Глава 1Название: Только жёлтый
Фандом: The Vampire Diaries (Дневники Вампира),
Автор:
Бета/гамма:
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Герои/ пейринг: Джереми Гилберт/Бонни Беннет
Жанр: AU
Аннотация: Написано на фикатон «Напиши в незнакомом фандоме»по заявке The Believer. "По "Дневникам Вампира": Джереми\Бонни, где Гилберт получает сверхспособности\становится вампиром (или другим существом), а Бонни приходится с этим разбираться"
Отказ от прав: отказываюсь
Комментарии/ предупреждения: нет
Только жёлтый
Несколько месяцев назад Джереми сидел на полу, прищурив глаза, и рассматривал рассыпанные перед ним маленькие круглые таблетки. Он помнил как сейчас, что они были не белые, а слегка желтоватые, похожие на яичную скорлупу. В его руке была зажата бритва, и Джереми казалось, будто всё происходящее вокруг него – сказка. Да, да, это одна из тех историй, что отец любил рассказывать им с Еленой на ночь глядя. Мама прогоняла его полотенцем, все смеялись, радовались, рассказанная отцом страшилка тут же выветривалась из головы, было весело, уютно в кругу самых дорогих людей…
Но это было тогда. Страх, горе, воспоминания, сомнения («А что, если нет никаких вампиров и, перерезав себе горло, я умру?»)… Сейчас же всё было иначе. Громче, ярче, ароматнее. Жизнь наполнялась оттенками, о которых он раньше ничего не знал. Конечно, в книжках про такое не писали, но…
– Взрослый мальчик, – медленно, смакуя каждый слог, произносит Бонни. Они с Еленой заперлись в зале, включили телевизор и разговаривали о том, что «тебе, Джереми, знать не обязательно». – Он и сам неплохо справляется.
Улыбнувшись, он привычно провёл рукой по волосам. В девять часов вечера, как и обычно, начинались новости, и ведущий своим обкурено-обречённым голосом рассказывал о погоде, политике и, конечно же, повторял заветную фразу, что «в общем, в Багдаде, как говорится, было все спокойно».
Джереми улыбался вовсе не новостям и уж конечно не прогнозу погоды. Он привык слышать всё, что происходило в доме, но голос Бонни заставлял мир переворачиваться с ног на голову. Снова. У него дрожали руки, дыхание срывалось, и чудилось, что перед глазами плывут пятна. Они тоже были желтоватыми, как осторожные мазки акварели в альбоме, что валяется на столе.
Джереми каждый вечер исправно включал лампу, но скорее по привычке, нежели по необходимости. Может быть, ему всё ещё казалось, что на свет прилетит добрая фея, взмахнет волшебной палочкой над его головой, и всё станет как прежде.
Но нет. Джереми – взрослый мальчик, он давно научился отличать быль и небыль. Ему даже не нужно было напрягать слух, чтобы уловить смущённые нотки в голосах сестры и Бонни:
– Так что, ты попробуешь с ним поговорить?
– Я уже пробовала. Ты сама знаешь, что он не хочет ни с кем разговаривать.
– Ни с кем, кроме тебя. Не делай такое удивленное выражение лица, Бонни. Ты знаешь, о чём я говорю.
Джереми сидел неподвижно, будто хищник, готовый к броску.
– Уф! Не хватало ещё, чтобы мне на шею вешались малолетние вампиры, – здесь Елена, должно быть, отвесила Бонни хороший подзатыльник, потому что та взвизгнула: – Мисс Гилберт! Держите-ка ваши руки при себе!
– Так ты присмотришь за ним?
Джереми поёрзал, возводя глаза к потолку. Он понятия не имел, что будет делать с Бонни изо дня в день каждый вечер, запертый в четырёх стенах. Очевидно, грызть ногти в попытке успокоиться.
Пауза нехорошо затягивалась, и он уже начал думать, что ушёл в себя и прослушал ответ, как раздался глубокий вздох Бонни:
– Хорошо, я попробую.
Джереми вскочил и нервно зашагал по комнате, пытаясь выплеснуть рвущуюся наружу энергию. Теперь, став вампиром, ударять кулаками о стены и мебель не казалось такой уж хорошей идеей. Они с Еленой до сих пор не починили тот книжный шкаф, который так некстати подвернулся Джереми под руку.
– Но, – голос Бонни звенел от безысходности, – объясни ему, что я на два года старше, и машинками не интересуюсь.
Елена там, внизу, рассмеялась, посчитав сказанное шуткой, а Джереми невольно поник. Вечера обещали быть очень, очень долгими.
– Значит так. Слушай меня внимательно. Я не знаю, какого чёрта я здесь делаю, но давай сделаем вид, что мы друзья. И не будем, – Бонни, застывшая в дверях его комнаты, недовольно хмурилась, – расстраивать Елену.
– Окей, – ответил он, возвращая наушники на место и отворачиваясь к компьютеру.
Бонни явно не ожидала такого с его стороны, и Джереми заликовал. Она закрыла за собой дверь и походила по комнате, не зная, чем заняться. Сначала рассматривала рисунки, развешенные на стенах. Потом – читала какой-то журнал, лежавший в кресле. Померив комнату шагами, она рассеянно опустилась на диван и, подняв с пола книгу, принялась её читать.
Джереми успешно делал вид, что Бонни была ему безразлична. Он даже убедил себя, что следил за ней краешком зрения просто потому, что не хотел, чтобы она копалась в его вещах у него за спиной.
Отложив книгу, Бонни принялась озираться вокруг, явно раздумывая, чем бы себя занять. Наконец, прочистив горло, она спросила:
– У тебя нет чего-нибудь интересного почитать? Эту, – она с презрением оглядела обложку, – «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре» читать просто невозможно.
Джереми отложил наушники и, крутнувшись на стуле, повернулся к ней лицом:
– А? Что ты говоришь? Прости, я не расслышал.
Бонни медленно сцепила руки в замок и вздохнула.
– Я спросила, нет ли у тебя чего-нибудь другого? Почитать. Мне, – на секунду ему показалось, что Бонни собиралась глазами просверлить в нём дырку.
– Считаешь автора нудным? – с насмешкой поинтересовался он, взглядом указывая на книгу.
– Просто не моя тема, – отрезала она.
– Прости, но у меня нет книг про Барби и её подружек. Можешь спросить у Елены, может, у неё что-нибудь осталось.
– Считаешь меня идиоткой?
От напряжения пальцы побелели, а оконное стекло предупреждающе зазвенело.
– Конечно, нет, – Джереми поднялся и, прошагав к сваленным на полу книгам, попытался выудить что-нибудь интересное. Наконец, он протянул Бонни какую-то книжку в обложке, пожелтевшей от времени.
– «Джейн Эйр»? Ты читаешь «Джейн Эйр»? – едва не задохнулась от негодования Бонни. Джереми пожал плечами, сунув руки в карманы. Пока он думал, насколько глупо выглядит, она неторопливо раскрыла книгу, погладила выцветшие страницы и подняла изумлённый взгляд. – Издание 1847-ого года?
– Да, досталась от родственников, – он плюхнулся на диван рядом с ней, но Бонни ничего не замечала вокруг себя, её взгляд скользил по прописным буквам в заглавии. – А ты читала?
– Конечно, – она с трудом перелистнула страницу.
– Если тебе интересно, у Елены есть несколько книг, изданных примерно в то же время, что и эта.
– Да, конечно! Мне нравятся такие вещи, – она закрыла книжку, пальцами поглаживая переплёт. Впервые в жизни Джереми пожалел, что не родился фолиантом. Большой английской энциклопедией, например.
С одной стороны, Джереми смирился с тем, что вместо прогулок под ночным небом он сидел с Бонни. С другой же, его раздражало, что Елена могла гулять с Деймоном и Стефаном, когда ей вздумается, а он, запертый светом в собственном доме, терял сумеречное время из-за Бонни.
– Чем займёмся сегодня? – как ни в чём не бывало спросила она, поправив майку – жёлтую с какими-то надписями, слишком модную и яркую, по мнению Джереми. Может быть, именно поэтому два часа спустя он случайно облил Бонни чаем и предложил переодеться во что-нибудь из вещей Елены. – Джереми! У тебя просто талант! – ругалась Бонни, переодеваясь в соседней комнате. – Честное слово! Ты же вампир, у тебя должна быть координация, как у хищника.
Джереми, прислонившись лбом к стене, за которой Бонни шуршала одеждой (он и джинсы намочил, что уж), хотел возразить, что вампиры не обязаны быть сверхсильными и мегакрутыми. Что, в общем-то, он почти не изменился после превращения, разве что теперь вместо завтрака и ужина пил кроличью кровь. Об этом, пожалуй, Бонни было говорить необязательно.
– Знаешь, Джереми, а я не могу влезть в её штаны, – от нервозности в голосе Бонни остатки чая в чашке заходили ходуном.
– В комоде лежит пижама, можешь примерить.
У него в голове не укладывалось, как можно так сильно переживать из-за того, что твоя подруга худее, чем ты. Джереми очень хотелось сказать «ох уж эти девушки» или «ох уж эта Бонни», но он почему-то смолчал.
Жёлтая пижама Елены сидела на Бонни слишком плохо. Она облегала, и сквозь тонкую жёлтую ткань с солнышками проглядывало нижнее бельё. Оно, как оказалось, было чёрное, с белыми кружевами по краям, и Джереми тихонько вздрогнул.
– Я чувствую себя, как корова в седле, – Бонни спряталась на диване, закрывшись пледом.
– Ничего подобного. Ты здорово выглядишь, – вялые попытки переубедить её, конечно же, не привели ни к чему хорошему.
Спустя некоторое время Бонни, посапывая, заснула, и когда плед сползал, Джереми тихо подходил и накрывал её, пряча край желтоватой пижамы.
Иногда Джереми думал, что жёлтый цвет преследует его. Может быть, дело было именно в Бонни – она пахла солнцем, пляжами и домашней выпечкой. Бонни живёт с бабушкой, разве нет? Джереми взял в руки карандаш, чтобы чем-то занять себя.
Линии выходили кривыми и дёрганными и никак не хотели превращаться из хаотичных набросков в рисунок. Плохая идея. Джереми ждал, когда вернётся Елена со Стефаном, они обещали принести кролика. Маленький комочек пуха даже не успевал испугаться – Джереми проверял. Вскоре он заметил, как монотонно в прихожей тикали часы, и голова его пошла кругом.
Бонни пахла сандаловым маслом, а её волосы разметались по подушке. Наверное, она пользовалась каким-то экстраординарным шампунем, потому что длинных прядей было приятно касаться. Джереми боялся, что Стефан разгадает его и выгонит, не позволив жить с Еленой и видеться с Бонни.
С Бонни, которая спала, тихонько посапывая в диванную подушку. Её левая пятка высунулась из-под пледа и мёрзла, и Джереми криво улыбался. Он бы любовался и дальше, но его ощутимо трясло. Время тянулось слишком медленно, а он всё торопил Елену со Стефаном.
Оператор сообщил, что «вызываемый вами абонент выключен или находится вне зоны доступа сети». Чертовски не вовремя села батарейка в телефоне, а у Сальваторе в их проклятом доме едва ли были зарядные устройства, особенно к такому необычному телефону, как у Елены. Зато Стефан выпендрился – подарил ей навороченный телефон! На кой чёрт он ей нужен, если хрен дозвонишься?!
Три месяца. Три месяца у Джереми ушло на то, чтобы привыкнуть к новой диете. Один кролик в день. «Джереми, ты должен быть благодарен Стефану за то, что он тебе помогает». Конечно, Елена! Спасибо ему! И тебе, сестрёнка, спасибо!
Один кролик в день – это чертовски мало. Угораздило же его стать вампиром в пятнадцать лет.
Мысль, что ему никогда не продадут алкоголь, забавна и неуместна, и Джереми обязательно посмеялся бы, но сон Бонни был слишком хрупок.
Уже десять часов, и Бонни нужно было домой. Бабушка, наверное, уже волновалась. Елены и Стефана всё ещё не было. Лицо начинало как будто высыхать, и Джереми знал, что это значит.
– Проснись! Ну же!
Бонни спала так крепко, так сладко, она не хотела просыпаться. Джереми выплёснул на неё остатки чая, потом орал, хлопал её по щекам…
А после – на плечах тащил к бабушке, звонил. Челюсти болели невообразимо, в голове взрывались фейерверки. «Не сдавайся, Джереми, – приказывал он себе. – Ты сильнее этого!»
Джереми предпочёл не размышлять о том, что подумала бабушка Бонни, подхватывая спящую внучку. Одного её взгляда было достаточно, чтобы Джереми понял, что ждёт его завтра.
Так странно, но его это не беспокоило.
Лес. Здесь темно и прохладно, и наверняка было много кроликов. Или зайцев. Хоть кого-нибудь.
Вкусная, солоноватая кровь, которую он пил, сбегала ручейками за пазуху и затекала в рукава спортивной куртки. Было хорошо до безумия, так сладко…
– Олень? – удивлённый голос, донёсшийся из-за спины, заставил оторваться от туши.
Джереми обернулся. Сейчас больше всего ему хотелось послать Деймона с его заморочками куда подальше, но горло будто слиплось от крови.
– Фу, Джереми, ты ведёшь себя, как животное.
Деймон смеялся, как обычно: нервно и не задорно. Смех Бонни веселее, звучнее, Джереми нравится… Бонни. О чёрт!
– Что с Бонни? – Джереми долго кашлял, прежде чем получилось задать самый важный вопрос, вертящийся в голове, более-менее слышно. – Где Елена?
– Со Стефаном. Кажется, они немного про тебя подзабыли.
Утром Джереми старался не пересекаться с Еленой. Он не заходил на кухню, не сидел на чердаке, разбирая отцовские вещи. Зайти к Елене он так и не решился, хотя стоило бы объяснить, что он ничего не знал про Бонни. Что она просто взяла и уснула.
Джереми радовался, когда вспомнил утром вчерашние события. Осторожно, словно книги в библиотеке, воспоминания вставали на свои места.
– Можно? – Елена сама пришла к нему, и голос её звучал неуверенно.
– Если ты насчёт Бонни, то передай её бабушке, что я прошу у неё прощения. Я не знаю, почему она уснула и…
– Джереми, – Елена перебила его и начала долго что-то рассказывать. Она, кажется, извинялась, но Джереми упорно не смотрел ей в глаза. Взглядом он искал что-нибудь жёлтое в комнате и не находил.
Потом Джереми вдруг понял, что говорила Елена. Как будто у него из ушей вынули вату, и вот – о чудо! – он снова мог слышать.
– Я попросила Бонни подсыпать тебе снотворного, потому что мы со Стефаном не могли найти ни одного животного. Я написала ей смс, думала, так будет лучше.
А он перепутал чашки. Незадача.
– Уйди отсюда, ладно?
– Джереми.
– Можешь считать, что я тебя простил. Я лучше буду сам охотиться.
Она кивнула и молча ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Он предпочёл не думать, что вчера собрал остатки оленьей крови в бутылку из-под «Кока-Колы» и поставил в холодильник. Джереми почему-то был уверен, что Елене сейчас не до бутербродов.
Вечером, напротив его ожиданиям, Бонни постучала в его дверь. Он впустил её, смущённо улыбающуюся, внутрь.
– Бабушка была впечатлена, когда я ей всё рассказала. Это мило.
Последняя фраза прозвучала в стиле Кэролайн, но Джереми этого не заметил. Ему было важнее, что Бонни назвала его милым после того, как он до смерти испугал её бабушку.
– Она не спрашивала, почему на тебе была пижама?
«Жёлтая пижама», – внезапно вспомнил Джереми и улыбнулся.
– Я сказала, что облилась чаем, и Елена дала мне переодеться. Правда, я не уверена, что она поверила, – Бонни выглядела счастливой и явно веселилась от сложившейся ситуации. Джереми молча поднял свой альбом и сунул ей в руки.
Пока Бонни листала, Джереми старался не поднимать на неё взгляд.
– Это что, всё я? – смущённо спросила она. – И вот в этой шляпе – тоже?
– Я пытался закосить под восемнадцатый век, – он снова передёрнул плечами.
– С ума сойти. Ты ведь раньше не рисовал цветными карандашами, да?
– Я предпочитал гравюры, ты права. Прости, я не очень хороший художник.
– Да ну тебя! Рисунки очень хорошие, даже портреты, – Бонни покраснела, глядя на первый рисунок, сделанный из вчерашних кривых набросков. – Только вот здесь… Смотри, у меня лицо, как будто я сплю, а шляпа…
– Она жёлтая, я знаю.
Бонни подняла на него удивлённый взгляд. Сейчас она была больше всего похожа на потомственную ведьму, но на рисунках Джереми выглядела, как простая девушка в жёлтой шляпке. Бонни, конечно, считала иначе. Она верила, что ничего не случается просто так, и точно знала, что не отстанет от Джереми до тех пор, пока он не начнёт делать все рисунки в цветах. Она думала, что кроме жёлтого на свете есть ещё очень, очень много других цветов. Хотя жёлтый – её любимый.
