Глава 1Я не знаю, как так получилось.
Снова увидела отца, от которого осталось только тело и каменное лицо, как у какого-нибудь не умеющего играть актеришки в среднем сериальчике. Он даже не улыбался. И называл себя Кастиэлем. Дерьмовое имя. Но оно библейское и это вполне мне все объясняет.
Как я отношусь ко всему этому? Ко всей этой заварушке? К отцу, который мне вовсе и не отец теперь?
Мне плевать.
Папы нет. Он умер или сидит в уголке своего бывшего сознания - неважно. Отца просто нет.
Зато теперь передо мной прохаживается его тело, говорит его голос... Но черт возьми, это не он.
Я перевариваю в себе много драмы.
Но пока не могу сказать: "Забудь, Клер, просто выкинь из головы". Потому, что этот мужчина в отцовской, помятой одежде с растрепанной шевелюрой и философскими изречениями стоит и смотрит на меня так безразлично, что мне хочется подбежать к нему и начать трясти с криками насчет того, чтобы он убирался, исчезал, вернул отца или больше никогда не появлялся возле моего дома в радиусе многих и многих километров.
- Хочешь есть? - Этот вопрос займет в моем рейтинге лузерства первое место, чувак же, как его, ангел - он не ест.
Безразличие с каким Кастиэль продолжает на меня смотреть - давит на мозг. Он же должен быть тактичным. Я ребенок в конце-концов. Подыграл бы, что ли.
- Нет, дитя, - надо же, вспомнил - я не нуждаюсь в еде.
Я рассеяно пожала плечами и взяла аппетитный гамбургер.
Увлеченно разжевывая пищу, я продолжала украдкой рассматривать Кастиэля.
Но мне все так же сложно привыкнуть называть тело отца другим именем.
Нужно привыкать - сказала мама и я подчинилась ее воле. Да мне и не особо хотелось бунтовать против ангелов. С детства, сам отец учил меня их уважать.
Ага, это неправильно. Меня раскусили. Точнее, раскусила собственная совесть.
Конечно, теперь меня бесили все эти святые гаденыши. У меня отобрали отца. Он-то был согласен, а его семью спросили? Меня, маму?
Какой бред. Ничего не изменишь.
Тем более, этот Кастиэль хороший. Потому что некий красавчик Дин ходил и убеждал в этом мою психующую мать. Я как-то сразу ему поверила.
Ну, то есть, я улыбалась весь разговор и кивала, держа за руку уже рыдающую мать.
Иногда я тоже чувствую себя мерзкой.
Но это гормоны, часто убеждаю себя я.
...
Кастиэль и Дин проторчали у нас два дня.
Было ясно, что это была неприкрытая охрана матери, меня и нашего дома.
В холодильнике ощутимо опустело (Дин был на редкость изголодавшимся, и ел почти каждый час), а Кастиэль все так же равнодушно взирал на меня отцовскими глазами.
У него что, совсем нет эмоций?
Ну да, это же ангел. Наверное, они только прыгают с облака на облако и повинуются своему Господу.
Тогда почему Бог не остановит все это? То, что творится на улицах, в семьях, в жизни.
Я никогда не задам этот вопрос вслух.
Я же должна верить в Господа. В лучшее.
И молиться перед обедом.
Ха. Ха. Ха.
...
Через несколько часов, после второго дня, они собрались уезжать, видимо, выполнив свою миссию охранников, а я с мамой изображала гостеприимство. Мне оставалось только позвать их в гости. Но я бы переиграла.
- Дитя, я хочу поблагодарить за то, что ты спокойно приняла мое присутствие и одобрила волю отца.
- Можно просто Клер, - пробормотала я, пытаясь пропустить мимо ушей весь тот высокопарный слог, в котором звучал голос отца.
- Спасибо, Клер, - почти вторил мне Кастиэль.
Дин странно округлил глаза, улыбнулся мне и вышел за дверь.
На секунду в комнату проник уличный ветер.
Мать, кутаясь в халат, коротко кивнула Кастиэлю и шумно поднялась по лестнице.
Ей не хотелось оставаться наедине с телом отца. Тело отца - звучит, как-то грубо. Но я сейчас ненавижу лить сопли. Мне итак есть о чем подумать.
Я осталась наедине с Кастиэлем.
А он все с таким же лицом, поднадоевшим мне, как заезженная пластинка.
- Ага, - рассматривая пол ответила я - спасибо, что охраняли нас неизвестно от чего.
Он даже не улыбнулся. А я, будь на его месте, радовалась такой щедрой реплики со стороны девочки, которая сирота со стороны отца.
Но почему-то, мне все меньше хочется Кастиэля винить. Правда.
Я бы могла вцепиться ему в горло в первый же день.
Я не сделала этого.
В нем есть что-то, из-за чего злость на него тонкими нитями обрывается, исчезает.
Внутри этого тела таится ангел, который меня с мамой защищает.
Но так нечестно.
И это все-все-все путает.
Я не выдерживаю.
Начинаю тихо плакать, всхлипывать.
Кастиэль апатично на это взирает.
Я отворачиваюсь, а затем слышу скрип двери.
Он ушел.
Испугался, наверное.
Больше никогда не придет. Я точно знаю.
Если и будет дальше нас стеречь, то невидимо, незаметно. Но надеюсь, что неизменно.
Так хотелось, чтобы он что-то почувствовал.
Но, наверное, это невозможно. Не со мной.
А этой же ночью, во сне, он будто бы является ко мне и говорит простые три слова: "Все будет хорошо".
Я почему-то сразу узнаю именно Кастиэля, не отца.
Он все так же не допускает лишних эмоций, даже в моем сне или полу-сне.
И все же, почему-то я начинаю на это счастье надеяться.
