Глава 1Они обнимаются. Улыбаясь, целуют друг друга в уголки губ. Вздыхают просто так. Шепчутся, трутся носами, смотрят в глаза друг другу, не отрываясь. Надоели уже.
Гарри и Джинни. Счастливая парочка. А Рон стоит на страже их счастья, отгоняя назойливых любопытных малышей, просто однокурсников и даже друзей от этих голубков. Как же, как же, если у друга есть девушка, да если это ещё и твоя сестра, то твой долг – наблюдать за этой парочкой. Стеречь её, незаметно маскируясь под преданного поклонника. Только не забывай делать вид, что ты здесь играешь ту же роль, что и Цербер у царства Аида, а не то тебя пропалят, и ты будешь продолжать наблюдать за ними, но уже уволенный с должности охранника их любви.
Господи, они уже не просто тихо наслаждаются друг другом на диванчике у камина. Они уже страстно целуются. Слишком страстно, с мерзкими слюнявыми прихлюпываниями. Да ещё и диванчик перед камином заняли, эгоисты. А бедной Гермионе оставили кресло в углу гостиной. Делай уроки там, Герм, замерзай вдали от тёплого огня! Садисты чёртовы. Ах, да, они же влюблённые, простите.
Никак не могу сосредоточиться. Рон, да разними же ты их! Скажи им, что неприлично целоваться у всех на виду! Что на них во всю таращатся первокурсники, что Лаванда и Парвати фотографируют их и хихикают, разглядывая получившиеся колдографии. Слишком громко хихикают!!!
О, нет, я больше не могу. Это невозможно. Я никогда не смогу доделать Чары, если всё будет продолжаться в том же духе.
- Гарри, Джинни, пожалуйста, вы не могли бы уединиться в каком-нибудь другом месте? Вы сильно мне мешаете!
- Ой, конечно, Гермиона, прости, - Джинни слезла с колен Гарри, который покраснел, как рак, и потащила его в сторону спальни. – Там мы тебе не будет мешать?
- Эмм, нет, но… - эй, вы чего делать собрались, а?
- Вот и хорошо! – Джинни засмеялась и открыла дверь в спальню мальчиков, толкая туда остолбеневшего Гарри. Сразу же оттуда выскочили Симус и Дин, они выглядели ошеломлёнными. Надо сказать, не они одни. Вся гостиная таращилась на дверь спальни в полном изумлении. Затем Рон, первым поняв, кто их туда загнал, повернулся ко мне и завопил:
- Гермиона! Ты хоть понимаешь, что ты сделала?! Ты попросила их уединиться в спальне! И чем они по-твоему теперь там занимаются, а?!
- Рон, прекрати кричать, - я поморщилась от его крика, лихорадочно придумывая, что бы ему ответить на его вполне резонный выпад. Затем, состроив самое высокомерное лицо, которое было только возможно, я ответила ему холодным тоном, - знаешь, тебе не мешало бы больше доверять своей сестре и лучшему другу! Думаю, Гарри не собирается совращать Джинни раньше времени.
- Раньше времени?! – Рон окончательно взбесился и влетел в спальню мальчиков, оглушительно хлопнув дверью.
В гостиной стало тихо, как на кладбище. Все ждали продолжения банкета. И дождались! В следующую секунду из спальни выскочил непутёвый братец Джинни, что-то крича на ходу и держась руками за уши, которые росли прямо на глазах. Вслед за ним выскочила его сестричка, злая, как гарпия, и даже не совсем раздетая, к моему огромному облегчению.
- Не смей лезть в мою личную жизнь, Рональд Уизли, а то у тебя ещё и хобот появится! – с достоинством поправив задравшуюся юбку, она развернулась и повела выглянувшего растрёпанного Гарри обратно в их гнёздышко, предварительно наложив на дверь специальное заклинание.
Дальше последовал оглушительный взрыв хохота. Оказывается, за эти несколько секунд у Рона выросли слоновьи уши, да такие, что он уже не мог удержать их в руках, настолько тяжёлыми они были! Красный от досады, Рон попросил кого-нибудь помочь ему, и помогли ему всё те же Симус и Дин, но вид у них при этом был такой, будто бы они сейчас лопнут от смеха.
Мда, натворила я дел. Теперь мне точно не успеть написать эссе по Чарам. В таком-то шуме…
***
Уши Рона вернулись к нормальному виду через день после этого происшествия, но его настроение не возвращалось в норму ещё очень долго. Три или четыре недели он ходил мрачный и злой, как собака, к нему нельзя было подойти ни Гарри, ни Джинни, ни, тем более, мне. Он даже домашнюю работу стал делать сам, что просто невообразимо! Правда, он и оценки получал соответствующие к огромной радости профессора Снейпа и вящему недовольству профессора МакГоннагал и родителей Рона.
Он оттаял только после громовещателя, присланного ему его мамой для выяснения причины его ужасных оценок (одни О и Т, и только иногда Рональд перебивался У). После этих жутких воплей, от которых оглохла добрая половина школы, он решил пойти на компромисс и просто перестал замечать Гарри и Джинни как парочку. Он общался с ними по отдельности, стараясь не злить больше свою умелую на сглазы сестричку. Что у него вполне успешно получалось (за редким исключением).
А затем произошла катастрофа. Влюбился сам Рон.
Лаванда Браун – девушка эксцентричная. Любит всё розовое и пушистое. Обожает перемывать косточки всем подряд вместе с Парвати. Также очень любит профессора Трелони и её уроки. В общем и целом, неплохая девушка, но если присмотреться, она становится чем-то вроде красивого, но жутко пахнущего цветка, к которому тянет при взгляде, но при более внимательном изучении от неё хочется куда-нибудь убежать.
И Рон влюбился, влюбился в НЕЁ! Каким образом это произошло? Может, она подлила ему в тыквенный сок Любовное зелье? Или поймала какого-нибудь купидончика, и тот нашпиговал бедного Рона стрелами, как ежа? Неясно, но это факт: Рон влюбился.
И история повторялась. Они тоже сидели и целовались у камина, производя те же самые жуткие хлюпающие звуки, так же точно обнимаясь и вздыхая. И я раздражалась так же, хотя, нет, гораздо сильнее! Ведь теперь я вообще не могла ни о чём думать, сразу же видела в своём воображении этих двух! Как он мог выбрать её, а не меня? Этот прототип Барби в реальном мире, эту безмозглую… безмозглую… её?!
«Так, Герм, не кипятись. Ты превосходишь её по всем пунктам. Ты умная, сильная, бесстрашная, даже симпатичная! И глаза у тебя шоколадные, и фигурка красивая, и учителя тебя уважают», - мой внутренний голос твердил это по сто раз в день, удерживая меня от девичьей драки. Успешно удерживал, но нервные клетки продолжали сгорать десятками при виде этих голубков. Это было ужасно.
Но вот настал прекрасный день, день, когда они поссорились. Никто не знает, как это произошло, просто однажды я зашла в гостиную, а Лаванда сидит в углу в МОЁМ кресле (вот наглость, а?) и рыдает, размазывая по щекам тушь. А Рон стоит, ссутулившись, напротив окна и мрачно разглядывает хлопья снега, падающие с неба.
- Что случилось? – я могла бы и не спрашивать, но мне хотелось добить эту крашеную куклу, окончательно разбить её! (Никогда не думала, что могу быть такой злой.)
- Он бросил меня! Бросил!!! Сказал, что я ему не нужна! И это после двух месяцев постоянных встреч и поцелуев! Нет, я не понимаю, я должна была отдаться ему при первой же встрече что ли? – всхлипывающая Лаванда с огромными чёрными полосами на щеках выглядела до ужаса несчастной, но я не жалела её. Ещё чего.
- Нет, Лаванда, конечно, нет! – Рон покраснел (похоже, его лучшими друзьями скоро станут раки), резко поворачиваясь к ней, - просто… просто я не хочу больше быть твоим па… - его слова заглушил очередной несчастный вопль Лаванды и новые потоки слёз.
Рон не выдержал и выбежал из гостиной. Я тоже не хотела наблюдать за тем, как Парвати старается утешить свою подругу, поэтому бросила учебники в комнате и вышла прогуляться.
Настроение поднялось до заоблачных высот. Она ему не нужна! Мои мольбы услышаны! И погода соответствует моему настрою: башенки Хогвартса покрыты снеговыми шапками, квиддичное поле превратилось в заснеженную равнину, да и ветра нет. Красота.
Затянув потуже шарф (хоть ветра и не было, всё-таки зима на улице, прохладно), я гуляла вдоль берега огромного озера, наблюдая, как огромный кальмар лениво шевелит щупальцами размером с трёхэтажный дом. Озеро только поэтому и не замёрзло, что этот зверь часто выплывает на поверхность. Ему же тоже хочется на людей посмотреть или попугать сладкие парочки тихими лунными ночами. Его любимое удовольствие. Садист.
Под ивой, нависшей над водой, кто-то сидел. Без пальто или хотя бы шарфа, в одной мантии… конечно, это был Рон. Больше ни у кого бы ума не хватило выскочить на улицу без зимней одежды.
- Заболеть хочешь? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с ним на корни дерева. Рон растеряно взглянул на меня, а потом отвернулся обратно к озеру.
- Не знаю, мне всё равно. – Его голос меня удивил. Отчего он такой грустный? Он же сам не хочет с ней встречаться? Можно легко предугадать следующий мой вопрос.
- Отчего ты такой грустный? – Правильно, 15 очков Гриффиндору.
- Оттого, что ты не обращаешь на меня внимания.
-?! – Я была в шоке. – Ч-что ты с-сказал? – От удивления я даже заикаться начала.
- Я говорю, ты совсем не обращаешь на меня внимания. Правильно, зачем такой умной, красивой, успешной девушке, как ты, обращать внимание на такого рыжего, безмозглого идиота, как я? – он удручённо перевёл на меня взгляд.
- Рон, ты… я… я что, тебе нравлюсь? – я наконец смогла выдавить из себя интересующий меня вопрос.
- А ты не замечала? – Рон снова покраснел. (Пламенный привет ракам!)
- Нет, ты в последнее время слишком много времени проводил с Лав-Лав, не находишь? – уф, возвращается ирония. Это уже хорошо.
- Но она мне совсем не нужна! Мне нужна ты! – возмущению Рона не было предела. Похоже, он всё же увлекался чем-то наркотическим, как поговаривали Симус с Дином, отсюда и перепады настроения. Может, викодин?
- Рон… - мягко начала я, но он прервал меня.
- Я тебе не нравлюсь? – ох, как он выглядел в тот момент! Брови сдвинуты, глаза сверкают, губы сжаты… прямо Гарри при виде Волан-де-Морта!
- Нравишься, но… - я не успела договорить, он поцеловал меня (Рон, не Волан-де-Морт, не подумайте!).
Я от неожиданности просто застыла столбом, вспоминая все маггловские фильмы, которые успела посмотреть за лето. Как же нужно целоваться?! Но губы явно всё знали за меня. И руки. И – о, боже! – даже язык! Какая я нехорошая. И какая счастливая!
Нацеловавшись вдоволь, мы, улыбаясь, повернулись к озеру и обнаружили, что на нас смотрит кальмар. Смотрит и облизывается. Вот что значит отсутствие личной жизни!
