Глава 1Очередной будничный день подходил к концу. Этому радовались не только обычные люди по всему миру, с облегчением на лицах возвращающиеся с работы, но и все обитатели замка в Шотландии. Замок был старинным и великолепным в своей величественности; огромное количество башен и башенок устремились вверх, словно пытались возвыситься над холмами, соседствующим зловещим темным лесом, откуда порой доносились устрашающие визги, крики, рявы и другие не менее интересные для зоологов и монстрологов звуки. Над спокойным озером, чью зеркальную гладь порой разрушали изредка любопытные щупальца огромного кальмара, редкие бои русалок, всплеск рыбы и различной живности, с точки зрения людей – мифической. Над равнинами зеленых полей, где растет мягкая зеленая травка… Кхм-кхм, впрочем, сам замок и его живописные окрестности нас интересует мало. Куда интереснее наблюдать за его жителями – студентами, учителями, эльфами, змеями, пауками, выводком тараканов в одном из подземелий и прочей живностью и «мертвостью» школы чародейства и волшебства Хогвартс. Пожалуй все, за исключением эльфов-трудоголиков, радовались тому, что наконец-то закончился этот день. Слизеринцы продумывали план будущей крупной пакости гриффиндорцам, гриффиндорцы веселились. В частности, почти весь седьмой курс упоенно играл в подкидного дурака тремя колодами сразу. В игре не принимал участие лишь Невилл Долгопупс, но он с любопытством следил за игрой из своего кресла. Когтевранцы, забыв об окончании дня, почти всем факультетом делали домашнее задание вперед на месяц. Пуффендуйцы в разных позах лежали в гостиной и, блаженно улыбаясь, смотрели в потолок. В воздухе витал устойчивый запах какой-то сжигаемой травки, явно экспроприированной предприимчивыми семикурсниками из теплиц любимого декана.
Где-то в особо темных и глубоких нишах замка целовались несколько парочек. Филч вместе со своей обожаемой миссис Норрис бдительно патрулировал коридоры. В очередном из темных подвалов подземелья призраки замка полным составом отмечали день упокоения Толстого Монаха. Женская часть преподавательского состава сидела в комнатах Синистры Трелони, отмечая девичник самой предсказательницы. Директор сидел в своем кабинете и улыбался сам себе, не замечая настороженно смотрящего на него Фоукса. Дамблдор закинул в рот очередную лимонную дольку и улыбнулся еще шире. Несколько портретов покрутили пальцем у виска, вслед за ними лапой у виска покрутил Фоукс и отвернулся. Флитвик поймал трансляцию квиддичного матча по радио и теперь азартно болел за своих любимых «Гарпий», свалившись с кресла от радости, когда «Гарпии» забили очередной гол.
Но больше всех радовался концу рабочего дня небезызвестный нам всем Северус Снейп. Да-да, именно Северус Снейп. Он был как никогда измотан этим днем. Директор явно жевал свои «диетические» лимонные дольки, когда составлял расписание. Посудите сами: первой же парой первокурсники. И кто? Гриффиндорцы и пуффендуйцы. Врожденная тупость первых и опять же врожденная способность вторых мыслить только о траве. Причем, чаще всего наркотической. К концу их пары его обычное утреннее настроение упало с отметки «все плохо» до отметки «жизнь отвратительна», ибо будучи даже на первом курсе гриффиндорцы умудряются портить все зелья подряд, а пуффендуйцы изобрести очередную наркоту. После них третий курс. И снова Гриффиндор, но в это раз в паре с Когтевраном. Пять взорванных котлов. Пять! И это если учесть, что готовили всего лишь Перечное зелье. Так не Веритасерум ведь! Ну, да, оно требует слишком много концентрации, о существовании которой явно не подозревает ни один гриффиндорец. Но когтевранцы-то должны все это знать! Так нет, три из пяти безвременно почивших от зверских опытов студентов котлов пали жертвами когтевранцев. Этот кошмар продолжался две пары. Он терпел, хотя настроение упало до отметки «if you’ll not kill me, I'll kill all of you».
Обед прекратил его мучения, но передышка была кратковременной. Он долго думал, кто его так не любит – Мерлин, Мордред, Моргана или все вместе? Но факт оставался фактом – после обеда его ждал шестой курс Гриффиндора и Слизерина. Грейнджер, Поттер, Малфой, Уизли и непонятно что делающий в его классе продвинутых зелий Долгопупс. Хотя нахождение в этом классе еще двух из выше перечисленных личностей, а так же наличие рядом с ними еще и Крэбба с Гойлом делали его жизнь просто модифицированной версией ада. Зельевар постоянно задавался вопросом – неужели так сложно соблюдать дисциплину хотя бы на его парах? Он просит так немного. Долгопупс в очередной раз уничтожил котел. Уизли, Крэбб и Гойл испортили свои зелья до такой степени, что с их котлами невозможно было даже находиться рядом без маггловского противогаза. Его хотя бы порадовали идеальные зелья Малфоя, Забини и, как это ни прискорбно осознавать, Грейнджер.
К счастью, на это день пары у профессора закончились. Но в кабинете его дожидалась стопка работ студентов. Три часа на поверку бездарных работ этих имб… студентов. Ни одного стоящего эссе! Кто из них вырастет? Авроры? Ха-ха! Даже домохозяйки из них вышли бы убогие! Однако, слава Мерлину, он свободен целый вечер, и себя можно посвятить своей маленькой слабости.
Снейп удобнее уселся в кресле за рабочим столом в своих апартаментах и замер, прислушиваясь к окружавшей его тишине. В гостиной за дверью мягко потрескивал огонь в камине. Кивнув самому себе, мужчина достал из кармана мантии волшебную палочку и в течение следующих десяти минут снимал всевозможные запирающие, маскировочные, отводящие глаза заклинания и чары с нижнего ящичка рабочего стола. В завершение всех манипуляций профессор извлек из еще одного кармана своей мантии пузырек с черным зельем и капнул на ручку ящика. Ручка вспыхнула серебряным светом, в комнате раздался хлопок, визг, скрежет, снова хлопок, и с легким щелчком ящичек открылся. Профессор облегченно вздохнул и выставил на стол чайник, чашку, сахарницу и… вазочку с лимонными дольками. А что вы удивляетесь? У всех свои тараканы в голове. То есть слабости. Вот профессорской слабостью были лимонные дольки. Но не та «диетическая бурда, которую хочется заесть разве что ядом» и которую в огромных количествах поглощал директор. А настоящий мармелад, собственноручно и с любовью приготовленный по рецепту прапрапра-не-помню-сколько-раз-бабки.
Снейп зависел от этого лакомства сильнее, чем Дамблдор от своих «диетических лимонных долек, которые, Северус, очень полезны для здоровья!» (хотя профессор считал, что в эту «диетическую мечту гурмана-извращенца» что-то такое добавляют в процессе готовки, что, судя по директору, влияет на мозговую деятельность). При отсутствии долек он испытывал настоящую ломку, как наркоман со стажем, и во время таких ломок от потери баллов и назначенных отработок страдал даже Слизерин, а преподаватели вообще предпочитали не общаться с профессором в это время.
Профессор радостно улыбнулся, отчего стоящая на тумбочке полумертвая герань – подарок профессора Стебль на день рождения – умерла окончательно. Снейп лениво взглянул на увядший цветок и заклинанием подогрел в чайнике воду. Он успел даже заварить чай, когда услышал скрип отрываемого портрета и фальшивое пение. Помянув Моргану и ее отпрысков, зельевар почти смахнул все обратно в ящик и успел наложить с пяток защитных заклинаний, когда дверь кабинета открылась, и в комнату торжественно ввалился Драко Малфой. При этом на лице его блуждала дебильная улыбка, словно он только что пришел из гостиной Пуффендуя. Не обратив никакого внимания на оскорбленного до глубины души неожиданным вторжением крестника декана, Малфой по кривой траектории, что-то мурлыкая себе под нос, подошел к креслу.
-Крестный, я влюбился! – пропел он и, видимо, от счастья, чуть не сел мимо кресла. Снейп недоверчиво смотрел на крестника.
-А как же Кодекс Малфоев? – наблюдая за попытками Драко удобнее усесться в кресле, уточнил Снейп. Забраковав позу «головой вниз, ногами на спинку кресла» и пытаясь подражать Фоуксу – то есть сидеть на спинке кресла - Малфой пустился в объяснения:
-Правило № 76: «Малфои никого не любят». Да, я помню, - Малфой, пересев на широкий подлокотник, вновь блаженно улыбнулся, отчего Снейп подозрительно прищурился. – Но, крестный, она такая… такая… такая…
Парень неопределенно помахал в воздухе руками, по-прежнему блаженно улыбаясь. Снейп молчал, проклиная не вовремя пришедшего крестника, рассуждая над причиной его внезапной влюбленности и печально вздыхая о стоящих в грустном одиночестве и темноте дольках.
-Э, Драко, - осторожно произнес Снейп, - а можно узнать, о ком это ты?
-Джиневра Уизли, - томно выдохнул наследник славного рода Малфоев и прикрыл глаза. – Она бесподобна, прекрасна, великолепна, умна, красива, безукоризненна, добра… - пустился перечислять достоинства своей любви Драко, вычерчивая в воздухе вытащенной волшебной палочкой непонятные узоры. Палочка искрилась от переполнявшей ее силы. Когда на эпитете «она подобна свету восходящего в горах Тибета солнца, ослепляющего своей безупречностью и величием» одна из искр подожгла мантию Снейпа, профессор не выдержал. Потушив рукав, зельевар встал из-за стола и подошел к крестнику, на всякий случай отобрав у последнего волшебную палочку.
-Крестник, посмотри на меня, - ласково попросил Снейп. Это должно было насторожить Малфоя, но он был слишком занят, нахваливая «брови, подобные молодой альпийской зеленой траве». «Такого же сочного зеленого цвета?» - подумал Снейп и заглянул в глаза Малфоя. Зрачки расширены. Дальнейшая проверка состояния здоровья крестника вывела повышенную температуру, нездоровый блеск глаз, учащенный пульс, холодный нос и отсутствие какой бы то ни было реакции на внешние раздражители.
Снейп нахмурился, с сожалением отмечая, что лимонным долькам придется подождать, потому как какой-то Уизли пришло в голову опоить его крестника любовным зельем. Избавляться от этого зелья нужно было срочно, а потому Снейп, не мудрствуя лукаво, вытащил из тумбочки маленький безоаровый камень и попытался, было, затолкать его в рот Малфою. Парень стал брыкаться:
-Крестный, ты что делаешь? – прохныкал он, больно укусив Снейпа за руку, в которой был зажат камень.
-Пытаюсь спасти тебя, бестолковый! – прошипел профессор, тряся укушенной рукой и безуспешно пытаясь хотя бы подойти к крестнику. – Ступефай! – в конце концов, он не железный.
Снейп без проблем затолкал в рот крестнику безоар, для верности выждал пять минут и произнес, молясь Мерлину, чтобы камень подействовал:
-Фините Инкантатем!
Малфой дернулся, выплюнул камень, удивленно скосил на него глаза и не менее удивлено огляделся.
-А где я?
-Ты что, не помнишь? – нахмурился профессор.
-Как я сюда попал, в смысле? – поправился Малфой.
-Пришел, расписывая невероятные достоинства мисс Уизли, поджег вот мне мантию, - зельевар продемонстрировал внушительную дырку на рукаве. Лицо Драко удивленно вытянулось.
-Я что?!
-Что слышал. А теперь не мог бы ты мне сказать, почему ты не используешь антидот к любовным зельям? Мало тогда было Панси? – поддел Снейп, напоминая крестнику о нелучших моментах жизни, когда Малфой-младший как дурак развлекал всю школу тем, что бегал за Панси как домашняя собачонка (разве что язык не высовывал) около недели. А все потому, что она подлила ему в сок любовное зелье.
-И ладно бы кто другой, - продолжал разоряться Снейп, начиная ходить из угла в угол. – Так нет, Уизли. Драко, напомни мне правило № 76 Кодекса Малфоев!
-Тебе который из пунктов? – убито пробормотал парень.
-Все, - неуверенно ответил Снейп. О наличии нескольких пунктов в этом правиле он, признаться, не знал.
-Пункт №1. Малфои никого не любят. Пункт №2. Все любят Малфоев, - расстроенно всхлипнул Драко.
«А Малфоев кто-то когда-то любил?» - поразился про себя Снейп. – «Как же давно был написан Кодекс, что он ТАК устарел?»
-Малфой, ты же Малфой! – простонал Снейп, усаживаясь за рабочий стол. - Ты должен предусматривать все на несколько шагов вперед!
-Извини, крестный, такого больше не повториться, - шмыгнув носом, покаялся Драко и тут же, злорадно улыбаясь, прошипел, - Она у меня на всю жизнь запомнит, как Малфоев привораживать. Точно!
И окрыленный какой-то вероятнее всего мерзкой идейкой выпорхнул из кабинета крестного. Снейп вздохнул и потянул руку за своей волшебной палочкой, когда вернулся Драко.
-Я тут, кажется, волшебную палочку забыл, - пробормотал он, намеренно стараясь не замечать испепеляющего взгляда крестного. Малфой сцапал со стола палочку и быстро ретировался из кабинета.
-Наконец-то! – вздохнул Снейп после тридцати семи секунд тишины. Профессор схватил со стола волшебную палочку и вновь снял с ящичка запирающие чары. Выставив на стол уже охладевший чайник, чашку и вазочку и подогрев воду, профессор собрался уже налить себе чая, как из гостиной раздался треск в камине и послышался обеспокоенный голос директора:
-Северус, мальчик мой, где ты?
Проклиная про себя директора, Снейп вновь убрал все в ящик и кинул пяток заклинаний.
-Мальчик мой, я знаю, что ты здесь! Не игнорируй меня! Мне надо с тобой поговорить! Северус, будь послушным мальчиком, выйди в гостиную, - настойчиво увещевал директор. Профессор скривился, но вышел из кабинета в гостиную к камину.
-Вы что-то хотели, директор? – предельно холодным вежливым голосом поинтересовался Снейп, складывая руки на груди.
-Да, Северус, мальчик мой, - раздражающе радостно улыбнулся директор. Снейп скривился от подобного к нему обращения. – Зайди ко мне в кабинет, прямо сейчас. Есть разговор.
-Хорошо, директор, - вздохнул Снейп.
-Пароль – мармеладные кракозяблы, - весело сверкнув очками, напомнил директор и исчез в снопе искр.
-А камином дать мне воспользоваться – не судьба! – шипел Снейп сквозь зубы. Бросив тоскливый взгляд на дверь рабочего кабинета, профессор вышел и отправился к директору, тихо ругаясь. – Что еще за кракозяблы? Откуда он только берет такие извращенные сладости? Маньяк!
Горгулья, охраняющая вход в кабинет директора, шокировано смотрела на довольно быстро приближающегося к ней, что-то бормотавшего себе под нос профессора.
-Мармеладные кракозяблы, - с отвращением произнес он, приблизившись к статуе. Горгулья отпрыгнула в сторону (хотя она бы отпрыгнула с пути этого человека в любом случае, даже не скажи он пароль), а мужчина, не снижая скорости, направился по ступеням в кабинет. Не постучавшись, Снейп зашел внутрь кабинета со словами:
-Вызывали, директо…о… - в шоке остановился Снейп на пороге. В кабинете директора помимо самого Дамблдора сидела странно одетая старушка в темно-бордовом платье и огромной шляпе с грифоном, а за ней стоял никто иной как Невилл Долгопупс, обреченно смотрящий в потолок.
-Мальчик мой, я рад, что ты так быстро пришел, - улыбнулся директор. Снейпа передернуло. – Присаживайся. Хочешь лимонную дольку?
Зельевар с ненавистью посмотрел на предложенную дольку определенно не первой свежести (все-таки директору лучше следует счищать плесень со старых долек, если он хочет их скормить своим посетителям), и ответил, цедя слова сквозь зубы:
-Вы хотели поговорить, Дамблдор?
-Что ты, мой мальчик, - в очередной раз не замечая передергивания профессора, всплеснул руками директор. – С тобой больше хотела поговорить миссис Долгопупс!
-Именно, - проскрежетала сидящая старушка. – Я знаю, - начала она не терпящим возражения тоном, - что вы предвзято относитесь к моему внуку. Я хотела бы, что бы вы, Снейп, прекратили третировать Невилла.
-Однако, миссис… - сухо начал, было, Снейп, но был перебит начинающей повышать голос старухой:
-Меня не волнует ваше мнение! Я хочу, чтобы у моего сына были нормальные отметки и знания по вашему предмету!
-Если бы… - вновь попытался вставить Снейп хоть слово, но поймал обреченный взгляд Долгопупса и был вновь перебит его бабушкой:
-Я ничего не хочу слышать! Я хочу, чтобы вы ставили моему внуку нормальные отметки! Какой из вас преподаватель, если вы ничему не можете научить студентов? Это просто возмутительно! Допускать такое!
Старуха уже визжала, Долгопупс еле слышно обреченно вздохнул, Дамблдор все так же радушно и добро улыбался. Снейп невольно проникся уважением к Долгопупсу: если его бабуля такая постоянно – то жить с ней хуже, чем посещать собрания Лорда.
-Хорошо, - успел вставить Снейп, когда у старухи кончился воздух в легких, и она глубоко вздохнула, чтобы продолжить. – Только отпустите, мне еще работать!
Старуха замолчала, благосклонно улыбнулась и царственно махнула рукой, дескать «Дозволяю удалиться!»
-Хорошо, иди, мой мальчик, - ласково улыбнулся директор, вновь не замечая передергиваний Снейпа. – Не желаешь напоследок лимонную дольку?
-Нет! – рявкнул Снейп, перехватил виноватый взгляд Долгопупса и вылетел из кабинета директора.
Вовремя отскочившая горгулья поблагодарила Мерлина и Моргану, что этот человек чаще всего перемещается в кабинет директора по камину. А Снейп шел, проклиная директора, старуху, Долгопупса, горгулью на выходе из кабинета, паука на стене и стройный ряд тараканов, целеустремленной колонной шагающих в подземелье.
-Как они меня достали! – взвыл Снейп, едва зайдя в свои апартаменты и со всей дури хлопнув портретом, проигнорировав жалобные стоны изображенного на портрете зельевара. – Сколько можно! Мне было мало Поттера, так теперь еще и за Долгопупсом присматривать?! Я не нянька!!! Надоело!! – кричал Снейп, кидая об стену вторую вазу. Осколки первой уже жалостливо валялись у стены. – Стоп! Успокойся, все хорошо, все прекрасно, все просто замечательно! – повторяя эти слова как мантру, Снейп восстановил разбитые вазы, три превращенных в пыль пепельницы и четыре фотографии в покореженных рамках. Наведя относительный порядок в комнате, Снейп отправился в кабинет, предусмотрительно оставив открытой дверь в кабинет, чтобы любого приходящего авадить еще на подходе. В четвертый раз за вечер сняв чары с ящика стола и достав вновь холодный чайник, чашку и вазочку с дольками, профессор, было, собрался смаковать первую лимонную дольку за этот вечер, как в гостиной раздался грохот, и из камина вывалился Люциус Малфой. Пришлось вновь прятать в ящик свое сокровище.
Блондин неудачно повернулся, со страхом глядя в камин, сделал пару шагов назад, запнулся о ножку кресла и упал на пол. По-прежнему с таким несвойственным выражением страха на лице Малфой, не вставая, попятился от камина. Заметив в проеме двери сидящего за столом Снейпа, Малфой на четвереньках пополз к зельевару.
-Северус! Спаси меня! Спрячь меня! Прошу! Очень! Что хочешь, сделаю, только спаси! – бормотал блондин. Не проходящее выражение ужаса и страха на лице старого друга всерьез обеспокоило Снейпа. Тем временем Малфой дополз до Снейпа и теперь тормошил друга за ноги, посекундно оборачиваясь в сторону камина. – Спаси, пожалуйста! Озолочу! Половину состояния в завещании на тебя перепишу, только спаси!!!– провыл Малфой.
-Э, Люциус, а что случилось? – словно разговаривая с постоянным клиентом психиатрического отделения больницы Святого Мунго, мягко спросил Снейп. Ну, по возможности мягко.
-Нарси! Она хочет делать ремонт!! – шепотом выдохнул Малфой, вновь затравленно покосившись на камин.
-Так пусть делает. В чем проблема? – удивился Снейп, безуспешно пытаясь оторвать блондина от своих ног. Обычно очередное сезонно-ремонтное обострение у Нарциссы не вызывало такой реакции у блондина.
-Проблема? Проблема??!! – взвизгнул Малфой и еще сильнее вцепился в ноги Снейпа. – Проблема в том, Сев, что этой же идеей загорелся Лорд! Они спелись!! Это конец! Спаси меня!!
Снейп прекратил отрывать Люциуса от своих ног и вновь прокрутил в голове истеричное объяснение друга. «Лорд хочет делать ремонт? Бред какой-то!» - Снейп тряхнул головой, словно пытаясь отогнать такие глупые мысли.
-Люц, ты уверен? – уточнил зельевар.
-Уверен? Уверен ли я?! Сев, Белла уже нашла краску, которой распишет одну из стен в зале для собраний! И Лорд это одобрил!! А сам заявил, что на оставшиеся стены и потолок подобрал в каком-то маггловском магазине обои! Ты представляешь в Малфой-маноре маггловские обои? Да меня же все предки с того света проклянут!!! Ты меня понимаешь? – продолжал биться в истерике Малфой-старший. – И теперь меня ищут. И Нарси, и Лорд. Сев, мне конец! Спрячь меня!!
Словно услышав, что о ней идет речь, из камина грациозно вышла Нарцисса.
-Только не это! – проскулил Малфой и попытался спрятаться под рабочий стол Снейпа. С трудом ему это удалось, и даже почти без шума - легкий стук головой о столешницу и с грохотом упавший на пол набор для письма (стаканчик для перьев, чернильница, шкатулка под родовую печать. Лучшее гномье производство. Качество гарантировано!) из змеевика.
-Здравствуй, Северус, - в рабочий кабинет («Проходной двор какой-то, а не кабинет!» - возмутился про себя Снейп) величественно вплыла Нарцисса Малфой. – Лучше скажи мне по-хорошему, где спрятался мой муж?
-А с чего ты взяла, что он здесь? – несколько фальшиво удивился профессор.
-Что я, своего мужа не знаю? – фыркнула женщина, присаживаясь в кресло, в котором буквально час-полтора назад сидел ее сын. – Так, где он?
-Не знаю, - буркнул Снейп и чуть было не вскочил со своего места, когда Малфой под столом вцепился ему в ноги. – Поищи где-нибудь.
-Кстати, Северус, тебя там Лорд искал, - проинформировала женщина, заинтересованно изучая свой маникюр. – Срочно!
-Искал - так искал, - тоскливо протянул Снейп, прощаясь с мыслью спокойно сегодня выпить чаю с лимонными дольками и уже предчувствуя появление первых признаков лимонно-долечной ломки, если в ближайшие десять минут он не съест хотя бы одну мармеладку.
С трудом освободившись от хватки Малфоя, Северус встал из-за стола и направился к камину.
-Так я у тебя здесь мужа поищу? – уточнила Нарцисса, все также увлеченно рассматривая маникюр.
-Да, конечно, - рассеянно кивнул Снейп и, уже исчезая в зеленом пламени камина, услышал полузадушенный всхлип – вскрик своего друга. «Пусть земля ему будет пухом», - успел посочувствовать ему зельевар, прежде чем в Малфой-маноре наткнулся на Темного Лорда.
-А, Сссеверусссс, мой сссскользссский друг, - прошипел Лорд, улыбаясь при виде профессора. Снейпа передернуло от этой улыбочки красноглазого змееподобного монстра– уж лучше лимонные дольки Дамблдора.
-Нарцисса передала, что вы хотели меня видеть, мой Лорд, - поклонился Снейп, с тоской вспоминая узоры на вазочке с лимонными дольками, в данный момент стоящей в нижнем ящичке его стола.
-Да, Сссеверусссс, - благосклонно кивнул Лорд. – Идем в зал. Видишь ли,- идя на полшага впереди Снейпа, начал объяснять Волдеморт. – Мне показалась интересной одна мысль. А именно – ремонт! Это так забавно! – умильно воскликнул самый темный маг столетия и радостно прищурил красные глазки. – Некоторые из Упивающихся уже занялись делом.
Темнейший маг столетия махнул рукой в сторону каких-то Упивающихся, с увлечением ломающих стену между двумя гостиными. Дорогая мебель была сдвинута в кучу в углу гостиной, картины со стены неаккуратной стопкой стояли рядом. От самой стены во все стороны летели куски камня, а Упивающиеся с радостным криком соревновались, кто отломает от стены больший кусок. Пока побеждал Рабастан Лестрейндж. Лорд счастливо вздохнул от осознания того, что ему беспрекословно, а главное - с энтузиазмом, подчиняются, и махнул рукой Снейпу следовать за собой.
Темный Лорд и Снейп как раз вошли в тронный зал, в котором в позе мыслителя стояла Белла над четырьмя бочками краски и задумчиво смотрела то на эти бочки, то на стену напротив нее. Заметив вошедших, женщина подобострастно поклонилась и вновь принялась гипнотизировать бочки и стенку.
-Люцик – бяка! - пожаловался Темный Лорд, сокрушенно покачав головой и наблюдая за действиями, точнее творческим бездействием своей самой преданной сторонницы. – Он отдал нам троим – мне, Нарциссе и Белле – только несколько комнат. Но, как ты понимаешь, я хотел бы, чтобы память обо мне после моей смерти осталась в веках не только как о самом темном волшебнике столетия, но и как величайшем дизайнере столетия.
Снейп удивленно смотрел на Волдеморта.
-Ну, положим я никогда не умру, - скромненько так улыбнувшись, поправился Темный Лорд, - Но все же хочется еще и этим прославиться. Нда.
Снейп пару минут пытался переварить эти новости.
-А что же требуется от меня, мой Лорд?
-Сущая малость! – скромная улыбка превратилась в коварный оскал. – Нам нужно, чтобы эффект остался надолго! А то знаю я Люциуса – при первой же возможности уничтожит все наши труды! – обиженно мотнул змееподобной головой Лорд и всплеснул костлявыми зеленовато-синими руками.
-Но, мой Лорд, я не знаю как! – ответил Снейп. Он действительно не знал, что можно сделать в данной ситуации.
-Сссеверуссс, Сссеверусссс! Это не тот ответ, который бы я хотел услышать! – ласково прошипел Волдеморт. Снейп вздрогнул. Вдруг Белла, издав победный клич, подхватила кисти и начала вырисовывать нечто невообразимое на стене четырьмя красками – черной, красной, зеленой и серебряной. Цвета ложились друг на друга, смешивались. Стену перечеркивали линии, круги, квадраты, точки… Снейп с удивлением нашел на стене параллелепипед, конус, призму… Ужаснувшись зверскому абстракционистскому мышлению Беллатриссы Лестрейндж, урожденной Блэк, Снейп сглотнул и перевел взгляд на довольно улыбающегося Лорда. Видимо, ему весь этот кошмар нравился.
-Так вот, Сссеверуссс, это неправильный ответ! Круцио! – ласково и добродушно Лорд послал в Снейпа заклинание. – Даю тебе на раздумья три дня. Свободен!
Разогнувшись после доли Круциатуса, Снейп поклонился Лорду, уже с упоением и гордостью наблюдавшим за хаотичными движениями кисти в руках Беллы, и поспешил исчезнуть из замка. На пути к ближайшему камину Снейп попрощался с вернувшейся Нарциссой, которая бесстрастно тащила за руку по полу своего бессознательного мужа. В очередной раз посочувствовав другу («Я буду носить цветы тебе на могилу, Люциус!»), зельевар переместился в свои апартаменты. В мозгу профессора на данный момент билась одна мысль: «Дольку! Хотя бы одну лимонную дольку! Хотя бы полдольки!!»
Прорычав невнятное: «Достали! Но больше доставать не будете!» - профессор запечатал дверь своих апартаментов (в гневе используя несколько темных заклятий, которые даже Темный Лорд постеснялся бы применять). Заблокировав камин, Снейп направился в кабинет, довольно бурча под нос и потирая руки: «Только попробуйте теперь войти! А даже если и получится – прокляну!»
Зельевар сел в свое кресло и попытался успокоиться маггловским способом – считать до десяти. Одного раза оказалось недостаточно, поэтому профессор считал до десяти еще и на французском, немецком, испанском, польском, русском и, наконец, поскрипев извилинами, на японском. В конце концов, успокоившись, профессор, в который раз за этот сумасшедший вечер, снял чары с ящика и достал уже надоевшим движением чайник, чашку и вазочку. Победно усмехаясь (дескать, никто его теперь не потревожит), Снейп подогрел воду, мимоходом заметив на столе и на полу длинные борозды («Очевидно, просто так Люциус не сдался!»), и заварил чай. Проявляющая первые признаки паранойя заставила зельевара прислушаться. Довольно улыбнувшись окружавшей его тишине, Снейп победно ухмыльнулся, в одну руку взял дольку, в другую чашку с чаем и уже хотел сделать первый глоток, как внезапно в надежно защищенных от внешних вторжений апартаментах зельевара раздался неуверенный голос человека, которого Снейп меньше всего ожидал здесь увидеть. И даже не потому, что к Снейпу в этот вечер невозможно было зайти, не получив как минимум ожога размером во все тело. А потому что этот человек был бы последним человеком на Земле, посетившим по собственной воле покои Снейпа. И этим человеком был Гарри Поттер.
-Э… профессор Снейп? – робко спросил Мальчик-Который-Выжил.
-Поттер! – прорычал Снейп, уже просто бросая на свой стол мощные чары невидимости и вылетая из кабинета. – Поттер, скажите-ка мне на милость, как вы здесь оказались?
Остановившийся посреди гостиной Поттер испуганно поглядел на донельзя разозленного профессора.
-Давай-давай, - фактически прошелестел в гостиной зельевара какой-то голос и мерзко захихикал. Поттер в ответ что-то прошипел на парселтанге. Снейп потряс головой, посчитав хихикающий голос очередным проявлением мармеладной ломки – то есть галлюцинацией - и грозно уставился на очередного гостя.
-Поттер, как вы сюда вошли?! – не хуже змеи прошипел Снейп, возвышаясь над Мальчиком-Для-Которого-Круцио-Темного-Лорда-Было-Бы-Слишком-Слабым-Наказанием.
-Вошел, - съежившись под убийственным взглядом профессора, пробормотал Поттер.
-Как? – прорычал Снейп. В комнате раздался очередной мерзкий смешок. Профессор потряс головой, пытаясь избавиться от навязчивой галлюцинации.
-Через портрет, - ничего не понимая, ответил гриффиндорец.
-Как вы могли пройти? – взвыл Снейп. – У вас не было пароля, Поттер! Но даже если бы он был – сегодня бы вы не смогли зайти сюда! Как вы сняли охранные чары?!
-А они разве были? – удивленно спросил Мальчик-Для-Которого-Снейп-Не-Пожалел-Бы-Авады. От такого неподдельного удивления Поттера Снейп даже задохнулся от ярости, а противно хихикающий голос теперь кашлял, пытаясь не рассмеяться в голос.
Профессор вновь попытался посчитать до десяти на всех известных языках. После шестого десятка на древнегреческом, Снейп пришел в относительное спокойствие, однако, галлюцинация в виде хихикающего голоса никуда не делась. «Дольку!!» - прорычал внутренний голос Снейпа.
-Так, неважно, - нервно подергав себя за ухо и оглядываясь, отмахнулся зельевар. – Зачем вы пришли, Поттер?
Мальчишка замолчал и заинтересованно уставился на носки своих запыленных ботинок. Снейп, пытаясь сдержать гнев, наблюдал за Поттером.
-Давай-давай, - вновь хихикнула галлюцинация. Поттер вздохнул и невнятно пробормотал:
-Ялюблювас.
Голос вновь мерзко захихикал.
-Что? – не обращая внимания на столь навязчивую галлюцинацию и требования внутреннего голоса: «Доль-ку! Доль-ку! Даешь качественный мармелад в массы!!!» - переспросил Снейп.
Поттер снова вздохнул и, не поднимая головы, внятно произнес:
-Я люблю вас.
-ЧТО?! – от такого заявления заткнулся даже внутренний голос, кроме лозунгов нашептывающий предложение «по-тихому прибить надоедливого пацаненка».
-Хе-хе-кхем-кхем… буль-кха-буль-ха-ха-ха! – уже в полный голос смеялся, хотя точнее будет сказать – ржал голос.
Тихо зверея от ржущей навязчивой галлюцинации, от пришибленного в детстве Авадой Лорда на всю голову Поттера, от захлебывающегося смехом внутреннего голоса и многих других факторов, профессор прошипел:
-Объясссснитесссь, Поттер!!!
-Эм… Вы знаете, карточный долг – это святое, - вздохнул Поттер. Голос-галлюцинация от смеха зашелся кашлем.
-ЧТО?!! – проорал Снейп, лихорадочно соображая, что ему сделают Лорд и Дамблдор, если он прибьет Поттера.
-Это долгая история… - попытался отмазаться Мальчик-Чья-Смерть-Видимо-Все-Таки-Придет-Именно-Сегодня. – Может, я пойду?
Не дожидаясь разрешения, Поттер бочком попытался отойти к выходу.
-Стоять! – скомандовал Снейп. – Объясняйте!
На всякий случай как можно ближе подойдя к двери, Поттер осторожно начал давать объяснения этому дурдому:
-Мы с друзьями играли в карты в подкидного дурака, - пояснил он, теребя край мантии. – На желание. Я проиграл. Желанием оказалось признаться вам в любви.
Голос вновь заржал, но, в конце концов, просто захрипел от смеха. Внутренний голос Снейпа не отставал от галлюцинации, предлагая зельевару «забить на лимонные дольки и посмотреть, какая конфетка стоит у него в гостиной». Профессор разозлился от подобных предложений голоса и послал его куда подальше.
-Поттер, а как вы сюда вошли? – вкрадчиво поинтересовался Снейп.
-Ну, как… Просто потянул портрет на себя, он и открылся, - удивленно ответил Мальчик-Которого-Ну-Вы-Поняли-Что-Его-Может-Ждать.
-Поттер, вместо вас у портрета в мои комнаты должна была лежать аккуратная кучка пепла! – Снейп снова перешел на шипение.
-Да? – неподдельно удивился Поттер. Голос и тот, и другой теперь уже просто бились в истерике.
-Ну, так я пошел? – с надеждой спросил гриффиндорец, резко меняя тему и стараясь не думать, что с ним могло и еще может случиться.
-Еще не все, - сквозь смех еле произнесла галлюцинация.
Ничего не понимающий профессор наблюдал за тем, как Поттер страдальчески вздохнул и, что-то решив для себя, быстро подошел к Снейпу, обнял его и, пока зельевар не пришел в себя от шока, поспешил сбежать. Как только исчез Поттер, Снейп очнулся и с диким криком: «ПОТТЕР!» - отправил вдогонку вазу, но бедняга во второй раз за вечер встретилась за стеной и мелкими осколками осыпалась на пол. Два голоса на редкость синхронно ржали. Снейп в бешенстве пошел в кабинет, снял со стола чары и хотел было съесть дольку, но сволочные голоса не утихали и давились от смеха и всхлипываний.
-КАК ВЫ МЕНЯ ДОСТАЛИ!!! – проорал Снейп и со всей дури швырнул об стену сначала чашку, потом чайник, а потом и вазочку с лимонными дольками, печально сползшими по стене после встречи с ней и оставляющими на стене сахарный след. Внутренний голос даже не возмутился покушением на святое, так как никак не мог успокоиться.
***
Вытирающая слезы Гермиона Грейнджер вышла из комнат Северуса Снейпа почти сразу после Гарри Поттера и сняла мантию-невидимку. Ждущий ее гриффиндорец укоризненно посмотрел на подругу:
-Чтоб я еще когда-нибудь сел с вами играть в карты! Да ни за что на свете!!
-Зато ты выполнил карточный долг! – всхлипывая и сползая по стеночке от не останавливающегося смеха, произнесла Грейнджер. – Осталось дойти до гостиной и продемонстрировать доказательства исполнения желания.
-Первое из заданий будет несколько проблематично выполнить, - вздохнул Поттер, глядя на невменяемую Грейнджер и размышляя, как ему дотащить подругу из подземелий до гостиной.
***
Этот на редкость запоминающийся день плавно перетекал в такую же запоминающуюся ночь. Почти никто в замке Хогвартс не спал. Слизеринцы в полном составе внимали активно размахивающему руками Малфою и продумывали план мести мелкой Уизли, посмевшей покуситься на «святыню славного факультета Слизерин». Гриффиндорцы смотрели воспоминания Гермионы Грейнджер о выполнении Гарри Поттером своего долга через усовершенствованный думосброс, неизвестно у кого навечно позаимствованный Симусом Финниганом и Дином Томасом. Когтевранцы тихо шелестели страницами книг «для легкого чтения», которыми легко можно было убить какого-нибудь Упивающегося. Пуффендуйцы по-прежнему ловили кайф, сидя в своей гостиной.
Филч безуспешно пытался снять надрывно мяукающую миссис Норрис из мешочка, подвешенного на крюк на стене (таким образом завхозу отомстила одна разозленная парочка, которую Филч прервал на самом интересном месте). Призраки, которые в принципе не могли быть пьяными в виду своего физического состояния, все же, неадекватно соображая, решили устроить свою собственную Охоту за головами в Хогвартсе. Прямо сейчас. Весело и нестройно улюлюкая, призраки, возглавляемые Кровавым Бароном, охотились за головой Пивза. Сам полтергейст был не рад такому положению вещей, но, все-таки радостно вереща, сквозь стены улепетывал от толпы невменяемых призраков.
Женская половина преподавательского состава на девичнике Синистры Трелони уже распевали пахабные песни и матерные частушки (услышанные на одном конгрессе в России Минервой МакГоногал). Дамблдор под укоризненные взгляды портретов бывших директоров все также жевал диетические лимонные дольки. Фоукс обреченно выслушивал откровения старой Распределительной шляпы о том, каких только бестолочей и имбецилов ей не приходилось распределять. В сторону директора феникс старался не смотреть, благоразумно считая, что свое здоровье (особенно психическое с таким-то хозяином) - дороже.
Стройная колонна тараканов, возглавляемая особенно крупным и коричневым тараканом, наконец-то добралась до подземелий и, счастливо шевеля усами, обустраивалась в каком-то темном углу. Домовые эльфы уже в четвертый раз перемывали почти прозрачную от чистоты посуду, весело шевеля ушами и распевая гимны профсоюза домовых эльфов, подозрительно напоминающие русские колхозные песни. Почти все в замке были так или иначе рады уходящему дню и наступающей ночи.
Единственным во всем замке, кто был не рад этому изумительному вечеру, был профессор зельеварения Северус Снейп.
