Иногда...

Глава 1

Он пришел раньше назначенного часа и в ожидании ее появления с комфортом устроился в одном из кресел. Время близилось к пяти, и постепенно по соседству не оказалось ни одного свободного столика. Модное местечко. Молодые люди и девушки из лучших семей приходили сюда попить чаю, сопровождаемые своими нареченными, или же высматривали возможных кандидатов на эту роль. Со своего очень удобного места он мог видеть почти весь зал, оставаясь при этом практически невидимым за массивными занавесями.
– Жалкое зрелище, – пробормотал он тихо, продолжая ждать. Она пришла, как обычно, заставив его промучиться ещё несколько минут. Он не смог скрыть восхищения
ее красотой, да и весь зал тоже. Почти прозрачная красота, природное изящество, проявлявшееся в малейшем жесте: как она закрывает зонтик, легким кивком головы отвечает на приветствие знакомых, пока зал, затаив дыхание, смотрит ей вслед.
– Мы приготовили для Вас отдельный кабинет, мадам. Господин уже пришел, хотя предпочел дожидаться Вас здесь, – произнес один из официантов, указывая в направлении сидящего. Кивком головы она выразила согласие, и, подойдя к нему, приказала, чтобы их отвели в отдельную кабинку.
Они уселись, не проронив ни слова до тех пор, пока их не оставили наедине.
– Как ты, Северус? – участливо спросила она.
– Не так хорошо, как ты, Нарцисса, – на ее лице появилась легкая улыбка. Замечание было высказано совершенно бесстрастно, но она слишком хорошо знала этого мужчину и его несклонность к расточению любезностей. – Мне приятно узнать, что Люциус заботится о тебе так, как ты того заслуживаешь.
Он вновь взглянул на нее. Золотистые, слегка вьющиеся волосы собраны на затылке в замысловатую прическу; дорогие, но невычурные украшения на руках и в ушах; простая атласная лента обхватила тонкую шею; открытое темно-синее платье, сшитое из ткани самого высшего качества – всё говорило об изысканной роскоши, которую Нарцисса Малфой умела преподносить с неподражаемой естественностью: на любой другой всё это смотрелось бы вульгарно и пошло.
– Тебе очень идет синий цвет, – сказал он, приближая к губам чашку.
Она вновь улыбнулась, но в ее глазах не было ни следа радости. Тонкие пальцы нервно поигрывали с бумажной салфеткой.
– Знаешь, – ее голос угасал, словно пламя свечей, украшавших их столик, – иногда… иногда мне хотелось учиться в Рэйвенкло только из-за цветов этого факультета, – она опустила глаза в ожидании критики с его стороны. Но он всего лишь с любопытством посмотрел на нее. Это помогло ей продолжить монолог. – Однако, я была слизеринкой. Как и все в семье. Именно этого они и ждали от меня.
Он пристально посмотрел в ее светлые глаза и прочитал затаившуюся в них печаль. Лишь одно ее невинное замечание – и его захлестнула волна воспоминаний.
– Иногда я думаю о том времени, когда мы были детьми, – в его голосе проскользнула тоскливая нотка. – Я вспоминаю тебя в наш первый год в Хогвартсе, ты так пеклась о том, чтобы всё делать правильно. Ты никогда не была похожа на своих сестер: в Беллатрикс деликатности было менее всего, а Андромеда… Что ж, Андромеда всегда совершала прямо противоположное тому, что от нее ожидали…
– Я всегда завидовала Андромеде, – призналась она едва слышным голосом. – Она всегда делала, что хотела, не задумываясь о том, что было лучше для нее. Для семьи. Порой я мечтала быть такой, как она… не быть обязанной нести перед кем-либо ответ за свое поведение, совершать только то, что в самом деле хотелось, не затрудняя себя мыслями о последствиях. Мне никогда не хватало для этого мужества…
– У нее есть дочь, ты в курсе? – ее рассеянный взор на секунду остановился на его лице. – Ах, да, конечно, ты, наверное, учил ее… Думаю, она способная.
– Немного неуклюжая. У нее вечно всё валилось из рук, – она мягко засмеялась, и он вслед за ней. Затем его лицо вновь стало серьезным. – Иногда она напоминала мне тебя.
Она тоже посерьезнела. Их глаза встретились на несколько секунд. Наконец она сдалась, и тонкая ниточка визуального контакта разорвалась. Нарцисса поднесла было руки к чашке, но, едва он начал опять говорить, опустила их.
– Иногда я вспоминаю о тебе, когда сижу в общем зале, или спускаюсь в столовую, или нахожусь в своем кабинете, – он произносил свой монолог со страстью, проявлявшейся в нем крайне редко. – Тебе нравилось бегать босиком, танцевать и есть шоколадное мороженое, – Северус не смотрел на нее, но почему-то был уверен, что на ее глазах выступили слезы. – Порой я вспоминаю, как ты идешь, вечно окруженная оравой юнцов… такая красивая… обычно ты заплетала волосы в две косы, даже на последнем курсе, потому что считала, что распущенные волосы тебе не идут… ты разбила множество сердец, Нарцисса…
– Никто никогда не видел во мне ничего, кроме красивого лица, – в ее голосе звучали слезы. Он посмотрел на нее без угрызений совести за ту лавину чувств, что вызвал в ней. – Я никогда не делала ничего, кроме того, что мне указывали. Никого никогда не беспокоило, о чем думаю я. Только тебя. Ты, Северус, был единственным, кто спросил меня однажды, счастлива ли я. Единственный, кто смотрел на меня, как на равную, кто видел во мне не просто Нарциссу Блэк, красивую пустышку.
Он поднялся с кресла и подошел к ней. Ничего не говоря, мужчина встал на колени, взял ее руку и поцеловал ладонь. Нарцисса улыбнулась сквозь слезы, и, мягко притянув его голову, запечатлела легкий поцелуй на его лбу. Он уткнулся лицом в ее шею.
– Порой я вспоминаю наш первый поцелуй… – он едва расслышал ее слова: она говорила очень тихо, и ее длинные волосы приглушали звук голоса. – Я никогда никому не рассказывала… Это принадлежало лишь нам, как наши прогулки тайком, когда ты держал меня за руку. Ты всегда опасался показать свои чувства, Северус… помню, как ты оставлял мне послания между страниц книг, слегка, будто ненароком, задевая меня каждый раз, когда проходил мимо.
И тогда он поцеловал ее. Страстно, яростно, кусая губы Нарциссы. Он притянул ее к себе, и она тоже оказалась на полу. Она высвободилась из кольца обнимавших ее рук, вытирая рукавом слезы.
– Я помню тот день, когда ты сообщила мне о своем предстоящем замужестве, – его голос стал твердым, как камень. – Люциус Малфой, сказала ты мне, из очень знатной семьи. Как раз о таком и мечтали твои родители. И ты влюбилась в него… какая красивая пара, – его голос сочился ядовитым сарказмом. – Вы стали сенсацией, все стремились заполучить вас на свои торжества, все хотели примкнуть к вашей свите… Ты влюбилась в него, Нарцисса, но он-то тебя не любит.
– Ты думаешь, я не знаю? – из ее горла вырвалось какое-то невнятное подобие слов – всё из-за слез. – Ты думаешь, наверное, я настолько слепа? Для него я всего лишь супруга, что блистает на празднествах, просто ещё одно украшение. И мать его сына… Драко… – ее голос дрогнул, когда она заговорила о мальчике. – Иногда мне кажется, что и он тоже меня не любит… я одна, Северус, и, поверь мне, не проходит ни дня, чтобы я не вспомнила о тебе, и ни ночи, чтобы я не пожалела о своем малодушии.
Он вновь оказался рядом с ней. Протянул свои руки к ее лицу, чтобы стереть дорожку слез, стремясь этим жестом стереть все ее страдания…
– У тебя всегда буду я, Нарцисса, – он укачивал ее в своих объятиях, словно ребенка. – Ты всегда сможешь рассчитывать на меня.
– Ты позаботишься о Драко? Он уважает тебя, и, наверное, даже придает большее значение твоим советам… нежели моим, – она уже не плакала, но по-прежнему не отстранялась. – Я надеюсь, он будет хорошо учиться и станет сильным магом… Он в восторге от квиддича.
– Ты ненавидела квиддич, – прошептал он ей на ухо. – Ты боялась, что произойдет какой-нибудь несчастный случай, и кто-нибудь будет ранен. Но ходила на все матчи, чтобы поддержать свой факультет, и потому, что должна была присутствовать там.
– Ты тоже терпеть не мог квиддич, – запротестовала она. – А ещё завидовал игрокам. Ты думал, что они лучше и сильнее тебя… мы были двумя глупцами…
– Да… двумя глупцами… – прошептал он, вставая и помогая подняться ей.
Она оправила платье и вытерла следы слез платком. Он молча наблюдал за ней.
– Что ж… – она не осмеливалась поднять на него глаза. – Мне нужно идти. Ты знаешь, мы рады будем видеть тебя у нас в гостях в любое удобное для тебя время. Драко будет чрезвычайно доволен, если ты приедешь к нам на пару дней. И мне тоже твой визит доставит удовольствие...
Он ничего не сказал. Просто кивнул и пожал руку, которую она протянула ему в знак прощания. Но Нарцисса сама подошла к нему, и нежно поцеловала в губы.
– Береги себя, Северус, – это были ее последние слова, прежде чем она вышла в зал, забитый людьми, одаривая его печальным взглядом и полуулыбкой.