Пусть на мгновение

Глава 1

Пусть на мгновение

--------------------------------------------------------------------------------

Название оригинала: «IF ONLY FOR A MOMENT».
Автор: Penelope
Переводчик: Radiance
Бета: monokeneko
Ссылка на оригинал: http://www.astronomytower.org/authors/penelope/IOFAM.html
Авторский рейтинг: PG-13.
Пейринг: ГГ/ДМ.
Жанр: Роман.
Саммари: Фик-настроение. Красивый, романтичный и одновременно слегка мрачноватый.
От автора: Неожиданная встреча Драко и Гермионы одной поздней ночью. Так много может измениться в одно мгновение.

Разрешение на перевод получено.


Гермиона сидит в дальнем углу библиотеки. Подперев подбородок руками, она невидящим взглядом смотрит на лежащую перед ней на столе кучу книг. Она мельком задумывается, почему проводит в библиотеке столько времени. Может, причина в том, что в гостиной всегда слишком шумно? Может, она в состоянии нормально сосредоточиться, только когда одна? Гермиона рассеянно пожимает плечами, про себя отвечая на свои же вопросы.

Обычно, когда она засиживается допоздна, Гарри заглядывает сюда, чтобы проведать ее, но этим вечером, - Гермиона знает, - он не зайдет. В этот вечер у него тренировка по Квиддичу, после тренировки он примет душ, затем закончит домашнюю работу или сыграет в шахматы с Роном и отправится спать. Она знает, что увидит его утром. Еще Гермиона знает, что ей следует идти спать, но положение префекта позволяет ей не возвращаться еще какое-то время.

Она медленно начинает собирать вещи и встает, вешая сумку на плечо, вздыхая при этом от тяжести книг и от тяжести на сердце.

Гермиона покидает библиотеку, как всегда, тихо. Кое-кто мог бы сказать, что она уходит тихо, как кошка. Забавно. Она улыбается, вспоминая, как была чем-то вроде кошки на втором курсе. Улыбка тускнеет, Гермиона всходит на лестницу, хватаясь за перила, когда та приходит в движение. Лестница останавливается не на том этаже, которым она собиралась пройти. Гермиона снова вздыхает, зная, что наверняка сможет найти дорогу назад в гостиную, даже если этот путь намного длиннее.

Она слышит за углом странный шум и останавливается прислушаться. Достав палочку, Гермиона поправляет сумку на плече. Этот странный шум слишком уж похож на звук поцелуев. Она прочищает горло и почти смеется, когда двое учеников с младших курсов выбегают из-за угла и, заметив ее, тут же замирают на месте. Они, заикаясь, бормочут извинения; личико девчушки стремительно заливается краской. Гермиона снимает минимальное количество баллов с Рэйвенкло и Гриффиндора и просит парочку следить за временем, когда у них в следующий раз возникнет неконтролируемое желание пообниматься. Никаких поцелуев после девяти. Они нервно кивают и спешат прочь. Гермиона улыбается, когда они исчезают из виду, затем снова хмурится.

Она не может припомнить, когда в последний раз позволяла себе удовольствие пообниматься в темном уголке. Она всегда была слишком поглощена заботами, учебой и бременем, которое сама взвалила себе на спину. Гермиона перевешивает сумку на другое плечо, мысленно ее проклиная, потому что лямка глубоко врезалась в кожу.

Вскоре она осознает, что совсем еще не устала. Неужели она на самом деле хотела вернуться в башню? Задумавшись, Гермиона качает головой и идет дальше по длинному, слабо освещенному коридору. Кажется, звук ее шагов складывается в математически точный ритм. Возможно, так и есть. Ее мозг всегда оперирует уравнениями.

Гермиона останавливается, дойдя до пустой круглой комнаты с винтовой лестницей в центре. Осматривается. Раньше она никогда не видела этого места. В каменных стенах проделан ряд окон, и лунный свет, проникая сквозь них, наполняет комнату серебристым, призрачным сиянием. Любопытство берет верх, и она, стараясь не опустить палочку, кладет сумку на пол. Гермиона подходит к черной чугунной лестнице и задирает голову, посмотреть, куда та ведет. Ступеньки спиралью уходят в дыру в каменном потолке у неё над головой и теряются во мраке.

Она ставит ногу на нижнюю ступеньку и делает глубокий вдох. Ей совершенно нечего бояться. В конце концов, она одна из самых сильных ведьм Хогвартса. Это успокаивает, и Гермиона поднимается по лестнице, круг за кругом, сквозь дыру в потолке, в другую комнату, – где уже есть кто-то ещё. Этот кто-то стоит у открытого окна, вцепившись пальцами в каменный подоконник, так крепко, что побелели костяшки. Гермиона обнаруживает, что даже узнав этого человека, даже учитывая, что он еще не заметил ее, не может заставить себя прекратить подъем. Держась за перила, она останавливается на верхней ступеньке и гадает, следует ли ей прочистить горло. Еще она гадает, с чего бы ей вдруг захотелось побыть с ним наедине в этой странной комнате.

После нескольких секунд скрытного наблюдения Гермиона решает промолчать. У него тугие плечи, куда шире, чем она помнит. Хотя, возможно, это оттого, что она никогда не наблюдала за ним прежде. Светлые волосы касаются воротника рубашки и слегка колышутся на прохладном ветру, что обвевает и ее щеки.

Внезапно его спина напрягается, и он резко оборачивается, держа наготове палочку. От удивления она отшатывается назад, натыкаясь спиной на чугунные перила. Он в замешательстве смотрит на нее, хмурится и прищуривается. Затем опускает палочку.

- Что ты здесь делаешь? – спрашивает он, в знакомой манере растягивая слова, очевидным образом давая понять, что она отвлекла его. Ее присутствие здесь нежелательно.

Гермиона хмурится и стискивает зубы, прежде чем ответить. – Я делаю обход. Я префект. – Ее голос звучит раздраженно, и Гермиона довольна, что в ее тоне слышно столько отвращения к нему. Она-то скорее удивлена, на самом деле. Над Запретным Лесом висит луна. Она сияет в небе, как огромная серебряная жемчужина, и озаряет гневного слизеринца со спины, придавая ему почти божественный вид. И хотя Гермиона понимает всю нелепость этого сравнения, она не может заставить себя не смотреть на него.

- Здесь тебе делать нечего. Я - тоже префект. И это место чисто, - врастяжку говорит он, скрещивая на груди руки и сердито глядя на нее.

Она гадает, как он может все время выглядеть таким гневным. Может, у него есть дополнительный источник энергии? Она вдруг осознает, что никогда еще не была с ним наедине, и что когда он сам по себе, то не кажется устрашающим, – особенно в лунном сиянии. Гермиона отводит от него взгляд и рассматривает комнату.

Та не очень большая, но идеально круглая. За спиной у Драко три огромных прямоугольных то ли проема, то ли окна, свежий ветерок продувает всю комнату и слегка холодит Гермиону. Она снова смотрит на Малфоя, тот не сводит с нее глаз. Кажется, он не понимает, почему она все еще здесь.

- Где мы?

Он снова в замешательстве смотрит на нее; хмурый взгляд пропадает, и Гермиона удивляется, как сильно меняется его лицо в зависимости от выражения. Он больше не выглядит гневным слизеринцем. Ей даже начинает казаться, что этот легкий наклон головы и эта морщинка между бровями делают его привлекательным.

- Что? – он явно сомневается в том, что она пытается просто побеседовать с ним. Это совершенно не похоже на их обычные перепалки.

- Где мы? – снова спрашивает она и, осмелев, делает несколько шагов в его сторону. Драко отступает к окну, упираясь руками в каменный карниз для поддержки. Он сощуривается при ее приближении, явно испытывая неудобство от того, что расстояние между ними уменьшается.

Прежде чем ответить, Драко восстанавливает спокойствие. Он проводит длинными пальцами по волосам, и Гермиона наблюдает за ним, очарованная его грацией. Как кто-то настолько отвратительный может быть таким грациозным, размышляет она.

- Мы в восточной башне, - говорит он низким тихим голосом, в его тоне нет ни злости, ни манерности. – Когда-то в этой комнате проводились уроки астрономии. Сейчас ей никто не пользуется.

Она медлит, обдумывая его слова. Кажется, в ее присутствии он чувствует себя неуютно, и она гадает, стоит ли ей уйти. Но ведь ей так хочется посмотреть в одно из этих окон. Ей любопытно, кинется ли он к лестнице, если она подойдет еще ближе.

- Что ты здесь делаешь? – просто спрашивает она.

Гермиона слышит, как он вздыхает, прежде чем ответить. Ей интересно, раздражен ли он, но он не выглядит раздраженным. Он смотрит в пол, потом снова на нее. Кажется, ему не особенно уютно смотреть в глаза людям. А может быть, дело в ней. Это все-таки непривычно - просто общаться друг с другом, не кидаясь при этом заклятиями и не насылая порчу.

Когда он, наконец, смотрит ей в глаза, Гермиона замечает, какие они серые и светлые. - Думаю.

- О… - отвечает Гермиона и перекатывается с пятки на мысок. Она решает подойти к окну, и, как она и предполагала, он быстро отодвигается, вжимаясь в ближайшую стену. Стараясь не выглядеть задетой, Гермиона кладет руки на карниз и высовывается из проема. Она смотрит в небо. Немногие звезды видны в эту ночь, так ярко светит луна. Гермиона гадает, выглядит ли она в лунном сиянии так же божественно и невинно, как Драко. Ей интересно, могут ли у него вообще появится такие мысли. Он ее все-таки ненавидит.

- Что ты делаешь здесь, Грейнджер? – спрашивает он, возвращая голосу знакомую враждебность, с которой всегда обращается к ней.

Гермиона даже не оборачивается. – Смотрю на звезды, - говорит она, надеясь, что ее голос звучит скучающе. Ее огорчает, что он снова вернулся именно к тому, чего она всегда от него ждет.

- Я спрашиваю не об этом, и ты это знаешь. Что ты делаешь здесь? – спрашивает он, и Гермиона слышит, как он делает несколько осторожных шагов в ее направлении.

Гермиона решает взглянуть на него. Она распрямляется и поворачивается. Он стоит гораздо ближе, чем она предполагала. Ей приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, – Драко, по меньшей мере, на голову выше.

- Думаю, - отвечает она, копируя его предыдущий ответ.

- Ты здесь не нужна, - раздраженно бросает он, и Гермиона гадает, что вызвало этот новый всплеск ярости. Только лишь ее присутствие?
- А я хоть где-нибудь нужна? – спрашивает она, глядя в сторону, и быстро моргает, чтобы остановить подступающие слезы.

Кажется, ее вопрос на мгновение ошеломляет Драко, и он не знает, что ответить. Обычно она отмахивается от его насмешек и колкостей, так по-умному подбирая слова, что заставляет его почувствовать себя ничтожеством. Так что ее ответ сбивает его с толку. Эти слова слишком личные, думает он, в них скрыто слишком много эмоций.

- Тебя, по идее, вообще не должно заботить, останусь я здесь или уйду. Но если это так сильно тебя беспокоит, тогда уходи сам, - говорит она, чувствуя стыд за звучащую в голосе грусть; еще она сердится на него, потому что всегда сердилась на него эти семь лет … с какой стати сейчас прекращать?

- Я пришел сюда первым, - по-детски упрямится он и резко протягивает руку, крепко хватая ее длинными изящными пальцами за плечо.

Сначала она смотрит на него в испуге, затем злится. – Отпусти меня, Малфой. – Она с ненавистью выплевывает его имя, и для него не остается незамеченным, что оно срывается с ее языка, как ругательство.

Он не убирает руку. На самом деле, уверена Гермиона, он сжимает ее еще сильнее. Она не сомневается, завтра на этом месте будут синяки.

- Ты считаешь, что можешь делать все, что захочешь. Но только не при мне. Это место, куда я прихожу, чтобы убраться подальше от таких жалких людишек, как ты.

Гермиона безуспешно пытается выкрутить руку из захвата. Она смотрит на Драко, и ей кажется, она видит, как на его губах проступает легкая ухмылка. – Отпусти меня! – снова повторяет она, гадая, стоит ли ударить его коленом. Но она ничего не предпринимает. Малфой стоит слишком близко. Так близко, что она может увидеть маленькие темноватые искорки в его светлых-пресветлых глазах. Изгиб его губ притягивает ее взгляд. Малфой слегка ослабляет хватку, и Гермиона снова возвращается взглядом к его глазам.

Он выглядит раздраженным, и это в свою очередь заставляет злиться ее. Кто дал ему право указывать ей, куда она может ходить, а куда нет? Напыщенный ублюдок, думает она.

- Я могу ходить, куда захочу, Малфой. Ты мне не хозяин. И мне плевать, если это твой маленький уголок, в котором ты прячешься, когда жизнь становится для тебя ах какой трудной, - говорит она насмешливо. – Потому что мы все знаем, как это тяжело - иметь все, что пожелаешь… все эти несчастные домовые эльфы в качестве рабов… дом больше, чем… - Гермиона останавливается – и тому есть хорошее основание.

Драко наблюдал за ней с момента начала ее тирады; он не сомневался, что та займет какое-то время. И хотя он был бы рад позволить ей продолжать хоть всю ночь, он думает об отце. Когда мать начинала кричать на то и на это, отец всегда делал одно и то же. Отец всегда хватал мать и яростно целовал ее. Он не знает, почему думает об этом, когда Грейнджер начинает свою гневную речь, но думает. Одна его ладонь уже у нее на руке, и он побежден. Возможно, тем, как горят ее глаза. Возможно, тем, как она облизывает губы, и они блестят.

Он кладет вторую руку ей на плечо и наклоняется, прижимая губы к ее губам. Ее речь обрывается, и Драко улыбается. Но рядом с ней так тепло, что он не может отстраниться и не знает, как остановить то, что начал.

Гермиона слишком сильно удивлена, чтобы шевелиться. Губы Малфоя прижимаются к ее губам, и она забывает дышать. Вскоре способность здраво мыслить возвращается к ней, и она делает попытку оттолкнуть его. Малфой притягивает ее ближе, крепче сжимая ее плечи.

Когда она чувствует, как его язык касается ее губ, она намерена плотно сжать их, но вместо этого приоткрывает. Его язык проскальзывает внутрь и находит ее язычок. Гермиона перестает сопротивляться. Ее поражает, что на вкус Малфой ни злой, ни раздраженный. Наоборот – сладкий. Это так опьяняет. Неожиданно она стонет ему в губы. Малфой удивлен и ослабляет хватку, но Гермиона не отстраняется. Она нежно проводит ладонью вверх по его груди, и он отвечает так, как ответил бы любой мужчина. Драко углубляет поцелуй, обвивает рукой ее тонкую талию и прижимает к себе.

Он знает, что наслаждается этим поцелуем слишком сильно, и ощущение ее тела, прижатого к нему, похоже, сведет его с ума. Она касается его невинными, ищущими ладонями, и Драко обнаруживает, что это восхищает его. Никогда прежде его тела не касались робкие пальцы. Ему это слишком нравится. Его тело откликается и откликается. Он ничего не может поделать с собой, только целовать ее дальше.

Они еще долго стоят, соединенные жарким объятием, пока Гермиона не отстраняется. Кажется, ей нечем дышать, она еще никогда не выглядела настолько смятенной. Она начинает понимать, что только что целовала ненавистного врага так, будто от этого зависела вся ее жизнь. Гермиона делает несколько неуверенных шагов назад и прижимает пальцы к губам, гадая, сможет ли избавиться от вкуса его губ.

Драко смотрит на нее с тем же смятением, которое, как ей кажется, написано у нее на лице. Он молчит, и ей интересно, - о чем он думает? Тишина становится невыносимой. Гермиона снова облизывает губы и ощущает на них его вкус.

Она открывает рот, но не издает ни звука. Подгоняемое ночным ветром облако закрывает луну, свет пропадает, и в неожиданно желанной темноте Гермиона поворачивает к лестнице. Она хватается за перила и невольно оборачивается взглянуть на Драко.

Он наблюдает за ней. Облако уплывает, и лунный свет опять заливает комнату. В этом сиянии Драко снова похож на падшего ангела, и пусть на мгновение, но он выглядит как человек, за которого она могла бы отдать жизнь. Мгновение кончается, и она уходит вниз по винтовой лестнице. Зная, что никогда никому не расскажет об этой встрече.

Драко в одиночестве стоит в круглой комнате восточной башни, окруженный лунным светом и прохладным ветром. Он неуверенно пропускает волосы сквозь пальцы. Он никак не может свыкнуться с мыслью, что только что поцеловал девушку, которую ненавидел всю свою юность. Драко облизывает губы и понимает, что пусть на мгновение, но почувствовал то, чего не испытывал никогда раньше. На мгновение, когда целовал Гермиону Грейнджер.

КОНЕЦ