Что такое счастье?

Глава 1

Автор: Критикесса
Название: Что такое счастье?
Бета: нет
Рейтинг: G
Пейринг: нет.
Жанр: драма.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, как и любой фикрайтер.
Саммари: POV дементора… на жизнь.

Сразу говорю: этот фик - своего рода "повод для дальнейшего диалога", который можно развернуть в отзывах и последующих главах. Дело в том, что я, сама будучи автором, знаю, как порой хочется детальной критики. И готова обеспечить её всем желающим. Беру не слишком большие работы (мини и миди, но не больше 10 относительно коротких глав); критикую больно, но справедливо. Заявки оставляйте в отзывах, с указанием ссылки на фик и пояснением, как именно вы хотите получить критику: как отзыв или же как отдельное письмо (в таком случае указывайте почтовый адрес). Рецензирую даже высокие рейтинги.


Если бы кто-то спросил у меня, когда я появился на свет, я бы не смог ответить. Слишком давно это было… Впрочем, я помню первых римлян, ступивших на земли туманного Альбиона. Именно они нарекли нас тем именем, что мы носим теперь.
Дементоры. Приносящие безумие.
Единственное чувство, которое я знал с рождения, - холод. Мне холодно всегда – днём, ночью, летом, зимой… Но стоит мне выйти на солнце, как всё моё тело начинает нестерпимо жечь, и я вынужден вновь прятаться в тени… Тот, кто создал нас, поступил жестоко: мы ищем тепла, но не можем к нему прикоснуться. Наверное, в прошлой жизни мы были существами, совершившими что-то очень скверное – другой причины для нашего наказания я найти не могу…
Поначалу мы жили вдали от людей, не тревожа их… ведь они сразу нас невзлюбили. Надо сказать, это чувство оказалось взаимным. Слишком они шумные, неспокойные… Слишком живые.
Но однажды случилось так, что клан, к которому принадлежал и я, столкнулся с группой людей, возвращавшихся с какого-то праздника.
И тогда мы познали новое чувство.
Голод.
Люди излучали тепло – но не такое, как солнце или огонь, нет. Оно единственное немного отдаляло тот холод, что поселился у нас внутри. Но человечки не могли жить без своего тепла – и, отдав его нам, странно застывали, как будто сами забирали частичку нашего льда…
Сначала мы не подумали о последствиях. Впервые почувствовав голод, мы ринулись к людям и напали на их поселения, оставляя за собой сотни и сотни живых кукол… Я сам выпил немало тепла из этих странных существ, бледневших и падавших без чувств передо мной.
Но голод не уходил. С каждым днём, с каждой новой порцией того странного и сладкого тепла я становился всё более ненасытен. Некоторые из нас постепенно начали сходить с ума. Их существование сводилось к одной цели: утолить голод, невзирая ни на что.
Наш Глава был мудр и не зря получил право носить серую мантию. Он собрал тех, кто ещё сохранил рассудок, и увёл их далеко, в горы. В их числе был и я.
Что ж… расправа не заставила себя ждать. Все, кто остались возле людских поселений, погибли. Их убили какие-то странные люди… они умели больше, чем другие, и одевались так же, как и мы – только не в чёрный, а в разные цвета. Наверное, у них больше рангов, чем у нас, и кроме Главы и остального клана у них есть ещё кто-то… маленькие вожди? Впрочем, людей много, и их Главы, наверное, не справляются со всеми проблемами.
Нас осталось очень мало тогда… около трёх сотен, наверное. Дети рождаются у нас так редко, что, можно считать, никогда. Наш народ оказался на грани гибели.
Больше двух сотен лет мы прятались в горах, спасаясь от гнева людей. Они, несмотря на короткий срок жизни, оказались очень злопамятными. За эти годы погибло ещё около тридцати наших.
Но наш Глава был очень мудр. Он говорил о том, что мы должны найти способ жить в мире с людьми, отыскать место, где люди не станут нас трогать. Я слушал его – гораздо внимательнее, нежели другие – и постепенно проникался его мыслями, его идеями. И Глава стал обращать на меня внимание, больше, чем на остальных. А однажды…
Однажды он позвал меня с собой – и мы пошли. Вниз. К людям.
Однако дойти вместе нам не удалось. Те странные люди – маги – напали на нас и попытались убить. Глава был тяжело ранен, но я сумел унести его с поля боя и попытался вылечить.
Не получилось. Раны оказались слишком глубоки, и мой Учитель умер через несколько часов. Всё это время я шёл и нёс его, скрываясь от волшебников. Видимо, отсутствие отдыха и убило Главу.
Перед смертью он успел сказать мне имя человека, с которым он хотел поговорить. Теодор Азкан. Я поклялся, что отыщу его и закончу дело, начатое нами.
И тогда Глава отдал мне серую мантию. Я знал, что это рано или поздно случится, но не думал, что так скоро и при таких обстоятельствах…
Там, перед рассыпавшимся в прах телом моего Учителя, я стал новым Главой клана. Последнего клана дементоров.
Сломав, по обычаю, три ветки над местом упокоения моего предшественника, я продолжил путь.
Не раз мне приходилось скрываться от разъярённой толпы, жаждущей убить меня. Не один день я провёл, прячась в непролазной чаще, в ожидании заката и возможности продолжить путь. Моя дорога была долгой и трудной – однако через три смены Серебряного Лика после того, как мы ушли от наших пещер, я нашёл того, кого искал.
Азкан не боялся меня. Это удивляло… но потом я пригляделся к нему внимательнее и всё понял. Он был наполовину Кровопийца, из тех, что страшатся дерева, которое дрожит на ветру. Ни они, ни Полузвери, ни Люди Воды не боялись нас так, как простые люди.
Мы беседовали. Я с трудом мог выговаривать человеческие слова, которым научил меня прежний Глава, а Азкан не знал нашего языка. Но он показал мне необычные символы – он назвал их «буквы» – и объяснил, какие звуки они обозначают. И спустя неделю мы сумели прийти к соглашению.
Теодор Азкан хотел построить тюрьму. Тюрьму для волшебников, Азкабан, которая бы увековечила его имя и принесла ему какие-то «деньги» от «министра». Я понял, что «министр» - это Глава людей, а «деньги» – уважение остальных членов клана.
Азкан хотел, чтобы его тюрьму охраняли мы. Он сказал, что маги, долго находясь рядом с нами, теряют волшебную силу, а это самое страшное наказание. Я сначала не понял, что такое «тюрьма» и «наказание», а поняв, ужаснулся. Они сами уничтожают своих сородичей! Но, поразмыслив, сообразил, что так они, наверное, регулируют свою численность. Это мудро с их стороны.
Я спросил, не смогут ли маги причинить нам вред, и Азкан объяснил, что они будут заперты в «камерах», а мы должны следить за ними и кормить их. В обмен волшебники подарят нам остров, на котором воздвигнут Азкабан, и пообещают не трогать нас - лишь изредка приезжать и привозить или увозить новых «заключённых».
И я согласился. Наш народ больше не мог отходить дальше в горы, и скоро бы разразилась битва. А мы очень малочисленны и слабы и не выстоим против войска людей. Это был наш шанс продолжить существование.
Надо отдать людям должное, слово они сдержали. На несколько сотен лет нас оставили в покое. Правда, «заключённые» поначалу странно себя вели – но через пару смен Серебряного Лика успокаивались и становились равнодушны. Наверное, потому что их тепло остывало – в «тюрьме» было очень холодно, даже мы это чувствовали.
А потом пришёл он. Красноглазый. С ним были и другие волшебники, но он отличался от них так сильно, что даже мы, плохо разбирающиеся в людях, почувствовали его силу. Он был Главой тех, кто пришёл с ним. Я уже знал, что у людей может быть много Глав, и порой Главы не согласны друг с другом. Тогда начинается «война» или «политика».
Как Глава клана, я стал тем, кто говорил с Красноглазым. К тому же, я единственный хорошо понимал человеческую речь и мог объясняться на ней сам, что немало поразило Красноглазого.
Он говорил что-то про «политику», «добро» и «зло», «угнетение» нашего народа… боюсь, что понял я не всё, слишком много было новых слов. Но я чувствовал другое, нечто гораздо более важное, нежели слова.
Красноглазому тоже было холодно. Как и нам. Он искал то же тепло, что и мы – «счастье», как называли его заключённые. Они все говорили, что мы «отнимаем у них счастье».
Красноглазый был очень странным. Он умел говорить со змеями, и те слушались его. Другие люди боялись его, но шли за ним, даже сюда, к нам, в Азкабан.
И я тоже почувствовал в нём что-то особенное. Когда я сказал, что он мог бы стать хорошим дементором, Красноглазый рассмеялся и ответил: «Я уже выпил столько душ, что ни один дементор со мной не сравнится!» Видимо, он был голоден ещё сильнее, чем мы...
И мы пошли за ним. Пошли, потому что пожалели этого странного уже не человека, но ещё не дементора. И встали на его сторону в «войне».
Чуть позже я понял, что члены моего клана могут погибнуть, и отослал половину назад, оставив лишь тех, кто сам захотел идти дальше.
Красноглазый был в ярости. Он кричал что-то про «предательство» и хотел даже уничтожить меня, но я объяснил, что не могу рисковать всем своим народом. Мы и так слишком многое пережили.
И он успокоился. Я сказал, что те, кто остались, будут с ним до конца, и я тоже не вернусь в Азкабан. А сотня дементоров – это хорошее войско.
Волшебники, что были с Красноглазым, боялись нас, но подчинялись своему Главе. Никто, кроме Не-совсем-человека, не мог говорить с нами и быть возле нас. Но мы привыкли к тому, что нас всюду встречает холод.
А потом были битвы, и много-много тепла вокруг, и мы пили его вдоволь, почти насыщаясь. Почти…
На второй смене Серебряного Лика после ухода из Азкабана я увидел, как волшебник убил дементора. Странно, но раньше мне такое видеть не доводилось. Моего Учителя сожгли огнём, а тут…
Маг использовал своё тепло, чтобы сжечь одного из нас. Как это, интересно, выходит: когда пьёшь – мало, а когда на тебя направляют эти странные серебристые миражи, то сгораешь от избытка… Я спросил у Красноглазого, однако он не смог мне ответить. Тогда я попросил его наколдовать мне такой мираж, чтобы я смог понять, как защищаться от такой магии. Но Красноглазый сказал, что не может, потому что у него нет «счастливых» воспоминаний.
Я попросил его объяснить, что такое «счастье» и почему оно такое тёплое. А он повёл себя странно: отвёл взгляд и, глядя куда-то перед собой, сказал, что не знает. А, помолчав, тихо прибавил, что хотел бы узнать. Когда-нибудь.
Больше я не говорил с ним о «счастье» – а другие не могли меня слушать, потому что бледнели и даже теряли сознание. Особенно странный, мрачный высокий человек в чёрном, от которого пахло травами и никогда – «счастьем». Он не выдерживал нашего присутствия даже на расстоянии полусотни шагов. Кажется, я уже видел его раньше, в Азкабане, но люди с возрастом, в отличие от нас, сильно меняются. Возможно, я ошибался, и он никогда не был в нашей «тюрьме».
А потом, в ночь, когда Серебряный Лик светил в полную силу, Красноглазый повёл нас в бой. Всех нас – дементоров, людей, Кровопийц, Полузверей, Огнедышащих…
Нас встретили. В их войске были, помимо людей, Тонкорогие, Люди-Горы и, как ни странно, даже Полукони, хотя они никогда на моей памяти не помогали людям.
Мы не подходили к Полуконям – они нас не боялись и пронзали своими длинными острыми копьями, а это очень неприятно. Мы избегали Людей-Гор - те были слишком большими, и их тепло обжигало нас. Глупо было гоняться за Тонкорогами – они бегали так быстро, что мы не могли их поймать и выпить тепло, и, к тому же, их рога оставляли раны, которые очень жгли. Нет, мы двинулись на магов.
Один их отряд мы застали врасплох и успели выпить тепло многих, когда раздалось предупреждающее шипение нашего дозорного. Он обнаружил большой отряд волшебников, идущий на нас.
Красноглазый был позади нашего войска и ждал момента для атаки. Но я не стал отступать. По моей команде мой клан ринулся на магов.
Те выпустили на нас несколько странных миражей: зверей, птиц и людей. Мои воины начали отступать, чувствуя жжение и боль – но я не последовал их примеру. Эти существа и есть «счастье»?
Кто-то позади меня крикнул: «Спасайся, Глава!» и попытался утянуть за собой. Я вырвался и двинулся вперёд, навстречу этим миражам. Было больно, и жарко, и тело горело – но я не мог уйти. Я должен узнать, что такое «счастье» и рассказать это Красноглазому. Мы оба хотим это понять.
Волшебники, к которым я шёл, растерялись. Их миражи разбежались, остался только один, большой волк – но, когда я захотел его поймать, он растаял в воздухе, так и не сумев согреть меня.
«Какого дьявола?!» – услышал я изумлённый вскрик. Это крикнул молодой рыжий человек, который заслонял собой девушку, чей мираж я только что случайно растворил.
Странно, но я увидел и того, кто пах травами. Он стоял рядом с нашими противниками, и я удивился этому. Наверное, он передумал сражаться – или «обиделся» на Красноглазого за что-нибудь и ушёл. Люди – странные существа, и я, наверное, никогда не пойму их.
Я шагнул вперёд и протянул руку в сторону волшебников – я видел, что так они выражают приязнь друг к другу. Я хотел спросить у них, что такое «счастье» – ведь они должны были это знать! – и даже начал говорить…
Но они отпрянули от меня.
«Шипит, дрянь!» – крикнул кто-то. А другой маг добавил: «Давайте по этому серому уроду коллективным Патронусом, чтобы и пепла не осталось!»
Они хотят убить меня? Но…почему?
Я растерялся и замер, а они взмахнули палочками и, крикнув что-то, указали на меня.
И тогда я увидел Его. Большого рогатого оленя с крыльями, как у Горящих Птиц. Он сиял ярче, чем сотни Серебряных Ликов, чем десяток простых миражей…
И Он был тёплым. Не горячим, нет – тёплым. Таким… успокаивающим… тихим… светлым… Он был прекрасен.
Я невольно подался к Нему всем телом, желая ощутить это тепло ещё сильнее, ещё отчётливее… а Он помчался ко мне, и Его тонкие сильные ноги замелькали так быстро, что слились в одно зыбкое светящееся марево…
Он наклонил голову – и в следующий миг что-то с силой ударило меня в грудь, причинив невыносимую боль…
И внезапно боль ушла. Всё моё тело наполнилось теплом, светом, чем-то, что не выразить словами… Я сам был этим миражом, а мираж – мной…
Я был солнцем….
Я был небом…
Восторженным рёвом толпы болельщиков на матче…
Нежным поцелуем любимого человека…
Усталой улыбкой отца, который невредимым возвращается домой с опасного задания…
Радостным смехом ребёнка…
Россыпью мелких веснушек на носу, который смешно морщится во сне от щекотки, когда кто-то касается его кончиком пёрышка…
Лёгким ветром, трепавшим непослушные каштановые кудри…
Брызгами океана, смывающего замок на песке, который построил маленький сын…
И, уже падая, я впервые в жизни улыбнулся, успев подумать перед смертью:
Так вот какое ты – счастье…