Глава 1Ему всегда нравилась эта лужайка в «Норе» – не та большая, над которой они когда-то играли в квиддич яблоками, а крошечная, на отшибе, за излюбленным сараем мистера Уизли, скрытая раскидистыми деревьями от посторонних глаз. Нравилась вековая сосна, что высилась там, пряный запах нагретых солнцем высоких трав и легкий аромат полевых цветов. Нравилось лежать на теплой земле навзничь и смотреть в бесконечное голубое небо с тонкими перьями белых облачков…
Еще ему нравилось бывать на лужайке вместе с Джинни. Набрать огромный – целую охапку! – букет цветов, со смехом вручить их ей, смотреть, как солнце играет в рыжих волосах. Устроить шутливую потасовку, непременно заканчивающуюся падением на траву, а затем обессилено опрокинуться на спину. Тогда вот оно – счастье! Рядом с Джинни, в детских красках голубизны, зелени и радостно-желтого пятна солнца, в куче всяческих букашек, это было совершенно очевидно. И тогда мысли плыли в голове неспешно, как нежные облачка в безмятежной синеве…
Гарри скосил глаза вбок и посмотрел на Джинни – солнышко. Длинные рыжие локоны, веснушки, смеющиеся глаза – она была прекрасна, такая же солнечно-яркая, как окружающая их природа. Полная жизни. И сама она была жизнью – его жизнью.
Он повернулся и обвил ее рукой. Здесь, среди деревьев и цветов, Гарри всегда отчаянно хотел близости с ней… И Джинни, по правде говоря, тоже. Но соглашалась редко: боялась, как бы ни забрели на их полянку домашние или соседи. А еще насекомых боялась.
С этими мыслями Гарри скользнул под ее майку, положил руку на живот. Отчего-то сегодня ее бледная кожа казалась особенно нежной и бархатистой, а тело, ее плоть была всегда такой желанной, что он мог получать бесконечно-медленное удовольствие всего лишь от прикосновений к ней. А с более острыми ощущениями можно и до вечера подождать – раз уж Джинни боится насекомых…
Гарри закрыл глаза. Небо, земля и Джинни. Пряно пахло травами, солнцем и хвоей, а его рука медленно скользила по ее телу.
«Жизнь действительно прекрасная штука», - промелькнуло у него в голове.
Вдруг он почувствовал, как ее тело напряглось, вытянувшись в струнку, а по коже явно пробежал короткий озноб. Истолковав это напряжение так, как только мог истолковать мужчина, Гарри рискнул и опустил ладонь ниже, уже под тугую застежку джинсов…
Тут Джинни неожиданно накрыла его руку своей. И даже немного вжала его ладонь в податливую плоть.
Гарри приподнялся на локте, чтобы увидеть выражение ее лица – означал ли ее жест согласие? – но остался несколько озадаченным. В лице ее не было ни страсти, ни желания – только странное, почти отрешенное блаженство.
- Чувствуешь? – тихо произнесла Джинни. – Здесь наш ребенок.
Он почему-то отдернул руку... Снова рухнул на спину и уставился в яркое бездонное небо.
Джинни тоже смотрела в небо, давая Гарри время справиться с эмоциями – она пока не могла сказать наверняка, с какими именно: приятным оказался для него сюрприз или неприятным? То, что Гарри всегда мечтал о семье и о детях, Джинни прекрасно знала, но всерьез о ребенке они еще никогда не говорили – как-то подразумевалось, что когда-нибудь, в свое время, когда они прочнее станут на ноги, когда оформят, наконец, официально свои отношения…
Наконец Гарри очнулся и со странным недоумением в голосе указал на ее живот:
- Это вот тут? Наш ребенок?!
- Ну не в корзинке же с цветами!
Джинни снисходительно улыбнулась: внезапно она ощутила себя жрицей, посвященной в таинства, недоступные простому люду по имени «мужчины».
Гарри задумался, сосредоточенно нахмурив тонкие брови. Потом приподнялся над ней и приложил ухо к животу – чтобы послушать (хотя слушать там еще было решительно нечего). Потом оторвался и проговорил тихо, прижимаясь губами к ее телу:
- Здравствуй… Здравствуй, маленький! Я твой папа…
Он поднял глаза на Джинни.
- Как ты думаешь, он слышит? – спросил Гарри, отчего-то перейдя на шепот.
- Конечно! У него уже есть ушки!
- Ушки… Ушки? – озадаченно повторил Гарри, словно все еще слабо веря в происходящее. – Ничего себе, ушки! Значит, теперь он знает не только твой голос, но и мой?
Гарри снова завалился на траву рядом с ней. Нет, рядом
с ними…
- А что у него еще есть?
- Все. Только очень маленькое.
- А когда мы с ним познакомимся?
- Через семь месяцев.
- А как мы его назовем?
- Сначала узнаем, мальчик это или девочка.
- А когда мы это узнаем?!
Он задавал еще кучу забавных и бестолковых вопросов, немало развеселив тем самым Джинни. Он вызывался немедленно бежать за клубникой – потому что где-то слышал, что беременные женщины всегда хотят клубники, – а она смеялась в ответ, не хотела никакой клубники и просто радовалась. Конечно, Джинни предполагала именно такую реакцию, но одно дело –
предполагать, а другое –
знать. Знать точно, что любимый мужчина рад стать отцом.
Всю ночь Гарри держал теплую ладонь на ее животе и даже во сне бормотал «маленький», так что Джинни чуть не всерьез заревновала будущего папу к будущему наследнику…
Отзывов автор все еще хочет:) 
