Глава 1Ребекка.
Этим летом было холоднее, чем поздней осенью. На улицах стоял густой туман — недвижимый и тяжелый. Он покрывал сочные аккуратные газоны, клубами оседал на бурно разросшейся зелени деревьев. Асфальт почернел от постоянных дождей; лужи на нем отражали серое небо и желтый свет фонарей, словно разбросанные по дорогам зеркала.
Никто не нарушал вечерней тишины Прайвет-Драйв. Люди давно скрылись где-то там, за сияющими окнами своих домов, таких уютных и даже сказочных в сгущающихся сумерках…
Он шел один под живой аркой крон. На плечи и непокрытую голову падали крупные капли воды, но его это не волновало. Его лицо не выражало ничего, кроме оттенка грусти, однако ощутить ее можно было задолго до того, как увидеть.
Он не обращал внимания на погоду, она обратила свое внимание на него. Небеса были настолько же мрачны и непробиваемы, как его мысли, ветер — настолько же пронзителен, как его чувства, шелест дождя в листве — столь же одинок. Природа понимала его, и в воздухе пахло бедой.
Его все чаще посещало странное чувство, будто он угодил в дыру во времени, где все движется медленно и размеренно, и где никто и никогда его не услышит. Он чувствовал, что разрывался между двумя мирами; его тело блуждало по знакомым наизусть ненавистным улицам, а мысли витали где-то далеко.
Это походило на нелепый сон — вернуться к тому, к чему ты более не принадлежишь, вернуться и наблюдать, как горизонт твоей жизни полыхает тревожными огнями.
Но он не бездействует, как прежде, - с иронией подумал Гарри. - Есть ежевечерние занятия оклюменцией, в которых он не продвинулся ни на шаг. На секунду он даже развеселился, вспомнив, как Дурсли застали его в кресле гостиной, с пустотой в газах, не отвечающего ни на какие раздражители. Но веселье мгновенно испарилось. Оно было непрошенным гостем.
Чем глубже он погружался в размышления, тем скорее мутнела проложенная кем-то грань между реальностью и воображением. И вот он идет по пустому темному коридору Хогвартса, ледяной пол обжигает его босые ноги; мысли мелькают в голове подобно снитчям, которые невозможно поймать. Он выбегает на большую террасу на третьем этаже и останавливается рядом с людьми, чьи высокие фигуры в длинных одеяниях сияют при лунном свете.
Он узнает одного — это Дамблдор. Его взор остр и недвижим, когда он смотрит на ворота с вепрями, в его руках покоится волшебная палочка. Сердце Гарри начинает бешено колотиться. Осознание угрозы раздирает его на части…
Гарри резко очнулся. Он лежал на мокром асфальте, с трудом переводя дыхание. Сердце болезненно покалывало, по лицу били крупные капли дождя. Кто-то толкнул его на землю.
— Помоги, слышишь, помоги! Они там… пожалуйста! — Перед ним, как из тумана появилось испуганное, мокрое лицо девушки. — Они убьют его!
Гарри хотел узнать «кого его», однако увидев в каком она состоянии, спросил: — Где они?
Девушка схватила Гари за локоть и потянула за собой.
Они бежали по огражденному парку, мимо изувеченной детской площадки. Впереди замаячили черты квадратного здания. Гарри узнал его — это была школа, в которую шесть лет назад его хотели отправить родственники. Громко дыша, девушка проникла на территорию спортивной площадки и остановилась как вкопанная. Гарри посмотрел на ее бледное застывшее лицо. Площадка была пуста.
— Марк! — закричала девушка. И повторила срывающимся на хрип голосом, — Марк!
Тогда Гарри заметил: за слабо освещенной баскетбольной площадкой происходило какое-то движение. Несколько темных фигур метнулись в сторону второго выхода в бетонном заборе, охватывающего территорию школы.
Гарри понял. В два прыжка оказавшись рядом с неподвижным телом, лежащим лицом вниз, он бережно перевернул его. Мальчик тяжело дышал. Приложив пальцы к его горлу, Гарри немного расслабился.
— Ты можешь встать?
Мальчик, плотно сжав кровоточащие губы, попробовал подняться и тут же со стоном опустился на землю. Он взглянул на девушку и сдавленно произнес: — Извини, Ребекка.
— Тише, Марк… — прошептала девушка. Она была очень бледна. — Он не может подняться. Помоги нам, пожалуйста.
— Я могу вызвать «скорую»…
— Нет. Не надо… — резко возразила она. — Лучше помоги мне донести его до дома. Это недалеко.
Положив руки мальчика себе на плече, они вынесли его за территорию школы. Паренек едва волочил ноги. Шли молча, под шум усилившегося дождя.
Миновав несколько улиц, они оказались в районе, который, если судить по архитектуре и толщине деревьев, был лет на двадцать-тридцать старше Прайвет-Драйв. По обе стороны дороги стояли двухэтажные дома, разделенные на две квартиры.
Они остановились у красивого крыльца, облицованного блестящим серым камнем. Пока девушка возилась с замком, Гарри украдкой взглянул наверх: в высоких зашторенных окнах было темно.
Спустя минуту мальчика уложили на диван в гостиной. Пока девушка бегала за чистыми салфетками, пледом и сладким чаем, Гарри стоял в просторной прихожей, рядом с красивой вазой, стоящей на небольшом столике и чувствовал себя крайне неловко.
Лицо мальчика было сильно «раскрашено» кровоподтеками… судя по всему его били в живот и по ребрам... Гарри становилось плохо, когда он думал о тех, кто мог это сделать. Вероятнее всего — те, с кем он хорошо знаком. Дадли и его приятели.
— Он заснул. — Девушка мягко закрыла за собой дверь, и устало облокотившись на нее, улыбнулась. У нее были темно-каштановые волосы и ярко-карие глаза. — Он просил передать тебе, что очень благодарен… Когда родители вернуться… глупый Марк.
Увидев, что глаза девушки заблестели, Гарри прокашлялся. — Я, наверно, пойду.
— Да, конечно… — Она прошла к нему и отварила дверь. Снова повеяло свежестью и послышался шум дождя. — Спасибо…
Гарри слабо улыбнулся, почувствовав себя странно — он думал, что уже разучился это делать.
— А можно узнать, как тебя зовут, — без тени кокетства, спросила она.
— Гарри.
Улыбка слетела с ее лица. В одно мгновение оно стало жестким и непроницаемым.
— Гарри… Поттер?
— Да… — неохотно подтвердил он.
Раздался треск разлетевшегося о каменные ступени фарфора. Едва увернувшись, Гарри возмущенно посмотрел на девушку. В следующий момент она запустила в него зонтом, сопроводив его отборной руганью. На сей раз острый конец зонта попал в цель: по скуле Гарри заструилась кровь.
— Ты как смел придти сюда!? Показать здесь свою физиономию? Я презираю тебя и таких как ты!
— Я здесь, потому что ты позвала меня помочь, — c трудом сдерживаясь, сказал Гарри.
— О, если б я знала, что ты родственник Дадли, я бы этого не сделала! — горько рассмеялась она. — А тебе кажется забавным, что вытворяет твой дружок? Может, у тебя такое извращенное чувство юмора? Тогда поделись со мной, расскажи, что в этом может быть смешного?
— Я мог бы поделиться своим опытом, и посоветовать Марку не спорить с Дадли. Или научиться быстро бегать, — тихо возразил Гарри. — Слушай, я знаю кто такой Дадли. Я ему не «дружок».
Под прямым взглядом Гарри девушка опустила глаза. Она молча стояла в дверном проеме, в мокрых широких джинсах и ветровке, с завитыми от влажности волосами. В одной руке застыла трубка телефона, которую она, без сомнения, собиралась швырнуть в юношу.
***
— Он делает это из-за меня.
— Что именно?
Гарри приложил к скуле мокрое полотенце. Он не сомневался, что там будет фингал.
Ребекка прислонилась к письменному столу напротив. — Он пытается меня защитить. От оскорблений и нападок.
Она заставила его войти в дом. Они поднялись в ванну на второй этаж, и теперь сидели в ее комнате. Эта была необычная комната. Здесь не было ничего лишнего: высокая кровать с белым покрывалом, непокрытый деревянный пол, письменный стол, большой резной шкаф и распахнутое настежь окно. Белые легкие шторы подрагивали от свежего ветерка.
Гарри удивился, как потемнело за окном. Наверно уже было поздно. Но он предпочитал не думать об этом. Возвращаться к Дурсли совсем не хотелось.
— Марк пытается защитить меня от Дадли. От его слабоумных выходок. Он не понимает, что меня они не трогают. Я сама могу постоять за себя.
Переворачивая полотенце на саднящей скуле, Гарри не мог с ней не согласиться.
— Не понимаю, зачем ему оскорблять тебя…
Рэббека как-то странно посмотрела на него.
— Понятно, конечно, что не я один удостаивался этой «чести», — поправился Гарри. — Но я полагал, что он наезжает преимущественно на пацанов, а не на… не на девушек.
Гарри принялся разглядывать ночь за окном.
— Разве ты не слышал?.. Странный ты, Гарри Поттер, — вдруг сказала Ребекка. — О тебе всегда много странного говорят. И ты всегда один.
Гарри перевел на нее насмешливый взгляд. — Мне не интересно то, говорят обо мне или о других... И я никогда не бываю один.
Его взгляд потемнел. Черные мысли влетели в его голову, как ветер, влетающий в окно рядом с ним. Как не безумна эта мысль, но ему показалось, что в глазах девушки промелькнуло пугающее понимание. Между ними как будто простерлись невидимые узы. Гарри не мог отвести глаз.
— И я тоже, - едва шевеля губами, сказала девушка. — И я тоже никогда не остаюсь одна.
***
Он не мог ничего сделать. Воспоминания хлынули в него, почти причиняя боль.
Он увидел незнакомую темную комнату. За окном была суматоха, люди кричали, где-то пылал огонь.
Девочка — на вид ей было полтора-два года — плакала в объятьях женщины. Сидящий рядом мужчина призывал ее к тишине.
Дверь распахнулась. В комнату ворвался человек в длинном черном одеянии. У него было белое, искаженное ужасной гримасой лицо.
Воспоминание исчезло, сменившись другим…
Теперь девочке было не меньше шести лет. Она вертела в руках куклу, иногда отрывая взгляд на полуоткрытую дверь. За ней кто-то ругался. Мужчина и женщина. Мужской голос крикнул, что уходит. Женщина ворвалась в комнату, захлопнула дверь и закрыла лицо руками. Не замечая девочку, она прошла мимо, достала флакон и проглотила несколько таблеток...
Картина померкла...
Те же мужчина с женщиной улыбаются и выходят из машины. На руках у женщины младенец. Она счастлива, глядя на новую квартиру. Девочка поднимается по пыльной лестнице и входит в комнату с деревянным полом и большим резным шкафом. «Эта комната будет моей!..»
В следующий момент перед Гарри предстало лицо-маска. Раскосые черные прорези для глаз, длинный изогнутый к верху нос и черный рот, растянутый в жуткой усмешке…
…Девочка кричит, но ей никто не верит. Люди качают головами.
…Ей не меньше тринадцати. В школе ее толкают одноклассницы — «Отойди, чокнутая!».
…Стены ее дома расписаны словами «Умри, ведьма!», «Убирайся, с…»
Гарри вернулся в реальность. Ребекка стояла совсем близко, она сжимала ворот его куртки в кулаках, в ее глазах застыло изумление и страх.
Гарри осторожно отвел ее руки.
— Прости, — вымолвил он. — Прости.
Он не знал, что еще сказать. Он знал, что это было неприятно. Это вышло случайно.
Ребекка лишь покачала головой. И осторожно присела на край кровати.
— Ты видел то, что видела я?
— Да… — немного помедлив, сказал Гарри. — Я не должен был этого делать.
— Ничего… это даже к лучшему. — Она подняла на него глаза. — Что-то должно было случиться… Иначе, я решила бы, что действительно сошла с ума. Но это ведь не так, Гарри?
Она с надеждой посмотрела на Гарри и начала рассказывать.
Под мерный шум дождя за окном, она рассказала ему, как в детстве ее мучили кошмарные сны. Ей снился ужасный человек в маске. Он усмехался ей в лицо. Она просыпалась и плакала, но такое бывало редко. Ее жизнь превратилась в настоящий ад после рождения младшего брата, когда они переехали в этот дом.
По ночам ей казалось, что в комнате кто-то есть… И вскоре он предстал перед ней: высокий и страшный, с неизменной усмешкой от уха до уха. Каждой ночью он выходил из ее снов, становясь все реальней и реальней. Пока однажды, не попытался убить ее. Ребекка не знала, как ей удалось бежать. Она кинулась в комнату к матери и отцу и все им рассказала.
После этого родители решили обратиться за помощью к психологам. Начались бесконечные часы, во время которых дядя пытался уверить ее, что все это плод ее воображения. Ребекка поняла, что единственный выход — сделать вид, что это действительно так.
Она делала вид, что все в порядке, но каждую ночь слышала скрип и шаги по комнате. Все, что она могла делать — крепко зажмуривать глаза и представлять себе самую безобидную картину, какую только могла придумать…
— Я представляла себе маленькую собачку, бежавшую по полю, — усмехнулась Ребекка. Они оба полулежали на кровати, облокотившись на стену, глядя в одну точку перед собой. — Это помогало…
Гарри нащупал ее ладонь и аккуратно взял в свою. Он был под впечатлением того, что услышал. Он уже начал понимать.
Ребекка продолжила.
Весть о ее «ненормальности» быстро распространилась по городу. Ее все время чурались, но последнее время к этому добавились и реальные угрозы. В основном благодаря Дадли и его приятелям. Впервые они познакомились пять лет назад, тогда он обозвал ее «Ведьмой», и с тех пор регулярно расписывал стены и двери их дома ругательствами. Он поджидал ее и запугивал, кидая петарды. Он угражал ей, говоря, что избавит мир от таких, как она… Единственный, кто еще заступался за нее был Марк. И Гарри мог видеть, что с ним случилось.
Ребекка замолчала. Гарри лежал, не выпуская ее руку из своей.
— Я хочу знать, — тихо спросил он, — ты никогда не замечала, откуда появлялся человек в маске?
Ребекка ответила не сразу. — Я всегда слышу, как скрепит шкаф, когда он появляется.
— У меня есть одна идея, — после непродолжительной паузы, сказал Гарри, — я останусь с тобой… и расскажу тебе одну историю, историю о мальчике-который-выжил…
***
На часах в коридоре пробило полпервого. Гарри аккуратно высвободил сою ладонь из рук спящей девушки и размял затекшие пальцы. Дождь за окном, как и ветер, наконец, затих. Стало душно.
Гарри услышал то, чего ждал. Скрежет в старом шкафу. Он тихо поднялся с кровати и вынул из кармана палочку, приготовившись встретить боггарта. Удивительно, размышлял Гарри, удивительно, что никчемный боггарт мог перечеркнуть черной полосой жизнь простой девушки.
Дверь медленно распахнулась. Гарри видел руки в белых перчатках на дверце, он крепче сжал палочку и…
Он недоуменно застыл. В шкафу никого не было. Перед собой он видел собственное отражение. Черные блестящие волосы, бледное тонкое лицо и яркие зеленные глаза, холодно смотрящие вперед.
Гарри сделал несколько неуверенных шагов. Его отражение не шевельнулось. Оно улыбалось ему в ответ. Это холодная тонкая усмешка была ему знакома. Она воскресила в памяти высокие сводчатые потолки, кольца змеиной кожи, сырость и гниль… Он вспомнил девочку лежащую на грязном полу, ее белое лицо в обрамлении огненно-рыжих волос, как языков пламени — Джинни. И он вспомнил 16-и летнего юношу рядом с ней… его блестящие глаза, его усмешку — Том.
— Ты больше не знаешь, кто ты такой, неправда ли, Гарри? Ты никогда не одинок.
Лоб и спина Гарри покрылись холодным потом.
— Риддикулус! — прошептал он.
***
Гарри быстрым шагом шел по улице, обратно к дому номер четыре. Дом, как и вся улица, был погружен в сон... С мягким шелестом ему на плечо опустилась белая сова, точно ночной призрак. К ее лапе было прикреплено короткое послание:
«Хогвартс осадили».
— Я знаю, — сказал Гарри. И вытянув вперед руку, скомандовал: — Акцио Молния!
