Глава 1Читал молитву слабый голос в тишине
Под сводами и куполами храма,
И сына, воспитав, отдать войне
Так не хотела, не хотела мама.
И вот теперь молитва в тишине.
Это должно было быть сном, кошмаром, от которого трудно избавиться. А может, она опять видит боггарта и стоит произнести «Риддикулус»?
Гул голосов вернул Молли к реальности, и она ощутила под своей щекой чуть теплую кожу сына. «Нет, это не боггарт, – мелькнуло в измученном сознании. – Это злые шутки сына».
- Фред, не пугай меня так. Хватит лежать на полу.
Молли хотела, чтобы голос прозвучал грозно, но в нем были лишь умоляющие нотки.
- Ну же, поднимайся! – она потрясла сына за плечи.
- Не надо, мама. Пожалуйста! – донесся до нее как сквозь вату рыдающий голос дочери. – Ты же знаешь, что Фред не очнется. Он умер.
Нет, это не может быть реальностью! Неужели близнецы уговорили Джинни участвовать в этом злом розыгрыше?
- Фредди, пожалуйста, – всхлипнула женщина, опуская голову на грудь неподвижного сына. – Я умоляю тебя!
Но он не пошевелился.
Нет, только не ее ребенок!.. Это несправедливо и больно.
Молли пробежалась пальцами по скуле сына. Кожа еще хранила тепло и упругость, заставляя верить, что все неправда.
- Не верю! – всхлипнула она, приподнимая Фреда за предплечья и прижимая к себе. – Не хочу верить! Не желаю!
Она зарыдала – глухо, безнадежно, беспомощно…
В огнях свечей лилась молитва в тишину,
Все кто любил и знал сегодня вместе.
Он так же, как и ты, играл в войну,
И жил в подъездном и беспечном детстве,
И в этом мире всем хватало места,
И не делили на куски страну.
Молли любила всех своих детей почти одинаково. Но близнецы всегда выделялись на общем фоне. С ними было так много хлопот и треволнений. Зато они умели развеселить ее. Потому что были особенными.
Ее часто спрашивали, как она различает их. «Странный вопрос», – смеялась она. Фред и Джордж такие разные! Один был скорее теоретиком, другой – практиком. Вместе они составляли неугомонную пару никогда не унывающих шутников и проказников.
Мерлин, как часто близнецы выводили ее из себя! Но еще чаще заставляли улыбаться.
Самые непослушные, самые яркие…
Их должно было быть всегда двое! Фред не мог оставить брата одного. Это немыслимо!
Молли посмотрела на Джорджа, который сидел на коленях по другую сторону от Фреда. Он гораздо больше, чем брат, лежащий у его ног, напоминал сейчас мертвеца – лицо серое, губы закушены, кулаки судорожно сжаты.
- Фред, прошу тебя! – в который раз воззвала Молли, отводя взгляд от его близнеца.
Огни свечей горели звездами в слезах,
И отпевал священник сына душу.
И помнит мать, как в письмах он писал:
«Не бойся, мама, и о войне не слушай,
И писем больше слать уже не нужно,
Я через месяц приезжаю сам».
В последнее время близнецы редко появлялись в Норе, отделываясь ничего не значащими и не говорящими письмами. Пара строчек, что у них все в порядке. Впрочем, Молли и не хотела знать про их успехи в магазине. Ей до сих пор казалось, что их занятие – это нестоящая забава, в какой-то степени порочащая честь волшебника, несмотря на прибыль.
Фред больше Джорджа сердился на нее. Он был гораздо вспыльчивей брата. К тому же, именно ему принадлежала идея заняться веселыми розыгрышами на профессиональной основе. Как более твердо стоящий на ногах, он умел извлекать выгоду из шуток. Попробовав продавать приколы в Хогвартсе, и получив успех, он сагитировал брата начать копить деньги на магазин. Но если бы не Гарри, их мечта долго бы оставалась таковой.
Однако даже настоящее дело и отдельное проживание не смогли сделать близнецов серьезней. Они продолжали балагурить и смеяться. Молли краем уха слышала жалобы Джинни и Рона на то, что близнецы присылают им различные приколы под видом сладостей и подарков. Да она и сама получила на день рождения духи, содержащие афродезиак. И хотя Артур, посмеиваясь, говорил, что надо поблагодарить детей за столь дерзкий подарок, она долго дулась и ворчала за эту двусмысленную выходку.
Идет война несуществующих врагов.
Горят в церквях по убиенным свечи.
Молитесь, и, быть может, дураков
В стране безродной станет чуть поменьше.
Ну а пока покрыты сотни женщин
В знамена черных, траурных платков.
Когда возродился Волдеморт, Молли очень опасалась, что ее семья будет втянута в войну. Так и оказалось. Они с Артуром, Билл и Чарли вступили в Орден Феникса. Перси по-прежнему работал в Министерстве под началом министра. Рон и Джинни всегда были около Гарри, источника повышенной опасности. И лишь близнецы остались несколько в стороне, продолжая заниматься магазином.
Радовало только то, что магическая война носила вялотекущий характер. Не было целенаправленных нападений на неугодных магов, ни активных стычек. Даже когда Пожиратели смерти стали преподавателями Хогвартса, ничего не изменилось.
Мерлин, да до вчерашнего дня ничего страшного не происходило! И именно тот факт, что трагедия разыгралась внезапно, выбивал из колеи.
Еще утром Молли была абсолютно спокойна. А потом все завертелось как в дурном калейдоскопе. Сообщение о начале штурма Хогвартса. Крики, заклятья, суматоха среди обитателей школы и нападающих, пауки и великаны – все смешалось, перепуталось, завертелось…
И, как страшный итог, Большой зал с его зачарованным потолком и горящими свечами, и ее мальчик на холодном полу – удивленно улыбающийся и неподвижный.
Зажгите свечи и пусть молчат колокола,
Зажгите свечи, остановите ход часов,
Зажгите свечи в день, когда в мире столько зла,
Что даже бог закрыл от нас лицо.
- Мальчик мой, – всхлипнула Молли, снова падая на грудь сына.
Наконец она осознала, что его сердце не бьется, остановившись навсегда.
- За что? Что я сделала неправильно?
Она сама не понимала, кому задает эти вопросы и зачем. Ведь перед смертью все едины. Она не щадит никого.
И даже если бы Молли могла повернуть время вспять, то ей бы не удалось изменить ничего. Ее Фред был слишком горячим. Он ни за что не согласился бы отсиживаться в стороне, когда происходит такое значимое событие, как последняя битва. Да она и не посмела бы его держать подле своей юбки, так как сама находилась в гуще событий, борясь за светлое будущее.
- Почему за счастье приходится так дорого платить? Почему именно мне?
Это были риторические вопросы. Умирать не должен никто, особенно дети. А их так много в этом сумрачном зале нынешней ночью.
Но какое дело ей до остальных, когда у ног лежит весельчак Фред, ее мальчик – любимый, родной, такой необходимый. И нет разницы, что все остальные дети живы. Сейчас ей нужен только он. Слезы снова затянули глаза Молли. Ей даже дышать было тяжело.
Фред ушел безвозвратно, и этого не изменить. Как больно!
Зажгите свечи, когда хоронит сына мать,
Зажгите свечи, когда за окнами война,
Когда мы все сошли с ума, но бог еще не бросил нас,
Зажгите свечи.
