Глава 3– Поверить не могу, что сегодня буду в Хогвартсе! – Скорпиус шел по платформе 9 3/4, с трудом скрывая волнение.
– Ты так хочешь поскорее уехать из дома? – грустно спросила мама.
– Астория! – отец говорил негромко, но строго.
Мама явно смутилась, но упрямо встряхнула головой и ответила:
– Я не собираюсь скрывать, что буду скучать по сыну!
– Он тоже будет по тебе скучать, Тори, – примирительно сказал отец. – Но Скорпиус взрослеет, и у него начинается самостоятельная жизнь…
– И я наконец-то смогу изобрести волшебные крылья! – радостно подхватил Скорпиус. Заметив, как погрустнела мама, он смущенно сказал: – Пап, мам, я тоже без вас буду скучать, и без Импи, и без бабушек с дедушками…
– Я понимаю, милый, – мама вновь улыбнулась.
Отец вдруг резко выпрямился, вскинул голову, закусил губу и поклонился смутно знакомому человеку в очках, стоявшему в окружении множества людей. Тот вздрогнул и тоже кивнул в ответ.
– Ой, кто это? – удивился Скорпиус. – Кажется, я его где-то видел, но не помню точно…
– Это Гарри Поттер, – ответил отец ничего не выражающим тоном. – Герой войны с Волдемортом.
– Его дети тоже едут в Хогвартс! Вот здорово! – Скорпиус знал о событиях этой войны от месье Шантильи и обрадовался тому, что познакомится с детьми героя. Но, взглянув на лица родителей, Скорпиус почему-то встревожился и осторожно спросил: – Пап, а почему вы с мистером Поттером так друг на друга смотрели?
– Как – так? – удивился отец.
– Словно два гиппогрифа перед дракой, – Скорпиус сам удивился своим словам, но понял, что прав.
– Мистер Поттер и папа учились на одном курсе, но на разных факультетах, – ответила мама спокойно, но глаза у нее были тревожные, – и... скажем так, не ладили друг с другом. А когда началась война, папа и дедушка приняли сторону Волдеморта и стали Пожирателями Смерти…
– Но они же потом поняли, что неправы, – быстро сказал Скорпиус, – и начали помогать Гарри Поттеру и его друзьям! Я знаю, мне об этом месье Шантильи рассказывал, и Импи то же говорила…
Скорпиус осекся и закусил губу, вспомнив, что, сколько он ни расспрашивал папу, тот почти никогда не рассказывал о войне. Отец, правда, не отказывался говорить о ней, но как-то само собой получалось, что вскоре они начинали обсуждать совсем другие вопросы: квиддич, гиппогрифов, возможность создания волшебных крыльев…
– Папа, – Скорпиус вдруг по-настоящему испугался, – ты на войне сделал что-то очень плохое?
– Нет, малыш, – быстро ответила мама, – твой папа виновен гораздо меньше, чем многие другие Пожиратели Смерти. Но он воевал против победителей, и они не могут этого ни забыть, ни простить. У людей долгая память, а победителям гораздо проще не забывать, чем остальным… – мама вдруг улыбнулась и приветливо сказала: – Грег, Пэнси, Джоанна, доброе утро! Где вы пропадали?
– Джо забыла уложить школьные мантии – пришлось возвращаться за ними, – объяснила тетя Пэнси. – Но ничего страшного, мы вроде успели… – отдышавшись, она строго заговорила: – Джо, Скорпи, учитесь хорошо, не хулиганьте и всегда стойте друг за друга, как стояли ваши папы!
– Но Джоанна ведь девочка! – удивился Скорпиус.
– Я это знаю! – дочь дяди Грега и тети Пэнси покраснела и закусила губу.
Хогвартс-экспресс вдруг загудел, и все быстро начали прощаться. Джоанна и Скорпиус зашли в ближайший вагон, встали в коридоре у окна и замахали родителям, стоявшим на платформе. Раздался второй гудок, потом – третий, и поезд тронулся.
Папа, мама, дядя Грег и тетя Пэнси некоторое время шли за уезжающим поездом по платформе и махали руками, но скоро отстали.
– Ну вот и все, – сказала Джоанна странным тоном, – начинается новый учебный год…
– Расскажи ты наконец о Хогвартсе! Мы ведь скоро туда приедем! – попросил Скорпиус. Когда Джоанна вернулась домой на каникулы, он пытался ее расспрашивать, но она всегда отмачивалась.
– Скоро сам все увидишь и поймешь, – лицо Джоанны почему-то скривилось. – Ладно, пошли искать подходящее купе!
Два пустых купе подходящими ей почему-то не показались, а из третьего крикнули:
– Эй, Джо, привет, иди к нам! А кто это с тобой?
Она улыбнулась и зашла в купе, Скорпиус последовал за ней. В купе было очень тесно: на двух сиденьях расположились около дюжины мальчиков и девочек, – судя по виду, сверстников Джоанны и Скорпиуса.
Она положила свой чемодан на полку, а затем уселась на краешек одного из сидений, с трудом втиснувшись между остальными. Скорпиус тоже убрал чемодан на полку и устроился напротив Джоанны. Она улыбнулась и сказала:
– Привет всем! Познакомьтесь, это Скорпиус Малфой!
На мгновение в купе воцарилась тишина, несколько мальчишек хмыкнули, а один из них негромко сказал:
– Ох уж эти Малфои…
– Скорпиус, познакомься, – Джоанна заговорила очень быстро: – Это Адриан Забини…
– Для друзей – Энди, – ответил темнокожий мальчишка, окликнувший ее.
– Изабелла Брукс, Гавейн Дитрихсон, Мэри Уорд, Джозеф Макнейр, Билли Макнейр, Коннор Маклагген…
Через мгновение Скорпиус запутался в лицах, именах и фамилиях. К счастью, обращаться к новым знакомым пока было не нужно; они говорили между собой, не обращая на него внимания.
– Ну как дела? – резко спросила Джоанна. – Драных кошек еще не съели собаки?
– Увы, – Энди Забини грустно улыбнулся, – насколько можно судить, все они живы-здоровы.
– К ним еще один поттеровский кошак присоединился, – резко сказал веснушчатый крепыш.
– Да хоть сто, – Джоанна закусила губу, – в этом году кошакам Кубка школы не видать как своих ушей!
– Мы его в прошлом году тоже не получили, – тихо сказала девочка с косичками.
– Лучше уж курицам, чем кошакам, – сурово ответил мальчик в очках; кажется, его звали Коннор Маклагген.
Скорпиус хотел спросить, о чем идет разговор, но Энди вдруг хмыкнул и негромко сказал:
– Кто первым вспомнил поттеровских кошаков? Легки на помине…
Все мальчишки и Джоанна встали, крепко сжав в руках палочки; Скорпиус поступил так же.
В тамбуре послышались голоса:
– Вот, Рози, это третий вагон Хогвартс-экспресса. Видишь, как все здесь здорово устроено? Класс!
– Джеймс, это шестой вагон, который мы осматриваем, – в голосе девочки слышалась скука и раздражение. – И я уже видела поезда: мы с Хьюго ездим в гости к бабушке и дедушке на магловскоми поезде. И, пожалуйста, не называй меня Рози! Меня зовут Роуз!
Скорпиус позавидовал незнакомой Роуз. Сам он никогда не ездил на магловском поезде, а это наверняка очень интересно.
– Но это не магловский поезд, а волшебный! – не унимался Джеймс. – А потом я тебя проведу в кабину машиниста. Ты когда-нибудь бывала в кабине машиниста?
– Нет, и не хочу. Машинист занят делом, зачем его отвлекать?
– Но это же так интерес… – Джеймс осекся на полуслове, а потом продолжил совершенно иным тоном: – А в этом купе ничего интересного нет – сплошные червяки.
– То есть как?! – в голосе Роуз послышалось искреннее любопытство.
– Да сдизеринцы это, – неохотно объяснил Джеймс. – Они в подземелье живут и подкапываются под хороших людей, поэтому их и зовут червяками…
Энди нахмурился, закусил губу, резко открыл дверь купе и сказал, лучезарно улыбаясь:
– О, кого я вижу! Кошаки блохастые к нам пожаловали! Ребят, ни у кого нет валерьянки?
– Зачем им валерьянка? – лениво откликнулась Джоанна. – Они и так чокнутые…
В коридоре стоял темноволосый мальчишка, очень похожий на Гарри Поттера, каким его рисовали в учебнике новейшей истории, только с голубыми глазами. Его сопровождала веснушчатая девчонка с растрепанными рыжевато-каштановыми волосами и несколько мальчишек. Увидев Энди, Джеймс выхватил из кармана волшебную палочку и тоже улыбнулся, а затем сказал, обращаясь к Джоанне:
– О, кого я вижу! Гойл, какая встреча! За лето ты еще больше растолстела и стала еще шире в плечах! Вылитый отец!
– А ну затк… – начал Энди, но не успел закончить: его перебила Джоанна.
– Ах ты! – завизжала она и взмахнула палочкой, пытаясь ударить Джеймса заклятием. Тот, однако, уклонился, и удар пришелся в стену вагона. На светлой обивке появилось черное обугленное пятно.
Энди и другие мальчишки из купе приготовились к атаке. Те, кто окружал Джеймса, также выхватили свои палочки, только Роуз стояла так, словно происходящее ее не касалось. На мгновение все замерли.
– Опять мимо, Гойл, – лениво сказал Джеймс. – Ты такая же мазила, как твой отец…
– Джеймс, прекрати немедленно! – вдруг отчеканила Роуз. Она смотрела на него с ужасом и омерзением. – Как ты смеешь оскорблять девочку?!
– Рози, – Джеймс очень сильно удивился, – где ты видишь девочку? Гойл – помесь мопса с быком, это же невооруженным глазом видно!
– Немедленно извинись перед ней! – резко сказала Роуз.
– И не подумаю! – Джеймс сразу посерьезнел. – Перед червяками я не унижаюсь!
– Тогда это сделаю я! – Роуз сочувственно посмотрела на Джоанну и негромко, но отчетливо сказала: – Мисс Гойл, от имени своего кузена и факультета Гриффиндор я приношу вам глубочайшие извинения. Джеймс ведет себя недостойно, и мне за него очень стыдно…
– А не пошла бы ты, блохастая?! – лицо Джоанны покраснело, по нему текли слезы. – Видела я вас всех далеко-далеко…
– Да как ты смеешь?! – Джеймс, побелев от ярости, нацелил палочку в грудь Джоанны.
– Джеймс, – Роуз тоже побледнела, но говорила очень спокойно, – ты, кажется, хотел показать мне кабину машиниста. По-моему, это очень интересно!
– Еще бы! – Джеймс с сожалением убрал палочку и торжественно обратился к своей спутнице: – Следуй за мной!
Джеймс и Роуз пошли дальше по коридору, за ними потянулись и остальные гриффиндорцы.
Когда последний из них покинул вагон, Джоанна сказала Скорпиусу:
– Ты спрашивал, как мы живем в Хогвартсе?! Вот так и живем… – она вернулась в купе, села и заплакала навзрыд.
– И давно вы так живете? – растерянно спросил Скорпиус у Энди.
– По-моему, всегда, – вздохнул он. – Мы с кошаками никогда не ладили…
– Но это же неправильно! – возмутился Скорпиус. – Такая вражда мешает учебе!
Многие хмыкнули, а Коннор Маклагген грустно сказал:
– Это кошаки мешают нашей учебе, а вражда факультетов – следствие данного факта…
Дверь купе снова открылась. На пороге стоял темноволосый мальчик с карими глазами.
– Извините, пожалуйста, – негромко и очень вежливо сказал он, – у вас есть свободные места? Я первокурсник и никого здесь не знаю, а мой старший брат показывает нашей кузине Хогвартс-экспресс…
В купе мгновенно стало тихо. После недолгого молчания Энди мягко спросил:
– А тебе разве не интересно, как устроен Хогвартс-экспресс, детка?
– Нет, – мальчишка слегка улыбнулся. – Я уже видел его на картинках…
– И как же тебя зовут, такого эрудированного? – ласково спросил Коннор Маклагген
Мальчишка слегка смутился, а потом сказал:
– Альбус Северус Поттер.
– Ах ты… – заплаканная, раскрасневшаяся Джоанна поднялась с места и двинулась к Альбусу Северусу, – кошак драный, пошел отсюда, или я тебя закруциачу до смерти! Мои родители были Пожирателями Смерти, они меня всему научили!
– Извините, – Альбус Северус выскочил за дверь и бросился бежать по коридору.
В купе засмеялись, а веснушчатый крепыш одобрительно сказал:
– Так его, Джо! Кошаков этих круциатить нужно, только тогда до них хоть что-то дойдет…
Джоанна села на свое место и снова заплакала.
Скорпиус почувствовал, что хорошее настроение, с которым он отправлялся в Хогвартс, исчезло без следа.
Больше кошаки в их купе не заходили, и дальнейший путь проходил именно так, как рассказывали папа и мама. Поздно вечером поезд прибыл на станцию Хогвартс, и первокурсников на платформе встретил Хагрид. Он выглядел почти так же, как на картинках в книгах по новейшей истории, только сильно поседел.
Озеро и плавание на лодках Скорпиусу понравились, Хогвартс – тоже. Призраки выглядели по-настоящему потусторонними, а Большой Зал оказался именно таким роскошным, как о нем рассказывали родители. Вот только за преподавательским столом не было ни Альбуса Дамблдора, ни Северуса Снейпа, о которых Скорпиус много читал. Он, конечно, знал, что их не увидит, но это все равно огорчило.
Стоя в очереди к Распределяющей Шляпе, Скорпиус вновь задумался о том, на какой факультет попроситься. Хотелось учиться, а не воевать, и для этого идеально подходил Равенкло. Но и папа был прав: жить нужно среди своих.
Надев на голову старую пыльную Шляпу, Скорпиус решительно подумал:
– Отправьте меня в Слизерин, пожалуйста!
– Вам было бы очень хорошо на Равенкло, молодой человек… – вздохнула Шляпа.
– Я знаю, но все же хочу в Слизерин.
– Что ж, вам виднее…
Так Скорпиус и оказался на факультете, где учились его родители, бабушки, дедушки и другие родичи.
Альбуса Северуса Поттера и Роуз Уизли, разумеется, направили в Гриффиндор, и старший Поттер орал громче всех, приветствуя новичков.
Когда распределение закончилось, со своего места поднялась директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Минерва Макгонагалл. Она сурово сказала:
– Хогвартс был создан для учебы и дружбы, но, к несчастью, уже долгие годы он остается ареной вражды двух факультетов. Конфликт между Гриффиндором и Слизерином продолжается, хотя война с Волдемортом давно закончилась. Профессора делают все, чтобы прекратить нелепую и бессмысленную войну, но это невозможно сделать без доброй воли самих студентов. Поэтому я обращаюсь к каждому из вас: одумайтесь! Не тратьте время и силы на вражду, это ведь очень утомительное занятие! Неужели у вас нет более приятных дел?
Студенты, сидевшие за столами Гриффиндора и Слизерина, насмешливо заулыбались, а Энди Забини негромко сказал:
– Да, одумаешься тут – при таких-то кошаках!
– А нарушители правил поведения будут строго наказаны, – Макгонагалл продолжала говорить так же громко и сурово, – независимо от факультета и заслуг своих родителей! Это я вам обе… – она осеклась на полуслове и резко сказала: – Молли и Люси Уизли! Ради Мерлина, во что вы вырядились?!
Взглянув на гриффиндорский стол, Скорпиус увидел, что у двух сидящих там рыжеволосых девочек-близняшек мантии стали ярко-красными в зеленый горошек.
– Госпожа директор, извините, пожалуйста! – затараторила одна из близняшек, вскочив с места. – Мы не нарочно! Папа специально заказал для нас мантии особо модного кроя! Мы не думали, что они могут еще и менять цвет!
– А разве ваш папа не знает школьные правила? – бесцветным голосом спросила Макгонагалл. – Студенты Хогвартса должны носить черные форменные мантии, а не особо модный крой.
– Но папа сказал, – поддержала сестру вторая, – что такие замечательные девочки, как мы, должны носить самые лучшие мантии!
Многие слизеринцы засмеялись, немало гриффиндорцев тоже улыбнулись.
– Я сегодня же напишу вашему отцу и спрошу его, действительно ли он поступил так, как вы говорите, – жестко сказала Макгонагалл.
– Напишите, – радостно закивала одна из близняшек, – и папа подтвердит, что мы правы! Ведь если бы мы оказались неправы, то он сильно огорчился бы и прислал нам громовещатель…
– А мы так не хотим огорчать папу! – подхватила вторая.
Макгонагалл закусила губу и вернулась на свое место. На столах немедленно появилось все необходимое для праздничного ужина.
– Невероятно, но факт! – сказала почти совсем взрослая девушка в очках, сидевшая наискосок от Скорпиуса. – Персиваль – единственный нормальный человек среди всех Уизли, но именно его дочери оказались совершенно кошмарными оторвами. Как такое могло произойти – ума не приложу!
– А, может, они и не от него вовсе? – хмыкнул худой веснушчатый мальчишка.
– Как тебе не стыдно, Эрнест! – резко сказала девушка в очках.
– А что я такого сказал?! – возмутился Эрнест.
– Не спорьте, пожалуйста, – веско сказал крепкий темноволосый старшекурсник.
– Кто эти близняшки? – Скорпиус не очень понял, что происходит, и на всякий случай решил уточнить.
– Это Мелинда и Люсинда Уизли, – объяснила девушка в очках, – самые большие хулиганки Хогвартса. Говорят, их дядья-близнецы Джордж и Фред вели себя еще хуже, но я этому не верю, потому что хуже быть просто невозможно!
– Отец Молли и Люси действительно купил им мантии в горошек? – удивился Скорпиус.
– Да что ты! – веснушчатый Эрнест снова хмыкнул. – Девицы Уизли сами их заколдовали, потому что очень любят злить своего папочку. Вот увидишь, завтра утром он пришлет им громовещатель, и, слушая его, они будут сиять от счастья.
– Зачем же они злят отца? – удивился Скорпиус.
– Это ты у них спроси, – ответил Эрнест, как-то странно скривившись.
Дальнейший ужин прошел без приключений, а когда он закончился, то первокурсников повели в подземелье старосты: девушка в очках и крепкий темноволосый парень – Скорпиус уже видел их за обедом.
Слизеринская гостиная была битком набита студентами. Увидев первокурсников, все они отсалютовали им волшебными палочками и прокричали троекратное ура.
– А теперь давайте познакомимся, – темноволосый парень говорил негромко, но сумел перекрыть общий шум. – Я – староста Уорвик Монтегю, мою коллегу зовут Кларисса Пендлтон, – девушка в очках кивнула, и Уорвик продолжил: – Как вы уже, наверное, поняли, наш факультет находится в состоянии войны с Гриффиндором. Ее законы просты. Правило первое: уважающие себя мужчины с девушками не дерутся. Поэтому всем первокурсницам сейчас раздадут белые значки, которые означают, что их обладательницы не участвуют в войне. Из наших девочек сражаются только трое: Азалия Бертон, Дейдра Маккреддок и Джоанна Гойл; у кошаков воюют близняшки Уизли. Если кто-то из первокурсниц тоже хочет принимать участие в боевых действиях – пусть обратится к Джо, она проверит способности претенденток. Кстати, первокурсники при желании тоже могут взять себе белые значки, это не запрещено, – лицо Уорвика, однако, скривилось так, что Скорпиус понял: мальчикам отлынивать от войны не рекомендуется.
Когда все первокурсницы получили значки, староста продолжил:
– Правило второе: что бы ни случилось – преподам ничего не рассказываем! Слизняк стар и до смерти боится Маккошки, а остальные профессора стеной стоят за кошаков. Разбираемся с блохастыми мы самостоятельно, причем в строгом соответствии с законами чести. Из этого следует правило третье: студенты четных курсов имеют право атаковать тех, кто младше на год, остальные сражаются лишь с ровесниками и с теми, кто на год старше. На практике ситуация выглядит так. Семикурсники сражаются только друг с другом. Студенты пятого и шестого курсов могут вступать в бой лишь со студентами тех же курсов. Те, кто учится на третьем и четвертом, воюют только со своими сверстниками. Студенты первых и вторых курсов сражаются лишь с кошаками с тех же курсов. Повторяю еще раз: на первокурсников имеют право нападать лишь блохастые с первого и второго курсов, остальным это запрещено! Если закон войны все же будет нарушен – обращайтесь к любому из старших, мы примем меры.
– А как мы узнаем, кто на нас напал? – решил уточнить Скорпиус.
– Если у вас есть сомнения – можете показать своего обидчика любому из старших: во время еды в Большом Зале собираются все. Но если соблюдать правила, то риск заметно снижается. И самая главная мера предосторожности – первокурсникам лучше не ходить по школе в одиночку. Это не запрещено, но… не советую. Каждых трех первокурсников на уроки, на прогулки и на приемы пищи непременно сопровождает дежурный второкурсник. График дежурств появится здесь уже завтра утром. Дежурных легко узнать: они носят на мантии зеленые значки. Подходить можно к любому дежурному; когда первокурсников соберется трое, вы все вместе пойдете туда, куда вам нужно, – Уорвик немного помолчал, а потом негромко, но веско произнес: – А теперь – последнее и самое важное: на войне хороши любые средства, если они не нарушают правил, которые я перечислил выше. Следствий из этого факта несколько, но первокурсников касается только одно. Боевой магией пока никто из вас не владеет. А по-магловски драться кто-нибудь умеет?
В гостиной стало тихо. Скорпиус иногда видел, как папа и дядя Грег дерутся по-магловски – не всерьез, конечно, а в шутку, – но сам никогда этому не учился.
– Понятно, – староста грустно улыбнулся, – полукровок у нас мало, а маглорожденных и вовсе нет. Это у кошаков каждый год непременно появляется какой-нибудь мастер ближнего и дальнего боя…
– Ничего, – негромко произнесла крепко сбитая коренастая старшекурсница, – мы кошаков били, бьем и будем бить, и никакие мастера боя им не помогут!
Кларисса почему-то нахмурилась, а Уорвик громко сказал:
– Это все, что первокурсникам пока нужно знать о наших порядках. Желаю всем спокойной ночи и приятных сновидений! Студентов второго, четвертого и шестого курсов прошу остаться в гостиной для составления графика дежурств…
Скорпиус долго не мог заснуть на неудобной кровати, в незнакомой спальне, в одной комнате с тремя незнакомыми мальчиками. Очень хотелось вновь оказаться дома, но это было, увы, невозможно.
