Глава 1На плите закипает чайник. Мясо на сковороде уже зажарилось, надо уменьшить огонь. Как иногда приятно готовить самой, не используя магию! Вот удивительно, столько времени живу вне родительского дома, у меня взрослая дочь, а я всё равно начинаю хитро улыбаться, представляя себе лицо мамы, если бы она застала меня за этим занятием.
Жара сегодня просто безумная. Надо будет остудить сливочное пиво, Тед с удовольствием выпьет его после работы. Он сядет в кресло напротив камина. Вот уж непонятная привычка - какой смысл садится именно там, если в такую погоду даже думать не хочется о разведении огня... Усталый, он будет молча смотреть в окно, потом пересядет за стол, станет ужинать. А я буду смотреть на него, смотреть и чувствовать себя самой счастливой.
И это - мое счастье, моя жизнь. Но как много времени прошло прежде, чем я поняла, что она у каждого своя. И счастье тоже у всех разное.
Признаю честно, что такая Андромеда, какой мечтали ее видеть родители, и я не имеем почти ничего общего. Мне было невероятно сложно - такой неправильной, непохожей, не оправдавшей надежды. Но кто сказал, что дело во мне? Может, это окружающие меня люди живут неправильно, не так. Так однажды я взбунтовалась. И свою жизнь решила построить по-своему. Поверить в правильность своего решения гораздо легче, чем принять чужую сторону. Вот я и верила в собственную правоту. И это доставляло мне огромное удовольствие. Но представьте, что я чувствовала, поняв, что моя собственная дочь идет по тому же пути. Это было отнюдь не приятное открытие!
Теду очень нравилось мое имя. "Такое редкое, красивое, даже какое-то неземное". Верно, не совсем земное, скорее небесное. И дочери мы мечтали дать необычное имя. Нимфадора. Пожалуй, это одно из немногих моих решений, которое бы одобрили мои родители. Конечно, разве может наследница дома Блэков носить обыкновенное, простое имя? Хотя, к счастью, моя доченька не имеет почти никакого отношения к моей безумной семейке. Никто никогда не внушал ей, что она выше, лучше других. Может быть именно поэтому выбор такого особенного имени она не оценила. Оно стало предметом ссор, нашим камнем преткновения. Много позже имя, особенно любимое ее папой, было забыто в пользу его фамилии. Теперь талантливого аврора в министерстве звали коротко и звучно - Тонкс. Гордость, которую испытывал Тед за дочь, стало своеобразной компенсацией утраченной мечты о неземном имени.
Но сколько еще наших мечтаний о спокойной, тихой и вдумчивой дочурке разбились в пух и прах! Волосы Доры меняли цвет по сто раз на дню, но, поверьте, настроение ее менялось еще чаще. Шумная, быстрая, постоянно обдумывающая новую шалость. Мерлин, почему ты не вложил хоть немного рассудительности в эту головку с постоянно меняющейся прической? Дочка была совершенно непредсказуемая. Хотя нет, одна ее черта оставалась неизменной - она всё делала нам наперекор. Тед только посмеивался над моими попытками ее образумить, и, улыбаясь, говорил, что это мои гены. Признать его правоту - значило потерпеть поражение.
Но кроме дочери, у меня перед глазами было еще одно подтверждение его слов. Двоюродный брат Сириус. Тот же характер, видимо, те же гены. Письма о похождениях и шалостях - его и его друзей, можно было бы издать отдельной книгой под названием "Как не надо делать никогда". Да, издать и поместить в библиотеку Хогвартса, чтобы такие, как моя дочка, учились на чужих ошибках. Только вот, боюсь, она бы восприняла эти сочинения как руководство к действию.
Порой мне даже казалось, что все молодые люди вокруг - обладатели такой же неуемной энергии и буйного характера. Но однажды я воочию убедилась, что ошибалась. В Косом переулке я случайно пересеклась с повзрослевшим Сириусом, он с удовольствием познакомил меня со своими друзьями, о которых я столько слышала.
"А это Ремус. Когда на небе раздавали черты характера, нам с Джеймсом забыли дать хоть капельку спокойствия и рассудительности. Ошибочка произошла, бывает. Но эти черты не потерялись, они достались кое-кому другому. Вот теперь и живет Рем с тройной порцией рассудительности и спокойствия - своей и нашей".
Я засмеялась: "Интересно, а кому достались те же качества, предназначавшиеся моей доченьке?". Ремус заулыбался в ответ. Вот это улыбка! Глядя на нее, забываешь о всех своих трудностях и неприятностях, обо всем плохом. А я забыла. Забыла на всю жизнь. С тех пор, как впервые взглянула на такую же улыбку Теда Тонкса. Ремус улыбался, а я, признаться, завидовала его родителям...
***
В письмах всегда было что-то тревожное. Я редко получала в них хорошие новости. Может быть, именно поэтому я до сих пор храню все счастливые письма Теда и Сириуса и школьные послания Нимфадоры. Да, из Хогвартса она всегда писала нам бойкие, веселые письма, полные рассказов о привязанной к статуе Бориса Бестолкового миссис Норрис и других ее проказах. А вслед за письмами дочки приходили гневные громовещатели ее декана. "О Мерлин, неужели это никогда не кончится?", - восклицала я. "А, снова жалоба... Значит всё хорошо", - улыбался Тед, глядя на мой удивленный взгляд: "Значит, у нашей девочки всё в порядке".
Он был как всегда прав. Но поняла я это как всегда не сразу. Только когда Дору приняли в аврорат и Орден Феникса, она перестала писать нам такие письма, я осознала, что с дочкой что-то не так.
И не только с ней. Хотя "что-то не так" - абсолютно не те слова, которые могут описать боль, появившуюся в глазах моего двоюродного брата. Посмотрела в них и сразу поняла - того Сириуса больше нет. Он ушел вслед за Джеймсом и Лили. Но порой он возвращался, и в этих самых глазах появлялись такие искры, что я сразу вспоминала, за какие шалости он получил гордое имя Мародер. Мы были по-прежнему близки. Настолько, что эта близость чувствовалась даже несмотря на то, что виделись мы очень редко. Нам и не нужны были частые встречи - достаточно было думать друг о друге.
Столько страшных событий, потерь... Но больше всего меня тревожила мысль о Доре. Вместе с озорными письмами исчезли и частые визиты домой - она прочно обосновалась в маленькой квартирке в Лондоне. Исчезновение ярких волос и безумных нарядов стало последней каплей. Когда даже Тед стал волноваться за дочку.
Казалось, что тревожнее быть на душе уже не может. "Может, Андромеда, может" - сказала я сама себе, прочитав то письмо. Письмо от Доры, которое было привязано к лапе пестрой совы и написано неровным, еще детским почерком. Такие знакомые взлетающие строчки. Я даже пыталась внушить себе, что наша дочка еще школьница, и это лишь очередное перечисление ее шалостей. Вот так обманывала себя, лишь бы не вдумываться в смысл дочкиных фраз:
"Милые мамочка и папочка! Я выхожу замуж! Я знаю, что он оборотень, что он старше меня, знаю, что это означает для нас, знаю, как вы отнесетесь к этому. Но, пожалуйста, поймите меня! Ведь только так, рядом с ним, я могу быть абсолютно счастлива. Надеюсь, что к вечеру, когда мы придем к вам, вы уже успеете свыкнуться с этой новостью, а ты, мамочка, воспользуешься всеми запасами сдержанности, которые достались тебе от предков.
P.S. Вот уж не думала, что буду когда-нибудь восхвалять принципы Блэков.
Целую, Дора"
- Знаешь, это письмо напоминает мне магловские любовные романы, - спокойно говорит Тед. - Там дочки именно так оповещают родителей о своей свадьбе...
- Но их женихи не бывают оборотнями! - закричала я. - Как же так, вокруг столько молодых, красивых, умных, достойных людей, а она...
- А почему ты решила, что он глупый, некрасивый и недостойный?
- Ты что, что-то знаешь? Ты знаешь, кто он такой?
- Не больше тебя, я тоже только пять минут назад узнал о его существовании, - так же спокойно говорит мой муж. - Но не кричи, пожалуйста, Андромеда, а то это начинает напоминать мне еще одну вещь...
Я что-то нервно воскликнула.
- Знаешь, какую? - продолжал он, - твое письмо 24 года назад. Только я был не оборотнем, а маглорожденным. Но для твоей матери это не составляло существенной разницы. По крайней мере, судя по ее громовещателю.
Зачем? Зачем он говорит об этом таким спокойным голосом? Разве он не помнит, как я плакала, как переживала, получив ответ от матери. Да, мои отношения с родителями всегда были очень напряженными, сложными, но тогда оборвалась последняя ниточка, связывающая нас. Как это было больно! Но я не позволю, нет, не позволю какому-то там оборотню забрать у меня дочь, отнять ее! Я все сделаю, что бы этого ни случилось! Он ее не получит!
Совершенно не помню, как я провела время до вечера, сколько планов строила, как собиралась спасать Дору... Зато до сих пор стоит перед глазами картина: Тихо входит в комнату моя девочка. Туда, куда она всегда врывалась, снося что-нибудь по дороге. Поднимает на меня испуганные глаза. Да, она, несмотря на мысли о блэковской сдержанности, прекрасно понимает, что я не смогу смирится с ее выбором. В моей голове моментально появляются тысячи гневных, укоряющих слов. Но следом входит он. И уже я сама испуганно смотрю на вошедшего. Как же так? Почему, почему именно он? Ошибка, не может Ремус Люпин быть чудовищем, оборотнем! Сириус не разу ни словом не обмолвился об этом...
- Не хотел раскрывать тайну друга, - читаю я ответ на свои немые вопросы в его глазах. И он начинает робко улыбаться. И всё. Моя ненависть, обида, укоры - куда вы умчались? Должно быть, испугались такой искренней улыбки. И я начинаю улыбаться в ответ. Дора испуганно смотрит то на меня, то на Ремуса, то на папу... А я спокойна. А в голове только одна счастливая мысль: "Наконец у моей доченьки будет неисчерпаемый запас рассудительности и спокойствия..."
