Безымянный

Глава 1

Название: "Безымянный".
Рейтинг: PG
Пейринг: Питер Петтигрю/Джеймс Поттер и другие мародёры местами



Мне бы узнать, мне бы успеть найти того, кто украл мое самое первое имя.

- Хей, Питер, лови! – золотой мячик мчится ко мне, разрезая возникшее из ниоткуда напряжение. Так странно… Я никогда не слышал, чтобы ко мне обращались по имени, и несколько раз сглотнул слюну, словно пробуя каждую букву на вкус. Протягиваю руку и зажмуриваюсь, чтобы еще раз услышать «П-и-т-е-р» в дребезжании прозрачных крыльев снитча. Секунда, и я обретаю что-то, давно утерянное… украденное кем-то еще до моего рождения. Это произошло на одной из первых проб в команду по квиддичу. Я так и не понял, откуда Джеймс Поттер узнал моё имя, но после этого уже не отходил от него ни на шаг, пытаясь стать ему другом.
Джеймс Поттер всегда был человеком номер один. В школе, в квиддиче, в нашей мародёрской четвёрке, в моей жизни. Вы не ослышались - без него я бы продолжал быть никем. «Пустое место», - именно так называли меня дворовые мальчишки, отказываясь принять в свои игры. Неудачник-невидимка – на меня не обращали внимания сторожевые собаки, когда я воровал соседские яблоки, даже если подо мной трескался сук и я падал на землю. Мистер никто - меня не замечала даже собственная мать, которая, казалось, забыла про своего сына сразу же после родов, уткнувшись в нескончаемые сериалы.
Джеймс Поттер был первым, кто увидел мальчика по имени Питер Петтигрю, у которого никогда не было сущности и смысла существования. Я грелся в лучах его славы, но так как сам ничем не выделялся - проще говоря, был посредственностью, - вскоре люди начали забывать, как меня зовут. «Да это же тот парень, что вечно таскается за Джеймсом и компанией. Как его?» - они щелкали пальцами в воздухе, словно пытаясь схватить моё растворяющееся в небытие имя. Джеймс Поттер забрал его так же, как когда-то мне подарил. Но это было не самое страшное. Я был готов платить такую цену за то, что Джеймс однажды для меня сделал и за право считаться его другом.

- Хей, Питер, лови! – в руки падает бутылка сливочного пива. Джеймс принёс её для меня из «Кабаньей головы», чтобы отметить мой тринадцатый день рождения. По слухам, тамошний бармен добавляет огневиски во все напитки, что есть в ассортименте. Это был самый счастливый день рождения за всю мою жизнь: мне впервые показалось, что я не одинок.

- Хей, Питер, лови! – через весь класс летит профессионально сложенный из бумаги журавль. Разворачиваю, дотрагиваюсь палочкой до девственно чистого пергамента и вижу карикатурный рисунок голой девчонки, подозрительно напоминающей тогдашний объект моего обожания – Мэри Макдональд. На перемене Джеймс спрашивает, не хочу ли я с ней «замутить».
- Но она даже имени моего не знает, - упираюсь я.
- Не проблема, я легко вас познакомлю. Мэри, можно тебя на пару слов?..
Мы провстречались с ней неделю. До тех пор, пока она не назвала меня Патриком.

- Хей, Питер, лови! – широкополая соломенная шляпа – кажется, её называют «сомбреро» - приземляется на мою голову, - Собирай чемоданы - это наши первые совместные каникулы. Сириус и Ремус уже готовы.
- А куда мы едем?
- В Мексику.
- А что там, в Мексике?
- Мексиканцы, Пит.
Тогда мне казалось, что я готов умереть за этого человека. И если бы не вечно путающийся под ногами Сириус, я бы обязательно стал лучшим другом Джеймса Поттера. Да что понимает в дружбе этот заносчивый чистокровный ублюдок Блэк, который не видит ничего, дальше своей чёлки. Он всё время относился ко мне, как к дерьму, ни разу не назвав меня по имени. «Эй/Питтегрю/Как тебя там?» Блэк делал вид, что меня не существует, «вспоминая», что это не так, лишь в приступы ярости, когда больше не на ком было сорвать злобу. И Джеймс предпочел его мне, хотя Блэк ни разу не наступил себе «на горло» ради счастья своего лучшего друга – Сириус просто боялся Лили Эванс, а точнее того, что его бросят на растерзание одиночеству. Глупый, глупый Блэк просто не знал, что обречен быть один на протяжении всего своего существования, независимо от окружения; словно последний лист, нечеловек с внутривенной пустотой, которая, будто чёрная дыра, затягивает и рассеивает в себе все мало-мальски важные вещи до того, как они успеют оформиться в какой-то смысл.

- Хей, Питер, лови! Меня снова чуть не прибило толстенной книгой по анимагии. Знаете, эти занятия, на которые нас подбил Джеймс, помогли не только Ремусу. Когда у нас, наконец, получилось, я понял, что тоже на что-то способен. С помощью анимагии я осознал свою нужность и причастность к этим людям. Тогда же слово «мародёры» приобрело для меня особый сакральный смысл. Однако моя эйфория длилась недолго.
- С сегодняшнего дня мы будем называть тебя «Хвост». Из-за твоей анимагической формы. Это была моя идея. Круто? – Светясь от самодовольства, говорит Джеймс. То, чему я научился с таким трудом, то, что подняло меня над многими, то, благодаря чему я, наконец, поверил в себя, стало моим проклятием. Джеймс, Сириус и Ремус хотели, чтобы я олицетворял собой их жалкое подобие. Подражатель, прислужник, ничтожество. Такого унижения я не испытывал никогда ранее. Я не мог этого вынести.
- Но я же твой лучший друг! – что есть мочи заорал я тогда. Я не сказал «ты». На самом деле, ты никогда не был мне даже другом. Теперь я это понимаю. Однако в себе я уверен - может быть, первый раз в своей жизни. Джеймс и Ремус удивленно переглядываются и принимаются успокаивать меня, списав мой крик о помощи на переутомление от ежедневных анимагических тренировок.
- Какого черта он несёт? – хмурится Блэк, и Джеймс панибратски толкает его в плечо.
Спаси меня, ты всё ещё можешь.
- Остынь, Сириус, у Хвоста временное помешательство на почве нервного срыва. Ты же знаешь, что моим лучшим другом всегда был ты. Ну а он… Понимаешь, мы в ответе за тех, кого вовремя не послали, - шепчет он во весь голос, даже не заботясь о том, что я всё слышу.

- Хей, Питер, лови! – на этот раз ко мне попало самое ценное: жизнь Джеймса Поттера, его жены Лили Эванс и их годовалого сына Гарри.
- Хей, Джеймс, лови! – возвращаю ему мантию-невидимку и говорю, что он должен собираться. Вещи брать необязательно – они ему не понадобятся.
- А куда мы едем?
- В Вечность.
- А что там, в Вечности, Хвост?
- Моё имя, Джей.