума, и этот голос – реальность, и этот свет – реальность, и кошмары – реальность… Кто знает про меня всё? И кто я? Кто?
Неожиданно, даже для самой себя, я глупо всхлипнула, ощутила, что глаза предательски защипало, а дыхание стало судорожным, слишком глубоким. Нет, не хватало ещё разреветься, что бы это ни было, что бы оно обо мне не знало, до слёз ему меня не довести. Никогда и ни за что.
Я уткнулась лицом в ладони, с силой нажав пальцами на закрытые веки, так, что в глазах заплясали яркие пятна. Больно, зато так я не буду плакать. Может, стоит сходить к мадам Помфри? Вдруг со мной действительно что-то не так? Хотя, почему «вдруг»? Со мной действительно что-то не так - здоровым людям голоса не слышатся, яркий свет в тёмном помещении в глаза не бьёт, и кошмары по ночам не снятся.
- Роза, с тобой всё в порядке? – обеспокоено спросила Саманта Фрай, моя однокурсница. Странно, а я и не слышала, как она подошла.
- Да. У меня просто… закружилась голова. Бывает,- попыталась улыбнуться я, но по глазам девушки я увидела, что она мне не верит - слишком её взгляд беспокоен. Она нервно топчется на месте, словно размышляя, стоит ли позвать на помощь или нет, но, увидев, что я встала на ноги и даже стараюсь улыбаться, Саманта передумала, и, тут же успокоившись, как всегда начала нести чушь.
- Профессор Трелони сказала нам, что в этом году нас ждёт нечто интересное, - забавно округляя глаза, видимо, пытаясь тем самым показать важность слов псевдо-предсказательницы, сообщила Саманта. - Я жду не дождусь, когда начнётся занятия. Это ведь так интересно! Ты рада?
- В полном восторге, - мрачно согласилась я.
- Дети! – говорила Трелони фанатичным голосом человека, твёрдо верящего в то, что говорит, несмотря на то, что со стороны слова, сказанные таким тоном, никто всерьёз не воспримет. Хотя нет, такие личности как Саманта всё-таки верят в эту чепуху.
- …сейчас вы раздвинете границы человеческого разума, увидите то, что не дано другим, недостойным… Сегодня вы познаете те области магии, что выходят из разряда школьной программы, но я уверена, эта процедура позволит вам открыть свой третий глаз… - театрально взвыла Трелони, испугав тем самым нервного Джимми Смита, который даже подпрыгнул от испуга, когда старая шарлатанка резко повысила интонацию.
Кстати, меня всегда интересовало, где конкретно открывается третий глаз - на лбу? Так или иначе, но перспектива третьего глаза на лбу меня не вдохновляет, ибо «фишку» никто не оценит. А Лили бы сразу начала возмущаться, что на её плечи ляжет миссия красить ещё один глаз.
-… но те, чьи души нечисты, чей разум захвачен дьяволом, не могут отдаться провидению, - продолжала спектакль преподавательница.
Одна радость – сошла с ума не только я: кто-то страдает галлюцинациями, а кто-то на самом деле свихнулся. Интересно, она понимает, какую чушь сейчас городит? - дьявол, провидение, третий глаз и прочее и прочее. Иногда мне казалось, что Трелони притворяется в своей вере в какой-то там потусторонний мир и предсказания, я думала, что она просто шарлатанка, которая не очень ловко дурит доверчивых учеников, но сейчас я поняла, что она действительно верит. И это меня пугает.
-…Сейчас мы проверим, все ли из вас достойны видеть невозможное, - прошептала Трелони и махнула рукой в специально расчищенный центр комнаты, где белым мелом на полу был начертан круг с множеством непонятных знаков, рисунков, да и просто каких-то палочек, кружочков и прочим набором геометрических фигур. В центре круга – большое зеркало на подставке, чем-то напоминающее зеркало из моего сна. Впрочем, зря я вспомнила про сны – что-то внутри меня неприятно сжалось, возникло ощущение некой… обречённости. Предчувствие того, что сейчас случиться что-то очень плохое.
Как только в моей голове пронеслась эта мысль, я не смогла сдержать насмешливое фырканье, ибо факт, что я начинаю уподобляться Трелони со своими предчувствиями, меня весьма забавлял. Осталось только надеть бусы, с которыми профессор прорицания явно перебарщивает, напоминая окружающим сороку, запастись хрустальными шарами и идти наниматься новым преподавателем прорицаний.
-…Итак, подходите по одному к зеркалу, и я буду говорить вам, что нужно делать. Уверена, вы все чисты от дьявола, но всё же нужна проверка. Кто хочет попробовать первым?
В ответ – молчание. Ну, ещё бы, у кого возникнет энтузиазм стать первой жертвой?
Я украдкой всматривалась в лица однокурсников: некоторые выражали мимикой испуг, некоторые недоумение, у пары-тройки человек я заметила в глазах лукавые искорки… Видимо, обладателей этих самых искорок откровенно веселила ситуация, этот пыл, с которым Трелони говорила об этом… ритуале.
- Мисс Уизли, может вы?
Жаль, что на Хаффлпафе всего одна Уизли, тогда бы я могла притвориться, что сия фраза относится не ко мне, а скажем… к Молли, Люси, Доминик, Роксане. Но, увы, Молли в Слизерине, Люси и Доминик в Рейвенкло, Роксана в Гриффиндоре. Все попали туда, куда им предрекали родители. Кроме Молли. Но дочь Перси – это отдельная история. Говорила же иногда наша бабушка, что её тёзка попадёт в Слизерин. Вот и попала. Так что, в какой-то мере ожидания оправдались.
Одна я выделилась. Добровольно пошла в Хаффлпаф, о чём ни разу не пожалела. Но всё когда-то случается в первый раз.
Я нехотя встала с неудобного пуфика и подошла к границе круга, почему-то не решаясь переступить её, словно чувствуя, что мне туда нельзя. Что там, в кругу, чужая, запретная территория, в которую мне нет хода. Во мне проснулся животный страх, кричащий внутри меня, чтобы я не смела переступать черту, чтобы я не смотрела в зеркало.
Один шаг. Я зашла в круг и в то же мгновенье почувствовала нереальную, непередаваемую боль во всём теле, словно меня пытали Круциатусом - в глазах потемнело, и в этой тьме вспыхивали фейерверки, кости как будто плавились, органы словно скручивало жгутом. От боли я не могла даже закричать, я лишь почувствовала, что упала и лежу, скорчившись и уткнувшись носом в пол. Я забыла, где я нахожусь. Я забыла, что со мной происходит. Я забыла, кто я. Вокруг была лишь боль, я сама являлась болью.
Внезапно я почувствовала, что на меня упало что-то острое и холодное, это «что-то» впилось мне в кожу, я ощутила, как по лицу и рукам покатились капельки крови…
- Роза! Роза! Позовите кто-нибудь мадам Помфри! Скорее! – словно сквозь вату донес до меня чей-то, до смерти испуганный, голос, в котором проскальзывали панические нотки. Интересно, чей это голос? Судя по всему, он принадлежал Трелони, хотя, я точно не уверена.
- Не надо мадам Помфри, - простонала я, чувствуя, что мой голос не такой как обычно - слишком хриплый, слишком низкий, дрожащий, напуганный голос, какой обычно бывал у маленького Хьюго, когда ему снились кошмары.
Ещё чего, не хватало мне того, чтобы я загремела в больничное крыло в первый день учёбы на первом уроке. Этим бы я побила бы рекорд за последние пятнадцать лет. Что со мной, чёрт возьми, случилось? Я подошла к кругу, перешагнула черту… А дальше мне стало очень больно, как будто меня в мясорубке прокрутили… Два раза. Мерлин, как всё болит!
Я заставила себя подняться на ноги, хотя это действие заставило меня охнуть от боли и уцепиться за край стола, для того, чтобы сохранять более или менее вертикальное положение.
- Может, всё-таки стоит обратиться в больничное крыло? – спросил кто-то из однокурсников, но так как голоса всё ещё были слышны словно сквозь вату, я не разобрала, кому именно принадлежал голос.
- Я же сказала, не надо! – раздраженно рявкнула я, чувствуя, что язык меня не слушается.
Я попыталась сфокусировать взгляд, но не смогла: всё расплывалось, фигуры однокурсников стали одним сплошным смазанным пятном.
- Но у тебя же был приступ… Ты упала, тебе стало плохо и зеркало само раскололось… Правда, само! Ты лежала возле зеркала и вдруг по нему пошли трещины и всё прямо на тебя! – затараторила Саманта, но внезапно осеклась, словно до неё дошла некая мысль. Озвучила её уже Трелони.
- Мисс Уизли, мне очень жаль, но ваш разум захвачен дьяволом, - заявила преподавательница прорицаний таким скорбным голосом, словно я уже умерла. - Вы, сами того не понимая, являетесь марионеткой тьмы. Вам следует пройти обряд очищения…
- Да идите вы к чёрту! – неожиданно заорала я. Неизвестно откуда взялись силы для того, чтобы выпрямиться и даже сфокусировать взгляд на опешившей Трелони. - У меня просто закружилась голова! – на этой фразе я зло треснула ладонью по столу, одна из свеч упала на пуфик и тот начал медленно тлеть, но никто этого не заметил – все были ошарашены моим криком. Я вообще-то кричала редко, больше тихо язвила, однако, сейчас меня вывели из себя глупые россказни Трелони и то, как Саманта и другие искренне этому поверили.
- Какой, к дементору, дьявол? Вы сейчас понимаете, что несёте? Да вы просто-напросто свихнулись на почве всех этих предсказаний и прочего бреда! Это называется сумасшествие и вам надо лечиться! – уже орала я.
Трелони после моих слов выглядела… жалко, и внезапно я поняла, что она просто усталый человек, который пытается быть кому-то нужным и привлекает внимание тем, что строит из себя прорицательницу. Трелони – просто старый, никому ненужный человек.
На миг во мне заиграло чувство отвращения к самой себе, и, если бы прорицательница сейчас промолчала, я бы точно начала извиняться перед ней, ощущая стыд, но Трелони сама же всё испортила:
- Вот видишь, Роза, ты одержима. Неконтролируемые вспышки гнева ясно показывают нам это. Бедное дитя.
От злости у меня не нашлось слов в ответ, и для того, чтобы отвлечься, я затушила медленно тлеющий пуфик заклинанием.
- Но не волнуйся, мы найдём способ, чтобы очистить твою душу, - заявила Трелони и эта фраза стала последней каплей.
Я схватила рюкзак с учебниками и сердито двинулась к выходу, чувствуя слабость во всём теле, чувствуя, что силы покидают меня. Каждый шаг причинял невыносимую боль. Но я не могла позволить себе упасть на глазах у Трелони, чьи подозрения в моей одержимости полностью подтвердятся, и у однокурсников, которые будут шарахаться от меня до конца года.
«А может, я действительно одержима дьяволом» - размышляла я, сидя на полу в туалете Плаксы Миртл, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, чтобы не видеть и, желательно, не слышать окружающий мир.
Единственным местом в Хогвартсе, где можно хоть пять минут побыть в одиночестве – это туалет Плаксы Миртл. Сюда точно никто не заглянет, ибо общаться с несколько нервным призраком ни у кого нет желания. К моей радости, у Миртл нашлись более важные дела, нежели портить мне нервы своими стонами, и в туалете я находилась в гордом одиночестве.
С одной стороны, я действительно в последнее время веду себя странно… Но это ещё не значит, что существует какой-то там дьявол! И зачем я ему понадобилась? Никакой особой ценности я не представлю. Я бы поняла, если он вселился… ну, скажем, в дядю Гарри – ему вечно по жизни везёт на всевозможные происшествия, или в Джеймса – он вечно ищет приключений на свою… голову, так что этому только обрадовался бы, приняв известие, что он одержим, на «ура». Но я-то самая обычная: учусь не на самом почётном факультете, я не очень хорошо учусь, у меня нет никаких талантов, и ни разу в жизни со мной не случалось чего-то особенного. Я даже не влюблялась, влечений к противоположному полу у меня пока не наблюдалось. Так что, если дьявол в меня и вселился, то точно по ошибке.
Я тяжело вздохнула и вытерла с лица вновь выступившую кровь – на белой рубашке остались красные, похожие на капельки росы, капли.
Мерлин, как болит голова… Мне кажется, что она сейчас разорвётся. Ну почему я не отказалась от прорицаний как моя матушка на третьем курсе? Отказалась, и дело с концом. Хотя, забавно, что я сейчас ушла с прорицаний, точно так же, как мама в своё время. Значит, всё-таки я чем-то на неё похожа. Но это ужасно. Если я стану такой же, как мама, то попрошу Молли меня заавадить.
Как же я устала! Очень, очень устала…
Внезапно моё внимание привлекла чья-то фигура, стоящая за умывальником. Она появилось настолько резко, настолько неожиданно, что я не успела испугаться, но уже через секунду моё сердце сжалось, а из горла вырвался панический возглас; я вскочила на ноги и удивлённо заморгала – фигура исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Я вновь сползла по холодной стене на пол, невидящим взглядом уставившись в пространство.
Надо что-то делать. Уж лучше умереть, чем сойти с ума…
- Идиотка! – громко сказал знакомый голос.
- Сам такой! – огрызнулся второй.
Я услышала громкое хмыканье и «рассудительное» заявление:
- В лучшем случае я могу быть идиотом, а не идиоткой.
Дверь туалета открылась – в помещение вошли Молли со Скорпиусом, продолжавшие перепалку, начатую в коридоре.
- Малфой, вообще-то, это женский туалет, - заметила я.
- Ну и что? – ответила вместо Скорпиуса Молли, забавно передёрнув плечами. – Я никогда не понимала этой половой дискриминации. Мальчик, девочка, по сути, какая разница? – риторически спросила Молли и села рядом со мной.
Я тихо хмыкнула, радуясь возможности отвлечься от своих галлюцинаций:
- Вообще-то, довольно большая.
- Не обращай на меня внимания! – произнёс Малфой, и, последовав примеру Молли, тоже уселся на пол. - Представь, что меня здесь нет.
- Но ты здесь есть.
- Зануда, - фыркнул Скорпиус, театрально закатив глаза. - Нет, вы только посмотрите, - обратился он к невидимым собеседникам. - Хочешь человеку помочь, и на тебе! Выгоняют. Обидно, что тут сказать.
- А ты с кем сейчас разговариваешь, ошибка эволюции? – неожиданно заинтересовалась Молли. - С унитазами что-ли?
- Да лучше уж с ними, чем с тобой, рыжая, - заявил Малфой и внезапно продекламировал: - Рыжий, рыжий конопатый, убил дедушку лопатой, я с убийцами не знаюсь! – резко и совсем не в рифму закончил Скорпиус, с ехидной ухмылкой на лице взглянув на подругу, которая побледнела от злости. Странно, но когда Молли злилась, её лицо парадоксальным образом бледнело, а не краснело, как у большинства людей и в данный момент девушка напомнила мне ходячего мертвеца и единственным ярким пятном на её лице были глаза, сверкающие от злости.
Интересно, из-за чего Молли так взбесилась? Обычно она непоколебима, как МакГонагалл, и ничто не может заставить девушку злиться до такой степени. А невинная, явно переделанная песенка, вообще не должна была возыметь такого действия, но…
Почему же тогда кузина с жаждой отомстить гоняет несчастного Скорпиуса по всему туалету, забыв про волшебную палочку и горя желанием свернуть ему шею банальным маггловским способом?
- Так, отставить убийство! – гаркнула я, когда парочка начала описывать по туалету третий круг.
Молли резко остановилась, словно наткнувшись на неожиданное препятствие, и развернулась ко мне с таким выражением лица, словно забыла нечто важное, но, уже через секунду её глаза просветлели, и девушка с радостью заявила:
- Ах да! В общем, так. Сначала плохие новости: от тебя будут прятаться все однокурсники как минимум до конца семестра. Они разделились на два фронта - одни считают, что ты… мягко говоря…
- Сбрендила! – радостно подсказал Скорпиус с другого конца туалета, не рискуя подходить ближе.
- Ну, в общем, да, - недовольно согласилась Молли и продолжила. - А другие считают, что ты действительно одержима дьяволом. В жизни не слышала более нелепого высказывания! Трелони сегодня превзошла саму себя.
- Всё ясно, - вздохнула я, - перевожусь в Шармбатон. Кстати, как вы догадались, что я здесь?
- Весь твой курс гудит об этом происшествии. Бинс даже выгнал нас с урока… - Молли махнула рукой в сторону Малфоя.
- Бинс? С урока? Как же вы умудрились?
- Не важно. Не перебивай! В общем, выгнал нас Бинс, и я решила пойти к тебе, мы ведь вчера не договорили и всё такое. А этот, - кузина вновь недовольно покосилась на Скорпиуса, - за мной увязался. Кончился, значит, урок, выходят хаффлпафцы, и давай мне всё про тебя выкладывать. Я и Трелони мельком видела. Жалко на неё смотреть было, - хихикнула девушка и по её лицу я заметила, что она ничуть не огорчена этим фактом, ибо Молли, как и я, терпеть не могла нашу «любимую» преподавательницу прорицаний, а попросту - шарлатанку.
-… И вот, я подумала, куда ты могла пойти? Обшарив библиотеку, попытавшись войти в вашу гостиную и сбегав на крышу, мы решили, что ты в туалете. Вот и всё, - закончила Молли свой рассказ.
- Но есть и хорошие новости, - услышала я голос Скорпиуса. - Мы можем устроить небольшую проверку, и выяснить, одержима ты или нет.
Я испытала приступ раздражения, какой недавно испытала Молли, и готова была собственноручно задушить Малфоя. Теперь я понимаю, почему мои родители считали Малфоя-старшего в школе своим злейшим врагом. Хотя, вроде бы, отец и сын совсем не похожи характерами – я видела один раз Драко Малфоя. Если бы не отцовская внешность Скорпиуса, можно было бы подумать, что миссис Малфой сходила налево. Однако, язвительность у Малфоев – дело наследственное, и передалось вкупе с заострёнными чертами лица и белобрысыми волосами, имеющими такой цвет, словно Скорпиус случайно помыл голову отбеливателем. И самое забавное – всё женское население считает это дико привлекательным и пачками вешаются на мерзавца.
И какая ещё проверка? Неужели они и вправду поверили, что я кем-то одержима? Ладно Скорпиус - у него наследственность плохая, но Молли? Как она-то могла поверить в эту чушь? Из уст Трелони даже то, что Земля круглая, звучит как отличная шутка.
Хотя… кто буквально пару минут назад видел некую фигуру, которой здесь на самом деле вовсе и не было? Не я ли? Может, и вправду стоит провериться? И мне ещё вот что интересно - когда это кузина и Малфой успели стать специалистами по нечистой силе? Раньше я не замечала за ними увлечения проверками на наличие дьявола.
Внезапно злость на помощников исчезла, и вместо него появилось чувство… веселья? Вообще, забавно, сидя на полу в туалете Плаксы Миртл, обсуждать, вселился в меня дьявол или не вселился. А почему бы и не попробовать?
- Ну, выкладывайте, что там у вас за проверка? – обречённым голосом поинтересовалась я, мысленно затыкая голос разума, который буквально вопил о том, что я ввязываюсь в чистой воды авантюру.
