Глава 1Казуистика.
Альбус Дамбльдор ждал новостей. Не то, чтоб нетерпеливо, скорей наоборот. Если уж быть честным, он ждал подтверждения собственных догадок, не более того. Ведь старый опытный интриган, в отличие от пламенного мракоборца Аластора Моуди, считал невероятным, чтобы Барти Крауч, главный аврор страны и председатель Визенгамота, посмел направить в суд дело собственного сына! Не сейчас, когда должность Министра Магии готова сама упасть в руки фанатичному карьеристу вроде Барти! И, если Дамбльдор "правильно" отреагирует на известия о подозрительных поступках Крауча-младшего, можно надеяться, что Крауч-старший согласится не копаться слишком рьяно в делах Альбуса и его людей. В идеале, Барти начнет делиться информацией ...
Аластор тоже ждал новостей. И, несмотря на весь свой опыт работы в Аврорате, был готов бегать по стенке от нетерпения. Во-первых, потому, что всех деталей гениального плана Дамбльдора он, как обычно, не знал. А во-вторых... Во-вторых, еще не старый, но уже опытный мракоборец, в отличие от упорного оптимиста Альбуса Дамбльдора, успел убедиться: если что-то может пойти наперекосяк, то уж непременно пойдет.
Дверь кабинета директора приоткрылась и на пороге возник Артур Уиззли.
- Плохие новости, Альбус. Либо я где-то грубо напартачил, либо Вы ошиблись. Барти Крауч арестован.
- Что? Ты пьян, Уиззли? - Аластор уставился на Артура, как на сумасшедшего, - У кого - и за что - хватило наглости арестовать главу Визенгамота?
Дамбльдор жестом пригласил Уиззли в кабинет, запер за ним дверь и тяжело вздохнул. Похоже, ему придется изобретать другой способ вытащить своего человека из Азкабана. Двух своих людей. Но, положа руку на сердце, не так уж и хотелось Альбусу видеть Сириуса Блэка. Конечно, было бы невредно хотя бы взглянуть в глаза предателю, но, великий Мерлин, разве это могло изменить хоть что-то?! В первый день после гибели Поттеров Альбус сам был бы непрочь выпустить в мерзавца Аваду-другую, но не сейчас ... Сейчас оставалось только сожалеть о том, что изменить не в силах. Проклятье, времяворот бы! Но вряд ли стоило даже заикаться о таких вещах в присутствии министерских чиновников. Даже если бы Альбус мог гарантировать, что спасая Поттеров он не спасет заодно и Темного Лорда. Нет, слишком много времени прошло, и Альбус даже приблизительно не мог бы оценить последствия такого вмешательства.
Дамбльдор покачал головой, словно отгоняя несвоевременные безумные идеи, и мягко заметил:
- Вряд ли Вы могли "напартачить", Артур, тем более - грубо. Аластор, арестован не твой начальник, а его сын. И сделала это Амелия Боунс, не так ли?
Уиззли кивнул. Дамбльдор сомкнул пальцы рук в замок и долго их рассматривал. Феникс слетел со своего насеста прямо на руки хозяину и что-то проворковал. Альбус погладил малиновые перья волшебной птицы и произнес.
- Знаешь, Аластор, я пока не знаю, что еще можно сделать. Артур прав, я недооценил фанатизм Крауча-старшего. Глупо с моей стороны.
- Вы не торопитесь с выводами, Альбус? - прищурился Уиззли. - Арестовать по подозрению в службе Сами-Знаете-Кому, конечно, сильный ход. Но ведь Крауч-младший еще не осужден. Быть может, это блеф.
- Ну конечно же! - с непередаваемым ядом парировал Моуди. - Барти Крауча совсем не интересует общественное мнение, да и Министром он быть не желает! Потому что если желает - и выпустит своего сына всего лишь за недоказанностью преступления ...
- Разумеется, - серьезно ответил Артур, - Барти понимает, чем ему грозят такие подозрения. С другой стороны, я бы не решился уверенно ответить, что ему дороже, пост Министра - или родной сын... Кроме того, я не считаю старшего Крауча клиническим идиотом, не способным распознать чужую интригу.
Дамбльдор выразительно поднял брови. Моуди закатил глаза. Уиззли взмахом волшебной палочки прорисовал стул и тут же уселся на него верхом, вцепился в спинку, как в гриву деревянной лошадки, и стал раскачиваться.
- Во-первых, я, конечно, поработал с памятью свидетелей, - начал объяснять Артур, - я сам внушил Берте Джонсон и Ирме Гойл, кто из них и где именно должен проболтаться о странных связях сына главы Визенгамота. Расследование начато по инициативе Крауча-старшего, тут не подкопаешься. Но - я не могу гарантировать, что никому не придет в голову сопоставить неожиданную болтливость этих дам и их встречу со скромным служащим Министерства.
И Артур ткнул себя пальцем в грудь.
- И это меня называют параноиком, - одобрительно хохотнул Моуди, - твои бы мозги, да в Аврорат, парень!
- Я, друг Моуди, отец семерых детей, если ты забыл, - с невероятно серьезной миной сообщил Артур. - А потому не могу бросить свой опасный и ответственный пост и перейти на непыльную работенку в ваш департамент.
С маленького столика за спиной Артура беззвучно взлетел тяжеленный фолиант и едва не впечатался прямо между лопаток Уиззли. Молодой колдун ловко увернулся и едва заметным движением волшебной палочки отправил книгу на место.
- Грубо работаешь, Аластор.
Аврор хмыкнул.
- Хвастун! Будь на твоем месте Кингсли Шеклбот, эта книга не оторвалась бы от стола.
- Может быть, поэтому он - аврор, а я все же нет, - примирительно заметил Уиззли.
- Может быть, Аластор, - мягким тоном произнес Альбус, - мы дадим Артуру возможность закончить свой увлекательный рассказ?
- Ничего увлекательного, Альбус. Тот же трюк я постарался провернуть с арестованными. И, наверное, зря взялся за Мундугуса Флетчера - упорный тип, все чуть не пошло наперекосяк. Я был в шаге от того, чтобы наложить на него заклятье подвластия...
- Я знаю, ты бы никогда не поступил так, Артур, - твердо произнес Альбус, - но наверное, ты слишком цивилизован для общения с такими людьми... Держу пари, мой уникальный братец привел бы его в должное состояние вообще без магии - но отправить Аберфорта в Азкабан на свидание с Флетчером...
- Все равно, что оставить в его камере Вашу, Альбус, визитку, - Аластор поднялся и нервно зашагал по комнате, - и знаете, это могло бы сработать как нужно. Если кто-то захочет меня послушать, я скажу: этот кто-то сам себя перехитрил! Я-то насмотрелся на все эти договоренности... И не хочу понимать, зачем Вам, Альбус, играть в эти игры! Сколько сил, сколько жизней положено - чего ради?! Вот знал бы, что Каркарова выпустят за помощь следствию - обязательно укокошил бы эту тварь при аресте!
Уиззли в шоке уставился на аврора: этой новости он еще не слышал.
- Нет, если таких преступников выпускают... Хотя после освобождения Малфоя глупо вообще хоть чему-то удивляться. Но тогда тем более нет уверенности, что Крауч-младший не выкарабкается из Азкабана следом за своим приятелем, Людо Шульманом.
- Угу, - кивнул Моуди, - два молодых придурка, вообразили себя непризнанными гениями, и потому чуть не стали Искушенными Смертью... Ну да, они не понимали, в какое дерьмо вляпались, а теперь все осознали и больше не будут! Это настолько тупо, что может сойти за правду.
Дамбльдор задумчиво посмотрел поверх очков сначала на Уиззли, потом на Моуди.
- Вообще-то мысль банальная, но верная. Пойдем, Аластор, попробуем использовать другую идею - безумную. Спасибо за новости, Артур.
Уиззли попрощался и ушел. Аластор, в упор глядя на Альбуса, прорычал
- Идем спасать еще одного преступника? Зачем?
- Нет! - голос старика зазвенел. - Этот человек сейчас не больше Искушенный смертью, чем я сам.
- Вы - о Снейпе? Вы - ему - верите?!
- Как себе, - твердо отвечал Альбус.
Аластор опешил. Да, конечно, никто не назвал бы Северуса Снейпа обычным убийцей... Именно потому Моуди и считал его куда более опасным, чем, например, Гойла или МакНейра. Интеллектуал, всегда на полшага впереди авроров, Снейп, пожалуй, сумел бы и сейчас ускользнуть от ответственности - с той же наглостью и легкостью, что и Малфой. Но почему-то после падения Вольдеморта Северус не стал ни бежать, ни оправдываться. Моуди долго не мог поверить рассказу своих подчиненных об этом аресте: никакого сопротивления. Хотя всего лишь двумя днями раньше Северус Снейп умудрился разогнать отряд из пятерых авроров, направленных Краучем в дом Малфоев.
Альбус сосредоточенно высматривал что-то в небе за окном кабинета. Быть может, изобретал способ посетить Азкабан, не встретив дементора? Моуди знал, как тяжело переживает эти визиты директор - и не торопил. У всех свои слабости, думал аврор, даже у великих волшебников. А Дамбльдор отвернулся от окна и задумчивым тоном произнес:
- А знаете, Аластор, у Северуса очень красивый Патронус.
- Гадюка какая нибудь, - проворчал Моуди, - Вы, Альбус, попытаетесь убедить Визенгамот отпустить преступника только лишь потому, что Вам нравится его Патронус?!
- Только если не найду других аргументов, - успокоил аврора директор.
И Моуди с Дамбльдором отправились в Азкабан. Альбус ненавидел это место, особенно с тех пор, как его охрану поручили дементорам. Само название тюрьмы будило воспоминание о том дне, когда рухнул мир его детства, такой прочный и прекрасный. А после каждой встречи с дементором зверски хотелось напиться до беспамятства...
- Expecto Patronus, - было первое, что Дамбльдор произнес на острове.
Серебристый феникс забил крыльями над головой старого волшебника.
Два колдуна в сопровождении дементоров прошли в камеру заключенного, Патронус парил под потолком.
Узник не двинулся с места, не кивнул. Он вообще никак не показал, что видит вошедших. Дементоры заскользили вокруг заключенного - ни дать, ни взять - гурманы, предчувствующие изысканное лакомство. Серебристый феникс-патронус спустился на плечо Альбусу, потом начал описывать все расширяющиеся круги. Аластор привычно наблюдал, как дементоры отступили на несколько шагов - но не покинули камеру.
Узник по-прежнему не двигался. Казалось, для него не существовало ни тюремных стен, ни жутких похожих на призраки фигур в темных балахонах - только его собственная боль. Аластор наблюдал такое поведение у тех, кто провел в этой тюрьме многие годы - но этот человек оказался здесь только сегодня.
- Здравствуй, Северус, - голос Альбуса был мягче обычного.
Узник не ответил.
- Мы пришли сообщить тебе, что завтра Визенгамот рассмотрит твое дело.
Только небрежное пожатие плечами служило знаком, что Альбуса услышали.
- Я намерен свидетельствовать в твою защиту. И уверен, тебя оправдают.
- Мне все равно, - в голосе Северуса Снейпа не было никаких интонаций. - Я не хочу защищаться.
- Вольдеморт был бы тронут такой преданностью, - съязвил Моуди.
При звуке имени Того-кого-нельзя-называть узник слегка вздрогнул и бросил на аврора презрительный взгляд.
- Северус, я не всемогущ, - вздохнул Альбус. - И ты это знаешь.
- Это правда, - в голосе Снейпа был ледяной холод. - Но Вы можете сделать одну очень простую вещь. Оставьте меня в покое!
- Даже этого я сделать не могу.
Дамбльдор помрачнел еще сильнее. Патронус-феникс стал совсем прозрачным, а через пару секунд развеялся серебристым дымом. Моуди, случайно поймав взгляд Альбуса, просто оторопел. Аврор узнал в своей жизни и боль, и муку, и отчаяние - свое и чужое, но Альбус сейчас излучал убийственную смесь этих чувств. Дементоры, почувствовав новую порцию лакомства, не смогли удержаться на своих местах.
Моуди достал палочку и выразительно провел ею от темных силуетов к выходу.
- Как вы помните, аврор вправе применить магию... Марш на место, пока я этого не сделал!
Дементоры подчинились с крайней неохотой.
- Альбус, - тон аврора стал чуть покровительственным, - думаю, нам пора... Вы ведь собирались еще ...
- Аластор, пожалуйста, сделай это сам, - попросил Дамбльдор.
- Но Вы, Альбус...
Аластор выглядел так, будто беспокоился. Да-да, за великого волшебника, главу Ордена Феникса и победителя выдающегося темного мага Гриндельвельда. Моуди не понимал, почему дементоры так сильно подействовали на Дамбльдора.
- Четверь часа, Аластор, - мягко попросил директор.
И аврор подчинился, дав себе слово провести в камере предателя минимум времени. Всю дорогу Моуди размышлял над увиденным, но не пришел ни к каким выводам... "А может все просто, и только старость волшебника тому виной? Виной? Да, что-то в этом есть... Оба, и Сириус, и Северус - его ученики. Такой человек, как Дамбльдор, способен чувствовать свою вину за них... Но странно все же, что слизеринец выступил против него открыто, а гриффиндорец - предал исподтишка..."
Надрывно-горький хохот заставил Аластора вздрогнуть.
- Блэк, - брезгливо объяснил дементор.
Охранник распахнул дверь, впустил аврора и замер у входа. Моуди с удивлением отметил, что в жестах дементора явно проскальзывало что-то вроде отвращения.
Этот узник оказался куда более разговорчивым.
- Надо же, Аластор Моуди пожаловал! - то ли прорыдал, то ли прохохотал Сириус, - Слышишь, Аластор, он ведь снова оказался прав! Он всегда прав, даже если ошибается... Такая вот гнусная у человека привычка - всегда оказываться правым. Только пусть он теперь возьмет свою правоту и засунет поглубже... И ходит с ней всю оставшуюся жизнь. А я уж тут перекантуюсь как-нибудь, без его помощи.
- Подонок! - аврор ухватил пленника за воротник , - тебе же все верили, и Джеймс, и Лили.
- Нарушение, - прошелестел дементор, - немедленно отпустите его, или Вам придется покинуть камеру.
Аластор отшвырнул Блэка на топчан. Сириус бросил на аврора полный горечи взгляд.
- Они верили, - тон Блэка нежданно стал спокойным и печальным, - ОН не верил.
- Кто же этот "он"? - удивился Моуди.
- Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамбльдор.
Сириус говорил очень тихо и предельно четко. На дне его черных глаз появилась чуть заметная искорка гнева и, пока Блэк говорил, становилась все ярче и ярче. Казалось, из глаз арестанта струится какое-то темное пламя, способное испепелять без единого проблеска света. Аврору показалась понятной странная брезгливость дементора.
- Ты слышишь, Моуди? - продолжал Блэк, и ярость его выплеснулась, как прорвавшая плотину вода, голос обрел силу и твердость. - ОН! МНЕ! НЕ! ВЕРИЛ! НО! ОН! ПОЗВОЛИЛ! МНЕ! БЫТЬ! ХРАНИТЕЛЕМ! СПРОСИ ЕГО - ЗАЧЕМ?! СЛЫШИШЬ, МОУДИ! СПРОСИ!
И узник разразился проклятиями. Аластор с отвращением смотрел на того, кого еще несколько дней назад считал своим товарищем по Ордену и ради которого сам был готов рисковать жизнью. Сириус Блэк был предпоследним, кого Моуди мог бы заподозрить в такой подлости - даже несмотря на репутацию семьи Блэков и на брата - Искушенного Смертью.
И вот сейчас этот полоумный ублюдок издевательски хохочет над ними всеми и пытается свалить свою вину с больной головы на здоровую. Нет, сегодня Альбуса сюда вести нельзя! Дамбльдор и так, кажется, берет на себя слишком много, пытаясь выгородить хотя бы одного Искушенного смертью.
Насколько Аластор сумел понять ход мыслей Барти Крауча-старшего, новая попытка может снова привести к исключению Дамбльдора из состава Визенгамота. Теперь, когда Тот-кого-нельзя-называть повержен, в глазах Крауча Альбус Дамбльдор из союзника неумолимо превращался в соперника на пути к посту Министра магии. В загадочного и непостижимого соперника, которому трижды предлагали этот пост - и который трижды с легкостью от него отказывался. С другой стороны, кому хочется брать на себя ответственность за страну, раздираемую террором? Но теперь, когда главный враг побежден - почему бы Дамбльдору и не передумать?
А если еще и вспомнить, что всего лишь год назад Дамбльдор сам отказался от полномочий судьи Визенгамота* - в знак протеста против оправдания убившего двух магглов Розье: Это убийство большинство судей, включая самого Крауча, посчитало самозащитой. Над "безумной догадкой" Дамбльдора в открытую насмехались, и только после падения Вольдеморта сумели найти ее подтверждение. Артур Уиззли случайно обнаружил чудом выжившего свидетеля этого убийства. И из его показаний становилось очевидно, что эти магглы стали всего лишь материалом для малоизвестного черномагического ритуала... Оказалось, даже такой знаток темной магии, как Барти Крауч-старший, всю жизнь считал этот ритуал мифом - и сейчас не горел желанием признавать свою ошибку и добиваться пересмотра дела уже мертвого колдуна.
Ход мыслей Дамбльдора Моуди даже не пытался понять, он просто отметил для себя одну очень страную вещь. Старик не радовался гибели Вольдеморта! Вообще! Вот уже неделю Англия праздновала падение темного лорда, но Аластор ни разу не увидел искренней улыбки на лице Дамбльдора.
Конечно, у судьи Визенгамота в такое время немного причин чувствовать себя счастливым. Сам Моуди в эти дни чаще ощущал попеременно ярость и усталость, чем радость победы. Быть может, потому что это не была победа в бою, о которой так мечталось в юности? Кроме того, слишком уж много загадочного в исчезновении величайшего темного волшебника всех времен.
Вчера, когда Орден собрался в полном составе, Артур Уиззли неожиданно для всех заговорил о будущем. Он говорил о том, что жизнь разобщит их, разбросает по всему миру, и, быть может, сделает соперниками. Додж в своей высокопарной манере начал возражать и клясться, что никогда не перейдет дорогу товарищу по оружию, не говоря уж о том, чтобы использовать против него магию. Уиззли только засмеялся... "Современное оружие - слухи и сплетни, казуистика и крючкотворство, Эльфиас. И если успешно применить все это против любого порядочного человека - все, он хуже, чем мертв", - сказал Артур. И тогда весь вечер молчавший Дамбльдор невпопад бросил загадочную фразу: "Если бы только фениксы могли воскресать!"
Старый волшебник баюкал на руках постаревшего Фоукса, и птица доверчиво прижималась головой к щеке Альбуса. И вдруг феникс стал вырываться, потом изо всех сил оттолкнулся ослабевшими крыльями и смешно перепрыгнул на стол, прямо в центр серебрянного подноса с пирожными. Вспыхнуло пламя, комнату заполнила невыносимая вонь, а еще через несколько минут на подносе осталась горстка пепла и золотистого цвета яйцо, чуть крупнее куриного. Альбус руками сгреб пепел, укрывая яйцо феникса. А примерно через четверть часа колдуны, затаив дыхание, слушали беспомощный писк новорожденного птенца. Дамбльдор кончиками пальцев ласково погладил ярко-малиновый пушок Фоукса и снова печально произнес: "Если бы это умели только фениксы!"
Аластор неплохо изучил манеры своего старого учителя, и сейчас был уверен: у Дамбльдора есть для них крайне неприятная новость, и великий волшебник сомневается, стоит ли выкладывать ее прямо сейчас.
Почему-то никто из них не удивился, когда Рубеус Хагрид спросил:
- Профессор Дамбльдор, сэр, по-Вашему он тоже может воскреснуть? Сами-Знаете-Кто?
Профессор пожал плечами.
- Альбус! - Моуди вдруг почувствовал себя двоечником, не выучившим урок, - Разве есть магия, способная воскресить умершего человека?
- Нет такой магии, - голос Альбуса оставался печальным и задумчивым, - иначе Лили и Джеймс сейчас были бы с нами, и не только они. Но я уже не уверен, что Вольдеморт остался человеком... Впрочем, это только мои предположения.
- Альбус, сделай милость, ошибись на этот раз, - серьезным тоном попросил Додж.
Дамбльдор улыбнулся, но улыбка его была невеселой. А потом спокойным и твердым голосом объявил, что не станет говорить об этой возможности, и им всем не советует. Потому что новый Министр Магии, кем бы он ни был, не захочет поверить в нее, даже если бы профессор мог доказать свою догадку с математической точностью. Просто каждый из нас, сказал Альбус, должен помнить, что возможно Ордену Феникса однажды придется воскреснуть.
На том и порешили.
- Что, Аластор, нечего сказать? - безумный смех Блэка вернул аврора в день сегодняшний. - Мне тоже нечего. Может, Альбус снова все расставит по полочкам. Да, они погибли из-за меня... Но разве он виноват меньше? Он всегда все узнавал о нас! Он умеет догадываться о вещах, до которых нельзя додуматься в принципе! Он всегда заставлял нас делать то, что ему нужно - хоть втроем атаковать сотню инфери, хоть оставить в покое этого урода, Снейпа. Почему же он тогда отступился? Почему? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ?!!! Может потому, что другого способа победить НЕ БЫЛО?
И Блэк зарыдал.
Аластор с отвращением взглянул на безумца - и на миг ощутил, что верит каждому его слову. Альбус, с его талатном политикана, вполне мог просчитать и этот вариант. Нет, аврор не мог верить, что Дамбльдор мог отправить Поттеров на смерть!
"Но вот рискнуть - вполне. Назвать их имя, заманить Сами-Знаете-Кого в защищенное заклятьем Секрета место, конечно же, устроив там засаду! Отправить в другое место Поттеров на время операции - дело пары секунд... Но кто у нас мог бы блестяще сыграть роль предателя? Конечно же, наша местная звезда, Сириус Блэк! Зов благородной крови и прочая дребедень, о которой так любил трепаться Сами-знаете-кто! Быть может, потому Альбус и предлагал себя в хранители секрета, но сделал так, что Поттеры предпочли Сириуса? Замечательный план! Изящный! Остроумный! И сработал бы блестяще - если бы не одна маленькая мерзкая деталь... Ведь даже до Альбуса не дошло, что Сириус уже играл роль - быть может, годы! Или дошло? Но тогда...
НЕТ! Пусть даже друзья считают меня циником и параноиком, но я не могу верить в такие вещи! Лучше уж поверить, что Альбус ослеп и обезумел! Мерлинова кровь! Заодно уж и меня следует считать идиотом. Ведь кто из нас не знал, что за семейка эти Блэки?! А о братце Регулусе, Искушенном Смертью, я знал едва ли не больше Альбуса... Раздери меня горгулья, да кто из нас не знал? Кто из нас, подумав головой, не пришел бы к простой, как драконье дерьмо, мысли? Чистоплюи мы хреновы! Все без исключения!
Но если Блэк заговорит об этом в суде... Нужно БЫТЬ в Ордене, чтобы понимать, насколько сильно мы зависели друг от друга, насколько сильно друг другу доверяли! А те, кто НЕ БЫЛ - что они подумают, слушая Сириуса?
Поверят ли они, что Альбус намеренно послал Поттеров на смерть?
Глупый вопрос. Многие поверят.
Крауч-старший - первым. Ведь молодой Уиззли прав, власть для него дороже родного сына, так почему он должен верить в абстрактное благородство Дамбльдора? И, даже если Барти не поверит, поведет себя так, будто верит. Потому что как еще надежнее политик способен убрать конкурента? Да просто показать: Барти Крауч-старший суров, но заботится об общем благе, а вот Альбус Дамбльдор готов даже преданными ему людьми жертвовать направо и налево!
И, поверив Краучу, многие спросят себя, так ли велика в этом случае разница между Сами-знаете-кем и Дамбльдором? И если случится то, чего так боится Альбус, - кто станет бороться с великим темным магом, воскресшим из мертвых? Барти?! Нет уж, спасибо! Я по горло сыт результатами "работы" этого одержимого! Разрешить применять непростительные проклятья при аресте любого колдуна, заподозренного в службе Сами-знаете-кому, надо же! Интересно, Крауч хоть сам понимает, какой это соблазн для рядового аврора?! И кто знает, сколько магов из-за этого разрешения были УБИТЫ, не будучи виновными?"
- Время посещения истекло, - прошелестел дементор. - Я должен обратиться к начальству за новым разрешением.
Моуди взглянул на стража. Его поведение было слишком необычно - для пожирателя эмоций. Как правило, дементоры не торопились выпроводить посетителя "с большого острова", втихомолку поглощая крохи человеческой радости, неосознанно живущей в каждом свободном человеке... Ничего необычного в самом страже Аластор не нашел. Впрочем, ему, хвала Мерлину, все дементоры на одно лицо. Это пусть Блэк учится их различать.
Бросив быстрый взгляд на все еще безумно хохочущего Сириуса, Аластор решил, что понял стражника. Слишком неаппетитными должны показаться дементору чувства так быстро свихнувшегося заключенного. Дементор просто был голоден!
- Не нужно. Проводите меня в камеру Снейпа, - попросил Моуди.
Страж, как показалось аврору, с довольным видом выпустил посетителя.
- Следуйте за мной, - приказал дементор.
Так быстро двигаться по Азкабану Моуди еще не приходилось. Когда они оба вошли в нужный коридор, дементор, обогнав аврора, первым скользнул в камеру.
Аластор переступил порог - и увидел Альбуса Дамбльдора, сидящего прямо на полу. Палочка великого волшебника лежала у его ног, а сам он тоскливо повторял: "без этого все бессмысленно, понимаешь, все бессмысленно, Северус!"
Дементоры приближались, и Аластор был готов поклясться, оба они были готовы поцеловать любого из этих двоих. Моуди выхватил палочку и направил ее на дементора.
- Expecto Patronus! - без особой уверенности произнес аврор.
Еще бы, беседа с Сириусом Блэком по-настоящему выбила его из колеи, разогнав все сколько-нибудь радостные мысли. Серебристый бесформенный дым заструился по камере и рассеялся. Оба дементора стояли между Альбусом и Северусом и водили головами в темных капюшонах, словно выбирая более лакомый кусочек.
- Ехресто Patronus, - тихо произнес заключенный.
И из воздуха материализовалась серебристая лань и заскользила к стражникам. Дементоры отступили. Патронус плавно скользнул следом, вынуждая стражей покинуть камеру. Моуди ошалело оглядывался. Увиденное выходило за рамки здравого смысла: и великий волшебник, с беспомощным видом сидящий на полу, и напавший без приказа дементор, и молодой темный маг, способный исполнить без палочки одно из самых сложных светлых заклинаний!
Альбус подхватил волшебную палочку, легко поднялся с пола и с мягкой улыбкой взглянул поверх очков сначала на Моуди, потом на Снейпа.
- Теперь я абсолютно уверен, что тебя оправдают, Северус: Кстати, я рад, что ты не растерял свое любопытство.
- Я уже начинаю жалеть о своем поступке, - хмуро заметил Снейп. - Зачем Вам нужно было устраивать это представление и показывать посторонним моего Патронуса?
- Ох, Северус, - улыбка Альбуса была невеселой, - как верно заметил один очень неглупый колдун, главное наше оружие в мирное время - крючкотворство и казуистика. В суде...
- НЕТ! - голос Северуса разбудил эхо в древнем подземелье, - Вы обещали молчать!
- Я выполню свое обещание...
- Вы не расскажете, не напишете, не намекнете! - потребовал Снейп. - Лучше я подохну в Азкабане, чем позволю посторонним ...
Узник умолк под презрительным взглядом аврора и с кривой ухмылкой взглянул на мракоборца. И Аластор Моуди не без удивления увидел в глазах Искушенного Смертью спокойную твердость и достоинство человека, принявшего окончательное решение и готового отстаивать его даже ценой собственной жизни.
- Я не расскажу, не напишу, не намекну, - спокойно пообещал Дамбльдор. - А сейчас, Северус, нам пора. До завтра.
Ошарашенный Моуди только кивнул и двинулся к выходу вслед за Дамбльдором. В коридоре он выместил пережитый шок на стоявших под дверью дементорах, пригрозив сообщить о случившемся в Министерство. Альбусу стоило немалых усилий утащить с острова разбушевавшегося аврора.
Через четверть часа Дамбльдор и Моуди сидели в "Кабаньей голове" и пили из не слишком чистых стаканов крепчайшее огневиски.
- Блэк уже свихнулся, Альбус, - твердо заявил аврор. - Так же, как и при аресте, хохочет, порет всякую чушь и пытается издеваться. Хотите - сами проверьте, но я им сыт по горло! Чуть не убил эту сволочь!
- Верю на слово, Аластор, - Альбус с печальным видом покачал головой.
- А я Вам нет! Что это был за цирк, Альбус?
Дамбльдор вопросительно взглянул на Моуди поверх очков.
- Ваш обморок в присутствии дементоров...
- Я был настолько неубедителен?
Глаза профессора распахнулись едва ли не шире лица, а его брови поползли вверх, словно хотели спрятаться под полями шляпы.
- Вы, Альбус, заставили поверить даже меня, - все еще сердито огрызнулся Моуди, - не удивляюсь, что мальчишка купился. Но все же, зачем этот фарс?
- Затем, что Вы угадали, Аластор... Мне пришлось побещать Северусу Снейпу не говорить... в сущности, главного, что можно было бы сказать в его пользу.
И, глядя на вытянувшуюся физиономию аврора, с обычной своей мягкой улыбкой добавил:
- Поэтому строить защиту Северуса я собираюсь на том, что у него красивый Патронус.
- Патронус и в самом деле красивый, - неохотно признал Аластор, - и, Мерлинова борода, я его никогда не видел, но, кажется, кое-что слышал об этой лани...
Альбус с непроницаемым видом плеснул в стаканы еще огневиски, отсалютовал собеседнику и сделал большой глоток. Моуди с полминуты рассматривал Дамбльдора помутневшим взглядом нетрезвого человека - и вдруг чуть не уронил стакан, расплескав почти всю выпивку. Даже в таком состоянии память Аластора оставалась такой же прочной и цепкой - только слегка притормаживала. Сейчас она выстроила длинную цепочку фактов - это были рассказы десятков людей, которых серебристая лань вовремя предупредила об опасности, а то и спасла от дементора.
- Валлийский зеленый дракон! - с расстановкой произнес аврор, плеснул виски свой стакан и осушил его одним глотком до дна, - Еще бы он не боялся засветить Патронуса... Я впервые услышал об этой лани в середине 79го! Сколько же народу он спас?!
Сине-голубые глаза старого волшебника блеснули за стеклами очков. Только часа через два Моуди закончил перечислять все известные ему истории, связанные с этой ланью, и - по настоянию Альбуса - поклялся больше нигде, никому никогда не рассказывать о ней. И тогда Дамбльдор прикоснулся волшебной палочкой к своему виску и потянул тоненькую серебристую паутинку.
- Надеюсь, этой памяти будет достаточно для оправдания, - удовлетворенно кивнул старик, наполняя флакон серебристой субстанцией. - Прав был Уиззли, говоря о казуистике...
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
На следующий день Альбус Дамбльдор потребовал закрытого заседания Визенгамота, где и представил свое свидетельство в пользу Северуса Снейпа.
Без единого слова великий волшебник расположил на столе в центре зала заседаний Омут Памяти и отправил туда маленький сгусток невесомой серебристой субстанции:
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Северус Снейп был оправдан единогласно.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
* У меня нет ни шизофрении, ни желания переписать канон. Просто я считаю именно такое поведение нормальным для великого волшебника, не желающего поддерживать Темного Лорда. Не могу верить, что в стране, где одна половина правительства куплена Вольдемортом, а другая - запугана им же, Дамбльдор имел реальную власть, или хотя бы серьезный шанс шанс противостоять ТЛ официально.
Разумеется, нигде не написано, что незадолго до падения Темного Лорда Дамбльдора выводили из состава Визенгамота, но ведь и о том, что он был судьей в то время, тоже нигде не написано! Воспоминание Поттера о суде над Краучем-младшим - не аргумент, суд был после падения Вольдеморта.
