Глава 1АВТОР: Annatary (anna-a-borodina@yandex.ru)
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: ООС, angst, dead-fic
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Энрико Максвелл
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: смерть главного героя.
ОПИСАНИЕ: "крестовый поход восвояси" (с) В.Свержин.
ОТ АВТОРА: странствуя по просторам интернета, я наткнулась на следующее правило: "К монашескому имени епископа всегда прибавляется название управляемой им епархии". И озадачилась тем, что коварный мангака кажется обманул нас, оставив преподобного Энрико Максвелла без епархии. А потом вдруг еще раз подумала... с этого момента можно начинать пугаться, ибо моя фантазия способна увести меня о-о-очень далеко. А потом у меня случился ночной припадок графоманства. И вот результат.
Да, Энрико - это итальянская форма имени Генрих.
«Реконкиста»
«No one knows what it's like
To be the bad man
To be the sad man
Behind blue eyes
And no one knows
What it's like to be hated
To be fated to telling only lies»
Limp Bizkit «Behind Blue Eyes»
«Подсудимая – Англия! Приговор – смертная казнь! – голос из громкоговорителей рвал ночной воздух, взрывая его трассирующими пулями слов, вспарывая дым и гарь тупыми ударами ржавых пик, давно истлевших в руках прежних крестоносцев. – С древних времен мы – вершители божественного правосудия на Земле! Танцуйте, как бабочки, и, как пчелы, умрите! Умрите, как яркий цветок, плода не приносящий! – и уже гораздо тише, почти на пределе слышимости. – Мне жаль вас, но нет вам прощения…»
Архиепископ Святой Католической Церкви Энрико Максвелл устало прислонился лбом к холодной поверхности бронированного стекла и прикрыл глаза. Казалось, пламенная речь забрала все силы. Смотреть на проплывающий внизу город было просто нестерпимо.
***
- Преподобный Генри, Мы были вынуждены отозвать вас из Лондона в связи с тем, что на Наше имя поступило письмо от Ее Величества Королевы Английской. В нем она выражала опасения, что ваше рвение в вопросах веры может привести к обострению отношений между нашей Святой Церковью и Великобританией. Но, внимательно рассмотрев все стороны этого прискорбного инцидента, Мы решили, что ваша непреклонность и ваше усердие не должны пропасть втуне, а посему Мы отдаем под ваше начало одно из подразделений Священной Инквизиции, дабы и впредь служили вы Господу, искореняя ереси, - негромкий старческий голос звучал для молодого епископа оглушительнее, чем набат, возвещающий о наступлении Дня Гнева.
- Принимаю возложенную на меня миссию с почтением и обязуюсь служить Господу, покуда достанет сил моих, Ваше Святейшество, - он поклонился, отводя взгляд, чтобы сверкнувшая в глазах ярость не выдала чувств.
- Служите Господу верно и да вознаграждены будете, отец… Энрико.
***
Лондон…
Город несбывшихся надежд и мечтаний. Город, куда почти шесть лет назад прибыл только что возведенный в сан епископа молодой и честолюбивый Генри Максвелл, незаконнорожденный сын британского дипломата и итальянки из пресс-службы посольства.
Лондон…
Город, где впервые он узнал, что такое власть. Где она впервые стала его любовницей. Единственной силой, которую он признавал.
Лондон…
Город еретиков, изгнавших его «за излишнее рвение в вопросах веры». Они отобрали у него ту власть, что у него была. Оставили его епископом без епархии, объектом тихих закулисных насмешек в Ватиканской канцелярии.
Лондон…
Город, что сейчас задыхался в дыму и метался в огне, взывая к Богу о милосердии. Где железная поступь новых крестоносцев, идущих в бой по его слову, втаптывала в кровавую грязь их веру и их молитвы.
Лондон…
***
Максвелл открыл глаза. Воспоминания кромсали душу больнее штыков отца Андерсона. «Остановите!» - скомандовал он пилоту вертолета. Под стеклянным полом маячили кресты Вестминстерского кафедрального собора. Его собора. Места, где когда-то он служил мессы, проповедуя Истинное Слово Божье. Несмотря на бушующие вокруг пожары, собор пока стоял непоколебимо, словно дожидаясь своего епископа. Стоило только вертолету замереть над шпилями, как в купол попала граната и гулко взорвалась внутри. Языки пламени взметнулись к черным небесам, что сегодня щедро сеяли смерть.
«Ты отвергла меня, - с мстительной горечью подумал архиепископ, – так не доставайся ж никому. Гори, Британия!»
Ненависть и обида толкнулись изнутри ядовитой волной: «Они посмели изгнать меня! Заменили жалким конформистом, угодливо глядящим в рот еретическим ублюдкам. Приговор – смертная казнь!»
***
Лондон…
Горящий город, который посмел нанести ему оскорбление. Который обрек его навеки скрываться в тени, вместо того, чтобы сиять на небосклоне Ватикана.
«Гори, Британия!»
***
Но огонь, пожирающий стены его собора, обжигал нежданной болью даже сквозь сомкнутые веки и броню уязвленного самолюбия.
Власть льнула к нему, пытаясь согреть своим холодным дыханием. Она шептала о мощи полков, повинующихся его приказам, о грядущем величии, о сотнях тысяч, ведомых им в новые крестовые походы. О да, она могла быть очень щедрой, но ни за какие сокровища мира Власть не изменила бы своей сущности. Она была куртизанкой. И у нее были голубые глаза. Сверкающие подобно бледным сапфирам, они являлись Максвеллу во снах. В тех снах, где он грезил о возвышении и почестях, где кардиналы в кроваво-красных мантиях возлагали на его голову белоснежную тиару. В кошмарах ее глаза пламенели багряными сполохами бездны, куда он должен был низринуться в уплату за то, что Власть так долго была его любовницей. Вечная шлюха, она никогда ничего не делала и не давала даром. И в этом огневеющем взгляде он видел плату за ее благосклонность. Она всегда была не более чем продажной куртизанкой, никогда не забывающей о цене своих услуг.
- Прощай, мой мальчик, мне было хорошо с тобой, - льдисто сверкнули голубые глаза. Она с презрением и насмешкой отвернулась от поверженного человека. – Теперь я поищу себе новую игрушку.
Платиновые пряди вымпелом плеснули в ночной темноте.
- Мой собор горит… я епископ без прихода… где та паства, что оплачет меня? - освященная сталь штыков жгла пронзенное тело.
- Спроси своих конкистадоров, - она даже не обернулась. – Я и так долго была с тобой. Мне надоело.
- Да будь ты проклята! Будьте вы все прокляты! Гори, Лондон! Гори, Британия! Гори, Интегра Хеллсинг! Сгорите вы все в адском пламени! – архиепископу казалось, что он кричит, что его слова гремят на весь город, но никто не услышал их, кроме нее.
Тихий смешок и беззвучные шаги. Чуть пританцовывающей походкой, незримая для прочих, его единственная любовница уходила от того, кто стал ей скучен.
***
Лондон…
Умирающий город, который забирал и его жизнь. Который не желал подыхать в одиночестве, утаскивая за собой в ад и своего епископа.
«Гори, Британия!»
***
- Я умру здесь? Здесь и так..? Совсем один..? Один с рождения и умру совсем один..? – едва слышный шепот, заглушаемый грохотом канонады и взрывов. Боль ушла, остался только холод. Холод стали, холод одиночества.
***
Лондон…
Сырой и промозглый город, забравший душу и убивший тело. Леденящее дыхание багровой бездны. Даже пламя горящего собора не может побороть его. Холодный город, ставший одним огромным погребальным костром.
«Гори, Британия… может тогда я смогу согреться».
***
«Глупый… какой же ты глупый…»
***
Лондон…
Город, превратившийся в гигантскую гекатомбу. Жажде власти, мечтам о ложном величии, амбициям…
***
И чего это стоит сейчас? Меньше, чем ничего. Презрительный взгляд ледяных голубых глаз обжигает холодом, с которым спорит жар горящего собора. Сон оборвался. Кошмары обернулись явью. Пришло время платить той, что отвернулась от него.
Протяжно застонав, рухнул последний крест с купола, на долю мгновения замерев в стылом ночном воздухе. Обвитый языками пламени на фоне черного неба, на котором не было видно ни одной звезды. Последняя надежда…
***
«Исповедуйте меня, святой отец, ибо я согрешил…»
