Глава 1
Ваш внутренний враг всегда рад новым обвинениям.
(Т.Харрис, «Красный Дракон»)
Было время, когда я не мог позволить себе даже такого простого удовольствия – выйти на улицу и подставить лицо ледяному осеннему ветру. Сделать глубокий вдох и почувствовать очищающий аромат холодного воздуха.
Теперь у меня есть такая возможность.
Слизеринский черный змей, ядовитая склизкая тварь, никогда не выползающая из своих подземелий.
Это я.
В последнее время я покидаю свои подземелья довольно часто.
Мне нравится бродить по территории замка, распугивая студентов своим мрачным видом, нравится ходить неспешным шагом, просто глядя по сторонам.
Был май, когда Поттер все-таки победил Волдеморта и получил свою всенародную славу. Нужна ли она ему теперь, в отдельной палате больницы Святого Мунго? Его держат там уже четыре месяца, и нет никакой надежды, что он придет в себя и начнет узнавать окружающих. Дамблдор недооценил болтунов: через пару месяцев после победы над Темным Лордом газеты уже запестрели статьями о том, что Волдеморт исчез сам по себе или, напротив, вселился в тело Поттера, отчего тот и сошел с ума. Вот и вся благодарность Герою.
Был июнь, когда всех уцелевших Упивающихся Смертью осудили и приговорили к Поцелую. И мне стало некого ненавидеть: мой бывший хозяин мертв, как и Блэк, как и Поттер-старший, а Люциус теперь – жалкое создание с расфокусированным взглядом. Лишившись этой опоры, к чему мне было теперь обратиться? Я так долго жил ради своей ненависти, что забыл, словно никогда и не знал, как можно жить без нее.
Был июль, когда Дамблдор обратился ко мне со словами : «Теперь ты свободен, Северус. Теперь ты никому ничего не должен». И улыбнулся своей всепонимающей улыбкой. Свободен… А что мне делать с этой свободой? Я ведь давно забыл значение этого слова.
И я сделал первое, что пришло мне в голову, сделал то, о чем мечтал много лет – уволился из Хогвартса. Я вернулся в свой родовой замок, где не был более двадцати лет, в этот склеп, где среди груд пыли бродят полубезумные домовые эльфы. Я пытался оживить свой дом, сделать таким, каким я когда-то его помнил , но потерпел неудачу. В конце концов, начинать нужно было с самого себя. В отцовской библиотеке я взял пару книг маггловских ученых. В этих книгах рассказывалось, каким образом можно организовать свою память, чтобы то, о чем помнить совсем уж не хочется, не мешало жить. Всего-то и нужно было построить в своей памяти «дом» или «дворец» со множеством «комнат». В одни «комнаты» поместить приятные воспоминания, и «заходить» в эти «комнаты» каждый раз, как потребуется опора. В другие спрятать все то, что является по ночам в кошмарах, и навесить на двери крепкие замки.
Что ж… Я попробовал. Я приложил все усилия. Но вышло так, что мой «дворец» состоял большей частью из темных подземелий, населенных чудовищами. Двери подземелий оказались хлипкими, а замки на них – ненадежными. По ночам мне иногда казалось, что я слышу, как они скрипят под напором старающихся вырваться наружу монстров. И я не выдержал, сбежал, как последний трус, сбежал из своего замка, населенного сплошь призраками, пока еще не стал одним из них.
Был конец августа, когда я вернулся в Хогвартс. Альбус, старый хитрец, объявил, что и не пытался искать нового преподавателя зелий. Я посмотрел на него и едва не рассмеялся – он все знал наперед . Знал еще тогда, когда говорил мне, что я свободен. Знал, что я вернусь, потому что мне ничего другого не остается. Что ж, по крайней мере, мне было, куда вернуться.
Home, sweet home…
Hogwarts, sick Hogwarts…
Я столько лет провел здесь, в Хогвартсе, что он начал казаться мне надежным убежищем от всех опасностей, большой каменный замок внушал мне чувство защищенности. Здесь, конечно, множество строгих правил, но, если их понимать и принимать, то с тобой все будет в порядке.
Сейчас октябрь, в Хогвартсе падают листья, устилая землю. Хагрид сгребает их в кучи и сжигает. Это маггловский способ, но мне он нравится. Мне нравится вдыхать воздух, наполненный горьковатым запахом дыма. Запах дыма и увядания – это легкое прохладное дыхание осени, недолгой и милосердной предсмертной агонии.
Если бы только осень могла длиться вечно… Кто поверит, что увядание может быть прекраснее цветения? Но это действительно так. Оранжевые листья хрустят под ногами, ледяной ветер полощет ветви деревьев, каменные стены замка, по которым я провожу рукой, приятно холодят ладонь. Мне нравится чувствовать, как ветер бьет в лицо, как он пробирается под одежду и холодит кожу.
Осень… Если бы все вокруг могло замереть навсегда в этом прекраснейшем и смиренном ожидании смерти, если бы все вокруг застыло навечно, а путь мне указывала бы только все возрастающая упорядоченность…
Пусть бы мир замер под тонкой корочкой чистейшего льда, каким покрываются лужи холодным осенним утром, пусть бы наконец воцарился мир и покой. Мир и покой – все, что нужно тебе, если твоя душа пуста, если в ней нет ни страха, ни стремления к добру, а есть лишь всепоглощающее чувство вины. Мир и покой – все, в чем ты нуждаешься, когда знаешь, что всех оставшихся лет не хватит на то, чтобы заслужить прощение, а тех , кто посчитал бы, что ты его действительно заслуживаешь, можно пересчитать по пальцам на одной руке.
Как бы я хотел, чтобы для меня лично, в принадлежащем только мне одному кусочке мира остановилось время… Я хочу, чтобы осень длилась еще долго, чтобы зима задержалась, чтобы вслед за ней не пришла весна со своим фальшивым весельем и ярмарочным калейдоскопом красок.
Мне нужно подумать, хорошенько подумать, как жить дальше, и нужно накопить для этого силы. А пока… мертва душа моя, а в груди пустота.
Подхожу к костру, в котором догорают листья . Бездумно смотрю на тлеющий огонь. Легкий дымок вьется, поднимаясь к уже темнеющему небу, и мне хочется думать, что точно так же поднимается ввысь и растворяется в холодном воздухе без следа все темное и страшное, что было в моем прошлом.
-конец-
