Глава 1 Тяжелые капли дождя барабанили по стеклу и сползали вниз, размывая картинку за окном. Гарри сидел на подоконнике, пытаясь сосредоточиться на странице «Руководства по высшей трансфигурации». Получалось плохо. В голову все время лезли посторонние мысли. Казалось, учеба сейчас не важна, надо делать что-то серьезное, нужное, а не тратить время на уроки.
Когда первая боль после смерти Сириуса отступила, Гарри хотел бросить Хогвартс и с головой ринуться в готовую вот-вот разгореться войну. Но Дамблдор настоял на том, что учиться все-таки надо. Гарри до сих пор не знал, правильно ли он поступил, поддавшись на уговоры директора. Хотя, с другой стороны, после столкновения в Отделе тайн Волдеморт не проявлял никаких признаков активности. Все снова затихло, словно официальное признание Министерством факта возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть подорвало силы последнего.
Дамблдор объяснял это тем, что Волдеморт не ожидал такого развития событий и его вполне устроило, если бы столь удачное возвращение пока отнесли к разряду сенсационных новостей желтой прессы. Возможно, он решил привлечь новых сторонников, а может, планирует какую-то масштабную акцию.
Гарри вспомнил свой разговор с Дамблдором перед началом учебного года. Был теплый августовский вечер. Солнце только зашло и небо еще пылало огнем заката, тогда как восточный его край постепенно темнел, и на нем зажигались яркие, словно только что вымытые, звезды.
Они стояли на крыльце Норы, куда Гарри прибыл вместе с Дамблдором, чтобы провести остаток каникул в гостях у Рона.
– Гарри, – тихо говорил старый маг, – нам всем сейчас как никогда нужды друзья. Всем, – подчеркнул он. – Хотя иногда может показаться, что без них проще.
– У меня есть друзья.
– Да-да, конечно. И мистер Уизли и мисс Грейнджер замечательные друзья, готовые всегда прийти на помощь, мы в этом убеждались неоднократно. Но я говорю не только о них. Нам вновь грозит страшная опасность и, как ни банально это прозвучит, всему магическому обществу надо забыть о прежних разногласиях и сплотиться против общей угрозы. Надо искать новых союзников.
– Где? В других странах?
– И там тоже. Но не стоит забывать и тех, кто совсем рядом.
– Профессор, но Волдеморт… – начал было Гарри, но Дамблдор не дал ему договорить.
– Мы не знаем сейчас, какие шаги собирается предпринимать Волдеморт. И не будем тратить время в бесплодных попытках предугадать это. Рано или поздно он проявит себя.
– Но что-то же мы можем сделать? – с горячностью допытывался Гарри.
– Конечно. Мы можем и должны быть готовыми к новой встрече с ним. Надо учиться…
– Учиться?
– Да. И не только тем наукам, которые преподают в Хогвартсе, – Дамблдор внимательно посмотрел в глаза Гарри. – Учиться понимать людей. Всех людей, без исключения. Ведь нет плохих и хороших. В каждом из нас есть что-то, что побуждает нас совершать те или иные поступки, в зависимости от целей, которых мы хотим достичь.
Гарри в недоумении смотрел на директора. Нет плохих людей? А как же Волдеморт, Беллатрисса, остальные Пожиратели? Те, кто мучил и убивал женщин и детей, волшебников и маглов. Кто они? Наверное, все эти мысли отразились в глазах Гарри, потому что Дамблдор, грустно усмехнувшись, продолжил:
– Есть те, кого во время не услышали, не поняли, может быть, недооценили. Иногда для того, чтобы помочь человеку, нужно просто выслушать его.
– Да уж конечно, – буркнул Гарри, – что-то трудно представить Волдеморта на приеме у психоаналитика, жалующегося, что все мечты о мировом господстве от того, что его мало хвалили в детстве. А теперь-то, когда есть с кем поговорить по душам, он обязательно исправится, и больше так не будет.
– Как знать, как знать. Может, всем нам иногда не мешало бы поговорить по душам, – в раздумии произнес директор, отвернувшись от Гарри и глядя куда-то вдаль, словно пытаясь найти в сгущающихся сумерках подтверждение своим словам.
Гарри, опустив голову, размышлял над тем, что услышал от Дамблдора. Ох уж эта его вечная таинственность. Ну неужели нельзя просто и ясно сказать все как есть, нет, обязательно надо напустить побольше тумана, сделать загадочный вид, а там разбирайтесь сами, что он имел в виду.
Они еще долго молча стояли на крыльце, думая каждый о своем. Когда совсем стемнело, Дамблдор, словно дожидавшийся полной темноты, попрощался с Гарри и направился к калитке, вскоре растаяв во мраке. И только негромкий хлопок, раздавшийся среди стрекота сверчков, подтвердил, что директор не растворился бесследно в ночи.
Гарри так и не понял, что хотел сказать Дамблдор последней фразой, хотя часто вспоминал тот вечер. Вот уже два месяца, как он вернулся в Хогвартс. Пожелтела и облетела листва с деревьев, зарядили холодные дожди, тяжелое небо, казалось, повисло на башнях замка. А за древними стенами повседневная жизнь постепенно входила в колею.
Профессора все также задавали огромное количество домашних заданий, справляться с которыми было под силу одной только Гермионе. Гарри с Роном изо дня в день находили новые лазейки, чтобы убедить ее помогать им готовиться к урокам. Но с каждым разом это становилось все труднее.
– Если вы сами не будете ничего учить, я не смогу вам помочь, – этими словами начинался очередной акт трагедии «Помоги нам, Гермиона». – Все надо делать вовремя, не откладывать на последний момент.
И Гарри, и Рон уже почти наизусть знали, что она может им сказать, но на протяжении всей речи усердно делали виноватый вид, покорно кивали головами в нужных местах и дружно обещали больше никогда-никогда так не поступать. Обычно Гермионы хватало минут на двадцать, после чего она с обреченным видом принималась проверять домашние задания.
– Как ты думаешь, почему она каждый раз поднимает такой шум из-за этого? – спросил как-то Рон у Гарри, когда они, учтя все замечания и исправления, сделанные Гермионой, наконец-то разобрались с уроками и поднялись в спальню. – Ведь знает, что придется нам помогать.
Гарри устало пожал плечами, натягивая пижаму и ложась в постель:
– Наверное, думает, что так ей удастся нас пристыдить.
– А-а-а, – протянул Рон, устраиваясь поудобнее на подушке, – главное, что бы она подольше так думала. Глядишь, и Хогвартс закончим.
Конечно, Гермиона не во всем могла помочь, и иногда все же приходилось брать в руки учебники и заниматься. Вот как сейчас, например. С куда большим удовольствием Гарри присоединился бы к шумной толпе, собравшейся в гриффиндорской гостиной, тем более, что он уже полчаса безрезультатно пытался прочитать один абзац. Пока Гарри продирался к концу предложения сквозь дебри нагроможденных одно на другое слов, начало утекало из его сознания, как вода из горсти.
«Но ведь трансфигурация будет только после обеда, – убеждал себя Гарри, – у меня полно времени, я успею все выучить». Захлопнув, наконец, книгу и дав себе слово завтра встать пораньше и позаниматься, он спустился вниз в шум и суету согретой теплом камина комнаты.
– Эй, Гарри, вставай! Вставай, а то опоздаем, – Рон тряс его за плечо.
Гарри подскочил как ужаленный. В спальне никого, кроме них, не было. Ну, конечно, он проспал, и времени оставалось только на то, чтобы, наскоро собравшись, мчаться вниз на занятия. Как легко вечером планировать, что собираешься делать на следующий день! Но, увы, вот наступает завтра и с самого утра все летит кувырком.
– Хорошо, что сегодня не понедельник, – перескакивая через ступеньку, говорил Рон.
– Это еще почему?
– А ты представь себе – начать неделю с того, что проспали. Это значит, что до самых выходных никуда не будешь успевать. А так осталось-то всего два дня. Тем более, что сегодня Хэллоуин и к опаздывающим профессора не будут придираться. Потому что опаздывать будут все, разглядывая, как украсили школу к празднику.
Согласившись с логикой своего друга, Гарри в душе понадеялся на то, что неделя закончится хорошо, и в субботу они все вместе пойдут в Хогсмид, где можно будет хоть ненадолго отложить в сторону все мысли об учебе. Но жизнь продолжала преподносить свои сюрпризы. Как раз в тот момент, когда меньше всего ожидаешь подвоха и строишь радужные планы на будущее, она с ехидной усмешкой устраивает очередную пакость и, злобно потирая ручки, наблюдает за тобой.
Повернув за угол, Гарри и Рон нос к носу столкнулись с Малфоем, которого сопровождали его неизменные оруженосцы – Крэбб и Гойл. На некоторое время все застыли как каменные статуи, что стояли по обеим сторонам коридора.
Только сейчас Гарри понял, что в этом году стычек с Малфоем еще не было. Совместных занятий со Слизерином было немного, но и на них тот вел себя не так, как обычно – не было слышно его колких шуточек и едких замечаний в адрес гриффиндорцев. Да и вообще, выглядел он так, как будто произошло что-то, никак не согласовывающееся с его привычным мировосприятием. Гарри не понимал, как такое может быть. Да Малфой должен был быть на седьмом небе от счастья! То, чего так хотела его семейка, случилось – Волдеморт вернулся. Люциусу удалось скрыться из Министерства до того, как нагрянули авроры, и избежать ареста на месте. И сколько Гарри и все, кто был тогда с ним в Отделе тайн, не утверждали, что они видели Малфоя-старшего среди Пожирателей Смерти, их показания в расчет не принимали – все-таки связи есть связи. Так почему же этот хорек ходит как в воду опущенный? Это было странно, хотя и не сказать, что слишком уж досаждало Гарри – так спокойнее.
Скривив губы в презрительной ухмылке, Малфой протянул:
– Посмотрите-ка, кто здесь.
– Отвали, – Рон инстинктивно сжал кулаки и приготовился к драке.
– Иди куда шел, – запыхаясь, сказал Гарри, понимая, что у них еще есть шанс спокойно разойтись и успеть на занятия.
Но, похоже, Малфой думал иначе. Он принял величественно-расслабленную позу и, словно отыгрываясь за двухмесячное бездействие, продолжал:
– Поттер, Поттер, а ведь я предупреждал тебя – не стоит связываться со всяким отребьем. И вот результат на лицо – если бы не цвет волос, тебя можно принять за очередного Уизела. И чем дальше, тем хуже. Ты уже не отмоешься от той грязи, в которой испачкался, общаясь с ними и им подобными.
Рон судорожно пытался подобрать слова, способные навсегда заткнуть рот Малфою. Но, не придумав ничего, собирался уже кинуться на того с кулаками, когда Гарри удержал его и, сделав шаг вперед, произнес:
– Слушай, мы тебя не трогали, чего тебе надо?
– Мне? Из того, что мне надо, ты, Поттер, можешь сделать только одну вещь – исчезнуть.
– Да? Ну так заставь меня исчезнуть! Ну, чего же ты ждешь?! – Гарри сорвался на крик и теперь уже Рон держал его за руки. – Давай! Покажи, на что способен. Докажи, что Малфои преданные слуги Волдеморта!
Все, кто был в коридоре, вздрогнули при упоминании этого имени. Усмешка сползла с лица Драко, он побледнел, а в глазах промелькнули страх, ненависть, презрение и что-то еще, сплетясь в такой клубок, распутать который просто не возможно.
– Ну что же ты? Боишься? Конечно, боишься! Ты же трус! Можешь только словами разбрасываться и мелкие гадости устраивать. А когда доходит до дела, прячешься в кусты!
– Заткнись! – Малфой угрожающе шагнул к Гарри.
– Что, скажешь, я не прав? Если ты забыл, я напомню про нашу дуэль на первом курсе, не состоявшуюся из-за того, что кто-то испугался и не пришел.
– Я не испугался!
Несмотря на Рона, державшего Гарри, и Крэбба с Гойлом, пытавшихся оттащить побледневшего больше обычного Малфоя, расстояние между ними сокращалось хоть и медленно, но неуклонно.
– Да как же, рассказывай. Ты все делаешь чужими руками. А сам не способен ни на что.
– Не способен? Ты очень удачно вспомнил о той дуэли. Ее надо довести до конца. Отпустите меня, – внезапно успокоившись, приказным тоном бросил Драко. Крэбб и Гойл тут же отступили.
Одернув одежду и поправив растрепавшиеся волосы, он холодным тоном процедил:
– Сегодня, во время праздничного ужина. Там же, где и тогда – в Зале почета. Со мной будет Крэбб, – и, небрежно кивнув своим спутникам, он удалился.
– Да, для того, чтобы вляпаться в неприятности, может хватить и пяти минут, – философски изрек Рон, отпуская Гарри, – Ну, что будем делать?
– На гербологию мы все равно опоздали, а до обеда занятий больше не будет. Пойдем в Выручай-Комнату.
И они поплелись на восьмой этаж к портрету Варнавы Вздрюченного.
– Хочешь потренироваться перед дуэлью?
– Может быть. А еще нам надо придумать, что мы скажем Гермионе, ведь она обязательно захочет узнать, куда это мы собрались вместо того, чтобы праздновать вместе со всеми.
– Да уж, рассказывать правду ей нельзя ни в коем случае, а то начнется: о чем вы думаете, да вас же могут исключить, да это опасно, – на ходу говорил Рон, но Гарри его уже почти не слышал. Его охватило лихорадочное возбуждение. Вот он, реальный шанс что-нибудь сделать. Мысль о том, что появилась хоть какая-то возможность отомстить за смерть Сириуса, пусть не напрямую Беллатриссе, но ее родственнику, приятно грела. Гарри нисколько не сомневался, что справится с Малфоем – прошлогодние занятия с ОД не прошли бесследно. И теперь он направлялся в Выручай-Комнату не для того, чтобы подготовиться к предстоящей встрече, а чтобы полнее насладиться предвкушением мести. Ведь сейчас, пока не наступил вечер, он в своем воображении мог победить Малфоя тысячу раз.
– Вас не было на гербологии, – тоном, не терпящим возражений, заявила Гермиона, едва Гарри и Рон сели за обеденный стол. Проведя в Выручай-Комнате больше двух часов, они так и не смогли придумать более или менее правдоподобного предлога для того, что бы улизнуть сегодня вечером из гриффиндорской гостиной. Все, что приходило им в голову, казалось высосанным из пальца. Отложив в сторону проблему, решение которой никак не хотело находиться, Рон рассказал Гарри все, что знал о правилах поведения во время магической дуэли. Как оказалось, знал он не так уж и мало, и они едва успели на обед.
– Э-э-э, Гермиона… – начал было Гарри, но Рон, положив на свою тарелку весьма внушительный ломоть пирога со свининой, перебил его:
– Просто мы вчера не успели выучить трансфигурацию и решили прогулять первое занятие, чтобы как следует подготовиться.
Гарри оставалось только закрыть рот, так и не произнеся ничего существенного, и согласно кивнуть.
– Как вы не понимаете? Нельзя наверстывать упущенное по одним предметам за счет других, – рассердилась Гермиона. – Ко всему надо относиться одинаково серьезно!
– Ну чего ты так завелась? Подумаешь – один прогулянный урок, – Гарри пожал плечами, – до ЖАБА мы все успеем вызубрить, тем более, что у нас еще куча времени.
– Поразительная легкомысленность, – фыркнула Гермиона. – А впрочем, поступайте, как знаете.
– Да ладно тебе, – Рону наконец-то удалось проглотить кусок пирога, – хочешь, мы с Гарри сегодня вместо празднования Хэллоуина будем заниматься? Пойдем куда-нибудь, чтобы нам никто не мешал. Например, в Выручай-Комнату, – добавил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову
– Мне все равно, делайте, что хотите, – с этими словами Гермиона подхватила сумку с учебниками и направилась к выходу из Большого зала.
– Здорово ты придумал, теперь она не удивится, не увидев нас вечером. А мы сможем сказать, что вернулись поздно и сразу пошли спать.
Гарри решил, что жизнь снова налаживается: уж если им удалось провести Гермиону, то разобраться с Малфоем не составит никакого труда. И с легким сердцем он набросился на еду, правильно рассудив, что голодать из-за предстоящей дуэли не следует совершенно.
Вечером, когда все студенты отправились на ужин, Гарри и Рон, никем не замеченные, пробрались на четвертый этаж. Коридоры уже опустели, и каждый шаг отдавался гулким эхом, мечась среди старых доспехов.
В Зале почета свет факелов отражался от расставленных на стеллажах всевозможных наград, заработанных студентами Хогвартса за все годы существования школы. Тут были грамоты за отличную учебу, квиддичные кубки, медали за заслуги перед магическим обществом, завещанные бывшими выпускниками. Большинство из тех, чьи имена были выгравированы на сверкающих табличках и вписаны невыцветающими чернилами в древние пергаменты, уже давно умерли. Но создавалось впечатление, что все они незримо присутствовали здесь и каждый раз, когда очередной незадачливый студент во время отработки смахивал пыль, полировал, натирал, выскабливал, снова полировал, призраки былых побед вставали из небытия во всем своем величии и славе.
– Думаешь, он придет? – спросил Рон, с тоской разглядывая полки с бесчисленным призами и кубками. Наверное, вспоминал, как на втором курсе сам надраивал их до блеска весь вечер.
– Я очень на это надеюсь, а иначе придется устраивать дуэль у всех на виду прямо в Большом зале.
– Заманчивая идея – размазать тебя по стеночке на глазах у всей школы. Наверное, ради этого стоит пожертвовать своим дальнейшим пребыванием в этих стенах, – раздался от двери знакомый и до дрожи ненавистный голос.
Гарри вздрогнул. Он не слышал, чтобы кто-то подходил к Залу почета.
– Малфой, я смотрю, привычка шпионить стала уже твоей второй натурой. Что, не можешь не подкрадываться?
Драко вздохнул и, подойдя ближе, посмотрел на Гарри как на человека, которому в сотый раз приходится объяснять, почему нельзя чесать себе голову волшебной палочкой, бормоча при этом под нос что-то неразборчивое.
– Поттер, тебе, конечно, невдомек, но некоторые люди, – он выделил слово «некоторые», – умеют ходить так, чтобы звуком своих шагов не поднимать из могил мертвецов на три мили в округе. И, кроме того, мне казалось, что магическая дуэль дело сугубо конфиденциальное, и к такому событию не стоит привлекать лишнего внимания.
Гарри оторопело смотрел на невозмутимого Малфоя и маячившего за его плечом Крэбба.
– Какие слова из тех, что я сказал, тебе не понятны? – продолжал издеваться Драко. – Я мог бы устроить небольшую лекцию и пояснить их значение.
– Меньше всего мне нужно объяснять, что такое дуэль, – еле сдерживаясь от того, чтобы тут же выхватить палочку, произнес Гарри. – Не пора ли нам начинать?
– Да, я еще хочу успеть на ужин, я слышал, он будет роскошным, – мечтательно улыбнулся Малфой, – впрочем, ты об этом не узнаешь. Colloportus, – взмахом палочки он запечатал тяжелую дубовую дверь.
Драко и Гарри разошлись к противоположным стенам зала, пока Рон с Крэббом обговаривали все условия предстоящей дуэли. Конечно, по всем правилам разговор между секундантами должен был уже состояться, но Рон и не думал бегать за Крэббом с этой целью. Он решил, что все можно обсудить и перед самым поединком.
– В конце концов, не думаю, что это займет так много времени. Ты ведь собираешься его убить? – как-то слишком легкомысленно спросил он у Гарри, когда они сидели утром в Выручай-комнате. Гарри опешил и какое-то время не мог ничего выдавить, кроме бессвязного:
– Э-э-э… Ну… Мгм…
Он и не думал о таком исходе дел. Это казалось таким естественным: ненавидеть Малфоя, хотеть причинить ему боль, стереть с его лица вечную усмешку. Но убить? Лишить человека жизни? Сможет ли он это сделать? Ведь речь идет о его ровеснике. Не о Волдеморте, который уже утратил все человеческое, что когда-то в нем было. А о подростке, с которым Гарри вместе учился, встречался на занятиях, за завтраками в Большом зале, во время прогулок в Хогсмид. И вот так просто, одним движением руки оборвать эту тонкую ниточку – человеческую жизнь.
– Во всяком случае, Малфой точно попытается это сделать, – размышлял вслух Рон, – так что список заклинаний, которые нельзя применять во время дуэли, можно ограничить Непростительными. Хотя…
Он поудобнее улегся на кушетку и продолжал:
– Обычно уйма времени уходит именно на это, на уточнение какими заклинаниями пользоваться можно, а какими – нельзя. Ведь сейчас мало кто из волшебников хочет действительно причинить другому существенный вред. Зачастую они довольствуются тем, что выясняют, кто же из них сильнее. Потом еще обговариваются всякие мелочи, иногда даже в какой одежде должны быть соперники. Самые долгие переговоры были между секундантами Этельстана Бесноватого и Годхельма Изгнанного. Когда они закончились, оказалось, что дуэль уже и не нужна.
– Почему? – Гарри и сам не заметил, как болтовня Рона отвлекла его от мрачных мыслей. Пусть все идет своим чередом, и будь что будет.
– Годхельм умер. Сам. От старости. А Этельстан к тому времени без посторонней помощи не мог даже встать с постели, не то что палочку поднять.
Гарри рассмеялся так легко и беззаботно, словно это не ему вечером предстояло участвовать в поединке, который, вполне возможно, окончится чьей-то смертью. Они поговорили еще немного, и он узнал, какие слова должны быть произнесены согласно древним традициям и что нужно делать до начала дуэли.
И вот теперь утренние колебания и страхи снова зашевелились и стали поднимать свои головы. «Ты хочешь стать хладнокровным убийцей? Превратиться в бесчувственного палача? Сможешь ли? А если все-таки сумеешь, подумай – как ты будешь жить дальше?» – беспокойным шепотом спрашивали они. Гарри вскинул голову и взглянул на Малфоя. Тот казался спокойным и уверенным. Уж его-то сомнения не терзали.
Наконец, Рон и Крэбб, склонив головы в легком поклоне, разошлись.
– Гарри, мы договорились не применять Непростительные, но, все-таки, будь осторожен, – неожиданно серьезным тоном сказал Рон, – кто знает, каким темным проклятьям учил этого хорька его папаша.
Он внимательно посмотрел на Гарри, ободряюще похлопал его по плечу и, повернувшись лицом к Малфою, произнес:
– Мы готовы.
– Мы тоже, – откликнулся Крэбб.
Гарри и Драко подошли ближе друг к другу, достали волшебные палочки. Слегка поклонились, выказывая согласно древним традициям уважение противнику. Все движения должны были быть неторопливыми и плавными. Спешка и суетливость говорили о собственной неуверенности и страхе.
– Я, Драко Люциус Малфой, даю слово мага, что явился в это место лично, для того, чтобы сразиться в поединке с Гарри Джеймсом Поттером, – четко произнес Драко, взмахнув палочкой, из кончика которой потянулся легкий дымок серебристого цвета, поднявшийся вверх.
Гарри повторил эту церемониальную фразу и движение руки Малфоя. Прозрачная струйка дыма, вырвавшаяся из его палочки, была ярко-красной. Собравшись под потолком в небольшое облачко переливчато-малинового цвета, они то перемешивались, сливались, становясь единым целым, то делились на полосы, растекаясь в разные стороны. Можно было долго любоваться, постоянно находя новые сочетания цветов, формы, пытаясь разглядеть очертания знакомых предметов, но времени уже не было. Дуэль началась.
Гарри и Драко кружили по комнате, наблюдая друг за другом. Их движения стали резкими, лаконичными. Они были предельно собраны, вкладывая все силы, все знания в то, чтобы перехитрить, переиграть соперника. Первые несколько заклинаний были лишь попытками определить, насколько враг силен. Никто и никогда на магических дуэлях не выкрикивал сразу «Аvаdа Кеdаvrа», даже если схватка была не на жизнь, а на смерть. Пусть ты уверен, что сильнее, но надо дать противнику шанс показать, чего стоит он, тем ценнее будет победа.
Но вот этот этап пройден. Атмосфера постепенно накалялась, воздух в комнате уже искрился от разлетающихся заклинаний. Гарри стал наслаждаться происходящим. Для него все превращалось в игру – опасную, но увлекательную. Казалось, что может быть лучше – чувствовать магию в себе и вокруг, мгновенно реагировать на все действия Малфоя, тут же отражая летящее в тебя проклятье, или выставлять заслон и сразу атаковать, прикрываясь от искр отбитого противником заклинания. Но все, что доставляет нам удовольствие, заканчивается слишком рано.
– Еxcludere animus! – выкрикнул Драко и его палочка выстрелила ярко-синим холодным лучом, от которого все вокруг словно заледенело. Почти одновременно с этим, опоздав на какую-то долю секунды, не успев ничего понять, скорее инстинктивно, чем сознательно, Гарри выдохнул:
– Еxpelliarmus…
Палочка Драко вырвалась из руки своего владельца и, взмыв высоко в воздух, вращаясь, полетела к Гарри. Из нее продолжал изливаться этот странный мертвенный свет, несмотря на то, что контакт с волшебником, произнесшим заклинание, был разорван. Луч отражался от бесконечных рядов наград и кубков, превращая комнату в ледяной дворец.
Рон засмотрелся на эту картину и очнулся, только услышав приглушенный вскрик Крэбба. Он глянул в центр зала – Гарри лежал навзничь, глаза его были закрыты, руки раскинуты. Волшебная палочка откатилась фута на три. Рон хотел было уже запустить каким-нибудь проклятием посерьезнее в Малфоя, когда увидел нечто странное: тот лежал в трех шагах от Гарри в такой же позе, с выражением легкого недоумения на лице. Над ним, стоя на коленях, склонился Крэбб, не решаясь прикоснуться.
Рон ничего не понимал. Малфой в отключке, но ведь Гарри применил только разоружающее заклинание. Не мог же тот просто упасть в обморок, увидев, что произошло. Кстати, а что же произошло? Подбежав к Гарри, Рон наклонился над ним и с невероятным облегчением заметил, что он дышит, никаких видимых ран нет. Крови тоже. Вот только лицо побледнело, и на нем появилось выражение какой-то потерянности.
– Что случилось? – хриплым от испуга голосом спросил он Крэбба. Тот, не поднимая головы, ответил:
– Я не знаю, он стоял, а… а потом упал…
– Просто упал?
– Ну, да. Вроде того.
– Но ведь Гарри после Еxpelliarmus’а ничего не успел сказать. Никогда не слышал, что у заклинаний бывают побочные эффекты.
– Я же сказал – не знаю, – произнес Крэбб, с неожиданной для его комплекции нежностью, словно мать своего больного ребенка, приподнимая за плечи Драко и кладя его голову себе на колени. – Драко, – тихо позвал он, – Драко, очнись.
– А что это было за проклятье такое – Экскрю-чего-то-там?
– Я не…
– Я понял – ты не знаешь, – вздохнул Рон. – И что же нам теперь делать?
– Закончить дуэль?
– Что-о-о?
– Ну мы же вторые номера, мы должны занять их места и довести дело до конца.
– Ты что, совсем сдурел? Ты хочешь, чтобы Филч, обходя школу после отбоя, наткнулся в этом зале на четыре обморочные тушки?
– Ну почему же четыре? Кто-то из нас может и выиграть.
– Еще лучше – три обморочных тушки и один вполне здоровый, в сознании и готовый к наказанию виновник произошедшего! Просто здорово! Ничего лучше ты придумать не мог.
– А что предлагаешь ты?
– Я считаю, что нам нужно валить отсюда и поскорее, пока праздничный ужин еще не закончился и на нас никто случайно не наткнулся. Отлевитируем каждого в его спальню, а завтра, когда очнутся, будем думать, что делать дальше.
Поразмыслив немного, Крэбб согласился. В конце концов, этот Уизли прав. Если кто-то увидит их здесь в компании с двумя студентами, которым явно требуется помощь, разбирательств и последующего взыскания не избежать. Драко вряд ли бы это понравилось.
Рон подобрал палочку Гарри, а его самого заклинанием поднял в воздух.
– Alohomora, – приоткрыв дверь, он выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, повернулся к Крэббу, – можно идти. И запомни, сегодня вечером, мы не виделись. Вы были у себя в гостиной и пошли спать до того, как все вернулись с ужина.
Крэбб кивнул. Распахнув дверь пошире, Рон отлевитировал Гарри в коридор и кратчайшей дорогой направился в гриффиндорскую башню. Несколькими мгновениями позже из двери, слегка покачиваясь, выплыл Малфой, следом за ним шел Крэбб. Оглянувшись по сторонам, он двинулся в противоположном направлении к лестнице, ведущей в подземелья.
