Как я перестал беспокоиться и полюбил магглов

Глава 1


«Как я перестал беспокоиться и полюбил магглов», автор – Л. Малфой

Предисловие от автора: «Как и почему была написана эта книга»

Год назад моя жизнь потеряла всякий смысл. Смысл моей жизни давно уже заключался в служении Темному Лорду. Я с радостью выполнял все его приказы и в глубине души лелеял мысль, что Лорд считает меня своей правой рукой. На роль «правой руки» также претендовал и Северус Снейп, но, как по секрету признался мне Шеф, правая рука не может быть одна на двоих, и он уж тем более не собирается делить свою правую руку с «паршивым магглолюбцем Дамблдором». На роль левой руки претендовал Питер Петтигрю, и никто не собирался спорить с ним из-за этой почетной должности.

Жизнь моя была прекрасна и удивительна, и я совершенно не предполагал, что когда-нибудь это все в одночасье закончится.

Нет, Гарри Поттер не убивал Темного Лорда. С Лордом все было в порядке…ну, или почти все в порядке. Насколько это вообще возможно.

Гром грянул неожиданно. Мы, верные слуги Темного Лорда, преданные ему Упивающиеся Смертью, ни о чем не подозревали. Лорд призвал нас к себе и объявил, что написал покаянные письма в Министерство Магии и в «Ежедневный Пророк», и мы, пока он ждет ответа на эти письма, срочно должны…черт, никак не вспомню, что же он тогда такого сказал, потому что я грохнулся в обморок и пролежал без сознания две недели. И мне повезло, что я был без сознания: Северус рассказал, что остальные Упивающиеся Смертью во главе с Шефом явились в Министерство Магии и там, обливаясь слезами и разрывая на груди мантии, стали публично каяться в своих преступлениях. От такого невероятного зрелища члены Визенгамота долго не могли прийти в себя, а когда к ним все-таки вернулся дар речи, Шеф и мои , так сказать, коллеги, услышали приговор. Темного Лорда лишили магической силы, а Упивающихся Смертью приговорили к тяжелым физическим работам на свежем воздухе.

Наказания удалось избежать одному лишь Северусу. Хотя, возможно, я и не прав: он продолжил работать учителем, а, по-моему, страшнее наказания и не придумаешь.

Когда я достаточно оправился, мне и самому пришлось заняться тяжелым физическим трудом. У меня отобрали волшебную палочку, выдали старую метлу с торчащими во все стороны прутьями, и отвезли куда-то в маггловский Лондон.

Ах да, чуть не забыл. Меня переодели в какую-то рванину, лишь отдаленно напоминающую одежду. Радостный Артур Уизли объяснил мне, что в этом дрянном тряпье я не буду выделяться среди магглов.

Среди магглов!!! Я снова чуть не упал в обморок. Среди магглов…Но все оказалось не так плохо: первые две недели я должен был мести улицы в компании Долохова и Каркарова. Втроем нам было не так страшно.

Как сказал Долохов, он и не подозревал, что метлы используются в каких-то иных целях помимо полетов. Каркаров на это ничего не ответил. Я хочу сказать, по-английски не ответил. Если хотите, я попробую воспроизвести эти слова, но хочу предупредить сразу: они очень сложны в произношении. Вот эти слова: «yobt tvoy mat”, “bliatt” и “sukin sin”. Последние два слова чаще всего фигурировали в предложениях, где упоминалось о Министерстве и Министре Фадже в частности.

Потянулись дни, наполненные непереносимой работой. Мы трудились, не разгибаясь, пока наши спины не начинали болеть. Но это еще не самое худшее.

Повсюду были магглы. Эти ужасные, жуткие создания, раскатывающие по улицам на жутко рычащих самодвижущихся хреновинах, слушающие дикую музыку, толкающиеся, ругающиеся…Без волшебной палочки я чувствовал себя беззащитным.

Каркарову и Долохову, казалось, все было нипочем. Когда им надоело махать метлами, они воспользовались тем, что наш куратор куда-то отлучился (на самом-то деле никакой нужды в кураторах не было – на нас наложили заклинание, не позволявшее покинуть тот переулок, в котором мы находились). Долохов, не испытывая ни малейших угрызений совести (впрочем, я бы удивился, если бы он их испытывал), вытащил бумажник у какого-то маггла в темном костюме в полоску. Маггл ничего не заметил, а довольный Долохов вернулся к нам с Игорем. Они остались подметать улицу, а меня отправили в магазин.