Глава 1Двоим говорить языком ими прожитых лет.
Забудут другие, но мы-то с тобой не забудем.
Ведь мы по-иному и видим, и знаем, и судим.
Пусть мнится кому-то, что знает он верный ответ,
Но мы по-иному и видим, и знаем, и судим,
Скрывая наш собственный маленький теплый секрет.
Двоим этот путь оказался не так уж и труден.
А там, за спиною, останется правильный след.
Отпуск Гермионы не совпал с его собственным, и накануне годовщины свадьбы Рон решил извлечь из этого хоть какую-то пользу, отправившись по магазинам. Можно будет купить подарок, не выдумывая предлог для долгой отлучки, — быстро справиться с такой задачей у него никогда не получалось. Как-то он попросил помощи у Джинни, но сестра надавала кучу нелепых советов, отпустила несмешную шутку о беспомощных мужчинах и унеслась по своим делам. Обращаться к маме Рон не рискнул — последствия вмешательства Молли могли быть непредсказуемы. А Гарри почему-то стеснялся и не желал помогать другу. Ну и ладно, сам справится.
Как всё было замечательно в прошлом году: ему удалось выбить на работе отличную путевку в Канаду, и в погожий сентябрьский день они лакомились шоколадными монетками, сидя на берегу озера Нипигон. Монетки из белого шоколада с хрустящим воздушным рисом были у него в кармане в тот день, когда он сделал Гермионе предложение. Рон не признавался себе в этом, но нехитрое лакомство давно стало для него частью праздника, маленькой, но важной деталью их с женой жизни. Просто они вкусные, упрямо подумал Рон, заходя в кондитерскую.
Уютный магазинчик даже для взрослого человека был испытанием, что уж говорить о детях. Простой вид витрины снаружи мог надолго лишить покоя любого малыша. «Это дорого, — веско возражала мама, утаскивая застывшего Рона подальше от опасного зрелища. — Глупости, Рон Уизли, мои персиковые пирожные ничуть не хуже!» Пирожные Молли и в самом деле не уступали покупным, но разве в этом дело? Зато мечты о сладостях не были секретом для Артура, и под Рождество или в день своего рождения каждый из детей — даже став взрослым — непременно получал гостинец из этого сказочного царства, пусть не дорогой, зато красивый: поющую карамельку в полупрозрачном фантике, леденец-вертушку, украшенный бисером глазури пряник с сюрпризом. Может, купить по леденцу Розе и Хьюго? Но сын в Хогвартсе, а Рози так увлечена своей практикой, что вряд ли приедет навестить родителей в ближайшее время.
Рон вернулся домой после обеда, с кульком монеток и флаконом упакованных в дымчато-сиреневую коробочку духов. «Королева рассвета» — такой милый аромат и так идет Гермионе. Всё громче напевая песенку о вороватом низзле, Рон не заметил, как в гостиную вошла Роза.
— Па-ап, — обиженно протянула она, не дождавшись, пока отец обратит на неё внимание.
Сгрести в охапку брыкающуюся дочь, лет с двенадцати ставшую яростной противницей родственных объятий, было не так легко, но Рон отпустил её, только расцеловав в обе щеки.
— Ну вот, теперь опять полчаса причесываться, — фыркнула Роза и с интересом посмотрела на журнальный столик. — Это маме?
— Ага. Её любимые.
— То есть — твои любимые, — ехидно поправила девушка.
Какие все мужчины невнимательные. Эгоисты. Совсем как Скорпиус. Это же надо было догадаться… Мысли мисс Уизли быстро умчались далеко от дома и отца, и некоторое время Рон с дочерью в молчании стояли посреди комнаты. Скорпиус даже не догадался спросить о её мнении! Вот и папа такой же: не мог за столько лет выучить, что мама любит горький черный шоколад и духи с холодными цитрусовыми или хвойными нотками.
— Ты бы хоть поинтересовался, что нравится самой маме, — продолжила Роза, недовольно хмурясь. — Зачем ей этот цветочный кошмар? К тому же они жутко старомодные.
Рон выглядел озадаченно. Ему и в самом деле не приходила в голову мысль о том, что вкусы жены в отношении парфюмерии могут отличаться от его собственных. То есть у них, конечно, очень разные взгляды на многие вещи, но что с того, что он любит сладкие пироги, а Гермиона — тушеные овощи и карри? Духи — дело другое, они ведь для двоих.
— Па-ап, — снова напомнила о своем присутствии Роза.
— У тебя всё хорошо на практике? — спросил Рон, решив замять тему с подарками. — Наверное, жарковато сейчас в Италии, да и народу много.
— В нашем склепе всегда холодно и промозгло, — поежилась дочь. — Порой я сама удивляюсь, зачем выбрала эту специальность. Похоже, реставраторы всю жизнь проводят в малоприятных местах и без компании. Со временем я стану необщительным синим чулком с нездоровым цветом лица.
— Но это же глупо: поехать на Адриатику, чтобы сидеть взаперти!
— Па-ап, я на практике, а не на отдыхе.
— Неужели вы не можете отпроситься на недельку, чтобы позагорать и поплавать?
— Я хотела, но Скорпиус…
Роза прикусила язык и снова надулась.
— Что? — обеспокоено спросил Рон. Он не был в восторге от отношений дочери с отпрыском Малфоев, а мысль о том, что дочку обидел её парень, и вовсе грозила его порядком разозлить. — Вы поссорились?
— Нет! Да… То есть… Этот идиот напросился к копателям! На две недели! Те самые две недели, которые я с таким трудом выпросила у научного руководителя, чтобы провести их вдвоем с Малфоем!
Словосочетание «вдвоем с Малфоем» в который раз на некоторое время лишило Рона способности здраво рассуждать и адекватно реагировать на происходящее, поэтому следующие пару минут его дочь, сама о том не догадываясь, говорила в пустоту.
— Па-ап! — повысила Роза голос, теребя отца за рукав.
— Что, милая?
— Это безобразие! Как удачно, что я приехала как раз вовремя. Пошли!
Всё еще не понимая, в чем дело, и раздумывая, как бы подипломатичнее выведать, что именно он пропустил, Рон сунул в карман кулек с шоколадками и, захватив духи, отправился за Розой.
— Вот, совсем другое дело!
Разложив на диване содержимое пакета, Роза потерла руки и решительно вздохнула:
— Цветы — утром в вазу. Ты сможешь проснуться раньше мамы, или мне самой с этим разобраться?
— Детка, между прочим, у твоего старого папки немаленький опыт оперативной работы, — попытался обидеться Рон, но Роза лишь удовлетворенно кивнула и продолжила. Стильный браслет из белого золота следовало преподнести Гермионе за завтраком, на который непременно надо было явиться при полном параде. А изысканные коробочки с кондитерскими шедеврами — в творческом беспорядке разложить по спальне и кабинету жены.
— Впрочем, этим я все-таки займусь сама, — уточнила Роза, — а то мама будет весь следующий год находить их в самых неожиданных местах.
Наверное, дочка права и так будет лучше. Нет ничего зазорного в том, чтобы прислушаться иногда к дельному совету, пусть он и исходит от младшего, — этой простой истине Рон тоже научился за годы службы в аврорате. Только бы Гермиона порадовалась.
Рон обнаружил, что так и таскал с собой оказавшиеся ненужными духи и огляделся в поисках подходящего места, куда бы их можно было спрятать. Пусть себе стоят, не выбрасывать же. Но тут раздался звон колокольчика с первого этажа, и он поспешно поставил духи на каминную полку, загородив их подсвечником и парой увесистых томов «Тайных страниц истории магии», и бросился помогать дочери прятать от Гермионы приготовления к завтрашнему празднику.
Стемнело, закончился торжественный ужин, на который Роза вновь заставила отца одеться, как на свадьбу. Конечно, в этом был определенный смысл, но Рон всё же подозревал, что взявшая на работе отгул Гермиона хотела бы чего-то… менее официального. Они ведь и гостей не приглашали, не привыкли, даже детей старались отправлять к его или её родителям. Рон сменил парадную мантию на пиджак, вышел в сад, сел в гамак и закурил — пару десятилетий назад мода на маггловскую дурную привычку была повальной, а теперь он остался одним из немногих чудаков, так и не расставшихся с сигаретами. Возможно, дело на самом деле в зависимости — или же ему просто нравится этот легкий дымок и запах табака.
— Вредим здоровью, мистер Уизли? — сдерживая смех, спросила подошедшая Гермиона. В её голосе явственно слышалась усталость. Прости, моя хорошая, я не хотел тебя утомить.
— Где наш маленький домашний тиран?
— Думаю, уже спит. И видит во сне этих кошмарных копателей, забывших Скорпиуса в пустом ящике из-под очередного бесценного артефакта.
— Я так и не понял толком, что там у них стряслось.
— Подвинься.
Некоторое время они, смеясь, пытались удобнее расположиться в гамаке вдвоем, и из-за этой веселой возни кулек с шоколадками вывалился из кармана Рона на колени Гермионе.
— Ой, ты их все-таки купил, — почти прошептала она, улыбаясь притихшему мужу.
— Но ты любишь черный шоколад.
— Ерунда какая, — в недоумении подняв брови, Гермиона вытряхнула содержимое кулька себе на юбку. — Это же наши счастливые монетки. При чем тут?..
Замолчав ненадолго, она вдруг рассмеялась и ударила себя кулаком по лбу.
— Рон, Скорпиус решил, что она тоже захочет в эту экспедицию. Сделал сюрприз, понимаешь? А она хотела просто на море.
Потом они ели шоколадные монетки, шурша блестящими обертками, и смеялись, и целовались, как сбежавшие в Хогсмит школьники. И радовались, что у них выросла такая заботливая дочка.
— А подарок на каминной полке, — вспомнил Рон, зарываясь носом в непослушные кудри жены.
— Еще один? — жалобно спросила Гермиона.
— Старомодный цветочный кошмар. «Королева рассвета».
Гермиона проворно выбралась из гамака и потянула Рона за руку:
— Пошли, я хочу, чтобы моя ночная рубашка пахла этим старомодным кошмаром.
