Глава 135 воздушных шариков
Альбус беспомощно смотрел, как его лучшая подруга сокрушенно рыдает напротив его. Почему девчонки плачут вот так? Вроде она не поранилась или что-то в этом роде; не узнала, что у нее рак или тромб в мозге; и она не пропахала три лестничных пролета, как он в прошлое Рождество (и при этом ему
все же удалось добраться до подарков раньше Джеймса!); и она не… Да еще миллион причин для слез! Но не в этом случае.
- Роза?
- Молчи! Я не хочу кричать на тебя.
- … почему ты собираешься кричать на меня?
- Потому что я РАССТРОЕНА, ты, глупый, бесчувственный, несерьезный, невнимательный
мальчишка! – и это все, что она сказала перед тем, как закрыть голову руками и вновь разрыдаться.
- Как я могу не обратить внимания, что ты расстроена? Ты ведь плачешь прямо рядом со мной, - проговорил Альбус, совершенно сбитый с толку.
Но Роза не ответила, лишь кинув в его голову подушку, и свернулась в клубочек на диване, продолжая рыдать навзрыд. Мальчик был растерян. Пожалуй, она была его лучшим другом, и даже когда она вела себя, как настоящая девчонка, ему обычно удавалось найти какой-то способ оборвать такое поведение. Но это? Это было совершенно девчачье; это был полноценный спектакль в духе тети Гермионы и ее ничем не вызванным пристрастием к чистоте, только Роза добавила смешное сопение и фырканье между всхлипываниями. Ну, и она не бежала за ним с палочкой наперевес и двумя десятками маггловских чистящих средств, следующих за ней в воздухе.
Ему придется рискнуть. Роза никогда не заговорит с ним снова, если он что-нибудь не сделает. Ну, в этом случае она заговорит с ним не раньше, чем через 10 лет. Замечательный подарок на двадцатилетие.
- Роза? Я… Прости, что я… - Альбус умолк в неуверенности. Что он сделал? Ну, точнее, что он сделал недавно, за последние несколько часов? Он совершил множество всего, что могло бы расстроить Розу: только на прошлой неделе он сказал ей, что нарциссы счастливее, чем розы, потому что они не пытаются уколоть людей шипами; а вчера он съел последнее Всевкусное Драже «Берти Боттс», хотя обещал ей, что оставит все со вкусом сосновой шишки. О, и как он мог забыть тот случай, когда Роза застряла на дереве, а он ушел домой, не поняв этого? После этого она не разговаривала с ним несколько
недель. Но сегодня? На этот раз, кажется, Альбус Поттер и впрямь провел четыре часа в компании Розы Уизли, не пытаясь при этом ее обидеть. Но тогда, если сегодня он не вел себя, как нахальный болтун,
почему же она плачет?
Альбус оставил попытки извиниться – это бессмысленно, если не знаешь, за что именно ты просишь прощения. Вместо этого он прибегнул к другой тактике.
Молчание.
После пяти минут молчания в другом конце комнаты, Альбус подкрался к дивану, на котором все еще – хотя и не так громко, как раньше, - плакала Роза. Хотя, может, она еще не слышала, что он молчит. Мальчик забрался на диван и лег рядом с кузиной, так, чтобы их головы были рядом. Теперь она никак не сможет не услышать, что он молчит.
Через пять минут Альбус заскучал, а Роза все еще всхлипывала. Ее рыдания вновь становились все громче, и у мальчика иссякли все идеи. Потянув ее за волосы и не получив ответа, он задумался, а не хочет ли Роза есть. Когда там был завтрак? Ну, раз он забыл, что он ел, значит, достаточно давно, и это означало, что как раз подошло время для ленча. Соскользнув с дивана, он тихо прошел на кухню, где у раковины стоял дядя Рон, бормочущий что-то о «немного большем, чем пятьдесят футов». Альбус догадался, что это наверняка о квиддиче. Однако, услышав, как племянник вошел, Рон обернулся, и его лицо приняло слегка обеспокоенное выражение, и Альбус знал, почему.
- Ей совсем не лучше, - мрачно проговорил мальчик, тяжело опускаясь на стул и опираясь рукой на его спинку, - и она не говорит мне, что случилось. Она
говорила, что забыла тот случай с деревом, а ты сказал, что она перестала сердиться сто лет назад. И я правда был милым в последнее время, ну, не считая той драки с Джеймсом, но Роза даже не знает об этом. Я не знаю, что я сделал
не так.
Рон то ли состроил гримасу, то ли ухмыльнулся. Альбус понял, что он опять напомнил ему Гарри. Мальчик лишь с трудом удержался от сердитого взгляда: у них большая проблема! Сейчас неважно, насколько они с папой похожи, и, кстати, разве за десять лет эта тема не исчерпана?
- А утром она плакала? – спросил он Рона, который теперь сидел за столом.
- Нет, кажется, с ней все было в порядке, - ответил дядя, - должно быть, ее завело что-то, когда ты уже был здесь, - продолжил он с усмешкой, невозмутимо игнорируя неудавшуюся попытку Альбуса свирепо посмотреть на него.
Невзирая на нежелание племянника слушать о том, как его присутствие в доме Уизли стало отправной точкой для сумасшествия лучшей подруги, он добавил:
- Когда ты позвонил в дверь, она и правда обрадовалась – подумала, что это один из почтальонов-магглов, к нам они приходят не так часто, как к вам. И она как бы расстроилась, когда ты пришел. Без понятия, почему.
Рон погрузился в раздумья, Альбус сполз ниже на стуле, и никто из них не поднял глаза, когда на кухню поспешно зашли Гермиона и Джинни с кучей сумок.
Обе женщины занялись раскладыванием непонятных предметов по шкафам и лишь потом обернулись к Рону и Альбусу. Мальчик не понял, почему его мама ходила за покупками вместе с Гермионой, но подозревал, что это, возможно, имело что-то общее с ситуацией с Розой. Судя по возобновленным рыданиям, доносящимся сквозь закрытую дверь, он заключил, что они знают лучше.
Джинни посмотрела на сына, а затем шлепнула Рона по затылку, выдергивая его из задумчивости. Тот виновато поднял глаза, но его лицо приняло настороженное выражение, когда он увидел, что его ударила сестра, а не жена.
- А это за что? – сердито спросил он.
- За подрыв боевого духа сына твоего лучшего друга! – рассерженно парировала Джинни. – Ну, и моего тоже, - добавила она, подумав.
- Не может запомнить собственного ребенка, - пробормотал Альбус, недостаточно, впрочем, громко, чтобы мама его услышала. Зато услышал Рон и тайком подмигнул мальчику перед тем, как обернуться и защищаться теперь уже от Гермионы. Парочка беззлобно переругивалась, а Джинни уселась за стол рядом с сыном, который начал тихонько стучаться головой о столешницу, пытаясь придумать, как развеселить Розу. И все еще безуспешно. Как он мог ее развеселить, если не знал, что случилось?
Некоторое время Джинни сидела тихо, похоже, не обращая на Альбуса внимание. В конце концов, мальчику надоело ждать, пока мама заговорит с ним, он сдался и попросил у нее совета, который намеревался получить любым способом.
- Мам? Что делает папа, когда ты расстроена? Или тетя Гермиона?
Джинни Поттер тихо фыркнула.
- Немного. Иногда я думаю, что он и Рон проводят слишком много времени вмес… - она замолчала под негодующим взглядом сына. Вряд ли это можно было назвать самым лучшим советом в подобной ситуации.
- Мам, без семейных драм, пожалуйста. Чего бы ты хотела, чтобы кто-то сделал для тебя?
Джинни помедлила с ответом (хотя, возможно, она просто задумалась, откуда ее десятилетний сын узнал термин «семейные драмы»).
- Знаешь, я не могу ответить. Потому что все разные – никто не заменит мне твоего отца, и никто не сможет быть для Розы таким другом, каким являешься для нее ты. Почему бы тебе просто не быть собой?
- Потому что, скорее всего, это первая причина, почему она плачет! Всегда так! – завопил мальчик.
- Ладно. В таком случае, кажется, у тебя проблема, - ответила мама.
Альбус вздохнул. Родители бесполезны.
* * *
Наступило и прошло время ленча, а Роза не пришла в норму. Был момент, когда Альбус подумал, что она успокоилась, но как только он осмелился заглянуть в гостиную, он понял, что один тот факт, что Роза затихла, не означает, что она больше не расстроена. Синяк на лбу напоминал ему об этом очень часто – туфли гораздо тяжелее подушек.
«Будь собой». Ну что это за совет? Разве мама не понимает, что каждый раз, когда Альбус пытается быть собой и извиниться перед Розой, все заканчивается его синяками? Разве она не
видела этот синяк? Сейчас мальчик бесцельно бродил вокруг дома Уизли, упорно не желая идти домой, пока Роза не заговорит с ним, и избегая гостиной из-за опасения нападения. А теперь он лежал на кровати Розы, раскинув руки и ноги и уставившись на неподвижный плакат на потолке прямо над подушкой, думая о том, что такое «каталитический преобразователь». Звучит вполне в духе дедушки Уизли – в принципе, он и мог подарить девочке этот плакат. Альбус слабо усмехнулся – если Розе было интересно, что такое каталитический преобразователь, она уже однозначно сумасшедшая: сегодняшний эпизод вряд ли сделал ее более безумной.
Мальчик вздохнул и перевернулся на живот. Его взгляд исследовал пол в спальне Розы с небольшим интересом: он знал почти все, что было здесь, - он практически вырос в этом доме и провел здесь столько же времени, сколько и в своем собственном. Хотя спальня Розы была намного опрятнее, чем что-то в доме Поттеров; он никогда не мог к этому привыкнуть. Конечно же, разве удобно хранить все в аккуратных стопках и - черт, как он мог забыть об этом! – в книжном шкафу, в котором книги располагались в алфавитном порядке? И что заставляет кого-то обзаводиться таким шкафом? И вообще, зачем кому-то книжный шкаф?... Стоп.
Возбужденное любопытство заставило Альбуса скатиться с кровати и подобраться к книжному шкафу Розы. Мальчику было интересно, есть ли у нее нормальные или неволшебные книги – у Лили было несколько маггловских книг, но он думал, что они не были и вполовину так интересны, как, например, «реальная вещь», как называл подобные книги Джеймс. Лениво пробегая пальцем по корешкам книг, мальчик раздумывал о том, чтобы переставить их по высоте, просто чтобы посмотреть, когда же Роза заметит, что что-то не так, - учитывая, что он никогда не видел, чтобы она читала что-то из этих книг. Вытащив самый тяжелый том с нижней полки, мальчик щелчком открыл обложку, чтобы посмотреть, какое издательство выпустило эту книгу.
Flowson & Trent … Ну, это была идея. Вообще-то, он не знал больше никаких издателей, маггловских или волшебных, но, по крайней мере, это была идея.
Альбус попытался поставить книгу на место, но она не вмещалась. Если бы он умел ругаться, он бы использовал парочку крепких выражений. Роза убьет его за копание в ее вещах. Сейчас ему просто
придется поменять порядок книг во всем шкафу, чтобы его смерть была хотя бы оправданна. Вытаскивая следующие пять книг в ряду, Альбус собирался положить их на пол рядом с собой; однако по пути книги повстречалась с его ногой.
- АЙ! – вскрикнул Альбус. Чем дальше, тем хуже. Хотя, может, если он что-нибудь себе повредит, Роза прекратит плакать и захочет убедиться, что с ним все в порядке? Нет, глупая идея: она только еще больше расплачется из-за того, что ее лучший друг – полный придурок. Убирая самый большой том с внезапно ставшей весьма чувствительной ноги, он удивился, когда из-под обложки выпал разноцветный сверток. Совсем не похоже на Розу – складывать вещи не на их места.
При более детальном исследовании сверток оказался большой упаковкой маггловских воздушных шаров. Альбус видел их раньше, когда дядя Дадли прислал по маггловской почте таинственную посылку на день рождения папы. В ней была массивная штуковина с тем, что он определил как «провода», выходящие из одного конца (ему удалось это распознать только благодаря лекциям дедушки Уизли), маленькая упаковка воздушных шариков и записка со словами
«Для твоих детей». Учитывая, что никто из них никогда не видел дядю Дадли, Альбус был просто поражен. Да и его отец тоже. Но Джинни, Джеймс и Лили, в свою очередь, обиделись, потому что если Дадли, кажется, помнил их, он мог бы также помнить и об их днях рождения, а не приравнивать их ко дню рождения Гарри.
А что с ними нужно делать? Альбус очень расплывчато помнил что-то о воздухе и парении; папа сказал, магглы используют гелий или что-то вроде того, но они вместо этого использовали заклинание левитации, поэтому Альбус был немного смущен. Найдя отверстие на конце шарика, мальчик поднес его ко рту и дунул. Затем дунул сильнее. И еще сильнее. Наконец, он вдохнул самую большую порцию воздуха, какую только могли вместить его легкие, и со всей силы выдохнул этот воздух в маленькое резиновое отверстие.
Альбус чуть не упал – никто не говорил ему, как это больно – надувать воздушные шарики! А эта дурацкая штуковина даже не изменилась! Все, что изменилось, так это его щеки – они просто горели, ставшая очень легкой голова кружилась, и он подозревал, что на его лице лопнули кровеносные сосуды. Сделав несколько успокаивающих глубоких вдохов, он предпринял еще одну попытку, в этот раз стараясь выдувать воздух вперед, а не держать его в щеках; к его удивлению, середина шарика немного раздулась. Однако вскоре восторг Альбуса угас – он понял, что больше шарик не надувается. Сосредоточенно нахмурив брови, он сжал отверстие шарика, еще раз глубоко вдохнул и дунул снова. Поразительно, шарик увеличился! Он повторял свои действия до тех пор, пока не удовлетворился размерами шарика. И только сейчас он задумался, что делать с ним дальше. Он же не мог держать его в руке целый день; а если он захочет есть? Или надуть еще один?
Недоумевая, Альбус разглядывал упаковку. На этикетке были изображены надутые шарики (хотя мальчик не мог отделаться от ощущения, что картинки должны двигаться), и они выглядели так, будто бы кто-то завязал на них узел. Узел! Это просто!
Ухмыляясь, Альбус немного оттянул узкий хвостик шарика, обмотал его вокруг указательного пальца левой руки и продел в петлю: просто.
Ну, кроме того, что теперь его палец застрял.
Как, скажите, как можно завязать эту штуковину? Неужели это что-то особенное, таинство завязывания узла? Он попытался перевязать петлю на резинке вокруг двух пальцев. Высунув язык, он протолкнул конец резинки между пальцами и потянул, быстро убирая пальцы, пока ловушка (сейчас он начинал думать об этом именно так) не стала слишком тесной. Сделано! Один идеально завязанный шарик.
Альбус осторожно выглянул в коридор, чтобы убедиться, что поблизости никого нет; весьма довольный, он быстро достиг центра комнаты и принялся кланяться четыре раза, по одному на каждый угол комнаты. Просто он немного гордился своим достижением.
Вдохновленный первым успехом, мальчик рьяно атаковал упаковку шариков: он хотел изучить свой новоприобретенный талант. Он подумал, что, возможно, воздушные шарики – это идеальный подарок для Розы: они ничего не стоят, но ему приходится очень стараться, чтобы подарить их ей. Следует надеяться, что она оценит подарок. В противном случае он потратит следующие 45 минут напрасно, чтобы позже еще больше расстроить Розу тем, что не провел это время, успокаивая ее на диване.
Хм, а 15 шариков хватит? Наверное, нужно немного больше, просто для большей уверенности. Альбус принялся за работу.
* * *
В двадцать минут четвертого он ворвался на кухню, где Гермиона и Джинни рассматривали что-то, подозрительно напоминающее фотоальбом. Надеясь, что это не детские колдографии (в который раз), Альбус проигнорировал альбом и обратился к тете.
- Тетя Гермиона, могу я позаимствовать на пять минут твое одеяло? Я верну.
Женщины озабоченно переглянулись. Гермиона просто спросила:
- Зачем?
- Я не могу тебе сказать. Это сюрприз. Несомненно лишь то, что это часть важного, потрясающего плана, составленного великолепным маленьким гением, который принадлежит к семье сестры твоего мужа.
Джинни подняла бровь.
- Ладно, ладно, в уме звучало гораздо лучше, - продолжал Альбус, - но если мой план сработает, Роза перестанет плакать! Она же еще не успокоилась, да? – с беспокойством спросил он, опасаясь, что все усилия дня могут быть потрачены впустую.
Гермиона только поднесла руку к уху и прижала палец к губам. Хотя рыданий со стороны гостиной слышно не было, определенно продолжалось сопение с подозрительным намеком на шмыганье носом (незаметный звук, но Альбус был горд, что сумел его различить).
- Здорово! – ухмыльнулся он и умчался наверх. Гермиона и Джинни невозмутимо возвратились к просмотру альбома – подобное поведение было абсолютно нормально, если ребенок имел отношение к Рону Уизли.
* * *
К этому моменту Роза лежала на краю дивана, свернувшись маленьким клубочком; она не подняла головы, ни тогда, когда на лестнице раздались тяжелые шаги, ни тогда, когда ее мысли прервал мягкий звук, словно что-то большое и легкое спускали по тринадцати ступенькам вниз, ни тогда, когда дверная ручка дернулась вниз и в комнату с триумфом ворвался Альбус, таща за собой, зажав в кулаке все четыре угла, одеяло родителей Розы, представляющее собой огромный неряшливый тюк.
Несколько мгновений Альбус не обращал на Розу никакого внимания. Он развернул огромное одеяло и открыл его содержимое. Сделав это, он уселся в центр одеяла и начал бросать шарики в лучшую подругу. Их у него было предостаточно, так как вся большая «посылка», которую он доставил, состояла единственно из воздушных шариков, которые он надувал в течение последних сорока минут.
Лишь когда наполовину скрытой под шарами Розе удалось выбраться, ее нижняя губа, оттопыриваясь, начала превращаться в то, что ей самой казалось надутыми губами, но Альбуса было не одурачить. Он ухмыльнулся, пробираясь к ней, опираясь на сиденье дивана.
- Тебе нравится подарок? – спросил он невинно, стараясь не пыхтеть. Он не ожидал, что будет почти на грани обморока.
- Сколько шариков ты надул? – ответила Роза, уклоняясь от ответа.
- Тридцать пять, - прохрипел Альбус, - но не меняй тему. Теперь я снова твой герой?
- Почему тридцать пять?
- Потому что это возраст самого дорогого для нас человека – мамы. Ну, в смысле, не твоей мамы. Для тебя, конечно, это тетя Джинни, но для меня…
- Я поняла, - перебила его Роза, - но ты же мог выбрать возраст своего папы.
- Что, и надуть еще один шарик? Ну уж нет!
Роза рассмеялась, нормально, а не равнодушным хихиканьем. Волна облегчения накрыла Альбуса, который все еще не мог заставить себя подняться – или двигаться, не имеет значения, с головой.
- Это означает, что ты больше не расстроена?
- Расстроена? С какой стати мне расстраиваться? У меня же есть воздушные шарики!
- Но ты же была расстроена раньше. Ты не собираешься рассказать мне, почему? – почти прошептал Альбус, повернув голову, чтобы взглянуть на Розу, которая около полминуты оценивающе смотрела на него. Он попытался не ерзать.
- Нет, не собираюсь, - наконец, ответила она. Альбус раскрыл рот.
- После того, как в течение четырех часов тридцати семи минут ты рыдала, а я надувал тридцать пять маггловских воздушных шариков (между прочим, я никогда не делал этого раньше), ты не настолько хорошо мне доверяешь, чтобы рассказать, почему ты была расстроена? Большое спасибо!
- И кто сейчас расстроен? - Роза поддразнивала его, шутливо целясь шариком в лицо Альбуса, - к тому же, я не помню.
