В подарок для Талины
Колокольчик слабо звякнул, оповещая хозяина магазина о посетителе. В лавке было довольно темно, горело всего несколько светильников, да и за окнами уже смеркалось, несмотря на ранний час. Воздух здесь был богат чуть различимыми ароматами трав и резковатыми привкусами настоек. Похоже, месье Форестье посоветовал верное место. Женщина сняла перчатки, потопталась на пороге, чтобы стряхнуть с ботинок снег, и прошла к прилавку. Хозяин магазина всё ещё не появился, и, чтобы не тратить время зря, она принялась листать каталог. Желтоватые пергаментные листы были испещрены пятнами: наверное, тысячи покупателей тыкали пальцами в нужные названия. Она довольно быстро нашла то, что ей надо, но продолжила листать толстую книгу — раз уж забралась в такую даль, стоит посмотреть, нет ли здесь ещё чего-то полезного? Где-то в глубине магазина хлопнула дверь и раздались шаги. Ей показалось, что кто-то вошёл в комнату. Она дочитала очередное описание и подняла голову от каталога. В помещении не было никого, кроме неё. Странно.
— Магазин закрыт, мадам. — Хрипловатый голос раздался из-за тонкой перегородки, отделявшей прихожую магазина от внутренних комнат.
— Извините, месье, — спокойно ответила женщина, — но у вас на дверях указано, что вы работаете до шести. — Она обернулась и посмотрела на часы. — А сейчас только семнадцать минут шестого.
— Сегодня мы закрылись раньше, — равнодушно отозвался голос всё так же из-за перегородки.
Женщина подняла в удивлении брови. Хозяин магазина вёл себя по меньшей мере невежливо, если не грубо.
— При всём уважении, месье, — заметила она, — вам следовало закрыть входную дверь, если магазин не работает, или хотя бы повесить табличку. Раз уж я успела зайти внутрь до того, как вы это сделали, вы должны меня обслужить.
— Это частная лавка, мадам, и я сам решаю, кого буду обслуживать и когда. Магазин закрыт.
Женщина удивлённо посмотрела на перегородку, не имея возможности лицезреть самого владельца голоса. Однако, это уже переходит рамки простой грубости. Если бы она не приехала на континент только ради этой несчастной покупки, ноги бы её уже здесь не было.
— Послушайте, месье, — нетерпеливо хлопнула она перчатками по прилавку, — я не отниму у вас много времени. Мне нужен всего лишь один препарат…
— Это вы послушайте, дамочка, — голос звучал издевательски, и посетительница вздрогнула от такого неприкрытого хамства. — Вы, кажется, не понимаете с первого раза. Магазин закрыт, уходите.
Она закусила губы, борясь с желанием развернуться и уйти. Годы работы в министерстве приучили её не давать воли эмоциям. Ей нужен этот препарат, она в своём праве требовать, чтобы её обслужили сегодня, и, Мерлин побери, она своего добьётся! Тем более, ей не улыбалось тащиться через пролив ещё раз только из-за капризов этого странного типа.
— Месье, я приехала из Англии, потому что мне рекомендовали ваш магазин, — медленно и отчетливо проговорила она. — Я не собираюсь ехать сюда снова из-за одного препарата. — Она чуть помедлила и добавила: — У меня много влиятельных знакомых, вам ведь дорога репутация вашего заведения?
— Убирайтесь!
Щеки женщины вспыхнули, она одним движением откинула доску прилавка и шагнула за перегородку. В полутёмной комнате почти вплотную к стене стоял высокий худой мужчина, который явно был не настолько занят, чтобы не смочь обслужить её.
— Да что вы себе позволяете?! — гневно воскликнула она, пытаясь разглядеть его лицо в полумраке комнаты. Она выхватила палочку: — Lumos!
— Да вы стали ещё нахальнее, чем были! — рявкнул человек, рука его резко взлетела: — Petrificus tot…
— Expelliarmus! — Они выкрикнули это почти одновременно, но она выбрала более короткое заклинание, и палочка хозяина вылетела из его рук и пронеслась по воздуху к ней. Отдачей от заклинания мужчину чуть откинуло назад, так что он несильно стукнулся спиной о стену.
— Да я на вас в министерство магии заявлю, — задыхаясь от возмущения, воскликнула она, — как вы смели? Вы вообще в своём… — она замерла, так и не договорив, и вдруг ахнула, взмахнув руками.
— Осторожнее, мисс Грейнджер, у вас в руках две палочки, а вокруг полно опасных материалов! — мрачно сказал мужчина, выпрямляясь.
— Это… это вы? — выдохнула она и опёрлась плечом о загородку. — С ума сойти…
— Давайте договоримся, — проворчал он, разжигая ещё один светильник, так что теперь лицо его оказалось в круге света и у Гермионы не осталось никаких сомнений. — Я вам продам этот чёртов препарат, а вы дадите мне стереть вам память. Уверяю вас, я сделаю это очень аккуратно.
— Но как?.. — Она не обратила внимания на его слова. — Хотя, хотя… — неуверенно пожала плечами она, — я всегда сомневалась…
— Так какой препарат вам так жизненно необходим? — Он прошёл мимо неё, так что ей даже почудилось, будто её обдало лёгким дуновением воздуха от его стремительного движения. В мгновение ока он скрылся за перегородкой, и теперь уже из прихожей раздался недовольный голос: — Идите же сюда, то вы так стремились меня увидеть, а теперь застеснялись.
У Гермионы голова шла кругом. Это был он, без сомнения. Она медленно вышла из комнаты в магазин и, остановившись в проёме, принялась разглядывать, как мужчина такими знакомыми движениями, которые она пять лет подряд наблюдала в классе, расставляет на столешнице весы и склянки. Голова была какая-то лёгкая, мысли кружились в танце, и ни за одну из них было невозможно ухватиться.
— Ну что вы там застыли? — Опёршись руками о прилавок, он повернулся к ней, чёрные глаза недовольно блестели. — Говорите, за чем пришли… До чего же вы всё-таки настырны!
— Вы не можете без оскорблений? — мягко поинтересовалась она. — Я, между прочим, рада видеть вас живым… Очень рада.
Он опустил голову и какое-то время молчал, глядя вниз, в никуда.
— Я не сомневаюсь, — наконец глухо сказал он, — но вы… несколько вторглись в мою жизнь, которая мне нравится и которую я не хочу менять… И я не хотел бы устраивать вечер воспоминаний… Не хотел бы воскресать и не хотел бы, чтобы кто-нибудь узнал обо мне.
— Если вы не хотите — я никому не скажу, — пожала она плечами. — Зачем же сразу Petrificus и Obliviate?
— Так надежнее. — Он выпрямился и принялся бессмысленно переставлять склянки. — Верните палочку, не буду я на вас нападать.
Гермиона оторвалась наконец от косяка, медленно подошла к прилавку и осторожно положила трофейную палочку рядом с его рукой.
— Так что вам нужно? — спросил он, не поднимая головы, волосы свешивались прямыми прядями, почти полностью закрывая лицо.
— Мне нужно… — вяло начала она, вдруг разом потеряв интерес к покупке, — мне нужно…
— Ну что вы блеете, как овца? — Он вскинул голову, и они наконец посмотрели друг на друга почти в упор. — В детстве вы были очень говорливы.
На неё вдруг напал неудержимый смех.
— Зато вы… — она давилась от залетевших в горло смешинок, — зато вы…
— Успокойтесь, — резко сказал он.
— …зато в-вы сов-всем не… не из-зменились, — сквозь смех закончила она, вытирая выступившие на глазах слезинки. — Вот ни капельки…
— Рад это слышать, — проворчал он, — с возрастом, знаете ли, процесс старения у волшебников замедляется… Так что вам всё-таки нужно?
Гермиона наконец справилась со смехом и нашла в каталоге нужную страницу.
— Вот это. Две унции.
Она смотрела, как он аккуратно отвешивал нужное количество, а голове крутилась куча вопросов.
— Так как же вы всё-таки выжили? — не удержалась наконец она.
— Разве это важно? — Он опять опустил лицо, скрывшись за занавесью волос.
— Впрочем, я догадываюсь…
— Даже так?
— Ну… — она улыбнулась. — Было бы странно, если бы вы не имели с собой противоядия… Вы ведь даже первый урок начали с рассказа про безоар.
— Приятно слышать, что хоть одному ученику это пошло впрок, — проворчал он.
— И ведь вы наверняка чувствовали ответственность, ну… за Гарри… — не обращая внимания на его едкое замечание, задумчиво сказала она.
— Чушь, — фыркнул Снейп. — Уверяю вас, меня в тот момент заботила только собственная жизнь… Пусть Поттер не мнит о себе чего-то…
— И ещё портрет… — продолжала она. — Он ведь так и не появился.
— Да, портрет меня самого волновал, — кивнул он. — Хогвартс не обманешь. И как же, интересно, было объяснено его отсутствие?
— МакГонагалл придумала целую теорию, что вроде как вы к моменту смерти уже не были директором, и поэтому портрета и не должно было появляться. Только мне она всегда казалась сомнительной…
— И почему же?
— Ну, ведь Гарри зашёл в кабинет директора, используя ваш пароль, уже после того, как мы были в Визжащей Хижине… Если бы в момент вашей смерти Хогвартс не признавал бы вас директором, то горгулья бы не закрывала вход… — она потёрла лоб, снова переживая весь ужас того дня. — Кабинет стал открытым только после окончания битвы… Выходит, портрет должен был бы появиться, если вы умерли тогда… Когда мы видели вас…
— У Минервы всегда было плохо с логикой, — усмехнулся он. — Вы правы, мои полномочия закончились только после смерти… — он запнулся, но всё же закончил, — Волдеморта.
Он протянул ей баночку с тщательно подписанным ярлыком.
— Сколько с меня? — спросила Гермиона, убирая покупку в сумочку.
— За счёт заведения, — неожиданно усмехнулся Снейп.
— Вы уверены, что не хотите устроить вечер воспоминаний? — Она прямо взглянула на него. — Я бы рассказала вам обо всём… и обо всех.
— Не думаю, что вы сообщите мне что-то новое, о чём бы я сам не догадывался, — проворчал он, отводя взгляд.
— Пойдёмте, — она тронула его за руку. — Я уже не ребёнок, и вы можете прекратить вести себя как профессор. Мы вполне можем нормально поговорить…
***
Машины проносились по ярко освещённой неоном улице, шли люди, спешившие домой после работы, неторопливо прогуливались туристы, подыскивая местечко для ужина. Гермиона и Снейп сидели в маленьком, типично французском бистро, пили кофе, разглядывали парижскую улицу за стеклом и… разговаривали. Как старые знакомые, встретившиеся через много лет. Тепло и спокойно. Даже удивительно, какие неожиданные узоры вырисовывает порой судьба. Когда она видела его в последний раз, ещё в той, другой жизни, жизни до победы, то даже представить себе не могла, что когда-нибудь будет смотреть на Снейпа, сидящего вот так напротив неё, умиротворённого и потягивающего маленькими глоточками эспрессо из крошечной чашки. Хотя он действительно мало изменился. Пожалуй, лицо стало не таким бледным и как-то более спокойным. Не таким угловатым и острым, словно спало внутреннее напряжение, которое никогда не оставляло его раньше.
— Я захожу к МакГонагалл пару раз в году, — продолжала она свой неспешный рассказ. — Она каждый раз обязательно вспоминает о вас. Чуть не плачет от того, что вы ей не раскрылись… Ругается на Дамблдора, что он ей не доверял.
— Минерва… — Снейп усмехнулся. — Она, конечно, прекрасно знает, что Альбус доверял ей, как никому другому. Но ей хочется услышать это снова и снова… — Он смотрел в черноту кофе, словно видел там лицо директора. — Вы ведь говорите ей об этом?
— Да, — улыбнулась она. — А в школе по-прежнему проблемы с преподавателями ЗОТС…
— Проклятие должно было исчезнуть, — нахмурился он и, подняв глаза, встретился с ней взглядом.
— Возможно, проклятия больше и нет, но специалистов по этому предмету тоже не осталось, — засмеялась Гермиона. — Если кто-то и знает ЗОТС, то не рвётся на преподавательскую должность.
— Остаётся надеяться, что нескольким поколениям нынешних школьников эти знания не понадобятся, — проворчал Снейп.
— А ещё о вас часто вспоминает Гарри, — не глядя на собеседника, сообщила Гермиона, сделав вид, что полностью сосредоточилась на кофе.
Между ними повисла на какое-то мгновение пауза, но Снейп быстро её прервал.
— Не сомневаюсь, — резко буркнул он. — Уверен, что это очень приукрашенные и облагороженные воспоминания.
— Он назвал в честь вас сына.
— Забавно, — сухо заметил он.
— А ещё у него дочка, — Гермиона покопалась в сумочке и вытащила колдографию, с которой улыбались пятеро детей. — Вот она, смотрите.
Он взглянул на рыжеволосую девочку, которая пыталась оттолкнуть руку брата, приставляющего ей сзади рожки, и придвинул колдографию ближе.
— Вы, кажется, преувеличиваете степень моей сентиментальности, — заметил он равнодушным тоном. — Отдав воспоминания Поттеру, я в каком-то смысле сам избавился от той части моей жизни. Так что не ждите мелодраматичной сцены. — Он внимательно разглядывал детей. — Девочку, разумеется, зовут Лили, кто здесь Северус, я тоже вижу. А эти двое?
— Мои, — тепло улыбнулась она. — Хьюго и Рози.
— Рыжие, — усмехнулся он. — Так вы больше не мисс Грейнджер, а миссис Уизли?
— Уже снова Грейнджер, — призналась она. — Раньше была Уизли.
Она ждала вопросов, но он промолчал, продолжая рассматривать детей. Потом поднял глаза, увидел ожидание на её лице и пожал плечами.
— Минерва, Поппи и Синистра, наверное, очень расстроены: они наблюдали за развитием вашего романа шесть лет, — заметил он.
Гермиона удивлённо раскрыла и снова закрыла рот. Она и сама не знала, что их школьный роман развивался так долго. Для неё он стал очевидным только в последние годы в Хогвартсе.
— Минерва и правда всё время сокрушается и надеется, что мы снова сойдёмся, — признала она. — Но… Рон очень хороший… — медленно сказала она и печально улыбнулась. — И мы действительно были с ним счастливы. Просто наши интересы всё расходились и расходились в разные стороны, пока, в конце концов, мы и сами не разошлись…
— Иногда я задаюсь вопросом… — он снова смотрел на карточку, — прожила бы Лили всю жизнь рядом с Джеймсом, если бы не было войны?
— У них тоже были разные интересы? — эхом отозвалась Гермиона.
— Мне, во всяком случае, так казалось, — признался он. — Возможно, я принимал желаемое за действительное.
— Тогда нет, не прожила бы, — покачала головой Гермиона. — Невозможно быть вместе постоянно, когда всё настолько не совпадает. Это просто… неэффективно.
— Вы, оказывается, сухой логик даже в том, что касается семьи, — усмехнулся он.
— Да, я недостаточно романтична, — признала Гермиона. — Но у нас с Роном отличные отношения…
— И двое общих детей, — закончил за неё Снейп, протягивая обратно колдографию.
— Мне пора. — Она посмотрела на часы и виновато взглянула на него. — Надо успеть на паром — не хочу аппарировать через Ла-Манш.
— Верно, такие трюки не стоит делать без особой необходимости, — согласно кивнул он и махнул официантке. — Идите. Я заплачу.
Уходить не хотелось. Почему-то этот вечер был удивительно уютным и славным, и ей так не хотелось терять это чувство. И казалось, Снейп тоже сожалел, что вечер воспоминаний закончился слишком быстро, хоть лицо его и выглядело равнодушным. Кому, как не ему, уметь играть роли? Гермиона готова была поклясться, что ему действительно хотелось поговорить. А сколько всего ей хотелось бы ещё рассказать.
— Послушайте, поедемте со мной? — вдруг прямо предложила она. — Вы ведь хотите увидеть Англию?
— Я иногда бываю там, — прищурился он, изучая её непроницаемыми чёрными глазами. — Но у меня нет ни малейшего желания воскресать, поэтому с вами я никуда не поеду.
От этих слов накатила грусть. Их свёл вместе случай, но только на один вечер. Как жаль. Судьба выкинула неожиданную карту, сделала странный поворот и снова повернула назад. Впрочем, судьбе иногда не мешает помочь. Подтолкнуть шар в нужную сторону. Она вытащила из сумочки блокнот и торопливо набросала несколько строчек.
— Вот мой адрес. — Она протянула листочек Снейпу. — И пароль для камина. Я живу сейчас одна — дети приезжают только на каникулы, да и те часто проводят в Норе у Уизли: там у них настоящий детский лагерь летом и на Рождество. Так что если вы вдруг захотите снова устроить вечер воспоминаний, то приходите через каминную сеть. Вас точно никто не увидит.
Он помедлил немного, снова бросил на неё быстрый взгляд и всё-таки протянул руку за листком.
— Мне действительно надо бежать, — почти с отчаянием сказала Гермиона и поднялась. — Приезжайте, я буду ждать.
— Спасибо за приглашение, — чуть насмешливо сказал он.
Через минуту дверь бистро захлопнулась. Женская фигурка всего несколько мгновений виднелась на зимней улице на фоне каштанов, опутанных синими гирляндами. Она растворилась в вечерних сумерках, как будто её никогда здесь и не бывало.
Северус задумчиво посмотрел на блокнотный листок и неуверенно поднёс его к огоньку свечи. Пламя съест этот хрупкий клочок бумаги за несколько секунд, и не останется никаких воспоминаний об этой встрече. Можно продать магазин, переехать в другой город или страну…
Листок замер в одном дюйме от трепетавшего язычка пламени. Случайная встреча, совершенно случайная. Воля судьбы? Оставить адрес, да ещё и с паролем каминной сети случайному знакомому из прошлого? Ему почудилось, что ей так же не хотелось уходить, как ему не хотелось, чтобы она уходила. В ней действительно сквозил неподдельный интерес или он обманывает себя? Ведь ему было хорошо. Так хорошо, как давно не было. Одиночество успокаивало, но та старая усталость уже ушла, растворилась в годах, и вместо неё появилось, наконец, новое желание. Желание жить.
Он осторожно отвёл листок от свечи, несколько секунд смотрел на строки, набросанные летящим почерком, после чего еле заметно улыбнулся и аккуратно положил его в карман пальто.
КОНЕЦ
