Глава 1Они были идеальной парой.
У них были общие друзья – у нее Лида, у него – Артем, а у Лиды и Артема были Артем и Лида. Она знала Лиду лет десять. Он знал Артема с детского сада. Они были молоды и красивы – почему бы им было не превратиться в «мы»?
У него были серо-голубые глаза – блеклые, напоминающие об осеннем дождливом небе.
У нее была грудь четвертого размера, которая странно сочеталась с размером XS – одежды.
У него были тонкие руки и тонкая талия, никакого намека на накачанность – все, как ей нравится.
У нее были яркие черные волосы и пухлые губы – все, как нравится ему.
А еще у него был Артем. И она точно знала, что выражение, с каким он произносил «познакомьтесь с моим лучшим другом Артемом» было особенным – так смотрят герои на героинь в слезливых женских мелодрамах.
Он был геем. Обыкновенным московским геем, умело скрывающимся за ширмой множества женщин. Иногда – по пять за ночь. Иногда – десять. Странное занятие для гея, скажете вы – но факт оставался фактом. Во всяком случае – для нее, ведь она была лесбиянкой. Обыкновенной лесбиянкой, которая еще не успела выйти замуж, хотя мама очень настаивала.
Они оба считали, что секс – не главное, что любишь человека, а не пол. И что всегда можно привыкнуть.
Именно поэтому они решили встречаться друг с другом.
Он любил только Артема, и любовь эта, многолетняя и истовая, наводила на нее священный ужас. Но Артем был давно и счастливо захомутан Лидой, к тому же и речи не шло о том, чтоб превратиться из признанного бабника в неожиданного любителя мальчиков.
Она не любила никого и тайно мечтала о своей подруге. Хотя бы одной из. Ей, в сущности, было все равно. Еще у нее был невнятный бойфренд, и этого хватало для антуража, а для души хотелось совершенно другого. Но за неимением лучшего она и пришла к нему.
В конце концов, он был геем, и, судя по внешности и характеру Артема – пассивом.
В конце концов, у нее не было определенных пристрастий, кроме безумного желания что-то сделать со своей жизнью.
***
Вино было отвратительным – тот глоток, который она отпила, прежде чем поставить бокал на стол.
Бокал, к слову, был от Армани.
«Один раз – и у меня тоже будут бокалы от Армани» - подумала она. И улыбнулась.
- Я тебе еще нравлюсь? – спросила она, подаваясь вперед и проводя острыми ногтями по его груди.
Они оба знали, что это ложь. Она никогда не нравилась ему – как женщина, во всяком случае, потому что ему вообще не нравились женщины. Женщины были послушным скотом, мясом, которое помогало разрядиться после долгого дня. А он никогда не нравился ей – шедший в ней процесс анализа собственных пристрастий уже дошел до той точки, когда существа мужского пола не казались привлекательными в постели по определению.
- Ты безумно красива, - ответил он и перехватил ее руку, потянул на себя.
Они занимались любовью долго и технично. Он стоически вытерпел испытание оральным сексом, она – сексом традиционным. Поза «догги-стайл» ее всегда бесила. Но тут уж ничего не поделаешь.
Особенно когда находишься в постели обыкновенного московского миллионера двадцати семи лет от роду, и знаешь, что на твоем месте он хотел бы видеть кого-то не с другим цветом волос и другим лицом – но другого пола, и это радикально.
***
- Спасибо, - сказал он позже, когда они, полуобнявшись, лежали на так и не раскрытом кожаном диване и смотрели новый мистический триллер. – Хотя бы один из нас сегодня прикоснулся к вожделенному женскому телу.
Они оба знали, какая странная ирония скрыта в его словах.
- Поздравляю, - сказала она.
По-своему он ей нравился. Они были похожи – два разума, попавших в ловушку приличий. И каждый понимал это по-своему: он трахал шлюх, она жила с ненужным ей парнем, с которым уже год не занималась сексом.
Так что была и практическая польза, о да.
***
Они были очень похожи. Им нравились одни и те же фильмы и одна и та же музыка. Они, не сговариваясь, обставили бы квартиру одинаково. Они оба любили делать то, что другие называли «выпендриваться». И демонстрировать силу – любыми способами.
Он ходил с охраной.
Она не боялась защищать подруг от подвыпивших парней два на два и гулять по ночам.
Они оба обожали скорость и мотоциклы. У него было целых три. А она иногда на них каталась.
Они оба нежно и трепетно любили деньги и процесс их обретения – если он не связан с потом, кровью и выниманием из себя души по капле, день за днем на надоевшей работе с девяти до десяти. Потому что себя они тоже любили.
Поэтому он зарабатывал тем, что называл бизнесом – ведь он был мужчиной. И трахал шлюх – потому что его партнеры должны были знать, что он – мужик.
А она зарабатывала тем, что была знакома с такими как он, и умела не ложиться в постель без собственного на то желания. И знала, что никому ничего не должна доказывать.
Пожалуй, это стоило трех мотоциклов.
***
- Тебе не одиноко здесь одному? – спросила она однажды, на третью их встречу.
Он только что подарил ей бриллиантовую подвеску, и ей хотелось проявить немного внимания. А еще она ушла, наконец, от надоевшего бойфренда, и ей хотелось, чтоб внимание проявил он.
- Одиноко, - согласился он. – Переезжай. Ты мне подходишь. С тобой удобно.
- Я не могу, - сказала она, имея в виду его женщин и собственную нелюбовь. Взаимную.
- Тогда я сниму тебе квартиру. Я могу.
Он мог. Он мог очень много – снять квартиру, купить машину, недорогую по его меркам и офигительную – по ее. Он мог одеть ее в норку и шиншиллу, украсить ее руки драгоценными камнями и обеспечить богатой клиентурой.
Да – ведь она гордо говорила всем, что занимается элитной недвижимостью.
На самом деле до встречи с ним это означало, что она заполучила единственного богатого клиента – его, единственного дурака, что заплатил ей пять штук баксов за трехдневную работу, а в обычное время занимается просто недвижимостью, вовсе не элитной, и имеет дело с людьми, которые так и норовят сэкономить, платя за грошовую работу, занимающую полгода и оплачивающуюся ниже, чем труд низшего клерка в мелкой компании.
После встречи с ним это стало означать совершенно другое.
Деньги.
Деньги полюбили ее и потекли к ней рекой – его состоятельные приятели, приятели приятелей и их подружки, родители подружек и родители приятелей. Один заказ стоил столько, что большая семья могла бы жить месяц, как короли.
Поэтому очень скоро квартиру она снимала себе сама.
Он очень гордился своей самостоятельной девушкой и даже перестал водить к себе проституток. Она знала об этом от Артема – а Артем бы не соврал. Артем был правильным – настолько, что совершенно не замечал, как смотрит на него его лучший друг. И какой ненавистью сверкают серые, как осеннее небо, глаза, если в поле зрения появляется артемова подружка, теперь – невеста.
Она ему сочувствовала. Он не был святым – более того, он был настоящей сволочью, испорченной и, по сути, трусливой. Она знала, что до конца жизни он будет продолжать снимать девок и смотреть на Артема – или еще какого-нибудь васю или колю – щенячьими глазами. И все же – она ему сочувствовала, потому что это была первая любовь, которую она наблюдала вблизи.
***
Иногда он рассказывал ей о том, чем занимается. Точнее – что и с кем он делает, чтоб иметь то, что имеет. Ей совершенно не было страшно – у нее был мужской ум, прямой и четкий, как стрела, не обремененный лишней моралью. Кроме той, которую она себе придумала сама.
Своих не предают. Поэтому он должен был расстаться с ней первым.
Иногда она рассказывала ему о том, о чем мечтает. Точнее – что и с кем она собирается сделать, чтоб иметь то, чего хочет. Он давал ей советы – тем более точные, что когда-то сам им следовал. У него вовсе не было никакой морали, а были лишь привязанности. Только две – Артем и она.
Своих не предают. Поэтому он должен был рано или поздно расстаться с ними обоими – она была не той, он – не мог стать тем.
***
А еще через какое-то время наступил Новый Год.
Он подарил ей кольцо с огромным рубином. И свободу.
- Я больше не могу, - сказал он. – Мне надоело врать.
- И что ты сделаешь? – спросила она. В ней не было ни капли обиды – это было правильно и хорошо.
- Женюсь, как и ты однажды, - усмехнулся он. И добавил:
- Секс на дорожку?
- Один из нас сегодня может прикоснуться к вожделенному мужскому телу, - сказала она. – Но не прикоснется.
- Оба, - произнес он так тихо, что она решила, что ей послышалось.
***
Они всегда, всегда улыбались друг другу, случайно встретившись в компании общих друзей. А иногда перезванивались.
Иногда она даже рассказывала ему о своих девушках. Которые через какое-то время стали одной-единственной девушкой. Ее.
Иногда он даже рассказывал ей о своих парнях. Которые через какое-то время стали появляться в череде бесконечных баб, потому что он вдруг решил, что у него достаточно денег, чтоб хотя бы иногда – по ночам – быть собой.
Она была уверена, что рано или поздно ночи превратятся в дни.
Ведь они были так похожи.
Все-таки они были идеальной парой.
