Глава 1- Как это произошло?! – вопит папа, бегая по комнате, точно заведенный.
А я все в толк взять не могу – ну отчего он так разволновался? Если кто сейчас войдет в гостиную и застанет его в таком состоянии, то наверняка подумает, что это я его довела. И будет абсолютно неправ, кстати. Ничего плохого я не сделала – только показала школьный табель с промежуточными оценками за семестр. Сплошные «Превосходно», между прочим! Ему бы радоваться, а он шум поднял на весь дом.
Подумаешь, брякнула сгоряча, что мы со Скорпиусом Малфоем все утро перед отъездом помогали Хагриду строить зимнюю кормушку для единорогов… Так папа сначала побелел, потом покраснел, потом взял себя в руки и стал постепенно к нормальному окрасу возвращаться – равномерно-розовому, - только уши почему-то пунцовыми остались.
Я ему попыталась было объяснить, что с нами все равно ничего страшного не случилось бы, раз нас Хагрид сопровождал… Ну, вернее, – мы его. А единорожки не могут одним только подножным кормом питаться, им витамины нужны, чтобы шерсть не тускнела. Папа сказал, что чихать ему на единорожью популяцию вместе с ареалом ее обитания. Тогда я тоже разозлилась и спросила: может, его и проблемы размножения фестралов не интересуют? Папа ответил, что они и меня интересовать не должны, что мне вообще рано о чьем-либо размножении думать.
Я, понятное дело, надулась, но промолчала. Семейные конфликты зачастую разгораются из-за неумения сторон вовремя перевести разговор на нейтральную тему до того, как уровень агрессии одного из собеседников выйдет за все допустимые рамки.
- Папа, как ты думаешь, мама разрешит мне взять большую красную скатерть? – спросила я тихо-тихо, надеясь, что этот вопрос достаточно нейтральный.
- Куда взять? Зачем? – у папы сделалось такое озадаченное лицо, что я с трудом удержалась от глупого девчоночьего хихиканья.
- В школу, конечно, - терпеливо объяснила я. – Мы со Скорпиусом устроили в Визжащей хижине что-то вроде военного форта. Мы представляем, как будто его осаждают враги, а я и Скорпиус – его защитники, понимаешь? Иногда Джеймс и Ал соглашаются побыть нашими врагами, если не очень заняты. Джеймс ведь теперь за команду факультета играет, а Ал едва справляется с домашними заданиями – так что обычно мы с воображаемыми противниками сражаемся. Но все равно это очень весело. И потом, вражеская армия же не может из двух человек состоять… В общем, без них даже лучше.
Папа схватился за голову обеими руками.
- Скатерть-то тут причем? – взвыл он страшным голосом.
- Ах, скатерть! Видишь ли, папа, форт - это своего рода крепость, так? А у каждой нормальной крепости должны быть три вещи: знамя, летопись, чтобы донести до потомков историю славных деяний их пращуров, и часовые потолковее, чтобы вовремя могли поднять тревогу. Часовые у нас уже есть. Мы со Скорпиусом сменяем друг друга. День я выступаю в роли беззащитного мирного населения, день – он. Так что нам всегда есть, кого на башню поставить. Мы все продумали. За каникулы Скорпиус обещал сочинить летопись. Знаешь, как у него здорово получается все придумывать! Я такой богатой фантазии еще ни у одного мальчишки не встречала. А я знамя должна раздобыть. То есть знамя мы вместе нарисуем, в Хогвартсе. У меня и с художественным вкусом не лучше, чем с выдумками. У тебя растет бесталанная дочь, папа, напрочь лишенная творческого начала. В общем, нам нужно большое яркое полотнище, чтобы его издалека видно было. И краски с кисточками. Пап, а дядя Джордж отпускает товары в кредит? По-семейному?
Не уверена, так ли это, но мне показалось, будто бы у папы начал дергаться левый глаз… Потом я вспомнила, что Скорпиус обещал вырваться на денек в «Нору» и что мама мне уже разрешила его принять. Я тут же поспешила сообщить эту новость папе. А как иначе: он ведь глава семьи, не может же глава обо всем узнавать в последнюю минуту…
Вот тогда-то папа и стал носиться по комнате, размахивая руками, словно гиппогриф – крыльями.
- Как ты могла с ним подружиться, Роза? С этим… этим сыном Малфоевым? – кричит папа.
Я молча разглядываю потолок – не мешало бы побелку сделать. Того и гляди штукатурка на головы посыплется. Старые дома не лишены, конечно, особого очарования, но в них всегда что-нибудь не в порядке: то крыша протекает, то трубы засоряются…
- Неужели нельзя было выбрать кого-нибудь поприличнее? – продолжает неистовствовать папа. – У тебя столько братьев и сестер, что со счета можно сбиться! А близнецы Луны – разве не прекрасные товарищи для игр, да и живут они совсем рядом… Дети Дина Томаса тебе чем не угодили? Почему именно Малфой? Какого черта, Рози?
Я вздыхаю. Ну как ему объяснишь, что Скорпиус – это не братья и не сестры. И не «Малфой», если уж на то пошло. И тем более – не близнецы. Он просто Скорпиус… Самый-самый лучший.
Я говорю:
- Помнишь, в начале года профессор Слагхорн устраивал для первокурсников костюмированный бал? Там еще новых членов «Клуба Слизней» чествовали, я вам писала об этом. Мама мне тогда костюм через дядю Невилла передавала. Вспомни: краги, хлыстик и длинную куртку с огнеупорной пропиткой. Я была укротителем драконов! Кошмарный вышел праздник – все обрядились как инкубаторские .
Папа, уже слегка остыв, сочувственно кивает в ответ. Он-то знает, что я терпеть не могу серость. Если у человека нет собственного стиля в мышлении, одежде, поведении, в чем угодно, то он либо трус, либо совсем дурак… Лично я так думаю.
- Мы со Скорпиусом в тот день и познакомились, - рассказываю я дальше. – Я же не знала тогда, что он лучше всех на свете, а то бы не стала с ним разговаривать. Ты ведь его отца на дух не переносишь.
Папа неопределенно хмыкает и бормочет что-то вроде: «Спасибо, милая».
- Они все подходили и спрашивали, кто я такая – четыре дяди Гарри, стайка фей в летящих платьицах и целая квиддичная команда. А одна девочка соригинальничала – нарядилась нашей мамой... Я с ней тоже дружу, ее Фелиция Забини зовут… Потом мне надоело им отвечать, и нашла себе тихий закуток с приглушенным освещением. Забралась с ногами на диванчик… Я поначалу и не заметила, что там уже кто-то сидит. И вдруг слышу – противный такой голос, насмешливый: «Что, Уизли, в своем пришла, папаша по старой привычке сэкономил?» Прости, пап… Скорпи вообще-то безобидный, это у него защитная реакция так проявляется. Я даже обозлиться не успела, глаза на него поднимаю и первое, что вижу – вычерненные углем брови, словно бы сросшиеся над переносицей; лицо бледное-бледное; из-под криво нахлобученного черного парика белобрысые вихры торчат. Я пялилась на это диво минуты две, прежде чем ко мне дар речи вернулся. « Ты вампир?» – наконец из себя выдавливаю, чтобы только не молчать. «Дура, - говорит, раздувая ноздри, - сама ты вампир». Я спрашиваю: «Кто же тогда, умник?» Он отвечает: «Северус Снейп, величайший герой войны! А ты чей-то кучер?». «Лакей, - говорю. – Я драконий укротитель!» Мы переглянулись, после чего Скорпиус протянул мне руку и официально сообщил о том, что он Скорпиус. Затем он обвел взглядом зал и невесело сказал: «Хорошенького же они о себе мнения: все мальчики – авроры, все девочки – вейлы. Сдается мне, мы одни тут нормальные, Роза». И как с этим можно было не согласиться, пап? Он тебе понравится, вот увидишь. Скорпи даже Джеймсу нравится! А Джеймсу вообще никто не нравится – он у нас привереда каких поискать, он и Ала-то терпит только потому, что тот его родной брат. Ну, пап…
Папа долго смотрит на меня, потом как-то странно улыбается и, подойдя вплотную, обнимает за плечи.
- Рози, - говорит он, положив свою тяжелую ладонь мне на макушку, - подумай хорошенько… Малфои… они ведь как хронический насморк – их ничего не берет. Спроси дядю Гарри, сколько тот ни бился – бесполезно.
- Я знаю, пап. Скорпиус совершенно непробиваемый, но он хороший, правда. Такими друзьями не разбрасываются. Кстати, мама мне по секрету рассказывала, что вы и ее в свою компанию брать не хотели, пока на нее тролль в туалете не напал, а вас совесть не замучила, и…
- Вспомнила тоже! Ладно, Роза, ладно, - беззлобно ворчит папа. – Когда он там приезжает, твой Скорпиус?
Fin.
