Отношение родственников очень долгое время было унизительным. Все считали его трусом, особенно дед, который только и строил внуку козни, тем самым проверяя: есть ли в Невилле волшебная кровь. Долго мальчик был обычным маглом, ходил в самую обычную школу, где был грушей не только для главарей класса, но и почти для всех желающих.
Как он страдал в то время. Каждый день он возвращался с синяками, в грязи, с многочисленными царапинами. После таких инцидентов бабушка ещё сильнее наказывала его за слабость. Он не мог никому противостоять, сказать обидное слово в чей-нибудь адрес. Хоть парни дрались с ним, когда он просто не хотел причинять боль, то девчонки очень сильно унижали его в глазах всей общественности. Они даже придумали для него обидную кличку «Пуфик», так как Невилл был довольно кругленьким мальчуганом. Ни друзей, ни простых знакомых. Всегда и везде он посмешище. Даже соседская девочка, что мягче всех к нему относилась, порой, не могла сдержать смех при виде Невилла.
Развивался лишь его внутренний мир, который он никому не хотел открывать особенно после великой ошибки, допущенной им…
…Девятилетний мальчик возвращался из школы домой. На улице стояла тёплая осень, вокруг ветер поднимал и кружил в воздухе редкие оторвавшиеся пожелтевшие листья. Солнце ярко освещало маленькие улицы городка Ист Дерхэм графства Норфолк. По дороге, не спеша, ездили автомобили, мотоциклы. Порой на тротуарах появлялись велосипедисты. Однако никто из прохожих не здоровался с Невиллом. Вся красота окружающего мира была обманчива для него. Вокруг были одни враги, которые жаждали причинить хоть какой-то вред мальчику.
Вновь его рубашка была порвана, в некоторых местах виднелись свежие следы крови, как и на руках, ногах, его лице. Помимо этого, он был весь испачкан в пыли и грязи. Невилла снова побили одноклассники и снова без причины. Но он не жаждал мести, не испытывал ненависти к ним. Он лишь всё больше отстранялся от внешнего мира, уходил в себя. Мечтать он мог лишь об одном – о времени, когда он закончит школу, ну, или его исключат из-за какого-нибудь проступка (что было совсем невозможно, ведь Невилл никогда не позволял себе различных вольностей).
Медленными шагами он приближался к своему дому, где его обязательно ждало какое-нибудь наказание от деда. Помимо поиска волшебных способностей, своими безумными действиями он пытался сделать из мальчика «настоящего мужчину». Дед мог в данный момент легко выпрыгнуть из зелёного куста и набросится едва ли не с палкой на внука, что вполне соответствовало его манере. Невилл обычно мог убежать от такого испытания, но домой ему возвратиться пришлось бы обязательно.
Дедушка не выпрыгнул из кустов, выращенных перед домом Долгопупсов, что было слабым утешением для мальчика. Он доковылял до крыльца, вытер ноги о коврик перед входной дверью и, наконец, зашёл в «дом ужасов» для него. Дедушки не было и здесь.
- Теперь нужно как можно тише пробраться в комнату, - судорожно думал Невилл, аккуратно сняв пыльные школьные ботинки. Взяв тапочки с собой, он тихонько двинулся в сторону своей комнатушки, похожей на более или менее вместительный шкаф. План, который он продумал, сработал – где бы дед ни находился, он не услышал прихода внука. К великому счастью, дверь комнаты мальчика, которую он специально утром оставил немного приоткрытой, находилась всё ещё в прежнем положении. Невилл как можно сильнее втянул в себя крупный живот и попытался пролезть в комнату, не задев скрипучую дверь. Попытка оказалась, к счастью, удачной и, войдя, мальчик смог вздохнуть с облегчением. Однако не тут-то было – дедушка восседал на кровати Невилла и наполовину разъярённо, наполовину с недоброй улыбкой взирал на внука, а затем закричал так, что у мальчика, до смерти испуганного, заложило уши.
- БАБА, НАШ ЩЕНОК ВЕРНУЛСЯ СО ШКОЛЫ ВНОВЬ ОБОДРАННЫЙ, ГОЛОДРАНЕЦ!!!!
Такой засады Невилл не ожидал, но новый план действий был куда яснее первого – бежать. Быстро раскрыв дверь, бросив тапочки с портфелем под ноги поднимающемуся дедушке, мальчик рванул к выходу из дома, но его неуклюжесть вновь сыграла неприятную роль: Невилл наступил на чей-то ботинок в прихожей и громко упал на пол. Однако желание уцелеть хоть в этот раз было важнее, чем забота об ушибленном локте. Он поднялся и кое-как сумел выскользнуть из дома, а затем побежать по улице лишь в одно единственное убежище, о котором не знали ни дедушка, ни одноклассники, ни какие-либо прочие люди. Это убежище находилось в еловом лесу в мили от его дома и называлось оно – шалаш. Его мальчик собственным руками строил, когда ему было всего шесть, чтобы спастись от многочисленных обидчиков. Там были некоторые вещи для хоть какого-то проживания на время нескольких часов, ведь дедовы поиски продолжались обычно очень долго.
Вот и сейчас голодный, измученный, побитый и задыхающийся Невилл рвался именно туда, где был его лучший дом. Там он получал всякую пищу для размышлений над жизнью. Там он строил свои планы на будущее, и лишь один человек кроме него знал об этом месте. Это была юная соседка (его ровесница), с которой по счастливой случайности они никогда не встречались в шалаше. Хотя порой она туда ходит, водит своих подруг.
Несмотря на то, что Элла училась в параллельном классе их школы, они с Невиллом в ней никогда не разговаривали. Мальчик подозревал, что соседка не хочет подвергать свой авторитет испытаниям, ведь с Невиллом нельзя было просто так общаться. Он был изгнанником не только в своём классе, но и также в некоторых других. И мальчишки, и девчонки, знавшие Невилла настраивали враждебно и всех своих знакомых в школе к этому «неприкасаемому»…
Наконец, город кончился и пошёл еловый лес. Мальчик перепрыгнул через глубокую канаву, забрался на небольшой холм, чтобы узнать, кончилась ли за ним погоня. Невилл выпрямился и увидел великолепные просторы графства: справа было изумрудное поле, ничем не засеянное и переливающееся на солнечном свете. Слева был сам городок, наполненный двухэтажными домиками и прилегающими к ним гаражами. Виднелись также сквозь заборы ухоженные садики за «хижинами» жителей. Они были наполнены не только небольшими фруктовыми деревьями вроде яблонь и груш, но и высокими берёзками, дубами, вокруг которых цвели клумбы с розами и гладиолусами…
Невилл спустился за холм и погрузился в лесную тьму. Ему нужно было теперь совсем немного пройти вглубь, чтобы настичь свой шалаш.
Земля в лесу была усеяна жёлтыми, оранжевыми и красными листьями, так как деревьев здесь было куда больше. Именно они загораживали последние тёплые солнечные лучи октября.
Пока Невилл шёл мимо толстых стволов деревьев, под его ногами стоял сплошной хруст. Чем дальше он заходил, тем становилось тише, будто он находился на необитаемой планете, о чём он часто думал. Однако мечты мальчика, как и у многих юных ребятишек, были в большей степени не реальны, хотя не все…
Спустя несколько минут Невилл, наконец-таки настиг своё тайное убежище. Это оказался самый примитивный шалашик, каркасом которого служили палки средней толщины. Крыша была покрыта мелкими палочками, затем сухой травой, нарванной 3 года назад. Поверх этих «материалов» лежала целлофановая плёнка, найденная здесь же в лесу. Построение стен отличалось большим количеством стволов карликовых деревьев, закрытыми широким куском фанеры. Внутри на пол был постелен коврик, сворованный из дома. На нём в углу лежал пакет с двухлитровой бутылкой кока-колы, бутербродами в специальной упаковке, да и несколькими книгами. Несмотря на внешние очертания, внутри было довольно просторно, и Невилл мог встать на колени, сильней не нагибаясь.
Мальчик медленно залез внутрь и устроился в одном из углов, где с внешней стороны было дерево. Лишь в этом месте можно было облокотиться на стенку, не опасаясь за разрушением шалаша, что никогда не забывал и сам Невилл. Он снял с себя порванный пиджак и бросил его рядом с собой. Сам же взял пакет, открыл бутылку газированной колы и отпил немного, затем схватил упаковку с бутербродами и, раскрыв её, достал один, небрежно приготовленный самим Невиллом пару дней назад. Откусив кусочек от бутерброда, он положил его на пакет и достал книжку. Это было произведение Артура Конан-Дойля – «Собака Баскервилей». Сейчас Невилл остановился на моменте, где Ватсон и Холмс сидели в засаде, ожидая, когда огромная псина выйдет на охоту пугать жителей деревни.
Но стоило ему прочесть буквально пару строчек, как он едва не подавился – в шалаш залезала его соседка Элла. У неё были каштановые волосы, карие глаза и худое лицо. Своим силуэтом она могла довольно сильно запугать любого человека, на взгляд Невилла, так как похожа была на скелет в одежде. Вот и сейчас он перепугался, тем более, ведь они никогда не встречались здесь.
- Привет, - сказала она, наблюдая за изменениями лица мальчика. Тот облегчённо вздохнул, положив книгу в пакет.
- Здравствуй, - тихо произнёс Невилл.
- Как твои дела? – поинтересовалась Элла, что было довольно странно – раньше таких вопросов она не задавала.
- Ну, не сказать, что хорошо, - пожал плечами мальчик.
- А вот у меня отлично.… Жаль, что я не могу с тобой поделиться настроением, не так ли?
- Возможно, - удивился Невилл поведением девочки. Самым подозрительным была улыбка, постоянно присутствующая на лице Элеоноры.
- Как в школе дела? К тебе всё также пристают?
- Ну, да… - протянул мальчик.
- Это они сделали? – спросила она, нежно дотронувшись до раны на руке Невилла. У того в этот момент сердце екнуло в груди.
- Угу, - промычал он, не вспоминая про огорчение. Самое поразительное в Невилле было то, что плакал он крайне редко, несмотря на частые обиды.
- Придурки, - громко заявила соседка, при этом не переставая улыбаться. – Так почему ты не дашь им сдачи?
- Я… я не могу тебе сказать, - произнёс мальчик.
- Почему? – стала продолжать допрос Элла.
- Я тебе… не могу довериться, - сказал Невилл, с опаской поглядев на девочку.
- Почему не доверяешь? – настаивала она.
- Просто не могу! – сказал Невилл, потирая ушибленный локоть.
- Но я ведь твой друг, Невилл, - изрекла Элла. – Твой единственный друг. Больше у тебя никого нет, и не будет…
- А мне все равно! – строго вымолвил мальчик, насупившись.
- Что же ты так? Почему такой злой?
- Не твоё дело, - грубо произнёс Невилл.
- Если ты расскажешь, я тебя поцелую в губы, - пошла на уступки Элла. Невилл, не мог отвести от неё глаз. С одной стороны, она была всё-таки противной девчонкой, хотя, с другой стороны, относилась к нему лучше, чем другие.
«Может она права? Может она – мой единственный друг? Вдруг у меня никого больше не будет?» - упорно размышлял мальчуган, продолжая не сводить взор с Элеоноры.
- Хорошо… - сказал Невилл наконец. Девочка ещё сильней обрадовалась и, расправив складки на своём розовом платье, устремила внимательный взгляд на мальчика. – Я боюсь… боюсь тяжело ранить их…
- И всё?! – воскликнула Элла.
- Ну-у… в общем, да, - заявил Невилл, ожидая чего-то нехорошего вместо поцелуя.
- Тогда всё… - протянула девочка.
- Что «всё»? – не понял Невилл, раскрыв шире глаза. – Поцелуя не будет?
Элеонора изумлённо взглянула на него: складывалось впечатление, будто Невилл не собирался возвращать, якобы, накопившиеся долги.
- Ты думал, что я буду целовать такого толстого кретина, как ты?!?! – закричала Элла, ещё шире улыбаясь. – Да в гробу я таких, как ты видела!
После этих слов она вылезла из шалаша и засмеялась громким истерическим смехом.
- Вы представляете, народ? – обратилась она к кому-то. Вдруг Невилл услышал голоса многих своих школьных врагов. Они стали заливаться хохотом, некоторые даже появились перед выходом из шалаша Эллы и, падая на землю, показывали пальцем на Невилла.
- Пацаны, думаю, пора сносить этот жалкий шалашик! – закричал кто-то. Невилл сидел в оцепенении какое-то время, пока не почувствовал сильный удар по стене чьей-то ногой. Стенка сломалась и упала на него. Крыша не могла выстоять на одной стенке и также обвалилась, сильно ударив мальчика по голове. Последняя стена стояла какое-то время, пока до неё самой дело не дошло: кто-то ещё ударил и по ней. она подлетела и сильно оцарапала руку Невилла своим углом. Тот не мог ничего вымолвить, лишь слышал громкий смех школьных врагов. Один из них завопил:
- Убегаем, а то Долгопупс решит «тяжело нас ранить», - этот кто-то сделал ударение на последние слова, стараясь повторить голос Невилла.
Почувствовался топот десятков ног. Через пару минут всё стихло. Невилл сидел тихо и безжизненно, в обломках своего бывшего дома. По лицу его струились реки тёплых, нежных слёз…
