Глава 1Сделай так, чтобы не было больно
Сделай так, чтобы не было страшно
Сделай так, чтоб мне не было темно
(с) Линда
-Ты любишь дождь?
- Да.
Она ласково улыбнулась, как раньше улыбалась ему. Наверное, разговаривать с самой собой весьма странно, но на улице было слишком промозгло и тоскливо.
И совсем неправда, что он умер.
Потому, что он шел сейчас рядом с ней. Она тихонько обращалась к нему, а он отвечал ей - ее же губами. Она старалась не размышлять о том, что она просто сошла с ума от горя.
- Знаешь, больше всего на свете… Если бы ты подсказал заклинание, чтобы я смогла вытащить тебя оттуда…
- Оттуда не возвращаются, моя девочка. Обратного пути нет, - тихо-ласково.
- Нет, не так, - упрямо.
- Хочу, чтобы ты улыбнулась.
И она улыбалась. Сквозь слезы.
Хорошо, что в этом чужом мире ее никто не знает. Хорошо, что сейчас темно и, в общем-то, тут никому ни до кого нет дела. Она наверняка показалась бы просто больной или пьяной, или дико уставшей – значит, все в порядке. Если она вдруг упадет, никто не подойдет к ней, потому что для сердечного приступа она вроде бы еще довольно молода…
-Надо идти.
Девочка-подросток удивленно оглянулась, в ее глазах застыл немой вопрос. Женщина плотнее закуталась в шарф и опустила взгляд. В черных лужах отражалось багровое городское небо.
Надо всего лишь дойти до конца тротуара: там, около светофора, чернел уже полуразрушенный особняк. Но на плечах лежала непосильная тяжесть – тащить ее не представлялось возможным. Если бы только он был…
- Ты же рядом?.. – с сомнением.
- Конечно, - очень тихо.
- Не исчезай. Видишь, я без тебя…
Она бессильно остановилась.
(Я без тебя никак. Не существую, не могу. Почему же ты ушел?..)
Невысказанные слова хотелось выкрикнуть, выплюнуть, лишь бы не мешали дышать. Она представила, как они кровавым пятном растекаются по асфальту, а в груди разливается спасительная пустота. Она с радостью избавилась бы и от сердца, такого потяжелевшего и болезненно большого.
Подозрительно оглядевшись на перекрестке, вошла в разрушенный дом. Внутри пахло сырой штукатуркой и кошками, и было нестерпимо темно. Никого и ничего… Только шуршание камней под ногами. Она остановилась, и тогда звуки города, наконец, подкрались к ней и окружили плотным кольцом. Гулкий мокрый асфальт… Шаги, свист тормозов, автомобильные сигналы. На стенах плясали, похожие на отблески далекого чудовищного пламени, разноцветные огни. Как хорошо, что она не отсюда.
Она не знала ни рун, ни заклинаний, чтобы попасть внутрь, но войти было необходимо. Поэтому она спрятала руки в карманы, прислонилась к стене и приготовилась ждать.
(Они ведь знают, что я здесь. Им осталось лишь вычислить степень моего упрямства. Или отчаянья.)
Пыталась сосчитать до тысячи – это оказалось неэффективным, потому что мысли звучали громче счета, мысли требовали ее крови.
- Хорошо. Ладно. Ты хочешь, чтобы мне было больно?
- Нет.
-А что же?
- Это все ты. Ты сама. Не я.
- Страшно…
Дверь отворилась незаметно, и хлынул свет. В дверях стояла Улита.
- Прием магов по другим дням, - отрезала она.
- Мне нужен Арей, - тихо сказала Медузия.
Все было на стороне Улиты: она находилась там, где было светло, тепло и уютно. А женщина, стоящая у стены, ничем не отличалась от призрачных теней, блуждающих в полутьме.
- Арей всем вечно нужен, - возмутилась девушка. – Это не повод лишать его ночного сна!
Тогда Медузия сделала шаг и оказалась напротив Улиты. Она бы запросто могла ее убить – Улита была слабенькой ведьмой. И она точно знала, что сделает это, если девушка будет упрямиться. Вернее, это была не она – настоящая Медузия забилась в самый дальний, темный угол и ей было по-детски страшно наблюдать за тем, что происходит снаружи.
(Я причиню тебе вред, но все равно войду внутрь.)
Это не обязательно было произносить вслух. Улита отступила с прохода, пропуская женщину. Устраивать потасовку с сумасшедшей не входило в ее вечерние планы.
- Если что, я предупреждала! – бросила она в спину Медузии.
Женщина вошла в приемную. В последний раз она была здесь очень много лет назад. Круг света от старого абажура выхватывал стол красного дерева, на котором были разбросаны бумаги. Наверняка каждая - чей-то украденный эйдос… Дверь кабинета Арея была приотворена, но оттуда не доносилось ни звука.
Женщина кинула длинный шарф на вешалку. Хотела снять пальто, но поняла, что слишком замерзла. Тело отказывалось согреваться и выдавало только болезненную, нервную дрожь.
- Бросай ты это, - прозвучал голос. А она даже не заметила, как появился Арей.
Медузия судорожно вздохнула. Дышать теплым, прокуренным воздухом внезапно стало трудно.
- Почему не к светлым? Почему ко мне?
Она даже не удивилась тому, что он все знал. Хотя им доводилось видеться в лучшем случае раз в столетие, она успела привыкнуть.
- Светлые нашли бы предлог, чтобы не вмешиваться…
- Хорошо, - злобно оборвал ее барон Мрака. – Давай все чин чином. Излагай свою… просьбу. Побыстрее.
Похоже, он хотел избавиться от нее. Внутри все сжалось в комок, она скрестила на груди руки, почти обхватив ими себя. Давясь своей гордостью, начала:
- В мире магов война. Кто-то умело управляет нежитью. Буян в оккупации. Есть уже первые жертвы…
(Он умер! Его больше не существует! Как мне быть?! )
Она впилась ногтямив ладони. Арей нетерпеливо кивнул.
- Нам нужна помощь. Я… прошу у тебя помощи. Своими силами не выкарабкаться. Понимаешь, там много детей…
- А ты понимаешь, что Мрак ничего не делает просто так? – сурово спросил Арей.
Медузия неуверенно кивнула. Она знала с самого начала, но это было ведь совсем неважно сейчас. Настолько неважно, что почти смешно. Обратиться, в самом деле, больше не к кому: Свет предпочитает наблюдать со стороны, а Мрак слишком подл. Арею она верила.
- Мне нужен твой эйдос, - он смотрел прямо, непроницаемо, безжалостно.
Она молчала.
- Уходи, - он уже собирался отвернуться.
- Обещаешь помочь? – она упрямо нахмурилась.
- Напишем договор, - тяжело проговорил Арей. – Все честь по чести. Я тебе не Лигул, чтобы искать лазейки в собственных словах!
- Я присяду? – спросила Медузия. Арей нехотя кивнул: он не привык быть гостеприимным.
Она оцепенела от ужаса: он был таким же диким и иррациональным, как страх темноты. Именно тот страх, который еще не задобрен увещеваниями разума, что в темноте никого нет. Она и не подозревала, что может быть такой трусливой. Ноги подкосились, и она почти упала в кресло.
Арей отвернулся от нее, словно ему было неприятно созерцать слабость. Он подошел к окну, завешенному пыльной портьерой, открыл маленькую щелочку и уставился на улицу. Бежали минуты. Наконец он проговорил медленно, с хрипотцой, словно что-то мешало ему:
- Ужасно, когда полагаешь себя сильным, а потом выясняется, что условие твоей силы – всего лишь присутствие рядом другого человека, не правда ли?
Она не знала, что сказать, и ей отчаянно хотелось, чтобы он замолчал. Хотя, казалось бы, сил на боль уже не осталось, она накатывала снова и снова. Почти телесная, почти осязаемая.
-Мне не особо нужен твой эйдос, - барон обернулся, в глазах его было непонятное ей и пугающее отчаянье, - мне вполне достаточно моего могущества. Это своего рода… этика Мрака. Я должен его забрать.
Медузия на миг задохнулась чудовищной обидой.
(Это нечестно! Почему именно я?! Почему сейчас? За что?..)
Но потом глубоко вдохнула и резко выдохнула. Мысли потекли по накатанной, логичной колее.
Это все равно гораздо меньшая цена, чем можно было бы ожидать от барона Мрака. Забрать половину эйдосов спасенных детей не считалось бы обманом. Сарданапал бы поступил так же, если бы не было другого выхода. Ей стало страшно и горько, слезы побежали по щекам. Оказывается, она еще ни разу не умирала по-настоящему.
- Слез не надо, - мечник Мрака брезгливо скривился. – Слезы эти как провокация… Прочти договор.
Листок спланировал прямо ей в руку. Все было четко: обещалась помощь стражей мрака на территории Буяна в обмен на эйдос Медузии Горгоновой. Ее душу.
- Да, все верно, - она попыталась взять себя в руки, но голос все равно сорвался.
Арей протянул ей иглу, чтобы она уколола свой палец и подписала договор кровью. Самая надежная подпись, не обманешь... Он наклонился к ней, и она поймала на себе странный взгляд. В нем были ненависть, раздражение, настороженность и ласка.
- Готова?
Она зажмурилась, вжалась в спинку кресла. Арей протянул к ней руку, и она вроде бы должна была почувствовать его прикосновение, но не почувствовала.
- Открывай глаза, - устало сказал барон Мрака.
Она удивилась, что еще жива. Перед ней стол мрачный Арей - его дарх только что полыхнул яркой вспышкой.
Медузия вздохнула раз, два. Дышалось легко, радостно. Боль отступила, исчезла бесследно, только по телу разлилась приятная усталость. Больше ничто не давило изнутри, сердце билось сильно и уверенно. Хотелось есть и курить. Она взглянула в стальные глаза мужчины, стоящего рядом с ней, и улыбнулась.
Она улыбнулась.
