Глава 1Писалось под песню Depeche Mode - When The Body Speaks. Может, кто-то захочет прочитать под нее.
– Один.
– Что?
– Один вопрос остался. Я же знаю, ты не закончила.
Кивает.
– Это вредно.
– Что? – смотрю на камушек. Плоский – так и хочется взять и бросить в озеро. Как это называют? «Запустить «лягушку».
– В квиддич играть. Вредно, – отвечает она, поднимаясь на ноги и хватая тот самый камушек. Швыряет его в воду.
Наверное, в этом и вся разница. Я хочу, но не делаю, а она хочет и делает.
– Вредно? – ухмыляюсь и встаю вслед за ней.
– Да, вредно. Знаешь, даже опасно, - ветер спутывает ее ярко-рыжие волосы, они лезут в лицо. Как они ей не мешают?
– Это ты говоришь? Не верю, – наигранно удивляюсь и завожу рыжие прядки ей за ухо.
– Пойдем, – отступает в сторону замка.
Следую за ней. Я всегда следую за ней.
* * *
Мы много говорим. Знаете, обо всем и ни о чем. От серьезного становится слишком плохо, а в хорошее не верится. Хотя хочется.
Мне нравится, что она все замечает. И понимает. Справляется и тянет меня за собой. Иногда я чувствую себя таким глупым рядом с ней. Каким-то наивным, что ли?
* * *
– Давай не здесь, – тянусь к сигарете, чтобы отобрать, но она перехватывает мою руку.
– Тогда где? – затягивается и выпускает едва заметный белый дым.
Снег медленно падает на нас. Куда еще больше? Его и так много.
Мы стоим за пабом «Три метлы». Дует холодный ветер, отчего начинает болеть голова и закладывает уши. У Джинни расстегнуто пальто, а шарф зажат в руке.
– Замерзнешь, – я забираю шарф и обматываю ей вокруг шеи. – Пойдем, вернемся к остальным.
Она чуть улыбается, кладет в рот леденец и хватает меня за руку, выбросив недокуренную сигарету.
* * *
А я ведь всегда о ней думаю, всегда. Она немного рассеянная, вспыльчивая, сейчас молчаливая. И мне плевать, что она курит.
Она смеется над Роном и его Лавандой, над Гермионой. Надо всем, что творится между ними, и это можно было бы рассматривать как предательство с ее стороны. Но это не предательство. Она во многом права, когда речь заходит о них.
Я бы, может, помог советом, но у самого слишком много странностей в голове, так что лучше молчать.
* * *
– Готовишься? – сажусь рядом с ней.
В библиотеке так тихо, что даже непривычно.
– СОВ. Не хочу, – чуть улыбается и перелистывает страничку.
Мне иногда кажется, что ей все равно. Просто – на все плевать! На СОВ, на учебу, на все вокруг… Честно признаюсь, иногда мне кажется, что и на мою любовь ей плевать. Но ведь я знаю, что это не так! Знаю, что она меня тоже любит. Сильно.
– Может, погуляем потом? – она отодвигает книгу от себя и потягивается.
Я киваю и глупо улыбаюсь.
– У тебя губы холодные, а щеки горячие, – шепчу, крепко обнимая ее и уткнувшись носом в шею.
– Давай ты меня не отпустишь? Никогда, – у нее голос такой мягкий, красивый.
И мне всегда нравятся ее идеи.
– Не отпущу, – веду цепочку поцелуев к ее губам.
Прогулка по коридорам Хогвартса. Это не совсем романтично, знаю. Зато нам нравится. Мой наколдованный цветочек у нее в волосах, и в школе тепло, а за окном снова снег.
* * *
– Гарри, я тебя люблю… – шепчет она так тихо-тихо.
Она не из тех, кто бросается на шею. Не из тех, кто кричит о любви. Она вот так тихонько подойдет, обнимет сзади за шею. Прижмется и шепотом, который нежно опаляет кожу, скажет.
Я представляю, как ей тяжело – впереди неизвестность, а каждый день может оказаться последним. Для нас всех.
Все равно ей трудно бороться со всем этим, но она пытается. Каждый выбирает свой путь борьбы. Для меня – это она. Для Гермионы – Рон. Для Рона – Лаванда. Для Джинни…для Джинни, наверное, я. Она сильная. Очень.
* * *
Я знаю, что война будет. И она знает, а еще Рон и Гермиона. Лаванда и Дин, Луна и Невилл. Минерва МакГонагалл и профессор Дамблдор. Все знают.
Мне бывает страшно. Редко, но бывает, и поэтому стыдно.
Да, я готов воевать. И не только из-за судьбы или пророчества, а чтобы увидеть, как она бросит курить. Как Рон и Гермиона будут стоять в обнимку у своего большого дома.
Еще я хочу лето – безо всяких обязанностей, страхов и непонимания. И не хочу новых потерь. Я готов повторять каждый день по много раз, как я люблю Джиневру Уизли. Пока не поздно.
От таких мыслей становится ужасно плохо. Во всех смыслах. Ужасно.
Раньше я боялся (да и сейчас, я боюсь), что Вольдеморт решит ударить по самому дорогу для меня.
По ней…
* * *
На улице пасмурно. Небо серое с темными пятнами – тучами, и вот-вот начнется дождь. Ветер снова спутывает ее рыжие волосы. Джинни крепко держит меня за руки. Ладошки у нее такие маленькие...
– Гарри, – она перевела взгляд на меня, - еще один вопрос, помнишь?
Только что вспомнил. Немного странно.
– Да.
Она молчит и смотрит куда-то вниз. Потом снова на меня, и я замечаю, что в уголках глаз блестят слезы.
– Ты же меня любишь, Гарри?
Я тут же обнимаю ее, целуя в горячие щеки. Люблю!
Но мне становится страшно. Она ведь сильная, она ведь знает, что люблю, но ей понадобилось услышать это. Таким образом. И слезы… она ведь никогда раньше не плакала!
Внутри все замирает. Скоро все изменится, и что-то произойдет.
Заморосил мелкий дождь, а я ее не отпущу. Пока еще есть немного времени.
Я надеюсь, что его у нас будет еще много. Будет.
Конец.
