Я просто хочу, чтобы он улыбался

Глава 1

Когда ко мне в дом на Гриммаулд Плэйс прилетает сова, приглашающая меня на оглашение завещания Северуса Снейпа, я теряюсь. Я удивлен безмерно и гадаю, что такое мог оставить мне в наследство человек, всю жизнь влюбленный в мою мать, но столь же сильно ненавидящий меня и моего отца. Книжку по зельеварению? Письмо, краткое содержание которого можно уместить в одной фразе: «Ты идиот, Поттер»? Всё это звучит слишком глупо и неправдоподобно. И два дня, оставшиеся до оглашения, я упорно гоню прочь мысли о завещании.
Когда же я, оказавшись один на один с благочинным седеющим джентельменом, узнаю, что являюсь единственным наследником Северуса Снейпа, я немею. Я пораженно пытаюсь свыкнуться с мыслью, что теперь являюсь полноправным владельцем дома в Спиннерс Эндс, банковского счета, на котором находится весьма скромная сумма (правда, юрист оговорился, что по неизвестной причине за несколько дней до своей смерти Снейп снял со счета большую часть своего состояния), и, главное, разрешения на публикации и перепродажу научных трудов погибшего.
Следующим вечером я отправляюсь в дом на Спиннерс Ендс. Он оставляет жалкое впечатление: пыльно и затхло, а еще тихо… Так тихо, как не бывает никогда в нормальном доме. Я не понимаю, какого черта Снейпу нужно было завещать мне свое состояние и особенно свои работы по зельеварению. Он же прекрасно знал, что к этому тонкому искусству я не имею ни малейшей склонности. Меня раздражает необходимость что-то решать, и по возвращению на площадь Гриммо, расстроенный и подавленный, я просто напиваюсь огневиски. Мне почему-то кажется, что это поможет мне заснуть и не думать. О последней воле Северуса Снейпа.
Мой финт не проходит. И я маюсь бессонницей и догадками, почему Снейп решил поступить так, а не иначе. А на следующий день, не выдержав, отправляюсь за советом к Гермионе Грейнджер.
Гермиона выслушивает мой несвязный рассказ, а потом качает головой:
– Ты не рад свалившемуся на тебя наследству? Ты не знаешь, что делать с его научными разработками? У тебя есть очень простой выход… Продай. Я уверена, что в научных кругах найдется немало знающих людей, которые с радостью приобретут научные работы Снейпа и, возможно, его дом.
Я благодарю подругу за совет, но не спешу ему следовать. Мне кажется нечестным продавать научные изыскания и уж тем более дом профессора. Имя Снейпа и так у многих теперь на слуху. Поэтому продажа дома может привести к ненужному всплеску интереса к его персоне: начнут перебирать бумаги… найдут записки, письма…и неизбежно делать выводы и трясти грязным бельём. И это совсем не то, чего бы мне хотелось.
Я стараюсь делать вид, что забыл о свалившемся на меня наследстве, но раз в неделю, поздно вечером я отправляюсь в Спиннерс Эндс, где пью маггловский виски, хожу из угла в угол маленькой гостиной, кончиками пальцев касаясь то протертой спинки дивана, то книжной полки из мореного дуба. Здесь на меня наваливается необъяснимая тоска. Перед моими глазами вновь мелькают воспоминания Снейпа – воспоминания, которые он дал мне подсмотреть. Правда, которую я теперь точно знал. Правда, которая давит мне на виски и колотит в грудь.
Изрядно выпив, я подхожу к шкафу и с его верхней полки снимаю небольшую коробку, которую приметил в прошлый свой визит в Спиннерс Эндс. Я сажусь в кресло и ставлю на маленький колченогий столик свою находку. Я снимаю картонную крышку и вижу сваленные вперемешку колдофотографии. Я просматриваю их, то и дело натыкаясь взглядом на знакомые лица, но это не трогает меня. И вдруг на одной из фотографий я вижу Снейпа улыбающимся… ему лет 13 и он, нескладный и неуклюжий, сидит на уже знакомых мне качелях. Он улыбается робко, одними уголками губ, но в темных глазах отчаянно пляшут искры…
Я переворачиваю фото и вижу витиеватый подчерк мамы:
«Вот таким ты мне нравишься, Сев. 1973г.»
Я допиваю остатки виски в стакане залпом. И, не переставая смотреть на это случайное фото, не могу отделаться от мысли, что все могло быть совершенно иначе… И я безумно жалею, что мы перебили все хроновороты в Министерстве Магии. И я, лично я не в силах ничего исправить. Потому что единственное, чего я хочу… Я просто хочу, чтобы он улыбался.