Еще огневиски, пожалуйстаМне до сих пор неловко об этом говорить, но я все-таки расскажу вам эту странную историю про Грейнджер. Минуло уже достаточно времени, но я так и не знаю, с чего началось и чем закончилось это безумие. Хотя, возможно, это и не так уж важно. Ладно, давайте по порядку.
Это произошло на вечеринке по случаю третьей годовщины Победы в Великой Битве с Темными Силами. Как вы и сами можете догадаться, в очередной раз видеть эту ненавидяще-сочувствующую толпу — то еще удовольствие. Но я само спокойствие. Ни капли злости и раздражения. Все, что не убивает нас… Нет, сильнее не делает, но некий порог чувствительности повышает точно.
А сама вечеринка, между прочим — скукотища полная. Тоска и предсказуемость. Все, как полагается: Макгонагалл со своей речью о том, что мы должны помнить о... и не допустить, чтобы мирное небо вновь скрылось за пеленой темных... и так далее в том же духе — усыпляла, компания гриффиндорцев, умудрившихся заранее накидаться огневиски и от этого еще более шумных и суетливых — вызывала мигрень, а, мягко говоря, неприветливый Снейп — вполне адекватное желание залезть под стол и не вылезать оттуда по крайней мере до конца вечера.
— Мистер Малфой, не желаете ли выпить? — официант протягивает серебряный поднос с низкими стеклянными стаканами.
Огневиски. А почему бы и нет?
Снейпа, кстати, можно понять. Эту его всеобъемлющую нелюбовь. Говорят, мы больше всего ненавидим тех, перед кем глупо выглядели. Но как он, такой великий и ужасный, мог выставить себя совершенным идиотом? Может Поттер его легилименсом тогда, перед… кхм, …«смертью» пытал, а? Не знаю. Зато восторжествовала справедливость. Это я Поттера имею в виду и его непростые отношения с нашим бывшим деканом. Теперь все ахают и закатывают глаза «ах, какой шрам!» не перед Мальчиком-Который-Снова-Всех -Достал. Снейп ему просто по гроб жизни теперь обязан, ага. Причем настолько, что готов голыми руками вбить все до единого гвозди в крышку этого самого гроба.
Кажется, я слишком долго пялюсь на Снейпа, который все это время как бы совсем не прячется в тени колонны. Вон как на меня зыркнул, сектусемпры — цветочки по сравнению с его взглядом. А на что еще прикажете смотреть? Тоска зеленая, мухи дохнут.
Еще огневиски? Благодарю.
Сейчас мне это смертельно необходимо, просто до чертиков. Всех нас своим присутствием осенил Министр Магии со свитой и репортерами. Сначала расшаркивается с Поттером, потом благосклонно, хоть и с нескрываемой скукой слушает отчет МакГонагалл о делах в школе, стараясь при этом не очень морщиться от вспышек камер. И вроде бы уже собирается покинуть наше суетное общество, как…
— Мистер Малфой! Я так рад видеть вас и вашу прекрасную супругу на этом празднике! — улыбка на лице Министра сияет не хуже начищенных гриффиндорцами на отработках котлов Снейпа. Министр на самом деле рад меня видеть. У нас много общих проектов. Инвестиции в зельедельческую промышленность. Поддержка крупного отдела в Министерстве. Благотворительное общество в пользу жертв Войны. Тысячи галеонов, отдаваемые Малфоями и сотнями других околослизеринских семей — по сути дела не что иное, как индульгенция за прошлые связи с проигравшей стороной. Я не хочу жаловаться... но это невыносимо. Это унизительно и обидно до слез. Будто мы все взяли миллион галеонов в кредит в какой-нибудь неблагополучной России под бешеные проценты. Я улыбаюсь самой независимой улыбочкой и попиваю огневиски.
Наконец, Министр прощается со мной и Асторией.
А, точно, Астория! Вот же она. Она и правда прелесть, Мерлином клянусь. Особенно сейчас, когда ее глаза загадочно блестят от выпитого, а очаровательный ротик не кривится от презрения ко всему недостойному. Она глупенько хихикает над пошлыми шуточками Блейза, почти проливая на него шампанское. Да. Надо спасать положение, иначе моей дорогой супруге придется хладнокровно заавадить всех до единого свидетелей своего падения. Я хватаю Асторию за локоток и вытаскиваю из гущи нетрезвых однокурсников на середину танцевальной площадки.
И вот мы неловко — Тори нетвердо стоит на ногах — качаемся под медленную музыку среди моря сияющих бликов и знакомых лиц. Как-то все совпало. Из всех возможных вариантов сегодняшнего вечера судьба мне выбрала самый никудышный. Бьющие в глаза вспышки раздражают, и я мучительно надеюсь, что этот кошмар скоро закончится. Тогда я еще не знал, что начал слишком рано подводить итоги.
Толпа неожиданно расступается, и на другом конце зала я вижу Поттера, танцующего с незнакомкой в красном. Поттер ловит мой взгляд и, улыбнувшись, приветственно кивает. Всепрощающий герой, дракл его раздери. Я бы и не посмотрел никогда, если бы не… Тем временем его спутница тянется за очередной порцией огневиски и едва удерживается на ногах. Поттер в последний момент хватает девушку за талию и прижимает ее к себе. Я говорил, что ненавижу Поттера?
Музыка затихает, и мы с Тори направляемся к ближайшему свободному столику. Тоже плохо — компания гриффиндорцев слишком близко. Можно легко рассмотреть и всенепременного Спасителя, и Уизлетту со своим увальнем-змееубийцем Лонгботтомом, и красное платье сияющей Грейнджер.
ЧТО?
Так, стоп. Это не она. Не может быть она. Это ее злобная сестра-близнец, которая украла ее магию и тело и теперь, уцепившись за Поттера, упивается огневиски. Я серьезно, Мерлин их всех раздери. Это точно не та измученная круциатусами и смертью младшего Уизли Грейнджер. Той Грейнджер, по сути говоря, вообще не существовало. Ну так: посмотришь — вроде бы есть человек, а на самом деле нет. Пустая оболочка, будто дементор поцеловал.
Почему-то очень трудно оторвать от нее взгляд, и я глупо таращусь на ее остриженные выше плеч волосы, придерживаемые какой-то издевательской шляпкой, на худые лопатки, на волнами спадающее платье. Она словно героиня маггловского фильма в стиле нуар…
О чем это я вообще? Огневиски, пожалуйста. Мне надо придти в себя. Догнать этот безумный мир, который, похоже, окончательно спятил. Если Грейнджер смогла пережить это, а не свихнулась окончательно — я серьезно, действительно, в самом деле рад за нее. Детские обиды как-то уже давно притупились, затерлись об острые камни всех произошедших с нами кошмаров.
Я не выдерживаю и еще раз кидаю взгляд на кучку гриффиндорцев. Грейнджер (нет, ГРЕЙНДЖЕР!), Гринграсс, Поттер, Уизли, Уизли, Лавгуд и еще Уизли что-то увлеченно обсуждают и смеются.
Что-то здесь определенно не так. Я тянусь к огневиски, но забываю, что хотел, наткнувшись на горящий ненавистью взгляд супруги.
— Дорогая, ты поздоровалась с Дафной?
Астория как раз в состоянии сообщить, что не собирается разговаривать с этой изменницей, предательницей, грязной осквернительницей рода. Ну вы понимаете — понабралась эпитетов у старших. Сам я и раньше не горел желанием общаться с сестрой супруги, как-то не находил причин для этого. Не хотел лишний раз травмировать свою тонкую душевную организацию. Наверное, зря. Такая интересная личность, как оказалось…
Еще огневиски, конечно. Астории, ясное дело, уже давно хватит, но мы все-таки выпиваем за здоровье старшей дочери достопочтенного семейства Гринграссов.
Уже около полуночи. Как и следовало ожидать, моя милая Тори спит, аккуратно положив свою хорошенькую головку на скатерть. А вот меня, похоже, сегодня совсем не берет спиртное, и на душе все так же тревожно. Я встаю со своего места и прогуливаюсь в сторону сами-знаете-кого.
— О, Малфой, присаживайся, у нас тут весело! — это, конечно же, Поттер, кто же еще.
Я и сажусь.
— Привет, Дафна, давно не виделись.
Она лишь рассеянно кивает мне. Она что, совсем не собирается ругаться с таким недостойным и продажным мной? Жаль, а я на это рассчитывал. К этому — по крайней мере — я был готов. Поэтому я как ни в чем не бывало пью протянутый Поттером огневиски и поглядываю на Грейнджер. Она, кстати, этого даже не замечает. Она пьяна и очень занята. Она смотрит на проклятую Гринграсс, которая стянула с нее кружевную перчатку и якобы незаметно поглаживает ее запястье. Какого Мерлина? Куда вообще смотрят гриффиндорцы? Оглядываю нестройный и нетрезвый ряд победителей. Вот Поттер смотрит на Грейнджер, к примеру… О-ё-ё-й, какой же он идиот, если сидит тут целый вечер и ничего не понял? Как же все это глупо. Словно театр абсурда одного зрителя.
Объявляют последний танец. Свихнуться так свихнуться. Я протягиваю руку Полоумной Луне. Она, ничуть не удивившись, улыбается и идет за мной в центр зала. Совсем не хочется поймать себя на мысли, что ищу глазами Грейнджер.
Воздух в легких за секунду сгорает, и становится невыносимо жарко. Я вижу, будто во сне, но одновременно с этим предельно четко, как Грейнджер резко прижимает запястья Гринграсс к столу за ее спиной, нежно касается губами ее шеи, как Дафна непроизвольно вздрагивает и закрывает глаза…
Нет, с меня определенно хватит. Не дождавшись окончания танца, я оставляю Луну в одиночестве. Достаточно на сегодня развлечений. Кстати, надо позаботиться об Астории. Призываю одного из домашних эльфов, показываю на хозяйку, он понимающе кивает и аппарирует с ней в имение. Одной проблемой меньше.
Мне тоже пора, я не спеша иду темными коридорами своей Alma Mater. Привидения, живые портреты, движущиеся лестницы... Сейчас все это кажется нелепыми декорациями к кукольному детскому спектаклю о магии и волшебстве.
И вот я уже внизу, стою на пороге замка. Прекрасная майская ночь царит над замком и его окрестностями, жаль только, что я не настроен на эту всю романтическую чушь. Дорога, ведущая за пределы антиаппарационной зоны, к счастью, безлюдна, и я без происшествий дохожу до ворот. И тут понимаю, что не я один такой умный решил уйти пораньше. В паре шагах от меня почти в непроглядной темноте стоят... Я даже не буду говорить кто, потому что это даже уже не смешно.
— Может, хватит? — это я решаю сообщить бесстыдно целующейся парочке о своем присутствии.
— Малфой?
Вы подумайте! Грейнджер еще не разучилась краснеть. Это видно даже в сгустившейся вокруг нас темноте.
Руки Дафны по-прежнему обвивают ее тонкую талию, и мне очень хочется, чтобы Грейнджер прекратила это безобразие хотя бы из-за смущения. Но она всего лишь берет Гринграсс за руку и оборачивается ко мне:
— Мы, пожалуй, пойдем. До свидания, Драко.
Какого Мерлина я ей Драко?
У меня нет сил выяснять ответ на этот, несомненно, интересный вопрос, и я просто смотрю, как она сосредоточенно морщится, покачивается на каблуках и буквально падает в руки Дафны.
— Сейчас, буквально одну секундочку…
— Гермиона, мне кажется, последняя порция виски была лишней… Или предпоследняя? Короче та, которая…ну …когда ты там потеряла портключ? — бессвязно мурлыкает Дафна.
Да, очень смешно. Может они прекратят хихикать?
— Давай еще раз! — бывшая гриффиндорка решительно выпутывается из объятий.
Вот уж нет. Не хочется мне любоваться на ее располовиненное тело.
— Спятили аппарировать в таком виде? — я смотрю на Грейнджер. Откуда-то я знаю, что собрались они именно к ней, — говори адрес.
— Тоттенхэм-стрит, 4…
К счастью для этих двоих, адрес мне знаком. Я хватаю Грейнджер за свободную руку, и мы аппарируем.
***
Мы на пороге многоквартирного дома на окраине Лондона. Единственный на всей улице фонарь нервно вздрагивает в порывах ветра. Неуютно, плохо. Мне холодно и неуютно стоять напротив Дафны, пока Грейнджер ищет запасной ключ между щелями в стене. Если по-хорошему — не надо бы мне напрашиваться в гости. Если совсем по-хорошему — то мне вообще не следовало бы лезть со своей неубедительно-бескорыстной помощью. Но сегодня разум не имеет права голоса при решении жизненно важных вопросов. Мы входим. Что-то щелкает, и маггловское электричество освещает вполне милую, хоть и крохотную прихожую.
— Спасибо, Драко, я даже и не знаю, как бы мы добрались, если бы не ты, — Грейнджер лучезарно улыбается. Растворенный в ее крови алкоголь заставляет щеки гореть и вызывает состояние легкой эйфории. Она почти готова пригласить меня на чай!
Но зло не дремлет. В смысле Дафна так просто не потерпит моего присутствия.
— Малфой. Мне кажется, тебе пора. Астория уже наверняка заждалась. Не стоит волновать супругу долгим отсутствием, — аристократически-чистые нотки яда в ее голосе кажутся настолько родными, что я прямо-таки не знаю, куда деться от умиления.
Улыбка на лице Грейнджер меркнет. Мерлин побери, ей что, действительно жаль? И еще один, даже более логичный вопрос: а мне-то какое дело?
— Да, верно, — на моем лице — отточенная поколениями невозмутимость. Ну, по крайней мере, мне бы очень хотелось, чтобы она там была.
— Было приятно пообщаться, Дафна.
Ага, ей тоже.
— До свидания, — Грейнджер улыбается уголками губ и кивает.
Я распахиваю дверь и аппарирую прямо с крыльца. Дафна права: уже действительно поздно.
***
— Хозяин, ваш кофе, — эльф незаметно прокрадывается к обеденному столу и аккуратно расставляет утренний завтрак. Торопливо кланяется и так же незаметно, но с явным облегчением в глазах исчезает.
Всем понятно, что хозяину лучше не попадаться на глаза, когда он не в духе. А что я? Я совсем еще ничего. Только легкий шум в голове — вот и все последствия вчерашнего веселья. Стресс хорошо снимает абстинентный синдром, уж поверьте моему опыту…
— Драко, — от неожиданности я вздрагиваю и оборачиваюсь. Астория. Вот кому-кому, а ей уж точно желать доброго утра будет извращенным издевательством. Совсем не аристократического оттенка бледности лицо, темные круги под глазами… Мне ее действительно жаль, но это будет ей хорошим уроком на будущее. Пьяная женщина — как мне довелось убедиться — это катастрофа локального масштаба.
— Тори, милая, — я усаживаю супругу за стол и пододвигаю к ней чашку.— Выпей, тебе станет легче. — Это просто зеленый чай и соответствующее моменту антипохмельное зелье. Нечего так скептически смотреть на меня и предлагаемую помощь.
Астория все же пьет и заметно оживает. В глазах появляется осмысленность, и Тори облегченно вздыхает, когда отступает головная боль.
— Знаешь, у меня из головы не идет то, что вчера выкинула Дафна… — обида явно слышится в ее голосе.
В точку. В яблочко. Стопроцентное попадание. Я просто готов наложить на себя обливейт, чтобы перестать думать о…
— Мы очень разные, но всегда были с ней близки. Я всегда восхищалась и даже немного завидовала ее настойчивости, силе... Во мне этого никогда не было. И, когда она уходила… Она звала меня с собой, говорила, что мы не должны расплачиваться своими жизнями за долги родителей. Я не смогла уйти. Я не смогла бы даже в том случае, если бы тебя не было моей жизни. — Тори поднимает голову, и я вижу, что ее глаза блестят от непролитых слез. — Она и я — мы те, кого из нас воспитали. И такое очевидное предательство — это больно. Зачем она так?
Я пожимаю плечами, придвигаюсь ближе и обнимаю Асторию.
Все мы совершаем ошибки. На самом деле это не страшно. Совершающий ошибки — изменяет жизнь. Проблема в том, что мы — Малфои, не имеем на это права. Не имеем права на необдуманные поступки. На внезапные и неправильные с определенной точки зрения чувства. За любые проступки мы платим трижды. И если кому-то удалось вырваться из этой добровольной западни — мы не вправе судить.
Я молчу.
Мы не победители, но я надеюсь, что у нас все будет хорошо.
Fin.
