Золотая лихорадка: история одного нюхлера

Глава 1

- Смотри, вот это Большая Медведица. Вот там Малая. А это Орион…
- Какой ты умный, Ко… коник мой.
Певучий женский голосок заглушил нечаянную оговорку нежным воркованием. И небезуспешно – в ответной реплике не прозвучало и грамма подозрительности.
- Ну что ты, дорогая, все кентавры умеют читать по звёздам.
Женский голос кокетливо хихикнул.
- Ну я ведь гнедая. Ты же знаешь, мы, гнедые кобылы, не способны понять ничего сложнее камешка для полировки копыт…
- Такой хорошенькой кобылке и не нужно много знать.
Молодой кентавр неразличимой в темноте масти нежно обнял свою подругу.
Крошечная безымянная речка мелодично журчала у их копыт, из леса тянуло ароматами цветов и хвои, и россыпи звёзд на удивительно чистом небе словно перемигивались друг с другом, отражаясь на земле тысячами мечущихся светлячков… В общем, окружающая природа в эту ночь отчего-то особенно усердствовала в создании романтической обстановки для этой пары. И жеребец её старания оценил. Человеческие руки уже довольно нескромно заскользили по плечам красавицы, а конская его часть явно начала примериваться к крупу гнедой.

Кобыла смущенно отступила на шаг и, чтобы замять неловкую паузу, сделала вид, что вдруг вот прямо сейчас очень заинтересовалась астрономией.
- А что, по ним правда можно прочитать будущее?
Огромные лошадиные глаза смотрели в искрящееся небо, старательно игнорируя крутящегося рядом кавалера.
- Конечно можно, дорогая, там всё как в книге, - кентавр с явным сожалением снова устремил взгляд в звёздный полог над головой, но и слишком уж отстраниться подруге не позволил.
- А что они означают?
- Ну, Луна в Козероге говорит нам о том, что грядёт страшная угроза всему живому, Марс в третьем доме указывает на то, что спасти нас может только человеческий жеребёнок и что нам всем придётся ему помогать, красное свечение вокруг Юпитера означает, что враг всех кентавров появился где-то поблизости. А вот, видишь, Полярная звезда сегодня светит с северной стороны? Это значит, что мы с тобой обязательно должны сейчас прогуляться в кленовую рощу.
Молодая кобыла недовольно фыркнула.
- Ты что, думаешь, раз я гнедая, значит, совсем глупая? И почему все такого плохого мнения о гнедых кобылах? Я, знаешь ли, не такая! Я на первом свидании в кленовую рощу не хожу!
- Так ведь у нас второе свидание!
- Первое! – гнедая кобылка капризно надула губки. – В прошлый раз была просто прогулка.
- Жаль… - Жеребец, притворно обидевшись, наконец выпустил свою подружку из объятий и демонстративно отвернулся. - А я-то хотел на втором свидании кое-что тебе подарить…
- Что именно? – на новость о подарке кобыла отреагировала чисто по-женски.
- Ну, теперь уже неважно. Раз у нас только первое свидание, придётся подождать следующего.
- Ой, а ты знаешь, я подумала, - в этом месте кентавр подавил смешок, - ну… чего нам время терять? Мы ведь тогда с тобой целый час гуляли по лесу, пусть даже в присутствии моей сестры и её жениха… Ну, то есть это вполне можно считать свиданием… А значит, сейчас у нас второе…
- Ты уверена?
- Ну конечно… Ну ты же знаешь, я гнедая… Я просто не сразу сообразила…
- Ну, хорошо. Тогда смотри.
Жеребец порылся в суме, подвешенной в месте соединения человеческого тела с лошадиным, извлекая заготовленный подарок. Тонкий обод блеснул неярким лунным отсветом, тысячекратно усиленным сиянием отразившись в глазах кобылы.
- Ах, какая прелесть!
- Ага. Я так и подумал, что тебе понравится.
- Обожаю такие штучки!
Красавица подняла браслет повыше, чтобы рассмотреть его в лунном свете, и призрачные блики заскользили по металлическому ободку.
- А меня не поблагодаришь за подарок?
Кентавр потянулся к своей спутнице с явным намерением её поцеловать.
- Конечно. Сейчас, только примерю…
Но оказаться на женской руке этому браслету в ту ночь было не суждено. Только кобыла принялась вертеть его в поисках застежки, как что-то маленькое и пушистое с воинственным верещанием пролетело между кентаврами и крепко вцепилось зубами в блестящее украшение. Пронзительно взвизгнув, красавица выпустила подарок, и пушистый ворюга, неловко приземлившись, вместе со своим трофеем укатился в ближайшие кусты.
- Аааа, что это было?! Оно украло мой браслет!!!
- Не знаю. Нюхлер, скорее всего.
- Поймай его! Он… он украл его! Украл!!!
- Спокойно, милая, спокойно. В темноте его всё равно не найти. А вот утром я обязательно всё тут обыщу и поймаю маленького мерзавца.
- Обещаешь?
- Обещаю… Пойдём, пойдём отсюда. Тебе надо успокоиться…
…Нависшая прямо над лесом Луна усмехнулась, видя, как раздосадованный, но всё ещё полный энтузиазма кентавр уводит рыдающую подружку в сторону кленовой рощи..

А в кустах за большим камнем маленький зверёк с пушистым хвостом и забавным длинным рыльцем презрительно выплюнул старинный медный браслет. Это было не то, снова не то, что ему нужно. А ведь как похоже! Как мерцала эта никчёмная штуковина неяркими жёлтыми бликами, как играл в лунном свете тонкий филигранный узор. Как похожа она была на конечную цель упорных поисков маленького зверька… Вот только пахла совсем по-другому. Резко и в то же время как-то невнятно, не так как нужно. Не золотом…

*******

Этот запах Носик искал с тех пор, как покинул родительскую нору.
Там, на глубине пятнадцати футов, не было бликов на жёлтом металле, не было сложных узоров с вкраплениями разноцветных камней, не было зайчиков, пляшущих по стенам – там вообще не было света, чтобы хоть что-то разглядеть. Зато каждый уголок просторной норы был пропитан этим запахом. Чуть островатым, будоражащим, неизъяснимо притягательным запахом золота. Им пахли влажные земляные стены, и выступающие из них коряги, и камни. Так пахла густая пушистая шерсть его матери. Этот запах маленькие нюхлеры всосали с её молоком, с самых первых своих дней твёрдо усвоили – именно так пахнет для им подобных счастье. Ни едой, ни теплом родной норы, ни шерстью соплеменника – только золотом! И ни один нюхлер, как бы много ни имел он простых благ, помогающих выжить в лесу, не сможет считать себя полноценным представителем своего вида до тех пор, пока не украсит своё жилище как можно большим количеством золота. И не важно, что от блестящих побрякушек под землёй нет никакого проку. Тут главное – запах. Тут повелевает инстинкт. Столь же необоснованный, сколь непреодолимый…
В логове, где родился и вырос Носик, золота было предостаточно. Его родители занимали фамильную нору, в которой многие поколения предков складировали свои трофеи, и потому это семейство пользовалось среди нюхлеров Запретного леса особым почётом. Так уж у них, носатых, заведено – кто богаче, того и уважают.
Но не всё нюхлеру разбойничий клад. Пять месяцев счастливого детства безвозвратно прошли, и в один из тёплых дней на исходе лета Носик в месте с братьями и сёстрами был решительно выставлен из норы. Ибо это ещё один обычай нюхлеров – расставаться с детёнышами прежде чем те успеют достаточно подрасти, чтобы положить глаз, или точнее, нос, на родительские сбережения. Своё счастье каждый нюхлер должен найти сам. Если только ему не посчастливилось унаследовать родительское жилище, но так может повезти лишь немногим.

Остаётся один из двух способов: либо случайно найти уже озолоченную нору какого-нибудь другого нюхлера и поселиться в ней, выгнав хозяина, либо найти искомый метал у каких-нибудь других существ и, не мудрствуя лукаво, стащить. Первое почти так же сложно, как дождаться наследства, ибо за свои сбережения хозяева нор бьются не на жизнь, а на смерть. Остаётся, правда, шанс встретить заброшенную нору, обитатели которой давно умерли. Но нюхлеры в случайности не верят. И поэтому каждый год сотни подросших детёнышей этого вида устремляются во внешний мир на поиски Блестящих-штуковин-пахнущих-счастьем.
Говоря по-простому – на грабёж.

*******

Медный браслет Носик, немного подумав, всё же подобрал. Разные незолотые Блестящие Штуки нюхлеры тоже любят - они хоть и не радуют приятным запахом, зато радуют глаз. И потому несостоявшийся подарок обрёл свое законное место в неглубокой норке-тайнике, рядом с серебряной подковой, обрывком какой-то цепи и невесть как сюда попавшим автомобильным зеркалом заднего вида. Не самый бедный, надо заметить, тайник для молодого нюхлера. Тем более что Носик вовсе не намерен был останавливаться на достигнутом и всё свое время, не занятое едой или сном, посвящал поиску новых трофеев. Вот только не слишком-то богаты были родные края Носика на настоящее золото.
То есть блеска-то в Лесу хватало с избытком. Но в большинстве случаев Блестящие во мраке Штуковины оказывались либо каплями воды, либо светлячками, либо вообще чьими-то глазами – и тогда приходилось, наплевав на инстинкт золотоискателя, спешно уносить лапы. А как-то раз Носик целых два дня выслеживал по лесу огромную странную Штуковину, которая вся паха металлом, а сбоку к ней был приделан блестящий прямоугольник, вроде того, что уже хранился в тайнике. И в конце концов он даже настиг свою цель! Но цель, увы, оказалась слишком твёрдой и совершенно невкусной – бесплодная попытка отгрызть от неё вожделенную блестяшку стоила нюхлеру целого зуба. Он бы, наверное, и ещё парочкой пожертвовал, но Штуковине скоро надоело копошение на её поверхности маленького зверька – резким движением стряхнув нюхлера с покрытого грязью стального бока, она оглушительно взвыла и стремительно умчалась прочь.
Но бывали и удачи: однажды на самой окраине Леса Носику попалась пара невиданных двуногих существ, способных снять с себя шкуру. Существа явно были одержимы инстинктом размножения, так что даже не заметили, как нюхлер стащил из одной сброшенной шкуры замечательную круглую Блестящую Штуковину, которая к тому же презабавно тикала. Но, увы, блестела белым…

Так в бесконечных поисках прошла осень. Блеска в Запретном лесу стало ещё больше, только был он какой-то холодный и уж слишком быстро тускнел под лапами маленького нюхлера. И немалого труда стоило научиться отличать искристое сияние никчёмного недолговечного снега от надёжного блеска настоящих Штуковин.
Поэтому, заметив однажды на покрытом белыми блёстками холмике яркую желтую вспышку, Носик сначала принял её за обман зрения. Но вот нос нюхлера обмануть было гораздо сложнее – от источника блеска явно тянуло тем самым до боли родным запахом, которого зверёк не чувствовала с тех пор, как покинул родительскую нору и который всё это время непрестанно искал. Вот просто так, посреди леса, на заснеженном холмике лежало золото… Если бы Носик провёл своё детство среди людей, он, несомненно, вспомнил бы поговорку о бесплатном сыре. Но среди нюхлеров подобные мудрости популярностью не пользуются, и потому явная демонстративность и чрезмерная доступность приманки вовсе не показалась зверьку подозрительной. Он решительно вскарабкался на холм, не помня себя от радости подцепил рыльцем свалившееся ниоткуда счастье… И тут же взмыл вверх, опутанный ловчей сетью. Блестяшка, к огромной досаде, выскользнула и плюхнулась в снег… А уже через пару часов Носик с ужасом наблюдал, как какой-то посторонний нюхлер, пользуясь тем, что ловушка уже обезврежена, спокойно откопал сделавшее своё дело золотое кольцо и умчался с ним в неизвестном направлении.

Создатели нехитрой ловушки появились на следующее утро. Голые (т.е. лишённые шерсти на морде и лапах) существа с длинными цепкими пальцами быстро распутали сеть и извлекли из неё добычу.
- Ну вот, приёмчик стар как мир, а до сих пор работает, - удовлетворённо усмехнулся гоблин, поднимая пойманного зверька за шкирку. Носик, вконец изнервничавшийся за время заточения и насмерть перепуганный, отчаянно дергался и верещал, но охотник на это и внимания не обратил.
- Ну и хвала прародителям! – второй гоблин, порывшись в сугробе и не обнаружив там кольца, досадливо сплюнул. – Проклятье, уволок уже кто-то!
- Не переживай, банковские всё оплатят. Ты смотри, какого мы зверя поймали! Здоровый, шерсть лоснится…
- Мелкий какой-то…
- Так потому, что молодой совсем, весеннего выводка. За такого можно будет и побольше запросить
- Ага, допросишься у них, как же… Ладно, тащи этого к остальным. А я пройдусь по следам, может, выслежу второго…

*******

- И я буду жаловаться в министерство! – проорала кричалка визгливым женским голосом и тут же вспыхнула зелёным пламенем. Старый сморщенный гоблин едва успел смахнуть её со стола, прежде чем занялись лежащие рядом бумаги.
- Это уже пятая за сегодня! – старик укоризненно поднял палец, вцепившись испепеляющим взором в своего соплеменника, стоящего по ту сторону стола.
- Я не понимаю, откуда эта утечка информации. Честно... - Гоблин беспомощно развёл руками. – И вообще, информационная безопасность не в компетенции технической службы.
- А разбор завалов тоже не в вашей компетенции? – Гоблин-шеф даже перегнулся через стол, чтобы лучше донести до подчинённого всю глубину своего гнева. – Почему ценности до сих пор не извлечены из разрушенных хранилищ?
- Масштаб разрушений больше, чем мы думали, сэр. Туннель завалило почти на триста футов вглубь. Хранилища были по обе стороны, всего более двадцати. Магическую защиту уже сняли, но подобраться к ним пока не удалось.
- Вы хоть понимаете, Хруц, что репутация банка под угрозой?! - прошипел старый гоблин, брызжа слюной от ярости. - Если мы через два дня не вернём миссис Малфой её украшения, она на всю страну вой поднимет. Клиенты в очередь выстроятся, чтобы забрать свои вклады. И я уж молчу о том, что станет с нашей лицензией. Министерство давно уже ждёт повода отстранить гоблинов от руководства банком…
Хруц, прекрасно осознававший масштабы катастрофы, весь подобрался, готовый хоть сей момент самолично кинуться на расчистку завалов.
- Приложим всё усилия…
- Что вы приложите?! Вы хоть придумали, что будете делать?!
Увы, никакого плана выхода из ситуации у технического отдела не было. Хруц на долгих две минуты задумался, поскабливая узловатыми пальцами лысую голову под каской. А потом вдруг сказал, будто додумавшись до чего-то гениального в своей простоте:
- Нюхлеры!
- Чего? - не понял его начальник.
- Мы нюхлеров применим! У нас два десятка сейчас роют новую камеру в восточном секторе шестого уровня. Так мы их перекинем на завал. У этих зверей потрясающий нюх на металлы, они пророют ход прямо к камерам с золотом.
Старик, немного удивлённый но явно довольный сообразительностью своего подчинённого, удовлетворённо потёр руки.
- Ну вот, давно бы так…И нечего тут стоять! За нюхлерами!

*******

Здесь всё пахло золотом. Сама земля, казалось, была пропитана этим запахом, который уже сам по себе вызывал эйфорию. Хотелось бегать кругами и принюхиваться, хотелось купаться в запахе золота, вдыхать его до головокружения. И копать. Упорно и неотвратимо копать, чтобы окончательно потерять голову, когда блеск счастья ударит по глазам так же, как его аромат бьёт сейчас в нос.
Это чувствовали и другие нюхлеры, с усердием рывшие проход к тому месту, откуда запах доносился особенно сильно.
- Золото! Золото! Паааахнет… - сопели они.
И Носик вторил на своём нюхлерском языке:
- Паааахнет!.. Золото. Копать!..
Это не было похоже на обычный поиск клада – нюхлеры ведь никогда не ищут золото вместе. Волею Голых-существ-с-цепкими-лапами вполне естественное для этих зверей занятие превратилось в соревнование, в бешеную гонку, где каждый одержим был целью не просто найти счастье , а сделать это раньше других. И каждый чувствовал – опоздай он хоть на минуту, и вожделенное золото придётся зубами вырывать у более расторопного соплеменника.
Но ускориться, как назло, не удавалось. В завалившем проход грунте оказалось много огромных камней, которые постоянно приходилось огибать. Так что завал скоро стал похож изнутри на большой подземный муравейник, изрытый сотнями разветвлённых ходов, каждый из которых заканчивался тупиком. А все нюхлеры сгрудились в одном широком туннеле, который прокладывал самый старый и опытный из них. Он один умудрился ни разу не упереться в камень и, пока молодёжь бестолково копошилась по всему пространству завала, упорно продолжал прокапываться вперёд. Осознав своим звериным чутьём, что только многолетний опыт умудрённого жизнью соплеменника способен привести их к цели, нюхлеры вытянулись за ним в цепочку и так же упрямо поползли вперёд, расширяя туннель, пыхтя и отплёвываясь от комьев земли, вылетающих из-под лап идущего впереди.
Но ни инстинкт, ни опыт стихийно избранного предводителя этой импровизированной процессии оказались не рассчитаны на подобную массовость. За свою долгую жизнь старый нюхлер успел усвоить Великую истину, пока недоступную его более молодым спутникам: всего золота не утащишь. А потому, чувствуя запахи счастья с разных сторон, копал он не туда, где пахло сильнее, а туда, где ближе. Собственно, в одном он угадал – дверь именно этого хранилища оказалась снесена массой обрушившегося свода, так что хотя бы её зверькам преодолевать не пришлось. А вот в другом ошибся, причём фатально: в просторной комнате, куда вывалилась из туннеля пушистая цепочка нюхлеров, обнаружилась всего одна золотая чаша… И, конечно же, именно она мгновенно стала предметом всеобщего интереса.
Цепочка нюхлеров в секунды закрутилась вокруг вожделенной Штуковины гудящим и тявкающим шерстяным комком. Вокруг Носика щёлкали чьи-то зубы и чьи-то когти больно впивались в бока. И сам периодически вцеплялся то в чей-то хвост, то в лапу. Но сил все равно не хватило: не успев даже приблизиться к чаше, маленький нюхлер был безжалостно выпихнут из живого клубка, лишившись возможности даже участвовать в схватке за счастье. И тут ему осталось бы только тоскливо взвыть от обиды, если бы судьбы буквально не швырнула ему в след свою милость в виде той самой чаши, выкатившейся из самого центра свары…
Может, силёнок у нашего героя и было маловато, зато реакция оказалась отменной. Не успели ещё разгорячённые схваткой соплеменники понять, в чём дело, а Носик уже нёсся к выходу, волоча за собой большую и неудобную, но такую любимую чашу. Впрочем, замешательство длилось недолго, и вскоре все двадцать нюхлеров, снова выстроившись цепью, со всех лап гнались за похитителем так и не разделенного трофея. Носик бежал в паре футов от ближайшего преследователя, испытывая одновременно восторг, гордость и невероятный страх. Дышать было затруднительно из-за ручки чаши, зажатой в зубах, сердце бешено стучало, и лап он уже в прямом смысле не чуял. Была только Золотая штуковина, погоня на хвосте и мерцающий свет в конце туннеля. Добежать. Унести своё счастье. Утащить его в тайник и нанюхаться вдоволь… Пятно тусклого света приближалось почти с такой же скоростью, что и клацающие за спиной зубы разгневанного соплеменника. Десять футов… пять…два… На хвост уже не раз наступали, но и спереди потянуло сквозняком и запахом дыма от горящих факелов… Выход. Да!!!
…Прыжком вылетев из туннеля Носик к ужасу своему осознал, что не приземлился, а наоборот, увлекаемый неведомой силой поднимается всё выше. И та же сила неумолимо отдаляет от него счастье.
- Они дошли до одного хранилища, - торжественно провозгласил гоблин в каске технической службы, одной рукой удерживая за шкирку дёргающегося нюхлера, а другой поднимая над головой золотую чашу.
- Тааак, что тут у нас? – стоящий рядом работник канцелярии принялся перелистывать свой гроссбух. – Ага, вот, чаша! Это из хранилища 43/12. Опечатайте и внесите в опись… А вы молодец, Хруц, ловко придумали. Без этих зверьков нам бы тут долго пришлось ковыряться.
- А вы думали? Мы в техслужбе, между прочим, тоже не за красивые глазки жалование получаем. – Хруц самодовольно усмехнулся, а всё ещё висящий в его руке Носик жалобно заверещал, видя, как уносят его счастье.
- Сколько по времени у нас занял этот подкоп?
Доблестный труженик технической службы свободной рукой порылся в кармане, извлекая золотые часы на цепочке.
- Час двадцать две. Такими темпами мы дня за два управимся.
- В лучшем случае к концу недели, - слегка остудил его пыл учётчик. – В других хранилищах золота гораздо больше, причём есть и такие предметы, которые нюхлер унести не сможет.
- Это уж предоставьте нам, - Хруц снова самоуверенно хмыкнул… и тут же взвыл от боли.
Да, большой ошибкой с его стороны было одновременно взять в руки золотые часы и обиженного нюхлера!.. Узрев в непосредственной близости от своего носа Золотую Штуковину, которая пахла ничуть не хуже утерянной, Носик твёрдо решил, что уж на этот раз своего шанса он не упустит. Решительно цапнув гоблина за палец, зверёк заставил того разжать руку и, освободившись, тут же прыгнул ему на грудь. В следующий момент часы уже оказались у него в зубах, нюхлер дёрнул в сторону… и упал, словно цепной пёс, не рассчитавший длину своей привязи – часы оказались накрепко пристёгнуты цепочкой к одежде своего владельца.
Ошарашенный гоблин закрутился на месте, пытаясь вырвать часы из зубов похитителя. Но не так-то это просто – нюхлеры за честно украденное добро готовы биться до последнего. В конце концов, Хруц, ухватившись за цепочку, что было сил размахнулся часами и болтающимся на них зверьком в попытке ударить того о камень. И вот тут нехватка сил спасла Носику жизнь. Или уж во всяком случае подарила свободу… Не удержавшись зубами за гладкую крышку часов, зверёк сорвался и, пролетев над проволочным заграждением, призванным удержать рабочих нюхлеров от побега, упал на кучу песка.
Пара секунд потребовалась на то, чтобы прийти в себя. И не больше секунды на то, чтобы понять – пора уносить лапы… Не помня себя, не чувствуя исходящих отовсюду головокружительных запахов, Носик несся вперёд по бесконечному тоннелю, и вслед ему летели заковыристые проклятия гоблина, разбившего о камень фамильные часы.

*******

Этот дом сразу привлёк внимание Носика. Было в нем что-то такое, чего не было ни в одном другом из виденных им домов. Было ли всё дело в его мрачном внешнем облике, или в том, что многочисленные прохожие шагали мимо, явно не замечая его, или в чем-то ещё… Но почему-то тянуло от этого здания чем-то родным и близким.
Проблуждав два дня по подземельям Грингготса и ещё неделю – по маггловскому Лондону, маленький нюхлер успел понять, что далеко не всё в этом мире можно считать родным. Есть такие места и такие существа, к которым лучше не приближаться, даже если прямой угрозы они не представляют – просто рядом с ними чувствуешь себя словно в другом измерении. Конечно же, чётко осознать и тем более объяснить это странное чувство зверёк не мог. Но вот инстинкт самосохранения, ещё более древний и сильный, чем стремление к золоту, настойчиво советовал ему не попадаться на глаза многочисленным двуногим и четвероногим тварям, населяющим это странное место, и искать уже не клады, а путь обратно, в свой Лес. Одному нюхлерскому богу известно, какого страха натерпелся Носик за эти дни, прячась по подвалам от людей и собак да выискивая по ночам еду в мусорных баках. Но этот самый бог всё же оказался милостив и после всех скитаний вывел своё чадо к дому-который-никто-не видел…
На этом милости закончились. И способ проникнуть внутрь зверьку пришлось изыскивать самому. Хотя какой вообще способ проникнуть куда бы то ни было может придумать нюхлер? Только подкоп! Впрочем, даже копать глубоко не пришлось, путь к старой проржавевшей трубе, уходящей внутрь дома, давно уже проложили крысы. Причём их самих поблизости почему-то не наблюдалось… Тёмный сырой подвал, лестницы, по которым так неудобно карабкаться, если у тебя лапы у тебя короче, чем у кошки, запертые двери и обходные пути. И в конце всего этого – просторное помещение, освещённое лампами и наполненное голосами двуногих.
- Вы чего тут опять крутитесь?! – возмущалась пышнотелая рыжая женщина, чуть не по локоть погружая руки в чан с тестом. – Вещи упаковали? Завтра в школу, между прочим, возвращаться, опять что-нибудь забудете.
- Ну, кое-кто из преподавателей считает, что мы регулярно забываем дома голову, - усмехнулся в ответ такой же рыжий подросток.
- Но её, увы, в чемодан не положишь, - подхватила его точная копия с другого конца комнаты.
- Голову на плечах носить надо! – припечатала мать. – Подите прочь, не мешайте мне!
- Ну, как прикажешь, - мальчишки, пожав плечами, с явной неохотой удалились.
Женщина проводила их недоверчивым взглядом.
- Интересно, что это паршивцы собирались отсюда стащить?
- Ну, может стратегический запас бутербродов на ночь, а может нашли тут ещё какую-нибудь заначку кого-то из моих предков, - Скучающий на скамье у очага мужчина отхлебнул из уже полупустой бутылки виски. – В любом случае, Молли, зря ты их отослала. Пока ты тут возишься, они найдут для себя в доме ещё что-то интересное, а когда суровая мамочка отправится баиньки, проберутся в кухню и добудут то, что им нужно.
- А ты как будто и рад.
- А чего переживать? – в глазах мужчины блеснули хулиганские огоньки. – Они мальчишки, им положено. Пусть влипают в дерьмо и набивают себе шишки. Всяко лучше, чем за маменькину юбку цепляться.
- Ох, если б они их только себе набивали… Одна беда с этими поганцами. И что из них вырастет?..
Маленький нюхлер, укрывшийся за мусорным ведром, прислушивался к разговору очень внимательно, хоть и ни слова в нём не понимал. И вообще, интересовал его по большому счёту не разговор, а то, как скоро он закончится и двуногие уберутся отсюда подальше. Потому что он уже успел согреться и успокоиться. Потому что инстинкт самосохранения снова утих, уступив место инстинкту золотоискателя. И потому, что отсветы пляшущего в очаге пламени так заманчиво блестели на отполированных ложках, что хотелось немедленно схватить их и убежать. Но нюхлер выжидал. За время, проведённое у гоблинов, он усвоил очень полезное для жизни правило - никогда не пытайся стащить что-то у двуногого, если двуногий находится где-то поблизости. Всё равно поймают и отберут.
Поэтому из своего укрытия Носик не выходил до тех пор, пока не смолкли шаги и голоса не только в этой комнате, но и во всём доме. Он быстро прошмыгнул через кухню, взобрался на скамью, оттуда на стол, где всё ещё поблескивали в свете медленно затухающего пламени длинные Блестящие Штуковины… И замер в паре дюймов от цели, привлечённый запахом… Да-да, тем самым запахом, который способен отвратить нюхлера от какой угодно цели. Золото! Вскоре вслед за запахом стало доноситься какое-то невнятное бормотание, а ещё через пару минут в комнату вошёл двуногий. Но непохожий на тех, что крутились здесь совсем недавно, и даже не такой, как те, что заставляли нюхлеров рыть проходы в спрятанному золоту. Этот мог бы пройти под столом не сгибаясь, хотя сам сгибался едва ли не пополам. На нём даже не было съёмной шкуры, а своя, родная, лишённая шерсти, свисала складками. А в тощей костлявой лапе существо сжимало источник опьяняющего запаха – круглую Штуковину на тонкой цепочке.
С минуту Носик выжидал, чем закончится жестокая схватка его природных инстинктов с новоприобретёнными знаниями. Инстинкты победили. Тем более что конкретно этот двуногий показался нюхлеру не таким уж грозным противником…
Носик в очередной раз ошибся. Старый домовик хоть и не обладал ростом и силой человека, но и расставаться со своим сокровищем явно был не намерен. Противники покатились по полу, силясь вырвать друг у друга золотой медальон или хоть покалечить врага любым доступным способом.
- Отдай, грязное животное! – шипел домовик. – Это вещь моего хозяина. Отдай!
Нюхлер в ответ только фыркал и все сильнее тянул зубами за цепь.
В этой сваре никто из них не расслышал осторожные шаги ещё двух пар ног, и присутствие на кухне людей было замечено только когда те принялись растаскивать дерущихся в стороны.
- Фред, поставь заглушку на дверь, пока весь дом не проснулся.
- Уже! Что за ерунда тут творится?
Магический огонь вспыхнул на концах сразу двух палочек, осветив пару рыжих подростков в пижамах, пушистого зверька с золотым медальоном в зубах, которого один из них удерживал за хвост, и разъярённого домовика.
- Мать моя, горгулья. Кричер! Принесли ж его черти болотные.
- А мне вот интересно, какая нечисть принесла сюда нюхлера? – Джордж Уизли взял зверька поудобнее и постарался успокоить его, поглаживая чёрную шерсть. Носик, у которого ничего пока не отнимали, возражать не стал.
- Ну вот, явились, грязное отродье предателей крови, - забормотал вдруг домовик себе под нос, враз сделав вид, будто окружающее никоим образом его не интересует. - Отобрали сокровище моего хозяина и отдали мерзкой зверюге.
- Чёрт, опять он затянул свою волынку, - Фред в бессильной ярости сжал кулак. – Убить бы его, да принципы не позволяют.
- Вот, они уже хотят убить бедного Критчера, - тут же подхватила несостоявшаяся жертва, чуть повысив голос и сделав пару шагов к двери. – Воры. Убийцы. Как только пол дома моих хозяев не провалится под их грязными ногами!..
- Подожди! Держи его, Фред! – Джордж словно вдруг что-то понял.
- Ты чего это?
- Он на выход намылился. Мы отобрали то, что этот гад спёр из ящика с барахлом, и теперь он в отместку разбудит родителей.
- Эти мерзкие предатели крови совсем не воспитывают своих детей, - словно в подтверждение этой версии подхватил домовик ещё чуть громче.
- Ну так связать его, и дело с концом.
- Ага, как же! Во-первых, этих чертей фиг свяжешь, они тоже колдовать умеют. А во-вторых, он вот так завтра пробурчит что-нибудь при маман про то, как отродье предателей шарит по дому по ночам, и не избежать нам тогда досмотра чемоданов…
- Что недопустимо, с учётом того, сколько контрабанды мы в них напихали, - закончил Фред задумчиво.- Думаешь, если отдать ему это побрякушку, он не настучит?
- Мерзкие предатели крови растаскивают добро хозяев Кричера, - снова заныл домовик. – Если бы они были приличными детьми из приличной семьи, они бы все вернули Кричеру. Кричер уважает воспитанных молодых волшебников.
- Ааа, мантикраб с ним, попробуем, – махнул рукой Джордж. – Другого-то варианта всё равно нет. Тем более, что Кричер порядочный домовик. – Он сделал особое ударение на последних словах. – Кричер держит слово, даже то, которое пробубнил себе под нос. И он не станет портить жизнь приличным молодым волшебникам, которые уже немало крови попортили предателям оной в лице своих родителей… Извини, приятель, но эту штуку придётся отдать.
Нюхлер яростно зашипел, всеми лапами и зубами вцепившись в медальон. Но человеческие руки по-прежнему были сильнее – с таким трудом отвоёванный трофей вернулся к домовику, который, не переставая бормотать что-то нелицеприятное в адрес всех нынешних обитателей дома, тут же заковылял в своему чулану.
- А с этим что будем делать? – Фред указал взглядом на нюхлера, обиженно притихшего на руках брата.
- Эх, полезный в нашем деле зверёк, не хочется просто так отпускать…
- Тем более, что он, кажется, домашний. Гоблинский, наверное, – предположил Фред, оглядывая лапы зверька, на которых гоблины подрезали шерсть, чтоб грязь не налипала. – На воле может не выжить.
- Тем более, что нам он принесёт гораздо больше пользы, чем живой природе, - подхватил Джордж с нарастающим энтузиазмом. – Или мы хорошего зверя к делу не пристроим?
- Пристроим! – усмехнулся в ответ его брат. - А для начала пристроим его в моём чемодане, там ещё осталось немного места…
- А то, что мы…
- А это сунем к тебе! Нам его главное до поезда незаметно донести, там уже и на поводок можно. А как доедем, сдадим Хагриду, он не откажется за животиной присмотреть…

*******

- Думаешь, она не скоро вернётся?
- Уверен. Она сейчас в подземельях на нашем уроке, снова инспектирует Снейпа.
- Обалдеть! И ты не побоялся прогулять зелья?!
- Картинно упал на пороге и на глазах всего класса, постанывая, уполз. Якобы в лазарет. Все наши и ещё с десяток слизов под присягой подтвердят, что я сейчас вплотную общаюсь с мадам Помфри… Оцени лучше другое – я, между прочим, ради нашего маленького предприятия пропустил захватывающую схватку жабы с пауком!
Белобрысый мальчишка в мантии с жёлтой подкладкой сдавленно хихикнул в кулак.
- Да уж, феерическое, должно быть, зрелище.
- Даже не сомневаюсь. Но наше дело сейчас важнее. – Его приятель, обладатель мантии на красной подкладке, плотнее прижал к себе подозрительного вида коробку, в которой явно что-то копошилось. – Должна же Жаба получить подарочек и от нас.
- А где ты его взял?
- Так близнецы завещали.
Белобрысый укоризненно посмотрел на спутника.
- Врёшь.
Тот в ответ изобразил праведное возмущение.
- Да клянусь годриковыми носками, мерлиновы подтяжки мне в свидетели! Они когда улетали, завернули к нам в башню, чтобы со всеми попрощаться. А Фред тогда подозвал меня, положил руку на плечо и говорит: ну всё, приятель, оставляем тебя здесь за главного хулигана. Свято чти наши заветы и не давай спуску этой Амбридж. И ещё карту оставил, где у них чего по школе запрятано.
- Угу, а ключ от спальни Макгонагалл они тебе не оставили?
Красноподкладочник усмехнулся, сдаваясь.
- Ну, если серьёзно, мне Ли рассказал. Он много чего знает о делишках близнецов, у них тут на самом деле тайников немерено. Этого вот, - гриффиндорец слегка встряхнул коробку, - они у Хагрида прятали… Только за старшими вечно директорская дружина шпионит, сами они ничего сделать не могут. Вот Ли и поделился информацией, просил использовать, что смогу.
- Да уж, жабе подгадить святое дело!.. Стой! Кажется, идёт кто-то…
Хаффлпаффец резко затормозил и решительно утянул своего приятеля в одну из многочисленных в этом коридоре пустых ниш неопределённого назначения - то ли просто прихоть неизвестного архитектора, то ли специально предусмотренное место, где можно спрятаться. Теперь ясно стали слышны приближающиеся шаги и голоса, а через пару минут мимо ниши воинственно прошествовали двое подростков в серо-зелёных галстуках.
- Эх, не к добру ты дружину помянул, - прошептал белобрысый, выбираясь из укрытия, когда те отошли достаточно далеко.
- Да этих поминай - не поминай, всё равно припрутся в самый неподходящий момент… Ладно, дальше пойдём осторожнее… И тссссс…
Ещё несколько минут они крались тёмными, извилистыми коридорами, прижимаясь к стенам и стараясь не шуметь. И с ещё большими предосторожностями приближались к новенькой стальной двери, за которой с некоторых пор обитал главный источник всех бед Хогвартса.
- И как ты собираешься её открыть? – полюбопытствовал хаффлпаффец, с сомнением покосившись на крепкий замок.
- Вот сразу видно, что ты из приличной семьи! – усмехнулся его приятель
- А ты разве нет?
- Ну, у некоторых приличных семей есть свои большие позорные тайны. У меня вот дядюшка Фил.
- Это кто?
- Ну, по мнению моей маггловской бабушки, никто. А так – головная боль всей полиции Манчестера и большой специалист по отмычкам. – Гриффиндорец передал другу коробку и гордо извлёк из кармана странного вида металлическую загогулину. – Есть у этих магических замков одна забавная особенность – они почему-то в большинстве своём легко открываются обычной шпилькой.
- Почему так? – мальчик из приличной семьи удивлённо вскинул брови.
- Не знаю. Видимо потому, что все маги ждут, что их дверь попытаются открыть заклинанием. А вот про механический способ вечно забывают… Готово! Выпускай.
- Ох и повеселится же Жаба! Надеюсь, она не одних котят любит.
Коробка чуть приоткрылась. Дверь тоже. И из первой во вторую прошмыгнуло нечто пушистое размером с крупного кота…

*********

Носик никогда не думал, что снова очутиться на свободе будет так здорово. Почти так же, как найти клад. Большой человек, у которого нюхлер прожил последние несколько месяцев, хорошо кормил его, регулярно гладил и иногда даже давал поиграть всякие Блестящие Штуковины, но из клетки почти не выпускал. А как приятно было снова поразмять лапы! Как веселило ощущенное широкого пространства вокруг, незнакомые запахи и массы всяких забавных штуковин!.. Если бы нюхлеру в этот момент вздумалось вернуться в лес, он бы быстро понял, что новая свобода его весьма условна – он снова оказался в замкнутом помещении, хоть и достаточно просторном. Но обстановка комнаты в этот момент занимала нашего героя гораздо больше собственного положения. Вокруг столько всего блестело! И, судя по всему, владелец этого богатства был где-то далеко…
Сердце зверька возликовало, глаза засияли, в лапах почувствовался характерный грабительский зуд… И нюхлер с чисто нюхлеровским энтузиазмом занялся исконно нюхлеровским делом – стаскиванием всего мало-мальски блестящего в тайник, который, ничтоже сумняшеся, организовал под столом.
Сначала туда перекочевали бронзовое пресс-папье и серебряная чернильница (чернила при этом растеклись по столешнице и ковру, но зверька это мало волновало). Следом отправилась большая шкатулка с заколками. Потом пара чайных ложечек, зеркальце и два десятка фигурок кошек. Когда движимые блестяшки в комнате закончились, нюхлер принялся отдирать медные ручки от ящиков стола (к счастью для звериных зубов, те были прикручены не слишком крепко), а, покончив с ними, повыдергивал все гвоздики, удерживавшие на своем месте обивку кресла. Затем настала очередь штор, крепёжные колечки которых уж очень заманчиво блестели. Потом дело дошло до шкафа… Именно когда неутомимый Носик обшаривал его содержимое, вслед за звуком открываемой двери помещение огласил истеричный женский визг:
- Ааааа!.. Что?.. Что здесь произошло?! Филча сюда немедленно! И объявите общий сбор учеников… и… и… Эти паршивцы за всё мне ответят!
- Мои извинения, госпожа директор, - ответствовал холодный мужской голос с плохо скрытыми нотками злорадного удовлетворения, - но в моем рабочем договоре написано «преподаватель зельеварения», а не «мальчик на побегушках». Я просто не могу оскорбить Вас подобным неуважением к инструкциям…
Дама, судя по звуку, заскрипела зубами.
- Ну так идите исполнять свои должностные обязанности и по дороге найдите мне Филча! И я ещё с вами побеседую завтра…
Мужчина только хмыкнул и закрыл за собой дверь.
Приземистая пухлая женщина в розовом костюме нерешительно обошла комнату, со смесью гнева и ужаса оглядывая царящий в ней разгром, и всё время повторяя вполголоса «Мерлин мой!». Поморщилась, наступив белой туфлей в разлитые по полу чернила, тоскливо вздохнула над оборванной шторой, гневно сжала кулаки, глядя на разбитых фарфоровых котят…
- Ну, я им ещё устрою! Научатся уважать министерство!
Дама решительно потрясла сжатым кулаком, и уже не сдерживаемые никакой преградой лучи заходящего солнца ослепительно блеснули на массивном золотом перстне…
У сидящего в шкафу Носика перехватило дыхание. Одна эта вспышка отраженного сияния стоила всех тех Блестящих Штуковин, которые нюхлер успел насобирать за полтора часа своего безраздельного хозяйствования в кабинете. Ни с чем не сравнимый блеск, неповторимый опьяняющий запах… Золото!
Это было последнее, что успел осознать Носик. Дальше он уже ничего не понимал, его вёл инстинкт, древний, как сама природа, и непреодолимый, как ежегодное осеннее умирание Леса. Он и сам не понял, как в следующее мгновение оказался на руке женщины. Не слышал, как та завизжала от боли и ужаса, когда маленькие челюсти с острыми зубами сомкнулись вокруг её пальца. Он даже толком не понял, в какой момент в комнату ворвался неопрятного вида старик и, непрестанно ругаясь, принялся отдирать зверя от директорской руки. И отодрал… К счастью для дамы, без пальца. К неизъяснимому восторгу нюхлера – вместе с кольцом… Невероятным образом извернувшись, зверёк выскользнул из его рук, шмыгнул в дверь и припустил по коридору, не замечая возмущённых воплей и топота погони за спиной, удивлённых возгласов встречаемых по пути учеников. Это был его триумф! Его трофей, который теперь можно будет отнять только вместе с жизнью. Его исполнившаяся мечта…
Нюхлер не знал планировки замка, но лапы сами несли его к парадным дверям. Носик возвращался в Лес, унося с собой наконец-то обретённое счастье…