Глава 1Дин помнит, что пиво они пьют - пили - он пьет слишком много.
- Опять пиво?
- А почему нет?
- А вино любишь?
- А ты?
- Тебе принести пива?
Так было сначала - и в первый, и в сто первый вечер. Потом Лиза привыкла.
Бен называет Дина Дином. Бен взрослеет, а Дин с ужасом напоминает себе отца. Ну, своего.
- Ты знаешь, мы сегодня...
- Вы с Джоном? - уточняет Лиза, ставя перед ним тарелку с ужином и две бутылки.
- Чего?
Дин с некоторых пор пьет по два пива, приятно и странно, что она помнит это и не спрашивает, почему по два. Не странно - что садится рядом, маленькая и нежная, и наливает себе вина. Она уже поела - с Беном.
- Вы с Джоном.
Ах да, Джон - это хозяин автомастерской. Его, Дина, начальник. Нет, он собирался рассказать, как сегодня побазарил с Сэмми, но говорит про битый джип с вывалившимися глазами. Пригнали сегодня, водителю повезло - синяки да царапины. А еще Дин рассказывает анекдот, потому что нет, психиатр ему не нужен и беседы с фонарным столбом пора прекращать.
Был четверг, Дин отчетливо помнит. В этот день при виде мигающей лампочки он впервые просто вырубил свет и пошел в чулан - за новой. Вынул из картонки ее, стекляшку. Сполз по стене, рубашка задралась, кажется, даже занозы остались. Дин охренел от себя самого, потому что это было так правильно - такая хэппилайф, что и не приснится. Вздрагивать от пляшущих теней и хлюпанья чьих-то сапог по лужам - это не к нему, это к Сэмми, это, конечно, да. Но хвататься за ствол при виде таких вот миганий и другого, странного-знакомого - это к Дину. Да что там, отцовские слова, все, что он говорил, всегда вспыхивали в голове, как картинка, как график, черт. У Дина плохо с математикой, со школы, но он всегда точно знал, в какой точке нужно куда рвануть. А вот сегодня - в четверг - просто пошел за лампочкой. Дин хрустнул ладонью с досады и выбросил осколки в помойку, а руку забинтовал и потом рассматривал при свете ночника, перед сном. Когда Лиза уже заснула. А в следующий раз лампочку уже ломать не стал, потому что вспомнил, что в темноте можно нехило навернуться с лестницы.
Потом было много других дней, разных, а потом - воскресенье. В этот день Бен оговорился и назвал его папой. И тут тоже стало не по себе. Приятно до чертиков - и Лиза улыбнулась. Дин вцепился тогда в бутылку и, пока пил, думал, что ответить, потому что хотелось - "не называй", а надо было - "да, Бен, я тебя слушаю".
- Привет, пап.
- Здорово, малыш. Где мама?
Лиза выходит из кухни и целует Дина в губы, а Бена, дылду-сына - в подбородок. Ставит на стол три тарелки и три бокала. Дин берет штопор и чпокает пробкой, а потом наливает вина Лизе, себе и дылде-сыну.
Неделю назад он переложил ствол на верхнюю полку шкафа-купе.
Лед тронулся, шлюпки на воду, свистать всех наверх. Нет, это не отсюда.
Лампочка на крыльце отчаянно мигает, потому что Сэму хочется сказать.
* * *
Сэм хочет сказать, но все получается неслышно. Зато он недавно выяснил, что не может закрыть глаза. Все видит, что происходит с Дином, как будто настроен на его волну. За Дином с Лизой подглядывать – то еще удовольствие, но не оторвешься, потому что кто-то с дурным чувством юмора решил, что Сэм должен смотреть. Он думал сначала, что, может, он такой извращенный вид ангела-хранителя, но нет. Крылья не выросли, Каса невидно-неслышно, а когда Дин пришиб себе молотком большой палец, Сэм не то что помочь – даже предвидеть ничего не успел.
Кучу дней, кажется, спустя Дин обжигает невидимого Сэма горячим дыханием и стучит пальцем по лампочке. Лампочка тускнеет, Дин совсем близко. Он протягивает руку – сквозь Сэма – и щелкает выключателем, потом оттягивает рукав толстовки, чтобы не обжечься, и выкручивает патрон. Сэм злится – и воздух становится холоднее, но Дин только ежится и поскорее сбегает с лестницы. Опять проблемы с электричеством? Теряешь сноровку, биг бро, стареешь. Вызови электрика.
Глупое такое ощущение – немного похоже на то, когда Сэм был Импалой, только менее осязаемое. Только на этот раз Сэм не может разговаривать магнитолой и подмигивать фарами, зато может портить лампочки, а потом неистово кричать и размахивать руками – когда Дин смотрит сквозь него и думает, в чем подвох.
Вокруг дома Брейденов-Винчестеров темно-красный квадрат живой изгороди – Дин аккуратно подстригает кусты по субботам садовыми ножницами. На заднем дворе – гамак, мангал и цветные клумбы, в гараже – синий глянцевый пикап и пыльная Импала. В ней спортивная сумка, баскетбольный мяч и куча другого барахла. Под капотом тоже пыльно, но аккуратно – в целом Бен держит девочку в порядке. Из магнитолы торчит айпод, но трескотня в колонках та же, что и раньше – Дину даже не пришлось приучать… эээ, сына к своей кошмарной музыке, тот и так прочно сидит на AC/DC.
В доме нет ни одной его фотографии – и на том спасибо. Когда Бен спрашивает Дина про дядю Сэма, которого он каким-то образом все еще помнит, Дин морщится и почему-то включает Stairway to Heaven. Сэм бесится, беззвучно матерится в лучших традициях самого Дина, потому что – какая на хрен лестница, чертов лицемер, а? А главное – куда?
Сэм до сих пор не знает, куда это – туда, хотя умирает уже в черти какой раз. Если верить рассказам Дина, то это не ад. Если вспомнить, что говорил Кас – то и не рай точно. Но Сэму настолько же скучно и неинтересно, что там, насколько нужно знать – болезненно нужно – что здесь. Поэтому он просто смотрит. И не может ничего сказать.
