Танцы с привидениями.

Глава 1

Автор: Destination
Бета: -
Размер: мини, почти драббл
Рейтинг: PG
Пейринг: Рон Уизли/Гермиона Уизли, намек на возможный в будущем Рон Уизли/ Лили Луна Поттер




19 сентября 2016 года.
День танцев с привидениями.


Мы каждый день двигаемся вместе
я - под ударами, и ты - во мне
красной горящей пульсацией,
дающей мне силы жить
и -
в ритме танца,
в кружении платья
я в каждой плывущей тени
буду видеть тебя
и буду
с тобой.
©

Моя племянница Лили – странный ребенок. Нет, я, конечно, люблю ее и все такое, но временами даже ее родители готовы подтвердить, что у девочки не все дома. Сначала я думал, что, может, это второе имя на нее так влияет – ну, знаете, наша Луна тоже немножко с прибабахом… Но в последний день рождения Гермионы окончательно убедился в том, что как горшок не назови, так он горшком и останется. Образно говоря, конечно.
У нее карие глаза, но не того карамельного оттенка, как у нас с Джинни. Неизвестно, откуда пришел этот цвет - цвет крепкого пива, свежего кофе и шоколадной стружки. Подобные лишь у моей жены, нигде не встречал таких больше.
Но глупо было бы обвинять в чем-то Гермиону – хотя первые месяцы даже мать малышки Лили смотрела на своего ребенка с суеверным ужасом.
И, когда пресловутый ребенок с громким стуком ставит кружку на стол, а потом пристально на меня смотрит, мое сердце с головокружительной скоростью ухает куда-то в пятки. Потому что у человечка девяти лет от роду не могут глаза быть настолько взрослыми.
- Знаете, какой сегодня день, дядя Рон? – спрашивает у меня Лили, стирая ладошкой с верхней губы молочные усы.
- Да, конечно, - сдержанно произношу я, - Сегодня тридцать шестой день рождения Гермионы, твоей тетки.
- Неа, не угадал, - солнечно улыбается она, спрыгивая со стула, - Сегодня – День танцев с привидениями.
Я озадаченно хмурюсь, вздыхаю и вновь перевожу взгляд на газету, которую, вообще-то, до этого читал.
Я же говорил – странная девочка.
Надо будет не забыть сказать Джинни, что у ее дочери появилась новая причуда. А то устроит еще на радость родителям какой-нибудь спиритический сеанс…

Иногда я вижу в зеркале твое отражение вместо собственного лица.
Морщинки вокруг глаз, выступившие от счастливого смеха. Ямочки на румяных щеках. Густые волосы, которые тебе каким-то чудом удалось заплести в косу.
Ты улыбаешься мне. Ты не двигаешься, позволив мне изучать каждую черточку – будто я и так не помню их все наизусть. А я не могу оторваться от зеркала до тех пор, пока кто-нибудь не окликнет меня, и тогда наваждение рассеивается, улетучивается призрачной дымкой – только я все равно долго не могу избавиться от странного осадка.
Как будто ты только что на меня смотрела.
Но я поворачиваюсь спиной к воспоминанию.
У меня больше не получается жить лишь тобой, прости.

Моя племянница Лили любит праздники. А ее родители беззастенчиво этим пользуются, не упуская шанса спихнуть девчонку бездетному дядюшке – для того, якобы, чтобы она помогла украсить дом.
Она и помогает – как сама понимает это слово, конечно же. В итоге дом уже к одиннадцати утра весь увешан праздничными ленточками поросячье-розового цвета, до блеска отмыт и вычищен, а на люстре болтается огромная связка воздушных шаров – остается лишь надеяться, что она никому на голову не упадет.
Дядюшку Рона Лили тоже своим вниманием не обошла – я оказался украшен аляпистым конфетти и местами посыпан марципаном. А малолетняя шалопайка отступила на два шага, оглядела меня и, удовлетворенно улыбнувшись, убежала в сад.
Говорит, погода хорошая, а мама недавно сказала ей, что неплохо бы танцы на свежем воздухе устроить.
И мой дом через пару часов превращен в помещение, будто бы предназначенное для проведения детского праздника. Я бы, конечно, сделал все по-другому, мне и сейчас хочется сорвать эти ленты, убрать поставленный на видное место кукольный сервиз… Но в саду рассыпается звонким колокольчиком смех Лили и я, морщась, оставляю все как есть.
- Гермионе понравится, - говорит кто-то за моей спиной, и я, вздрогнув, оборачиваюсь.
У окна стоит Гарри и, улыбаясь лишь уголками губ, смотрит в голубое небо.
Такого неба не бывает в Лондоне девятнадцатого сентября.


Иногда я боюсь просыпаться.
Потому что знаю, что в том дне, который подкараулил меня за порогом нашей спальни, тебя не будет.
Так же, как семнадцать лет назад, когда ты рано утром убегала на работу и возвращалась иногда за полночь. А мне оставалось только пытаться поймать тебя в те полчаса, что были у тебя между завтраком и хлопаньем входной двери.
Теперь же ты вовсе исчезаешь из моей жизни.
А я устал жить одними воспоминаниями, от которых становится только больнее.
Но я до сих пор не могу принимать решение без тебя.
Даже если это решение – тебя забыть.

- Жаль, что именинницы нет с нами, - произносит Джинни, утирая платком покрасневшие глаза. Ну вот, еще пару слов – и все женщины и половина мужчин зальются горькими хмельными слезами. А потом напившийся Гарри будет бить себя кулаком в грудь и вещать, что это он во всем виноват, и что если бы он не тратил так много времени на укрощение Вселенского Зла, Гермиона сейчас была бы с нами. И Джинни будет бросать ревнивые взгляды на портрет моей жены, висящий на противоположной стене…
Знакомое завершение праздника. Ставшее почти что традицией за последние семнадцать лет.
Я присаживаюсь на корточки перед погрустневшей Лили и спрашиваю:
- Малыш, ты, кажется, обещала мне танцы?
Она, разом вскочив со стула, уносится в дом, и вскоре возвращается вместе с Невиллом, который левитирует вслед за ней стерео.
Моя племянница Лили еще слишком мала для того, чтобы иметь собственную волшебную палочку.
Моя племянница Лили очень любит танцевать.

Я каждый день прохожу мимо твоих портретов,
Я каждый день натыкаюсь на твою фотографию, прикрепленную к доске «Герои войны». И мой взгляд невольно притягивает дорогая черная рамочка, в которую она заключена.
Я каждый день слышу шепоток за спиной и пытаюсь не сплюнуть при виде очередной девицы, с которой меня пытается познакомить мама.
Они совсем не похожи на тебя – и зачем тогда вообще все, скажи мне?
Пусть этот мир катится к черту, я как-нибудь проживу.
Нет, не так.
Пусть это мир катится к тебе, и тогда я с радостью выпущу из рук мою единственную опору.

Моя племянница Лили ростом мне до подмышки и танцевать с ней, пожалуй, ужасно неудобно.
Но ее рыжие – не гермионины – волосы пахнут липовым медом. В точности, как у нее.
Но ее руки – не гермионины – столь же цепко сжимают мою ладонь. В точности, как она в день нашей свадьбы.
Но ее глаза – глаза Гермионы – смотрят на меня так же упрямо, как и семнадцать лет назад, в день ее смерти.
День танцев с призраками, сказала Лили.
Или это прошептала мне Гермиона?
Я не хочу знать.


Твое сердце стучит в унисон с моим.
Твое дыхание, перемешанное с ароматом луговых цветов, слышится рядом.
Твой шепот жаркой волной щекочет мое ухо – но я не знаю, что ты мне говоришь.
Я танцую с твоим призраком танго, фокстрот, вальс и макарену.
Твой призрак зовут Лили, у него рыжие волосы и глаза цвета шоколадной стружки – но тебе не обязательно это знать.
Ты еще здесь.
Ты будешь жить до тех пор, пока жив я.
И значит, наша сказка еще не кончилась.