Мой, твой, наш

Глава 1

Заявка Марты Мюнхгаузен
Пейринг: Фред Уизли младший, причем он ровесник Джеймса и очень похож на своего тезку-дядю, и хаффлпаффская девушка, дочь, к примеру, Джастина.
Примерно 6-7 курс. В общем, по мотивам замечательного фильма "Влюблен по собственному желанию" Сначала герои относятся друг к другу, как минимум, равнодушно, но затем откуда-нибудь возникает идея аутотренинга, в результате чего они влюбляются друг в друга)
Кстати, хочется, чтобы Фред с Джеймсом были "помародёристей" и почаще доводили профессора Лонгботтома
Рейтинг: PG
Жанр: роман/юмор

— Вы оба просто отвратительны! Уберите его!

Фред расхохотался, глядя на то, как беспомощно кричит Роза, стараясь не шевелиться.
На ее коленях лежал учебник по Истории Магии, который она читала до того момента, как в гостиную Гриффиндора ворвались Фред и Джеймс, нашедшие на опушке перед самым Запретным лесом огромного паука. Паук был заботливо посажен в срочно наколдованную коробку и перенесен в башню их факультета. А теперь перебирал лапками на исписанных мелким шрифтом страницах учебника Розы.
Джеймс махнул палочкой, увеличивая и без того огромного паука – Роза завизжала еще сильнее.

— Джеймс! Ну, прекратите, пожалуйста!

Фред и не думал бросать эту новую забаву. Подумать только, скольких девчонок можно испугать подобным образом…

Скорпиус, пришедший в гриффиндорскую гостиную, чтобы вместе с Розой готовиться к предстоящему тесту, и отошедший, чтобы поболтать с Алом, наконец, услышал, крики своей подружки.

Вернувшись к дивану, на котором сидела оцепеневшая от ужаса Роза, он пробормотал заклинание и, уменьшив паука, скинул его на пол. Потом поднял Розу и крепко ее обнял, стараясь успокоить, и что-то тихо проговорил, уговаривая не плакать.
Роза выглянула из-за его плеча и уставилась на Джеймса и Фреда, все еще смеющихся, глазами, полными обиды и злости.

— Вы просто невыносимы! И как вас еще не выгнали? В любом случае, я снимаю с каждого по десять баллов!..
— Ты не можешь использовать права префекта в личных целях, — мгновенно ответил Фред, используя любимую фразу самой Розы – она говорила ее Алу не меньше десяти раз на дню.
— А я и не использую, — мстительно фыркнула Роза. — Нельзя приносить в замок животных, которые не являются вашими питомцами. Или, — пресекая возражения Джеймса, добавила она, — могут принести вред окружающим. Ваше чудовище как раз такое.
— Ну и ладно, — жизнерадостно улыбнулся Фред. — Подумаешь, двадцать баллов…
— И неделя отработок в библиотеке! — воскликнула Роза. — Будете протирать пыль. Может, хоть после этого вы научитесь уважать чувства других людей!
— Зачем это нам? — удивился Джеймс. — Чувства – это к тебе и твоему дружку, похожему на моль.
Скорпиус еле слышно пробормотал какое-то ругательство и потащил Розу к выходу, обещая, что они смогут спокойно позаниматься в гостиной Слизерина.
— Зато у нас есть хоть какие-то чувства, — отрезала Роза, на ходу запихивая в свою готовую вот-вот лопнуть сумку учебники и пергаменты. — А вы – эмоциональные амебы. И любить вы тоже никогда не научитесь. Ни ты, Джеймс, ни ты, Фред.
И окинув их еще одним яростным взглядом, она вышла вслед за Скорпиусом через портретный проем.
Буркнув что-то про глупых братьев, Ал поспешил за ними.
Фред нахмурился, пытаясь понять, отчего ему, еще недавно счастливо хохочущему, вдруг стало не по себе.
Джеймс ошалело взглянул на него:
— Эмоциональные кто?
— Да не знаю я, — огрызнулся Фред, стараясь унять это противное чувство пустоты в груди. Словно ему только что-то поведали не слишком приятную правду.
А ее и поведали, Фред изумленно поймал себя на том, что еще ни разу не влюблялся. Гулял с девчонками, целовался с ними, это да. Но ничего большего.
Он вспомнил своих родителей. Несмотря на то, что они почти все время ссорились, бывали такие моменты, что Фред даже не думал сомневаться в том, что они испытывают друг к другу. То, как папа заботливо укрывал пледом уснувшую на диване маму, как она, безо всякой его просьбы, относила обед для него и дяди Рона во «Всевозможные Волшебные Вредилки Уизли», как они оба всегда находили время для того, чтобы поговорить. Не важно о чем, это могли быть какие-нибудь глупые пустяки. В детстве, после того, как родители отправляли детей спать, Фред частенько спускался обратно вниз и подслушивал разговоры мамы с папой. Частично в этом был виноват Джеймс, который как будто случайно проговорился другу, что того хотят сдать в приют за плохое поведение.
Сидя перед дверью в кухню и отчаянно прислушиваясь к приглушенному разговору, что медленно тек внутри, изредка нарушаясь смешком отца, он понимал, что происходит что-то хорошее, наверняка, нужное. Но самым главным было то, что сдавать его в приют никто не собирался.
За ту глупую шутку Джеймс расплатился сполна и целую неделю ходил с синяком.
А спустя пару лет Фред понял, что действительно, эти разговоры на кухне – важно.
Но как-то упустил из виду, что у него у самого нет никого, с кем хотелось бы вот так сидеть на кухне и болтать о чепухе.
Не считая Джеймса, конечно.
Но это было немного не то – не жениться же ему на нем?
Получается, он никого не любил, не считая своей семьи.
А если спросить у Розы, Лили и Ала, то можно подумать, что он и их не любил. Разве изводят тех, кого любят?
Может, он и правду эта эмоциональная… амеба?

— Ты влюблялся? — шепотом, словно спрашивая что-то стыдное, поинтересовался Фред у Джеймса, отвлекая того от разглядывания красивой девчонки с шестого курса. — Хоть когда-нибудь?
— Что?.. — повернулся к нему Джеймс. — Слушай, ты головой не ударялся? Я – и влюблялся? Зачем мне это?
Фред неопределенно пожал плечами, с ухмылкой вспоминая о том, как его друг уже который год тупеет, когда видит их однокурсницу, Амели Лонгботтом.
Фреду приходилось махать перед лицом Джейми руками, чтобы привлечь его внимание.
Это было так странно – то, что объектом своей страсти, а Фред и не сомневался, что Джеймс влюблен в Амели, сколько бы тот не пытался скрыть свои чувства, – друг выбрал именно мисс Лонгботтом, которая отличалась только невероятно высокими баллами по Зельеварению и Травологии. На взгляд Фреда, она была простенькой.
А Джеймс смущался в ее присутствии, начинал неестественно громко смеяться и говорить и постоянно запускал пальцы в волосы.
А Амели его даже не замечала.

Выходило, что и Джеймс влюблен, а он, Фред, к семнадцати годам так никогда ничего подобного и не чувствовал?
Это было неправильно. Все влюбляются! А он один, как ненормальный какой-то…
Джеймс все улыбался той шестекурснице, когда проем в гостиную раскрылся, и зашла Амели, сжимающая в руках несколько толстых книг. И все – о горячо любимой ею Травологии, Фред в этом не сомневался. Как не сомневался в том, что она последует по стопам своего отца и тоже станет преподавать в Хогвартсе. И именно Травологию.
— Иди, помоги ей, — толкнул друга Фред. Джеймс опять выглядел голодным щенком, и Фред решил, что уж лучше, если Амели увидит его таким – вдруг ее сердце дрогнет? — Ты же хочешь ей помочь, чего сидишь?
«И ты останешься один, если у них все сложится, — заявил внутренний голос, донельзя противный. — У тебя даже друзей настоящих, кроме Джейим, нету».
«Помолчи», — приказал ему Фред. — У меня полным-полно друзей».
«Что-то мы их не видели», — ехидно ответил голос и исчез, оставив Фреда злиться в одиночестве.
Джеймс вздохнул и взъерошил волосы:
— Она ни за что не согласится принять мою помощь.
— А ты пробовал предложить ей ее? — приподнял брови Фред.
Джеймс мотнул головой и вдруг, словно решившись, поднялся на ноги.
— Если она меня ударит, я стукну и тебя, — пообещал он, отходя.
— Не начинай говорить про квиддитч! — крикнул ему вслед Фред.
Спустя пару минут Джеймс, которому, похоже, приходилось себя сдерживать, чтобы не начать вести себя, как обычно, забирал книги из рук Амели. Судя по тому, каким благодарным взглядом окинула его Амели, у этой парочки было перспективное будущее.
А у Фреда в перспективе наблюдалось только одиночество.

И, как всегда, Фред оказался прав. Стоило Джеймсу ненадолго забыть о своем образе рокового сердцееда, как Амели позволила пригласить себя на свидание.
И теперь, по происшествии двух недель с того самого вечера, когда Фред дал такой полезный совет, Джеймс крепко обнимал сидящую рядом с ним Амели.
— Тебе не скучно, дружище? — спрашивал он каждые полчаса.
Фред неизменно улыбался и качал головой.

«Лгун, — скучающе сказал внутренний голос. — Тебе же скучно!»
«А тебе не все равно?» — парировал Фред.

Фред завидовал. Еще как завидовал! Не счастью Джеймса с Амели, нет, конечно. А тому выражению, что появлялось на лице Поттера, стоило ему увидеть свою девушку.
Раньше такого с Джеймсом не случалось, а теперь он не мог отвести глаз от Амели и не выпускал ее ладонь из своей. Амели, похоже, была не против – Фреду иногда казалось, что от этих двоих исходит сияние. Как можно было быть такими влюбленными?
Кстати, теперь Джеймс не отвергал того факта, что был влюблен.

А Фред думал, что он сам точно неполноценный. Или у него отсутствует какая-то штучка внутри, которая должна была отвечать за эмоции. То есть, за любовь.
Потому что Фреду нравилось встречаться с девчонками, целоваться с ними и бегать на свидания, но он никак не мог сказать, что влюблен хотя бы в одну из них.
Сама мысль о том, что он когда-нибудь женится на Аманде, Лизе или Джесси (да на ком угодно!) казалась смехотворной.
И это явно было странно.
Потому что Джеймс явно уже планировал собственную свадьбу.
Получается, Роза была права?
Фреда прошиб холодный пот, когда он представил себя лет эдак в семьдесят - в полном одиночестве, без детей и внуков он будет умирать, сидя в кресле рядом с холодным камином.
А Джеймс в это время будет веселиться с Амели и их детьми, Роза и Скорпиус – со своими, да и Ал, заглядывающийся в последнее время на девчонку с Рейвенкло, не пропадет.
«Да, тебя даже похоронить некому будет, — издевательски пропел внутренний голос. — Веселенькая жизнь, нечего сказать…»
Фред решительно мотнул головой. Не могло его ждать такое будущее! В конце концов, он тоже женится, и вообще, кто сказал, что он не умеет любить? Он просто не старался!
Значит, нужно работать над этим. Оставалось найти подходящую девушку. Оглядев женскую часть Гриффиндорского факультета, он расстроено вздохнул: с теми, кто подходил по возрасту, он уже встречался и успел бросить – за что они ему, вряд ли были благодарны, - а остальные были еще слишком маленькими.
Оставались девушки, учащиеся на других факультетах. Но Фред успел за семь лет в Хогвартсе подметить каждую, мало-мальски красивую девушку. И, разумеется, вытащить на свидание. Бывало, конечно, что и ему отказывали – ему! Лучшему загонщику квиддитчной команды, по которому сохло столько девчонок! – но только потому, что подруги успевали предупредить, насколько непостоянен Фред.
Выходило, что выбирать нужно серую мышку. Вот Джеймс выбрал же ничем не примечательную Амели?
Как с такими ладить и как их приручать, Фред не знал. С ними же, наверное, нужно о чем-то умном говорить, а не расписывать, как сильно он послал бладжер в последнем матче?
Его до сих пор изумляло то, как дядя Рон терпел все знающую тетю Гермиону.
«Думаешь, перспектива выслушивать до самой смерти нотации и выдержки из книг хуже, чем встретить эту самую смерть в полном одиночестве? – спросил внутренний голос. — Потому что никого не заинтересуют старческий маразм и ревматизм. Этим вряд ли можно завлекать юных красоток».
Кто-то осторожно дотронулся до плеча Фреда, возвращая к реальности. Фред обернулся и увидел Амели, которая тревожно смотрела на него.
— Ты в порядке? — она присела на диван рядом с ним. — Ужасно выглядишь в последнее время, даже Джеймс заметил. Что-нибудь случилось?
Фред начал, было, отвечать, что он в полном порядке, как вдруг замолчал и пристально оглядел Амели. Она была профессорской дочкой и занудой в очках. Это значило, что у нее полным-полно таких же подруг. Что означало для Фреда большую удачу.
— Мне очень одиноко, — уныло произнес он, давя на жалость. — Вы с Джеймсом так счастливы… У тебя нет никого на примете для меня?
— Тебя вряд ли понравятся мои подруги, — сдержанно ответила Амели, поднимаясь. — И я не занимаюсь сводничеством.
— Я и не прошу этого! — умоляюще протянул Фред. — Просто познакомь с кем-нибудь меня, Амели, ну пожалуйста…
— Тебе мало своих подружек? — она приподняла брови, но в ее глазах Фред увидел колебание и продолжил:
— Ты забрала у меня лучшего друга, и ни одна девчонка, кстати, уже не обращает на меня внимание! Предлагаешь переключиться на первокурсниц?
Амели невольно улыбнулась и вздохнула:
— Я попытаюсь тебе кого-нибудь найти. Ты, что, правда не можешь быть один?
— Я хочу жениться, — серьезным голосом ответил Фред. — И влюбиться. То есть, в обратной последовательности.
Амели рассмеялась и кивнула.

На следующий день на травологии, которая, похоже, в виде исключения, не проходила в теплицах, а в классе, на парту Фреда приземлилась записка.
— Мистер Уизли, сосредоточьтесь, пожалуйста, на конспекте, — прозвучал мягкий голос профессора Лонгботтома. — Иначе я вынужден буду снять баллы.
— Вы же этого не сделаете, — скучающим голосом ответил Фред, продолжая мять в руках клочок бумаги.
— Вы никогда этого не делаете, — подхватил Джеймс. — Все обещаете…
Весь класс, за исключением осуждающе поджавшей губы Амели, засмеялся. Джеймс поспешно замолчал, когда увидел недовольство своей девушки.
— Когда-нибудь я это сделаю, мистер Поттер, — откликнулся профессор. — Скажем, как раз в конце этого года, когда вы будете думать, что победили в межфакультетском соревновании.
Фред вздохнул:
— Я пишу, сэр, пишу. Спокойнее, вашим растениям нужны позитивные эмоции.
Амели что-то тихо, но яростно выдохнула, а Лонгботтом ободряюще улыбнулся:
— Вот видите, мистер Уизли, даже вы что-то знаете о растениях. И все же, перепишите себе то, что написано на доске.
Фред фыркнул, но послушно склонился над своим пергаментом.
Однако стоило профессору отойти, он развернул записку и прочитал пару строчек, написанных аккуратным почерком Амели.

Фред, перед обедом подойди к библиотеке – Алисия будет ждать тебя там.

Алисия? Сестра Амели?
Не успел он как следует обдумать последствия, которые могла бы принести эта встреча – скажем, Джеймс оторвет ему голову, если он обидит сестру его обожаемой Амели, – как на парту приземлилась очередная записка.

И прекрати доставать моего отца, Уизли!

— Мистер Уизли, расскажите нам о свойствах каллизии.
— Профессор, — заныл Фред, — я не могу рассказать то, что не знаю. И меня отвлекает ваша дочь – она пишет мне и признается в любви.
Джеймс протестующее вскрикнул.
— Пять баллов с Гриффиндора, — спокойно заметила Амели со своего места. — За клевету на старосту.
— Итак, мистер Уизли, поскольку мы выяснили, что моя дочь весьма ровно дышит к вам, все же вернемся к каллизии.

«Скоро одна из ваших дочерей будет дышать совсем не ровно», — злорадно отметил Фред про себя и начал плести все, что помнил из изученного за семь лет по Травологии.

Алисия оказалась невысокой девочкой с пятого курса Хаффлпаффа. Светлые, ржаного цвета волосы доходили до плеч, голубые, отчего-то кажущиеся почти прозрачными голубые глаза пристально и внимательно рассматривали Фреда, стоящего перед Алисией и неловко перекатывающегося с пятки на носок.
— Ну… привет? — сказал Фред, не зная, что делать. Вот если бы на месте Алисии была хихикающая, наматывающая на палец прядку волос девчонка, он бы легко сориентировался. А сейчас на него смотрели, как на лягушку, которую собиралась препарировать.
— Привет, — спокойно ответила Алисия. — Ты Фред, верно?
Фред судорожно сглотнул и кивнул, с каждой секундой чувствуя себя все неуверенней.
И что делать с такой девчонкой? Только бы она прекратила так смотреть!
— Может, пойдем, погуляем возле озера? — наконец, выпалил он.
Алисия вздохнула и, подумав, согласилась.

Фред сел прямо на землю под своим любимым деревом, Алисия примостилась рядом.
— Давай поговорим? — попросила она. — Ты и трех слов не сказал, с тех пор, как мы вышли и замка.
Фред кивнул, начиная придумывать тему для разговора. Квиддитч однозначно не подходил – если Амели его терпеть не могла, то и ее сестра, наверняка, тоже – розыгрыши, которые проворачивали Уизли и Поттер тоже – Алисия не была похожа на человека, способного оценить то, что перчатки профессора Лонгботтома, которые он надевал при пересадке растений, начинали петь рождественские песни, стоило их хозяину коснуться чего-нибудь.
— Какой у тебя любимый предмет? — попыталась разрядить обстановку Алисия, видя, что Фред, так ничего и не придумав, уставился себе под ноги.
— У меня таких нет, — ответил, пожав плечами, тот. — Мне больше нравится самому что-то придумывать. То есть и Зелья, и Трансфигурация мне по душе. Но только не в школе, когда все это навязывают.
Алисия кивнула и понимающе улыбнулась.
— А у тебя?
— О, — оживилась она, — раньше мне нравилась только Чары, но сейчас еще и Древние Руны.
Фред вздохнул – кому-то и вправду могут нравиться такие занудные вещи?
Наступила тягостная тишина. Каждый из них судорожно придумывал, что еще можно сказать.
— Фред, — тихо позвала, наконец, Алисия. — Амели сказала, что тебе было очень нужно встретится со мной. Зачем?
Фред искоса взглянул на нее, затем посмотрел на небо. Сгущались сумерки, и скоро уже надо было возвращаться в Хогвартс, на ужин.
— Я не с тобой хотел, — брякнул он, не подумав, и поспешно добавил: — То есть, с тобой, я просто… — Он замолчал, запустив пальцы в волосы, и пробурчал: — Мне надо влюбиться, понимаешь?
Алисия удивленно распахнула глаза, явно не зная, что ответить.
— Я боюсь, что я… То есть, я никогда ни в кого не влюблялся, — быстро и несколько несвязно говорил тем временем Фред. — А Джеймс влюбился в Амели, а я представил себе, что так никого и не полюблю и умру один. И тогда я подумал, что встречался с девчонками, но так никого и не полюбил. И решил, что они не те, кого я мог бы… И попросил Амели меня познакомить…. А она – тебя. — Он запнулся, нахмурившись. Затем коротко рассмеялся. — Ты поняла хоть слово?
— Кажется, да, — весело ответила Алисия. — Но, Фред, нельзя влюбится по заказу. Это должно, — она взмахнула руками, — произойти само собой!
— А ты сама влюблялась? — настаивал Фред. — Может, у кого-то и происходит самой собой, но не у меня!
— Не влюблялась, — передернула плечами Алисия. — Я думаю, я еще не встретила подходящего…
— Так вот он я! — гордо сказал Фред. — Если постараемся, то сможем полюбить друг друга. И нам не придется умирать в одиночестве.
— Да никто и не умрет, — рассердилась Алисия, поднимаясь. — Глупо это как-то. Я иду в замок.
Фред остался провожать ее отчаянным взглядом. Глупо? Вот доживет до семнадцати лет и поймет его!
Если не влюбится, конечно.

— Твоя сестра мне не помогла, — заявил он Амели, невежливо оттаскивая ее от Джеймса. — Она не хочет в меня влюбится, хотя я все ей объяснил.
— Что ты ей объяснил? — вздохнула устало Амели.
Фред вкратце обрисовал ей будущее, которое его ждало.
Амели закусила губу, стараясь не рассмеяться.
— Я поговорю с Алисией, — тем не менее, серьезно пообещала она.

Алисия нашла его на квиддитчном поле, когда он забавлялся тем, что отпускал и ловил снитч. Он никогда не хотел быть Ловцом, но это помогало расслабиться – Фред и сам начал осознавать, что ведет себя, как последний кретин: бегает по школе и пытается убедить кого-нибудь влюбится в него и разрешить ему самому сделать то же самое.
Алисию он заметил, когда она уселась рядом с ним на трибуны и ловко поймала подкинутый снитч.
— Знаешь, ты прав, — сказала она, рассматривая крылатый мячик. — Ненормально то, что мы не влюблены. Весна на дворе, все счастливы – а мы с тобой ходим унылые. Я вчера прочитала одну книгу…
Фред надулся – начинается! Книги, книги… Где такие девушки, как его мама? Летает на метле так, что папу легко обгоняет…
— Так вот, в той книге говорилось, что можно внушить себе любые чувства – это, кстати, маггловская книга. Если любые чувства, то почему бы не влюбить себя в тебя? Ты, конечно, слегка не в моем вкусе, — она оглядела его, — ты слишком… разгильдяй. Но я справлюсь, я действительно думаю, что если над этим не работать, то и впрямь можно… как ты говоришь?.. умереть в одиночестве. Словом, я согласна. Будем влюбляться.

И началось… Фред составлял огромные списки, стараясь подметить все, что могло нравиться ему в Алисии.
Получалось, что у нее красивые волосы – действительно, красивые и мягкие. Алисия разрешила ему как-то потрогать их, потому что Фреду этого нестерпимо хотелось, они невыносимо блестели в лучах весеннего солнца, переливаясь золотом. И она была довольно миленькой – не красивая, но и не страшная.
Алисия тоже искала что-то хорошее во Фреде. Уговаривала себя, что ей нравится его легкомысленность, но ничего не получалось – не нравилась.
Но Алисия не была бы собой, если бы не сделала все возможное для того, чтобы влюбить себя в Фреда.

Она начала с малого – заставила себя привыкать к прикосновениям Уизли. Хватала его руку в свою и крепко-крепко сжимала. Потом он делал тоже самое, и они могли так просидеть несколько часов кряду. А иногда Фред легонько обнимал Алисию за плечи, и она была вынуждена признать, что ей нравится это его забота и внимание.
Конечно, в нем было так много недостатков, что закрывать на них глаза было просто невозможно – скажем, он, если увлекался, часами мог говорить о квиддитче. Он не был целеустремлен – загорался идеей и сразу же забывал о ней, терпеть не мог долго корпеть над чем-нибудь и в целом был до жути невнимателен – Алисия на своем пятом курсе знала гораздо больше из Истории Магии, чем он.
Но она подумала, что обладает достаточным упорством и трудолюбием, чтобы перевоспитать его. Судя по всему, Фред всерьез вбил себе в голову, что женится на Алисии. Она не была против – он был первым, кто заметил ее в Хогвартсе. До него Алисию не приглашали на свидания, в то время как даже ее немногочисленные подружки уже встречались с мальчиками. К тому же, в Фреда было влюблено огромное количество девчонок – если честно, большинство из них были второкурсницами и третьекурсницами, но это было не так важно – и он мог… попытаться влюбиться в любую.
На вопрос, чем она лучше остальных, – если не брать в расчет то, что именно ее подсунула Фреду Амели, – Фред передергивал плечами и угрюмо отвечал, что так надо.
Алисия, пожалуй, привыкла к Фреду, даже если и не влюбилась в него. Ей нравилось, что он проводит с ней кучу часов в библиотеке – Алисия считала, что раз Амели такая умная от рождения, то она сама может добиться результатов не хуже, если будет много заниматься, – помогает, чем может, в общем, старается угодить.
Это было даже забавно, наблюдать за тем, как Фред судорожно вспоминал дату последнего восстания гоблинов. Так и не вспомнил, кстати.
Но привычное течение жизни нарушилось одним теплым весенним утром. И так неожиданно, что Алисия долго не могла поверить, что это действительно произошло.

В этот день был квиддитчный матч, Хаффлпафф против Рейвенкло. Фред с самого момента своего пробуждения не находил себе места: решалась судьба кубка. Если бы Хаффлпафф обыграл Рейвенкло – в это, кстати, никто не верил, – то Гриффиндору не составило бы труда выиграть по очкам. А если победу одержит Рейвенкло, то предстоит тяжелый матч.
Алисия заботливо подкладывала еду в его тарелку, уговаривая позавтракать. Фред это отметил как-то отстраненно, однако не забыл поздравить себя с хорошим выбором – по всему выходило, что Алисия именно та, кто подаст ему стакан воды в старости.
Пожалуй, об этом следовало задуматься значительно позже, но как можно было это сделать, когда перед глазами то и дело возникали довольные лица Амели и Джеймса, а сам Фред испытывал только зависть?
Алисия ему нравилась, но не больше. Хотя, возможно, этого было вполне достаточно.
Но она казалась ему невыносимо спокойной – как так можно?
Она проявляла эмоции так сдержанно, что Фред начинал подозревать, что у нее их просто ограниченное количество, вот она и экономит.
Алисия со стуком поставила перед Фредом кубок с соком и серьезно сказала, отвлекая от его мыслей:
— Поешь. Иначе умрешь смертью храбрых и ни с кем играть не сможешь.
Фред натянуто улыбнулся и залпом выпил с детства нелюбимый тыквенный сок.
Получасом позже Фред то и дело подскакивал на скамье, наблюдая за Ловцами обеих команд. Рейвенкловский выглядел увереннее, и Фред уже не сомневался, что играть придется именно с этим факультетом. Алисия, сидящая рядом с ним, выглядела так спокойно, что Фред не мог удержаться от того, чтобы ежесекундно дергать ее за рукав, призывая посмотреть на поле. Алисия кивала, вежливо улыбалась, но по-прежнему не хотела заражаться восторгом, что царил на трибунах.
Ловец ее факультета резко накренил метлу, опускаясь к земле. Спустя минуту он поймал снитч и, крепко сжав золотистый мячик в кулаке, победно вскинул руку. Рейвенкловцы закричали, поздравляя друг друга с победой, гриффиндорцы и хаффлпаффцы протяжно застонали, признавая поражение.
Фред повернулся к по-прежнему безмятежной Алисии и встряхнул ее за плечи:
— Тебе все равно? Вы же проиграли!
Алисия улыбнулась и кивнула:
— Проиграли, и что? Квиддитч это не самое важное в жизни.
Фред передернул плечами:
— Я и не говорил, что это так. Просто… это тоже нужно! А ты все уроки, учебники, библиотека…
Алисия вдруг засмеялась, глядя на него, и заговорщицким голосом ответила:
— Просто я надеюсь, что вы проиграете Рейвенкло.
Фред тоже рассмеялся и неожиданно, быстро наклонившись, скользнул поцелуем по щеке Алисии, только слегка прикоснувшись к уголку ее губ. Алисия удивленно отпрянула и моргнула, приложив ладонь к месту, где секундой раньше были губы Фреда.
— Зачем ты это сделал?
А Фред не знал, зачем. Просто захотелось. Он так и сказал Алисии, а она смущенно опустила голову и ничего не ответила.
— Пойдем, — решительно потянул ее за руку Фред. — Я научу тебя летать. Ты же говорила, что не умеешь, верно?

Алисия судорожно цеплялась за древко метлы, не желая отталкиваться ногами от земли. Фред уговаривал ее вот уже битых пятнадцать минут, а она отказывалась.
— Ты же летала на первом курсе! — кричал Фред. — У тебя же уже были уроки полета!
— Я не летала! — огрызалась Алисия. — Это глупо, ненужно, и… И я боюсь!
Фред устало опустился прямо на траву и снизу вверх посмотрел на Алисию.
— Как не летала?
— Я старалась, но у меня ничего не получилось, — буркнула Алисия, пренебрежительно откидывая метлу в сторону – Фред недовольно поморщился, глядя на то, как его драгоценная метла приземляется в стороне. Алисия присела рядом с ним и пожала плечами:
— Я столько старалась, столько литературы специальной прочла, и ничего не получилось.
Фред вздохнул. Все-таки она безумно похожа на его тетю Гермиону. Та до сих пор не может смириться с тем, что дядя Рон обыгрывает ее в двух вещах – полетах и шахматах – поэтому до сих пор не оставляет надежды научиться всему этому, читая книги.
— Ладно, — пробормотал он. — Не получается – забудь. У меня тоже много чего не получается.
— Я заметила, — фыркнула Алисия, отворачиваясь.
Фред, помедлив, обнял ее, сам не зная, зачем. Может, хотелось еще раз заставить себя убедиться, что она именно та, кто ему нужен, может, хотелось посмотреть, что она сделает, как ответит…
Алисия ничего не сделала – но и не возражала. Ей понравился поцелуй Фреда, смущало только одно: то, что он спросил ее разрешения, а сделал это, как… как дикарь.
Но и это тоже было забавно и даже мило. В целом, Фред и был таким: милым и забавным.
Алисия могла собой гордиться: вот что значит сила воли! Уговорила же она себя, что он ей нравится…

В следующие выходные Гриффиндор обыграл Рейвенкло – и на этот раз Алисия болела по-настоящему, кричала, поддерживая Фреда так, что ее подруги и Амели, тоже отчаянно махающая руками, подбадривая Джеймса, удивленно смотрели на нее.
Когда матч закончился в пользу Гриффиндора, – Фред этому немало поспособствовал, бладжером сшибив Ловца Рейвенкло с метлы, – победившая команда под радостные вопли болельщиков опустилась на поле. Вратарь Гриффиндора, Эмми Вуд, крепко обняла Фреда, повиснув на его шее, и – сердце Алисии, тоже спустившейся поздравить Фреда пропустило удар, – крепко поцеловала его. Фред выглядел удивленным, но спустя секунду он рассмеялся и поцеловал Эмми в ответ.

Алисия сидела на лестнице, обхватив колени руками, и позорно плакала. Самовнушение не работало, убедить себя, что Фред ей не больно-то и нужен не получалось. Видимо, самовнушение слишком хорошо сработало в прошлый раз, когда она пыталась влюбиться в Фреда.
Алисия зажмурилась и откинулась на ступеньку позади, покрепче обхватывая себя руками.
Она не знала, что заставило ее еще тогда, несколько недель назад, подойти к Фреду, сказать, что она согласна. Наверное, во всем было виновато хаффлпаффское усердие: ей вздумалось, что она сумеет его перевоспитать, заставит сдать Т.Р.И.Т.О.Ны на отлично, в общем, сумеет привнести порядок в его жизнь. К тому же, он так говорил… Алисия до сих пор помнила, как уверенно он пытался доказать ей, что именно она нужна ему, что именно она подходит, и никто больше. Это было смешно и неправда – если бы Амели не вздумалось устраивать личную жизнь сестренки, то на месте Алисии могла оказаться любая.
Но она же не задумывалась об этом, пока Эмми – красивая, популярная, замечательно держащаяся на метле Эмми – не поцеловала Фреда. Только сейчас Алисия понимала, как, на самом деле, ей льстило внимание Фреда, и, самое главное, как она любит его.
Любит. Правда, любит.
Когда она успела так влюбится, Алисия не знала – чертов аутотренинг! Чертовы умные маггловские слова! Чертовы маггловские книги и психология! – но это явно было внутри нее. И теперь было очень-очень больно. Потому что Фред ее не любил.
— Вот ты где, — раздался знакомый голос, и рядом с Алисией присела Амели. — Что такое? Ты плачешь?
Алисия яростно помотала головой.
Амели вздохнула и положила руку сестре на плечо.
— Ты из-за Фреда, да? — зло спросила она. — Из-за этой вертихвостки Вуд? Ну, я им устрою, они…
— Не надо, — тихонько попросила Алисия. — Слушай, все в порядке. Так и должно быть. Я не нужна Фреду, и… — она помолчала, потом спокойно сказала: — Он же меня не любит. А я не буду ему навязываться. Ты прости, я должна еще написать эссе по Травологии… — поднявшись на ноги, Алисия махнула рукой на прощание и сбежала вниз по ступеням.
Амели, помедлив немного, отправилась в гостиную Гриффиндора.

Фред забыл о Алисии. Не нарочно, не затем, чтобы обидеть ее – просто забыл. Эмми, так неожиданно поцеловавшая Фреда, целиком завладела его вниманием. Это было так замечательно – опять забыться, свободно расписывать свои успехи в квиддитче, не просиживая часами в библиотеке.
Эмми не говорила об упорстве, настойчивости – если дело, конечно, не касалось полетов – и тому подобных вещах. Зато она охотно целовалась и не пыталась воспитывать Фреда.
И Фреда все устраивало. Мысли о том, что он останется один в старости, показались ему глупыми и преждевременными. Этого следовало бояться лет эдак через сорок, но не сейчас.
А сейчас были теплые губы Эмми, ее руки, крепко обнимающие Фреда за шею, и сумасшедшая весна за окном.

Экзамены были уже на носу, и даже Эмми начала заниматься. Фред тоже пытался, но, поняв, что все равно завалит все, кроме Чар и, возможно, Трансфигурации, решил не думать об этом. В конце концов, не важно умеет он варить Феликс Фелицис и защищаться от гриндилоу – Фред собирался работать в «Волшебных Вредилках Уизли», и все эти знания там ему явно бы не пригодились.
Ну, а Эмми хотела работать в Министерстве, и ей было очень важно хорошо сдать Т.Р.И.Т.О.Н.ы. Поэтому она попросила его не мешать ей, а погулять где-нибудь, пока она будет учить Историю Магии.
Подумав, Фред отправился на квиддитчное поле. Подойдя поближе, он увидел парящую совсем недалеко от земли фигурку на метле. Приглядевшись, Фред с изумлением понял, что это Алисия. Да, она едва оторвалась от земли, но она летала! Летала сама, в одиночку, и у нее неплохо получалось.
Чувство вины и стыда с головой захлестнуло Фреда. Он умолял Алисию гулять с ним, а сам…
Едва слышно выругавшись, Фред присел на скамью, решив дождаться Алисии и извиниться перед ней. Ну, с кем не бывает? Ошибся, подумал, что именно она нужна ему, ну и что? Ему всего семнадцать, он же не может…
Его мысли прервались, потому что метла, опасно накренившись, понеслась к земле. Фред взвился на ноги как раз в тот момент, когда Алисия с глухим звуком, притормозив в последнюю секунду, приземлилась, умудрившись удержаться на земле.
Подняв голову, она увидела Фреда и… И ничего не сделала. Вскинула метлу на плечо и зашагала по полю, в обратную от Уизли сторону.
— Алисия! — закричал Фред, помчавшись вслед за ней. Ему, правда, нужно было извиниться, он же не хотел…
Алисия не обернулась, и он, нагнав ее, схватил за локоть, разворачивая к себе лицом. И только сейчас понял, что пропал. Щеки Алисии раскраснелись, глаза блестели, а волосы опять переливались золотом. Вина исчезла, вместо нее на Фреда навалилась такая нежность, которую он никогда не испытывал. Какая там Эмми, зачем она ему, когда Алисия – маленькая, родная, занудная, правильная, не умеющая летать, спотыкающаяся на ровном месте Алисия – смотрела на него так…
Так, как будто была готова убить – и Фред не винил ее в этом.
— Что тебе надо? — хмуро спросила Алисия, потом ее губы дрогнули, и она пробормотала: — Фред, я все понимаю, я… просто забудь, Эмми лучше, а я…
Фред не отвечал, пока она продолжала что-то тихо говорить. Он пристально вглядывался в лицо Алисии, запоминал, вернее, вспоминал – кто мог подумать, что чертовы пять дней превратятся едва ли не в год? – упрямство, застывшее в ее глазах, и пытался понять, что еще они выражают. Она… жалела? Или… ей было жаль себя? Или…
В общем, Фред опять ничего не понимал. Он только не мог отвести взгляда от ее глаз, от покрасневшего – она плакала? – носика, губ, которые так влажно блестели, и…
Все можно было решить очень просто, одним-единственным прикосновением. Фред так и сделал. Наклонился и поцеловал Алисию прямо в эти розовые губы.
Алисия застыла, словно ей было неприятно, и только тогда, когда Фред осторожно положил руки ей на плечи, ответила. Поддалась, закрыла глаза, и сама крепко обняла Фреда. Метла упала на траву.
Когда воздуха стало не хватать, она отодвинулась и со страхом заглянула в лицо Фреда.
— Ну, и зачем ты это сделал? — спросила она слегка хриплым голосом. Похоже, этот вопрос будет преследовать их на протяжении всей жизни.
— Я просто… — Фред запустил пальцы в волосы, взлохматив их. — Алисия, ты же знаешь, я не умею говорить красиво и все такое… — Он взмахнул руками, словно оправдываясь. — В общем… аутотренинг – так это произносится, да? — сработал.
— А как же Эмми? — приподняла брови Алисия.
— Я все ей скажу, — буркнул Фред. — Она поймет.
Алисия медленно кивнула.
— Ну, а ты? — негромко и смущенно спросил Фред. — Ты… как?
— О, я же говорила, что сумею внушить себе все, что угодно, — рассмеялась вдруг Алисия. — Так что аутотренинг точно сработал.
Фред счастливо рассмеялся в ответ и притянул Алисию к себе, чтобы снова поцеловать ее.
И, если честно, он планировал никогда больше не выпускать ее из поля зрения – вдруг в следующий раз ей вздумается помочь кому-нибудь еще?
А Фред искренне был против этого – Алисия с этого дня была исключительно его, и им обоим не светила одинокая смерть. Разве она возможна, когда так сильно любишь?
То-то же.