Змея

Глава 1

Змея.

Скудное освещение. Зловеще-красный огонь, полыхающий в камине. Отблески пламени на стенах. Прохладно.
Около двадцати человек, сидящих вокруг длинного стола. Некоторые из них напряжены до такой степени, что даже аристократическое воспитание не помогает скрыть это, другие, напротив, уверены в себе и своих силах. Или же, что более вероятно, лучше умеют контролировать свои эмоции.
В кресле перед камином сидит человек, при одном взгляде на которого понятно, что он превыше всех окружающих. Темный Лорд практически всегда садится так, чтоб огонь был за его спиной. Это делает его облик еще более зловещим, и Волдеморт прекрасно это понимает. Он всегда уделял достаточно внимания своему имиджу.
Лорд о чем-то спрашивает Розье; Беллатрикс не знает, о чем именно. Зачарованная игрой настенных бликов пламени и отсветами огня в глазах своего повелителя, Пожирательница не в состоянии различить слова. А его голос… его голос, чуть высокий, холодный и безразличный… Белла замечает малейшие изменения в интонации, пытаясь угадать, о чем думает, что чувствует сейчас ее Лорд, но она не может уловить смысл его речи. Такое стало иногда случаться с ней после Азкабана, стоит только перестать сосредотачиваться. Четырнадцать лет в компании одних лишь дементоров еще никому не прошли даром.
В кресло Милорда начинает заползать змея. Беллино внимание переключается на нее. Змея намного счастливее Пожирательницы – она помогла Волдеморту выжить, когда он еще не имел тела. А Белла не смогла сделать ничего.
Она, разумеется, пыталась. Но как же она могла найти его, если не было ни единой зацепки? Лонгботтомы ничего не знали. А потом… потом Азкабан, промозглая серая темнота без единого яркого пятнышка.
Может быть, поэтому стосковавшейся по цвету Белле так нравятся красные глаза повелителя?
Ни разу за все время заключения в Азкабане Пожирательница не пожалела о своем решении. Это было то единственно правильное, что оставалось ей. Осознав, что найти Лорда не удастся, и, что хуже всего, поверив в его смерть, Белла сама помогла аврорам выйти на свой след. Потому что это был единственный способ сделать хоть что-то. Не страшно сгнить в Азкабане – страшно жить, зная, что верность Милорду существовала лишь на словах.
И Белла сделала то, что могла. Но даже змея сумела сделать больше.
Нагини устраивается на плечах у Лорда; тот небрежно поглаживает ее своими тонкими бледными пальцами. Вот и еще одна причина завидовать змее – та всегда может быть рядом с Волдемортом. Совсем близко.
Белла хотела бы стать змеей, чтобы чувствовать его прикосновения.
Пожирательницу влекло к Лорду с самой первой их встречи. Когда Родольфус впервые привел свою будущую жену, Беллатрикс Блэк, на собрание Пожирателей, она практически сразу осознала, что сделает все, что только ни прикажет человек (или уже не человек?) с красноватыми отблесками в глазах. Она всегда считала себя сильной и независимой, но разве можно было сопротивляться Лорду? И дело вовсе не в страхе, и даже не в убежденности в его целях. Просто… не подчиниться ему было невозможно.
И ей нравилось это подчинение, эта зависимость. Ей нравилось доверять свое будущее, свою жизнь, всю себя этому человеку. Он приказывал убивать – и Белла убивала, наслаждаясь мыслью, что делает это для него. Он приказывал пытать – и она пытала, равнодушная к страданиям грязнокровок и им сочувствующим. Кто сказал, что она садистка? Ей просто нравится служить Милорду.
Со временем Белла стала замечать, что на собраниях не может отвести взгляд от Лорда. Что ловит каждый его жест, каждый взгляд, каждое слово. Что ей неважно то, что Лорд постепенно утрачивает человеческие черты. Так он нравился Пожирательнице даже больше.
Знал ли он об этом? Скорее всего, нет. Именно в это время ей начала удаваться окклюменция.*
Его сила, его почти безграничная власть над ней и над всем ее миром заставляли Беллу трепетать перед ним. Его умение повелевать, вести за собой наполняли все ее существо преданностью. Белла научилась предугадывать его смены настроения быстрее самого Лорда. Но понять его не могла.
Да и как можно понять Темного? Тьма скрывает сущность, не дает разглядеть характер. Можно предугадать действия Темного, даже его мотивы, но понять, что творится внутри него, нельзя. Каково это – быть Темным магом? Единственный способ узнать ответ – стать Темным самому.
И Белла старалась. Она читала и перечитывала древние трактаты, она практиковалась на магглах в самых опасных и жестоких чарах, которые только могла найти. Она овладела Темной магией – но сама от этого не стала ничуть не ближе к Лорду. Она только еще раз убедилась в своей способности быть беспощадной.
И эта способность пригождалась на заданиях, и Белла вскоре стала одной из самых близких к Лорду Пожирателей. Его доверие делало ее счастливой.
А потом все обрушилось. Темный Лорд погиб.
Она отказывалась поверить. Она искала его всеми доступными способами. Только после пыток Лонгботтомов ей пришлось признать гибель Темного Лорда и невозможность ничего исправить.
Авроры. Суд. Заключение.
В Азкабане Белла поняла, что любит его.
Да, к радостным мыслям это было отнести проблематично. Белла помнила, как три или четыре раза Лорд довольно резко высказывался против привязанностей в общем и любви в частности. К тому же она была уверенна, что он мертв. Иначе бы не оставил сидеть в тюрьме год… два… пять… десять…
Когда мимо ее камеры проходили дементоры, ей чаще всего вспоминались его смерть и тот момент, когда она поняла, что любит.
Освобождение все же произошло. И вот, почти через год после побега, она опять сидит на собрании Пожирателей… как раньше.
Вот только раньше для нее, хотя Лорд и был на первом месте, существовали другие элементы жизни. Она была привязана к Нарциссе, чувствовала поддержку Родольфуса, соперничала с Люциусом. Куда делось все это? Осталось в мрачной камере Азкабана.
Почему же тогда любовь к Лорду не иссякла, а даже наоборот? Это несправедливо.
Только раньше желание быть с ним было не единственным во всем мире. Раньше она не знала о том, что любит. Раньше не было такого непреодолимого желания признаться, рассказать ему о своих чувствах. И Белла бы рассказала ему о своей любви, и с радостью умерла от его руки, вот только… она хочет быть нужной. И не хочет, чтоб повелитель разочаровался в ней.
Если бы было можно, когда закончится собрание, подойти и сказать ему всего три слова, те самые, в которых заключался смысл Беллиного существования… Если бы он принял ее чувства… Если бы его пальцы ласкали не змею, а Беллу… Если бы…
Жаль, но этого никогда не случится. Лорд презирает любовь и все, что с ней связано. Пожирательница и не мечтает о взаимности, она хочет всего-навсего быть рядом с ним. Она хочет только, чтобы оставалась надежда, хоть крошечная, но надежда, на то, что однажды все изменится. Но даже это – слишком много.
Секунда бежит за секундой, минута следует за минутой, Лорд уже разобрался с Розье и преступил к обсуждению чего-то с Долоховым. Белла смотрит в глаза Волдеморта, мечтая о том, чего не может быть, готовая на все ради своего Лорда. И с трепетом слушает его голос.
Раньше было легче различать слова.
Мир словно подернут дымкой. Он то ли существует, то ли нет, кажется призрачным, существующим лишь в качестве декорации. Отчетливо видны только Милорд и змея, лежащая у него на плечах.
Змея, должно быть, счастлива.



* - Лорду было сложно проникнуть в сознание Поттера, когда у последнего «обострялось чувство любви». А чем Белла хуже?