Глава 2
Когда Драко пришел в себя и открыл глаза, было темно. Он почувствовал, что лежит на чем-то мягком. Он понятия не имел, как попал сюда. «Наверное, Винс притащил», – подумал Драко, догадавшись, что находится в спальне. Его предположение подтверждалось мерным посапыванием, раздававшимся вокруг. Ломило все тело, чувствовалась ужасная тяжесть, как будто его сковали цепями. Драко смутно помнил, что произошло, но как только он попытался восстановить в памяти события прошлого вечера, слабая боль, таившаяся где-то глубоко в голове, стала разрастаться и усиливаться. Решив отложить воспоминания до утра, он провалился в беспокойный сон, в котором тонул в студеном море и в то же время наблюдал за собой со стороны, удивляясь, до чего неуклюжими стали его движения. Он пытался выбраться на поверхность, но его все глубже затягивало в непроглядную тьму.
Окончательно он проснулся от шума голосов. Сначала однообразный, гул постепенно складывался в отдельные слова и фразы. Они звучали понятно и привычно, и Драко никак не мог взять в толк, из-за чего ему вдруг стало неуютно.
– Чего пристали, пусть человек поспит. Выметайтесь отсюда! – вот вроде бы обычная фраза, которую по утрам частенько можно было услышать от Винса, когда он, охраняя сон Драко, выгонял из спальни чересчур расшумевшихся соседей. Но что-то было не так. Голос? Интонация? В голове слегка гудело, мысли ворочались с трудом, а иначе Драко давно бы уже сообразил, что же означали эти тревожные звоночки, раздававшиеся при каждом произнесенном слове.
– Я уже проснулся, – сказал он хрипло, открывая глаза.
– Ну вот, разбудили, – произнес тот же странный голос, и его обладатель резко отдернул в сторону полг кровати.
Драко, приподнявшись в постели, инстинктивно прищурился, но все же успел заметить, что окружающие его предметы потеряли четкие контуры, стали расплывчатыми. А самое странное то, что они изменили свой цвет. Создавалось впечатление, что кто-то, пробравшись ночью в их спальню, выплеснул целое ведро красной краски. Все вокруг будто пылало. Даже волосы человека, которого он по ошибке принял за Винса.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил тот, присаживаясь на край кровати.
– Вижу плохо. В глазах двоится…
– Двоится? А очки по утрам одевать не пробовал? – незнакомец странным движением протянул руки к голове Драко. Небольшое чувство дискомфорта – и зрение внезапно прояснилось, но лучше от этого не стало, потому что Драко наконец-то понял, кто перед ним.
– Уизел?! А ты какого квинтолапа тут делаешь?
– Гарри, ты мозги себе отоспал? Что значит – что делаешь? То же, что и ты – живу! И с каких это пор ты называешь меня «Уизел»? От Малфоя заразился?
Стоп! Гарри, красный цвет, очки, это рыжее убожество на его постели. Кусочки мозаики еще не желали складываться в единую картинку, но теперь Драко стал понимать, какой танец они отплясывают в его голове. Предположение, что гриффиндорцы решили сыграть с ним шутку, для чего пробрались в подземелья, перекрасили все, что находилось в спальне, и каким-то невероятным образом испортили его зрение, не выдерживало никакой критики. А значит… Значит произошло нечто поистине ужасное. И нужно срочно думать, как выбраться из этой ситуации с минимальными потерями.
Глядя на оторопевшее, немного испуганное и какое-то неуловимо чужое лицо своего лучшего друга, Рон забеспокоился. Радость от того, что Гарри проснулся целым и невредимым, тут же угасла.
– Гарри, что происходит?
– Если ты до сих пор не догадался, то ты еще тупее, чем я всегда думал. Наверное, количество мозгов напрямую зависит от количества денег. И в таком случае тебе вообще рассчитывать не на что, потому что твои родители никогда больше пяти галлеонов и в руках-то не держали.
В то время, как сидевший в кровати парень продолжал говорить, Рон все больше и больше приходил в ужас. Что случилось с Гарри? Почему его поведение вдруг стало так похоже на то, как вел себя Малфой? А может, это действие того странного заклинания?
– Гарри, – закричал он, пытаясь заглянуть поглубже в знакомые глаза, – я знаю, ты где-то там! Если ты слышишь меня, подай какой-нибудь знак! Мы найдем способ вытащить тебя!
– Перестань орать, – поморщился Драко, – у меня и так голова после вчерашнего болит. Нет здесь никакого Гарри. Есть только я, – с достоинством закончил он, откинувшись на подушки.
– Кто это – я? – с подозрением спросил Рон.
– А ты попытайся сложить два и два. Кто еще может знать, что было вчера вечером? Кто называет тебя «Уизел»? Ну же!
– Малфой, – но голос осип настолько, что Рон даже сам себя не услышал. Откашлявшись, он повторил: – Малфой!
– Двадцать баллов Гриффиндору за нечеловеческую догадливость! Хотя нет, двадцати будет многовато. Хватит с тебя и пяти.
– Как ты здесь оказался?
– Вообще-то, это я должен у тебя спросить. Но догадываюсь, что сюда меня доставил ты.
Рон кивнул. Он был растерян до такой степени, что не очень понимал, что ему делать дальше.
– А где же Гарри?
– Вероятно там, где должен сейчас быть я – в моей постели.
– Но как это могло случиться? – внезапная догадка взорвалась ошеломляющим фейерверком. – Это ты все подстроил! Ты тогда сказал какое-то заклинание, я даже никогда о нем не слышал.
– И не удивительно, – ввернул Драко, но Рон не обратил на его слова внимания.
– Ты всегда ненавидел Гарри и, наверное, все давно спланировал.
– Да уж, всегда я во всем виноват, – Драко сложил руки на груди. Только сейчас он заметил, что вместо пижамы на нем обычные ученические рубашка и брюки. – Кстати, если уж ты решил позаботиться о моей скромной персоне, то почему не довел дело до конца? – он откровенно издевался над Роном.
– Что?
– Должен заметить, что спать гораздо удобнее в одежде, специально для этого предназначенной, а ты даже не потрудился меня переодеть. Ведь мог бы помочь своему другу.
Рон от злости даже задохнулся. Он схватил Драко за грудки и хорошенько встряхнул.
– Слушай ты, мерзкий слизняк, я тебя сейчас прямо здесь придушу.
Драко вцепился в руки Рона и, приблизив свое лицо к его, четко проговорил:
– Только не забудь, что сейчас я – это Поттер. И наоборот. Ударив меня – ударишь его. Ты готов к этому?
Рон слегка ослабил хватку, и Драко отцепил его руки от своей рубашки.
– Только не думай, что напугал меня. Нам надо найти Гарри, и как только все станет по-прежнему, я с тобой разберусь, – Рон поднялся и направился к двери. – Вставай и пошли, – оглянулся он.
– Ну не могу же я идти в таком виде. Ты посмотри, вся одежда измята, ботинки не чищены.
– Ты что, хочешь, чтобы я этим занялся? – еще немного и Рон был готов закипеть от гнева.
– Ой, было бы здорово, – Драко с наслаждением потянулся, получая удовольствие от одного его вида, – а я пока приму душ.
Входная дверь захлопнулась с таким грохотом, что посыпалась штукатурка, а будь каменные стены чуть потоньше, они бы точно развалились. Улыбка тут же сошла с лица Драко. Да, он попал и попал по-крупному. Сейчас действительно надо было срочно искать Поттера, пока тот не наломал дров, и попытаться вернуть все на свои места. Драко понимал, что всему виной это чертово заклинание, которое он вычитал летом в одной из книг в отцовской библиотеке. Но что теперь делать, он даже не представлял. Одного нельзя было отрицать – в одиночку ему не справиться. А значит, придется искать решение вместе с, Мерлин его побери, Поттером.
Драко всегда считал себя разумным, а главное, расчетливым человеком. И если для достижения своей цели – возвращения собственного тела – придется засунуть гордость намного глубже, чем самые глубокие подземелья Хогвартса, что ж, так тому и быть. В конце концов, надежды на то, что все образуется само собой, не было.
Со вздохом встав с кровати, Драко привычным жестом потянулся, чтобы взять свою волшебную палочку, и замер. Еще одна трудность. Естественно, на тумбочке, вместо его десятидюймовой из боярышника, лежала палочка Поттера.
– Замечательно, просто замечательно. Если уж попадать в неприятности, так сразу в крупные.
Приведя себя в порядок и кое-как разгладив одежду через раз слушающейся палочкой, Драко спустился в гостиную, где его в одиночестве поджидал Рон.
– Наконец-то его высочество решило выйти из спальни.
– Уизел, ты все равно не умеешь язвить, так что лучше не берись.
– Если ты будешь продолжать меня так называть, то кто-нибудь обратят на это внимание и захочет узнать, а что же это случилось с Гарри, что он так изменился, начнет приставать с вопросами. Еще решит, что его прокляли. Ты этого хочешь?
Драко удивленно взглянул на Рона.
– Ты меня поражаешь. Впервые говоришь умные вещи, Рон. Кстати, а где все?
– Ушли на завтрак.
– Ммм… Было бы совсем неплохо подкрепиться.
– Некогда. Пошли.
– Куда?
– В подземелья. Выручать Гарри.
Драко покачал головой:
– Беру свои слова о твоем здравомыслии обратно. Ты представляешь, что с нами там сделают, если мы с тобой появимся около гостиной Слизерина и скажем, что хотим поговорить с… эээ… Драко Малфоем. В лучшем случае выпроводят вон. А с твоим драгоценным Поттером ничего не случится. Ведь все его примут за меня, если он, конечно, будет держать язык за зубами. Поэтому пошли на завтрак, может он уже там.
Гарри снился кошмар. Его словно протаскивали через нескончаемую узкую трубу. Ощущения были как при аппарации, но какой-то уж слишком затянувшейся. Словно время остановилось, и он застрял в вечном переходе между «тут» и «там». Гарри чувствовал себя бегущим по проводам электрическим током или какой-то жидкостью, беспрестанно переливающейся из одного сосуда в другой. Он не осознавал своего тела. Было одновременно страшно и безразлично. Но почему-то где-то очень глубоко мелькала мысль, что все будет хорошо и он, наконец-то, попадет именно туда, куда ему попасть необходимо.
Внезапно появилось чувство реальности, оно начало распространяться по телу, определяя его, отделяя от окружающего ничто. Оно ширилось, как круги на воде, от чьей-то руки, вцепившейся в плечо Гарри и довольно ощутимо встряхивающей его. В сумраке спальни кто-то склонился над ним.
– А? Что?
– Ты стонал, – успокаивающий шепот над самым ухом, – дурной сон?
– Да.
– Тогда хорошо, что ты проснулся. Мама всегда говорила, что когда человеку снится кошмар, его надо разбудить, иначе он навсегда может остаться там, во сне.
Матрас прогнулся под весом севшего на кровать человека.
– В ушах шумит.
– А, это, наверное, ты головой ударился, когда упал. Вот, выпей, – вынырнувшая из полутьмы рука со стаканом, казалось, жила своей, отдельной от тела жизнью.
– Я упал? – Гарри с жадностью стал глотать воду. Мысли постепенно прояснялись.
– Ну да. После того, как шарахнул в Поттера тем заклинанием.
Гарри поперхнулся и чуть не выронил стакан.
– В Поттера…
Сильная рука несколько раз хлопнула его по спине.
– Извини, Драко. Я знаю, что ты терпеть не можешь, когда при тебе говорят о нем. Просто я волновался за тебя и, наверное, опять забыл, – в голосе явно слышалась вина.
Гарри показалось, что его вырвали из одного кошмара только лишь для того, чтобы тут же столкнуть в другой. Он что есть силы ущипнул себя. На глазах выступили слезы, но больше ничего не изменилось. Приняв единственно правильное в данной ситуации решение – молчать, Гарри стал осматриваться, пытаясь понять, где же он находится. В комнате стало немного светлее, и можно было уже не только увидеть очертания находящихся в ней предметов, но и различить мелкие детали и цвета. О, именно они и поражали больше всего. Все оттенки зеленого: от яркого и сочного цвета молодой, еще не обожженной солнцем весенней травы до глубоких насыщенных изумрудных и нефритовых тонов. Взгляд остановился на лице сидевшего перед ним нескладного крупного парня, в котором Гарри узнал Крэбба. Тот словно давал отчет своим высоким, явно не соответствующим его внешнему виду, голосом:
– Когда вы оба потеряли сознание, мы с этим Уизли решили, что будет лучше отнести вас по комнатам, пока никто ничего не заметил. Вечером в гостиной все спрашивали, почему ты не поднялся на ужин, я сказал, что у тебя разболелась голова и ты ушел спать. Я никому не говорил о том, что было на самом деле. Я ведь правильно сделал, Драко?
Он замолчал, ожидая ответа. Гарри только кивнул, продолжая размышлять, что же произошло. Кто из них двоих сошел с ума. Крэбб, который упорно продолжает принимать его за Малфоя? Или он сам, и его больное воображение поместило его в слизеринскую спальню, окружив предметами и людьми, которым там самое место. А может это Малфой спятил и сейчас воображает себя Гарри Поттером. Последняя мысль помогла Гарри прийти в себя. «Если я буду продолжать в том же духе, то рехнусь окончательно, даже если сейчас в своем уме».
– Который час? – Гарри по привычке потянулся поправить очки и чуть не выколол себе глаз.
– Начало девятого. Давно пора на завтрак. Я не хотел тебя оставлять одного и поэтому не пошел. Но ведь ты уже в порядке?
– Да-да, – рассеянно проговорил Гарри, ощупывая свое (не свое?) лицо, – иди, я тоже скоро подойду, только умоюсь, – он обрадовался возможности избавиться от Крэбба, так как хотел поскорее взглянуть на себя в зеркало.
Но как только тот поднялся с кровати и направился к двери, Гарри вдруг осознал, что вряд ли найдет дорогу.
– Э-э, подожди, – окликнул он Крэбба, – ты не мог бы помочь мне? Я не уверен, что смогу сам дойти.
– Конечно, ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться!
Он помог Гарри подняться и, подхватив его под руку, повел куда-то мрачными коридорами, по которым гулял сквозняк. С каждым шагом Гарри все больше и больше убеждался в том, что находится он сейчас где угодно, но только не в гриффиндорской башне.
Остановившись у массивной двери, Крэбб отпустил Гарри и сказал:
– Я подожду тебя, если что – зови, – он деликатно отступил в сторону.
Гарри кивнул и, открыв дверь, вошел внутрь. Он оказался в просторной умывальной комнате с целым рядом раковин, выстроившихся вдоль противоположной от входа стены. Домовики уже успели навести порядок. Начищенные до блеска медные краны туго завернуты. Везде сухо, не осталось и следа, что этой комнатой с утра успел воспользоваться не один десяток мальчишек. Чистые полотенца аккуратно развешаны на крючках.
Гарри подошел к зеркалу и со страхом взглянул в него. Из груди против воли вырвался тихий стон. На него сквозь стекло с чужого бледного лица смотрели серые глаза. Растрепанная светлая челка спадала на лоб, не отмеченный никакими шрамами. Гарри вцепился пальцами в край раковины. Что, черт возьми, происходит? Он закрыл глаза, потряс головой, потом снова открыл их. И вновь увидел в зеркале не себя.
Гарри включил воду и, засунув голову под холодную струю, стал смывать с себя остатки сна и ощущение нереальности происходящего. Простояв так пару минут, он решил, что одним отрезвляющим душем тут не поможешь. Вытершись насухо и слегка пригладив непривычно податливые волосы, Гарри вышел в коридор, где его поджидал Крэбб.
– Выглядишь получше, – сказал тот, протягивая волшебную палочку, – на, держи. Я поднял ее в Зале почета, а сразу отдать забыл.
– Спасибо.
Гарри взял палочку и привычным жестом засунул ее за пояс брюк, не обращая внимания на недоуменный взгляд Крэбба. К счастью тот не имел обыкновения долго размышлять над чем-либо, и странное поведение Драко было списано на последствия вчерашней дуэли.
– Пойдем, тебе нужно поесть – ты сегодня бледнее, чем всегда. И вообще, скоро совсем в скелет превратишься. Так нельзя.
Гарри решил, что ему послышалось. Он всегда считал, что Малфоя с Крэббом и Гойлом связывает отнюдь не дружба и даже не приятельство. Больше всего это напоминало отношения сюзерена и вассалов, исполняющих волю своего господина и не способных на проявление каких-либо иных чувств, кроме подобострастия и слепого обожания. Но искренняя и даже домашняя забота, столь явственно прозвучавшая в словах Крэбба, заставила его в этом усомниться. «Странно, – размышлял Гарри, – как будто он действительно переживает за Малфоя».
Перед дверями, ведущими в Большой зал, Рон остановился и, повернувшись к Драко, сказал:
– И запомни: выкинешь какой-нибудь фортель в своем духе – получишь, – и для убедительности пригрозил кулаком.
Драко, демонстративно отведя пальцем в сторону руку Рона, поинтересовался:
– Хотелось бы уточнить – что именно я получу? Намекаю, что люблю вишню в шоколаде, но сойдет и ириска, на большее-то у тебя денег все равно нет.
И, пройдя мимо в очередной раз за сегодняшнее утро побагровевшего от бешенства Рона, вошел внутрь.
Главное было не перепутать за какой стол садиться. Драко вдруг испугался, что заблудится в трех соснах, вернее в четырех столах. Почему-то сейчас это казалось невыполнимой задачей – подойти к гриффиндорскому столу и сесть рядом со всеми этими грейнджерами, уизли и лонгботтомами. На негнущихся ногах Драко двигался к цели. Казалось бы, ну что тут страшного. Ведь такой же стол и лавка такая же. Да и находятся они всего в нескольких ярдах от слизеринских. Но появилось необъяснимое чувство, что он зашел на враждебную территорию, где с ним может случиться все, что угодно, и помощи ждать неоткуда. Вся напускная бравада мгновенно слетела с Драко. Спасение подоспело вовремя, когда он уже раздумывал, а не броситься ли со всех ног вон из зала.
– Ну что застыл? Садись.
Если бы Рон когда-нибудь узнал, что за эти слова и совсем не дружеский хлопок по спине Малфой был готов кинуться ему на шею и расцеловать в обе щеки, это было бы самым тяжелым эмоциональным потрясением в его жизни. Но, к счастью для всех, природное самообладание взяло верх над секундной слабостью, и Драко молча сел за стол. Рон опустился рядом и прошептал:
– Гарри здесь нет.
– Захочет есть – придет, никуда не денется, – Драко потянулся за кувшином, чтобы налить себе молока, но чуть не выпусти его из рук, когда услышал:
– Вы что, опять проспали?
Ох уж эта Грейнджер, вечно ей больше всех надо.
– Не твое дело, – огрызнулся он, накладывая в тарелку омлет.
– Гарри! – возмутилась было Гермиона, но Рон перебил ее, не преминув ударить под столом Драко по ноге носком ботинка:
– Не обращай внимания, он сегодня немного не в себе. Перезанимался. Не выспался. Вот и злой с утра. На всех кидается, – он внимательно посмотрел на Драко, – да, Гарри?
– Да, Рон! – Драко до боли сжал вилку и с такой яростью начал резать омлет, что на тарелке появились царапины. Все будет не так уж просто, как ему показалось вначале. Надо постоянно контролировать себя, ни на секунду не забывая, что он – Гарри Поттер, а тот дружит с грязнокровкой Грейнджер и не стал бы так отвечать ей. Кстати, и называть ее «грязнокровкой» тоже.
Драко глубоко вздохнул и, перестав мучить столовые приборы, слегка запнувшись на имени, произнес:
– Прости, Гермиона, я и правда не выспался.
– Странные вы в последнее время, – она пожала плечами, – как будто сами не свои.
Драко и Рон переглянулись, но Гермиона уже уткнулась в лежащую перед ней толстенную книгу.
– Если хоть одна живая, или не очень, душа узнает, что я извинялся перед ней, – чуть слышно прошептал Драко, – тебе конец, Уизли.
– А ты веди себя прилично, никто и не узнает, – усмехнулся Рон.
– Кто бы говорил о приличиях.
Перепалка грозила перерасти в ссору и, вероятно, не обошлось бы без рукоприкладства, но появление в Большом зале новых действующих лиц, прервало прилюдное выяснение отношений.
Несмотря на то, что Драко вполне осознал, что же произошло во время дуэли, он, как оказалось, не был готов увидеть самого себя, идущего по проходу. Появилось ощущение раздвоенности. Он будто вновь оказался в том странном сне и наблюдал за собой со стороны.
Когда Гарри вошел в Большой зал вслед за Крэббом, он чуть было по привычке не направился к гриффиндорскому столу, но, подняв голову, увидел, что уже сидит там и наслаждается завтраком в обществе Рона. В тот же самый момент, словно почувствовав его взгляд, они обернулись и посмотрели на него. У Гарри закружилась голова, и он чуть не растянулся на каменном полу, но Крэбб подержал его под руку и, не отпуская, повел за стол.
За завтраком Гарри ел, не чувствуя вкуса блюд, все, что оказывалось на его тарелке. Механически пережевывая и глотая, он не обращал внимания на то, что творилось вокруг, пока не почувствовал весьма ощутимый тычок в бок. Очнувшись, он увидел рядом с собой лицо Гойла.
– Чего это шрамолобый и его дружок так на тебя уставились, а?
Гарри проследил за направлением взгляда Гойла. Сидящие рядом за гриффиндорским столом Рон и темноволосый парень в его собственный очках напряженно смотрели на него. Увидев, что он обратил на них внимание, они, не сговариваясь, поднялись из-за стола и направились к выходу. Гарри тут же вскочил, но не успел сделать и пары шагов, как Гойл схватил его за руку, пытаясь остановить:
– Драко, что происходит?
– Ничего, просто я кое-что вспомнил.
– Нам пойти с тобой?
– Нет-нет, не надо. Мне нужно забрать одну вещь.
– Ты уверен, что сам дойдешь? – вступил в разговор Кребб.
– Да, все в порядке, – Гарри удалось-таки высвободить руку из цепкой хватки Гойла. «Да что же это такое, – подумал он, – они еще хуже Гермионы. Все-то им нужно знать, куда я пошел, да что буду делать. Тоже мне опекуны нашлись».
– Ну ладно, – и они снова принялись за еду, а Гарри, временами срываясь на бег, быстро зашагал к двери.
