Империя Рыжих

Глава 1

Жизнь с запахом земляничного мыла

Мы – отдельная империя. Империя рыжих. Мы всегда балансируем на грани. На грани приличия, на грани позора, бедности. Все беды от нее. Чертова бедность. Ненавижу.
Я всегда хотел идти работать, чтобы самому одеваться, чтобы есть то, что хочется, а не то, на что сегодня хватило денег, чтобы не отказывать себе ни в чем. Чтобы прохожие не смотрели косо на латки в моей мантии. Я хотел быть уважаемым. Я был мелочным, отпетым маленьким эгоистом. Почему? А вы взгляните, сколько раз упоминается «Я». Все время «Я хотел…». Но мое мировоззрение очень изменилось, когда я увидел, как Билл отдает матери всю свою зарплату, оставляя себе четыре галлеона на месяц жизни. Стало больно. Невыносимо больно.
Мне хотелось кому-то рассказать, как мне тяжело, как мне больно просить у матери лишний кнат на свои потребности. А ведь мне всего пятнадцать лет. Мне хотелось жить.
У мамы есть отец. Они не одни. Тем более, родители будут последними людьми, к которым я пойду плакаться. Я слабак? Нет, я всего лишь человек. Я не собираюсь идти просить денег у друзей и родных. Мне всего лишь надо выговориться.
К Биллу я тоже пойти не могу, он будет чувствовать себя виноватым, что слишком мало отдает семье. Он умрет с голоду. Как и Чарли. Они есть друг у друга. Они выбили себе право быть вместе. Да, я забыл сказать, наша семья балансирует на грани порока. Родителям все время говорят, что они не смогли вырастить «нормальных» сыновей. Что люди подразумевают под словом «нормальный»? Мама с папой всегда пропускают чужие слова мимо ушей. Когда я был помладше, я сказал матери, что Симус Финнигал объяснил мне, почему Билл и Чарли «больные». Я тогда сказал, что больше не хочу с ними общаться. Мать тогда сказала, что не ожидала подобного предательства от меня. Она объяснила, что Билл и Чарли более «нормальные» чем вся семья Финнигалов. В тот момент я уяснил важный урок жизни: Мы сами решаем, что есть верным, а что нет. И если мы будем распыляться на мнения окружающих, то потеряем самих себя.
К Фреду с Джорджем я пойти не мог по понятным причинам. Они засмеют. Они и сами страдают от нищеты, но они переживают это вдвоем. К тому же, они в школе распространяют «Ужастики Умников Уизли», и все сбережения до последнего кната, спрятанного в старом носке уходят на раскрутку.
Что касается Перси, то ему и вовсе плевать. Он отдельно. Боюсь, он навсегда откололся от «Империи рыжих».
Джинни… Нет, к ней я пойти не могу. Она страдает больше меня. Ей хочется быть красивой, хочется одеваться в модные мантии и пользоваться дорогой косметикой. Она никогда об этом не говорит. Но я знаю. Я видел журналы, для молодых ведьм у неё в комнате. Там рекламируют косметику, галлеон за тюбик. Она никогда не просит у матери на эти безделушки денег. Но журналы зачитаны до дыр. Больно. Больно понимать, что на данном этапе у Джинни все мечты заканчиваются на земляничном мыле. Ненавижу этот запах. Запах бедности.
Вы спросите, зачем тебе друзья, Рон Уизли? Им-то ты можешь рассказать все! Не могу… Они предложат денег, но я их не возьму. Я могу взять в долг ровно столько денег, сколько могу отдать. Чтобы отдать несколько сиклей, мне придется отказать себе в Хогсмиде на пару месяцев. Если у Гарри я смогу взять деньги, переступив через себя, то у Гермионы – никогда. Мне нравится Гермиона, она хорошая. Я не хочу быть неудачником в её глазах. Я не хочу быть неудачником.
Кто я? Я жалкий рыжий недотепа, я не умен, не красив и не очарователен. У меня нет достоинств, никаких, кроме как ввязываться в переделки. Но это не приносит мне радости. Скажу по правде, это приносит лишь дополнительные часы отработок.
Мне больно. Мне нужен кто-то. Кто-то, кто сможет просто слушать. А не шелестеть с ветром «У царя Мидаса ослиные уши»*.
Вскоре я нашел такого друга. Вернее сказать, такую подругу. Я полюбил. Особенно. Бескорыстно, но как-то по-детски наивно. Её имя…

*http://www.greekroman.ru/hero/midas.htm