Ступеньки

Глава 1

Робин считает ступеньки.

Роб Луччи сказал, что Эниас Лобби – последний остров, который она видит в своей жизни. Что от вечной тюрьмы ее отделяют всего две тысячи ступенек.
Угрозы были Робин безразличны, но количество ступенек она запомнила.

Робин всегда любила читать древние летописи, представлять, что чувствовали те, кто не обладали силой самостоятельно изменять историю, а лишь смотрели со стороны, записывая все виденное ими.

Робин знает, что летописи писались на бумаге, бересте, глиняных табличках и даже камнях. Идея написать свою на ступеньках кажется ей абсурдной. Такой же безумно нелогичной, как вся их команда. Поэтому Робин с радостью начинает.

Первые семь лет ее жизни занимают ровно сто ступенек. Смутные воспоминания о матери. Первые уроки истории. Драки с другими детьми. Полки книг, уходящих так далеко вверх, что казалось, будто им нет конца. Фолианты, которые были больше самой Робин. История.

На апрель восьмого года уходит пятьсот шестнадцать ступенек. Теплые руки матери. Веселый смех Саула. Понеглифы. История темной эры. Рассказы профессора Кловера. Вернувшаяся мать.
«Ты моя мама?»
«Прости, но у меня никогда не было детей»
Запах мириад сжигаемых книг, звуки пушечных выстрелов, едкий дым.
Последние слова матери.
«Живи, Робин!»
Ребенку не дано понять, почему желание узнать историю может быть самым страшным преступлением против власти.
Ребенку не дано понять, что может заставить человека предать своего лучшего друга.
«Абсолютное правосудие»
Саул говорил о море, друзьях и будущем, но тогда Робин запомнила только первую часть – «море огромно». Особенно для восьмилетнего ребенка.
Горящий вдалеке остров, с населением в 754 человека.
Обугленные камни и 753 трупа.
И всего – пятьсот шестнадцать ступенек.

На последующие девятнадцать лет уходит всего лишь четыреста три ступеньки. Они все одинаковые.
Бегство.
«Нико Робин в этом городе?!»
Предательства.
«Твой грех в том, что ты существуешь!»
Убийства.
Это оказалось так просто.

На Арабасту у Робин уходит следующая тысяча и еще семнадцать ступенек. Из всех интриг, когда-либо ею создаваемых, эта была самой прекрасной. Одно дело – украсть деньги, драгоценности или чужие жизни. И совсем другое – украсть целое государство. Это – настоящее искусство. План, продуманный до мелочей. У маленькой принцессы не было ни одного шанса спасти своё королевство. Но из всех людей в этом море девчонка умудряется найти человека с инициалом Ди. Такого же безумного, и такого же сильного, каким когда-то был Саул. Наверное, именно в тот момент Робин почувствовала, что изящное кружево обмана и предательства начинает рваться. Было верхом иррациональности думать, что слабая принцесса и кучка неизвестных пиратов смогут отстоять Арабасту. Робин не задумывалась, почему не дала Луффи умереть в песках, зато она понимает, что до сих пор не забыла Саула. Двадцать лет. Это по-настоящему жалко.
Ее гнали вперед слова Саула и матери. Робин всегда казалось, что если она остановится хоть на секунду, их обоих это сильно огорчит.
Пониглиф не несет в себе ничего, кроме записей о создании оружия, и тогда Робин решает остановиться. Она так устала.
Мальчишка с инициалом Ди отыгрывает страну, побеждает Шичибукая и спасает ей жизнь. Робин едва может говорить, она просит оставить ее, дать ей умереть, но тот не слушает её просьб. Тогда Робин решает, что она отомстит ему. За безрассудство. За силу. За способность так легко улыбаться.
Какой бы была ее жизнь, не встреть она этого безумного мальчишку?
Равномернее. Спокойнее. Неинтереснее.
Она предала Луффи с легким сердцем.

Робин сидит в кабинете Спандама и старается ни о чем не думать. Ей предстоит длинный путь до Врат Правосудия, и нужно сохранить воспоминания. Каждое путешествие с мугиварцами, каждый остров, каждое приключение – надо все оставить на этих ступеньках. Тогда ей наконец-то станет спокойно, после двадцати лет беспрерывного бегства.

- Робин!
Сердце пропускает один удар. Это судебный остров. Здесь расквартировано дозорных более 10 тысяч. Никто, не имея санкционированного доступа, не в состоянии…
- Робин! – она не успевает додумать, поверить, а остров уже охватывает паника и Спандам истерично зовет СР9. Иногда Робин кажется, что она просто не в состоянии успеть за Луффи.

Робин выбегает на террасу и с ужасом понимает, что Луффи – здесь. Что он вновь совершил то, о чем любой другой на его месте и подумать бы не осмелился.
Луффи стоит по другую сторону пропасти и улыбается. Откуда-то у Робин появляется ощущение, что если бы она прыгнула в пропасть, он бы кинулся за ней. Просто потому что она – друг. Как же она ненавидит его за это!
Робин кричит, чтобы он убирался, что она просто хочет умереть, сдохнуть здесь и сейчас, а он мешает ей раза разом.
Но он не уходит.
Он просто не понимает.
И Робин решается рассказать им свою историю. Что бы они поняли. Чтобы ушли. Чтобы жили.
Она ненавидит Луффи за то, что осмелился придти сюда, что умрет, пытаясь освободить ее, что они оба никогда не выберутся с этого острова. Ни один.
Она ненавидит его, потому что из-за нее он никогда не станет тем, кем рожден быть.
Она ненавидит потому, что продала свою душу, что бы этот безумец мог жить. Она впервые пожертвовала собой ради кого-то. А он на это наплевал. Ему всегда было безразлично ее мнение.
Она ненавидит его за то, что притащил с собой все команду, за то, что ей приходиться рассказывать ему свою жалкую историю, про Саула, про профессора Кловера, про мать. Но если есть шанс, что это спасет Луффи, она готова рассказать все о пережитом ужасе, страхе и боли. Потому что смысл истории в одном – Мировому правительству нельзя противостоять.
А еще она ненавидит Луффи просто потому, что за двадцать лет у нее не осталось сил верить.

Она заканчивает свою историю, и ждет, что на это скажет Луффи. Но мальчишка молчит, и это тоже правильно. В этом мире есть вещи, с которым можно бороться, и есть те – с которыми нельзя. Против мирового правительства нельзя.

Робин ждет, что он повернуться и уйдет, но Луффи лишь приглушенно произносит:
- Я понял, кто твой враг, - и в его голосе столько ненависти и, в то же время, столько так не свойственного его ледяного спокойствия, что Робин становиться по-настоящему страшно. Потому что она понимает – он и не думал спасать себя.
Робин в оцепенении смотрит, как Усопп сжигает флаг мирового правительства. Шесть пиратов против 170 государств – это безумие.
- Вы думаете, что сможете выжить, бросив вызов Мировому Правительству?!
Не смогут. Робин знает это лучше всех. Мировое правительство уничтожит любого, кто идет против него.
- Это именно то, в чем я уверен!

Пираты, которые сожгли флаг Мирового Правительства на судебном острове.
Друзья.
Робин зачарованно смотрит на команду, не в силах сделать хоть что-либо.

- Скажи, что хочешь жить!
Мальчишка оказывается сильнее всех, кого Робин встречала, гораздо сильнее ее самой. Внезапно Робин вспоминает слова, сказанные Саулом:
- Море огромное, Робин. Однажды, ты встретишь там настоящих друзей, которые будут защищать тебя.
Долгое время Робин думала, что Саул просто солгал, стараясь утешить маленького ребенка. А на самом деле, надо было просто чуть-чуть подождать. Всего двадцать лет.

- Я хочу жить! Я хочу вновь отправиться с вами путешествие по бескрайним морям!

…

Выбравшись живой с судебного острова, Робин решилась еще раз поверить. Что, может быть, им удаться. Как когда-то Роджеру удалось покорить океан. Поверить, что в мире есть что-то сильнее власти и крепче оков из кайросеки.
Но Робин не забывает, что счет ступенек остановился на двух тысячах ста двадцати семи. Она знает, что когда-нибудь ей придется продолжить считать ступеньки под ногами. Но впервые за долгое время ее это совершенно не волнует.
Главное, что бы Луффи не открыл счет.