Глава 1Наверное, сегодня какой-то особенный день. В воздухе витают первые нотки надвигающейся зимы, возвращаются рыцари с осмотра границ, Артуру съезжает на лоб корона на аудиенции, а я переселяюсь в свои собственные покои. Интересно, почему вчера, когда я опускался на колени перед Артуром неуклюжим слугой, а встал придворным магом и советником короля, все казалось менее особенным, нежели сегодня? Быть может, я просто нервничал. Мы все нервничали: Гвен подвернула ногу на лестнице перед самой церемонией, Артур чуть не уронил меч мне на голову, а я забыл переодеться. Но сегодня нервов нет, и все кажется особенным. Может, потому что сегодня переходный день: вся вчерашняя торжественность и нервозность уже прошла, а новая жизнь еще не совсем наступила.
Сейчас, собираясь и приводя в порядок комнату, я очень жалею, что Гаюс не видит этого. Хотя я рад, что на его памяти остались наши с Артуром метания «Он знает, что я маг!» - «Он знает, что я знаю, что он маг!» - «Я знаю, что он знает, что я знаю, что он знает, что я маг!», последующая ссора и примирение. Я думаю, Гаюс бы хотел, чтобы я занялся его работой, когда стану кем-то значимым в королевстве. Пусть я никогда не проявлял рвения, но бросить все, что он оставил после себя – книги, записи, зелья и различные предметы непонятного назначения – было бы неуважением. Собираясь, я раздумываю над тем, чтобы превратить это место в лабораторию. Тут я смогу варить необходимые зелья и хранить ингредиенты для них в целости. У Гаюса много книг и каких-то бумаг, исписанных непонятными формулами и причудливо завитыми буквами. Думаю, это может пригодиться. Я сгребаю в сумку все бумаги разом и тут же слышу глухой стук: что-то лежавшее между ними, упало на пол. Присев, я понимаю, что это какой-то непонятный камень: наполовину свинец, наполовину неизвестный мне металл, упруго прогибающийся, если ткнуть пальцем. Присмотревшись, я замечаю, что по краю камень позолочен. Странная вещь.
- Мерлин, - я вздрагиваю, засовывая его в карман, и встаю. Гвен рассеянно улыбается и подходит ближе. – Артур велел спросить, не нужна ли тебе помощь.
- Нет, нет. Я уже закончил, - движением руки я поднимаю в воздух несколько лежащих на столе сумок и отправляю их в свои покои. Гвен провожает медленно уплывающие вещи странным взглядом – испуганным, смешанным с удивлением; кажется, она до сих пор не может понять, как так получилось, что я оказался магом. Мне становится неуютно от ощущения недоверия, к тому же камень почему-то начинает жечь через брюки, поэтому я быстро подхватываю оставшуюся сумку с книгами и иду к двери. - Что ж. Вот и все.
- Да… - выдыхает Гвен. Мы пару мгновений обводим взглядами комнату, а потом спешим на выход, пытаясь избавиться от неприятного чувства из-за тяжелой неуютной тишины.
Никак не вспомню, когда мы с Гвен начали отдаляться. Вроде бы еще недавно я отводил ее на свидание с Артуром, а потом неожиданно мы стали «сир Личный слуга регента» и «леди Управляющая прислугой» и перестали общаться вне работы. Не то чтобы прежде у нас было много общих тем: работа, Артур, королевство и немного несчастная любовь – вот, в общем, и все, что нас связывало. Тем не менее, неприятно, что вместе нам теперь неуютно. Боюсь, что когда Гвен станет королевой, все будет еще хуже.
Я влетаю в свои покои, на ходу вытаскивая раскаленный камень из кармана, и швыряю его на постель. Подув на обожженные пальцы, оглядываюсь… О Боги, Артур ради меня не поскупился: комната напоминает его собственные покои в бытность принцем, только больше. У окна стоит стол, по величине напоминающий обеденный из зала. Я вываливаю на него собранные книги и бумаги из сумки и беру остывший камень, снова внимательно разглядывая. Упругая часть почему-то имеет металлический блеск. Наверное, в бумагах об этом что-то написано. Я начинаю листать исследования Гаюса и сам не замечаю, как увлекаюсь – это данные о поисках так называемого философского камня, некоего вещества, способного превращать любой металл в золото, универсального антидота, дарующего к тому же вечную жизнь. Если я правильно понял, Гаюс был то ли знаком, то ли просто слышал о юном алхимике Николасе, за свою недолгую жизнь успевшем найти этот камень. Но, оставив после себя множество исследований, кроме самого последнего, приведшего к открытию, он скоропостижно скончался. Бумаги, попавшие в руки Гаюса, были всего лишь наполовину разгаданы, и камень, найденный мной – результат использования на свинце раствора, похожего по составу на первые варианты философского камня.
Я сижу над исследованиями до самого вечера. Никогда бы не подумал, что алхимия – это так интересно.
- Мерлин? Ты в порядке?
Я вздрагиваю, отвлекаясь от состава раствора, и резко разворачиваюсь:
- Что? – Артур стоит на пороге, выгнув бровь, и я быстро накрываю камень бумагами. – А, да, да… Все хорошо.
- Почему тебя не было на обеде? Ланселот рассказывал, что происходит на северной границе, - он медленно подходит, недоверчиво глядя на меня.
- Я забыл.
- В твоем новом статусе такие оправдания звучат смешно и жалко, Мерлин, - он опирается ладонями о стол и разглядывает бумаги. – Что это?
- Алхимия, - вздыхаю я, - нашел у Гаюса, интересно почитать.
- Ты уже ведешь себя как столетний бородатый старикашка, - Артур закатывает глаза и вытаскивает меня из-за стола, больно схватив за предплечье. – Еще начитаешься, пойдем ужинать.
- С каких пор ты зовешь меня лично? – впрочем, я не особо сопротивляюсь.
- С тех, как ты живешь за стенкой. И будь добр, приведи себя в порядок, – Артур быстрым шагом направляется к двери, и небрежно застегнутый плащ слетает с его плеч.
- Кто теперь тебя одевает, милорд? – интересуюсь я, снова накидывая на него красную ткань и перевязывая все узлы между застежками. Артур усмехается, запрокидывая голову.
- Гвен наняла мне слугу еще хуже тебя. Он такой старый, что рискует рассыпаться каждый раз, когда что-то делает.
- То есть, ты признаешь, что бывают слуги хуже? – я насмешливо приподнимаю бровь, поправляя плащ.
- Ну, в последнее время ты выполнял свои обязанности довольно сносно, - очень неохотно признает Артур и, пока я не успел ответить, спешно уходит, бросая что-то вроде «переодевайся побыстрее».
Не знаю, что ему не нравится в моем нынешнем облике, но у меня теперь тоже есть красный плащ, в конце концов. Быстро переодевшись и причесавшись, я спешу в зал – все уже должны быть там. С границ вернулись пока лишь Ланселот, занимающий стул подле Гвен, и Персиваль напротив него. Между ним и Артуром, сидящим во главе стола, пустое место, предназначающееся, видимо, для меня. Переведя дух – оба рыцаря также в плащах, я сажусь, и Персиваль хлопает меня по плечу. Мы не виделись всю осень.
- Ну ты даешь, Мерлин, - он широко улыбается. – Поздравляю.
- Жаль, что вас не было на церемонии, - говорит Артур.
- Да, на то, как церемониальным мечом ты чуть не отсек мне голову, стоило посмотреть, - замечаю я, наблюдая за его новым слугой. Больше всего он напоминает мою постаревшую версию, хотя признавать это совсем не хочется. Интересно, зачем Гвен подобрала такого королю: даже мне было ужасно тяжело на него работать, а уж этому старцу…
- Ваше величество, говорят, у Генриха Первого начали проводить магические турниры, - неожиданно произносит Ланселот. – Он хочет создать войско.
- Что? – Артур с громким стуком ставит бокал на стол. – Откуда у него столько магов?
- Магов больше, чем вы думаете, сир, - тактично замечает Гвен. – Полагаю, он не преминет опробовать войско на ком-нибудь из соседей.
Подавившись, я начинаю медленно сползать под стол. Артур переводит на меня взгляд.
- Даже не думай, - тихо говорю я. – Я единолично справлюсь с войском, если будет нужно.
- Я тебе верю, - по непроницаемому лицу короля невозможно понять, всерьез ли он говорит. – Но это удар по Камелоту с точки зрения влиятельности. Необходимо показать, что мы тоже развиты в этом плане.
- Тебе не кажется, что если запрет на магию был отменен на прошлой неделе, рано говорить о развитии? – интересуюсь я и получаю от кого-то пинок под столом.
- Это не значит, что мы должны стоять на месте, - сухо отвечает Артур и принимается за трапезу. Все замолкают, тоже начиная сосредоточенно жевать, а я наблюдаю за Гвен. Иногда мне начинает казаться, что я ей неприятен.
Придя к себе, я снова погружаюсь в чтение, но меня прерывают в тот момент, когда я, кажется, почти понял формулу дигерирования раскаленной ртути. Опустив листы бумаги, я привстаю со стола и недовольно гляжу на вошедшего Артура.
- Что-то угодно, милорд?
Артур улыбается, мягко забирая у меня записи.
- Прекрати паясничать, Мерлин. Ты выглядишь нелепо, - он просматривает исследования. – Ты в этом что-то понимаешь?
- Я ученик лекаря. Я в этом много чего понимаю, - несколько раздраженно отвечаю я.
- Не сердись, - Артур вытягивает губы, глядя на меня. – Ты не самый способный ученик. О чем это все?
- О философском камне, - обреченно говорю я. – Который превращает металлы в золото и дарует вечную жизнь. Его вроде удалось изобрести, но последние точные исследования были утеряны.
Артур долго смотрит на меня, и я, кажется, даже могу сказать все то, что он сейчас собирается.
- Мерлин, знаешь, нам сейчас очень нужен магический прорыв.
Я медленно киваю, понимая, к чему он клонит. Артур не настолько глуп, чтобы сказать: «Мерлин, изобрети-ка нам философский камень, я знаю, что он относится к мифам, и сделать это практически невозможно, но ты уж постарайся». Он думает об этом, но вслух не скажет, начнет издалека, надеясь, что я пойму с полуслова.
- И?
- И… Я надеюсь, что смогу в этом на тебя рассчитывать, – он смотрит мне в глаза, ожидая увидеть проблески понимания.
- Потому что сам ничего не понимаешь в магии? – вкрадчиво интересуюсь я. Артур закатывает глаза, прикусывая губу изнутри, и чуть щурится, начиная переступать с мыска на пятку – его особенное движение, означающее, что я прав. – Я не стану собирать войско из магов. Для нас это унизительно. – Артур выгибает бровь, откладывая бумаги. – Не надо считать это оскорблением. Просто мы слишком индивидуальны для того, чтобы так объединяться. Кто-то слаб, кто-то умеет варить только зелья, кто-то не умеет лечить… Неужели ты думал, что все обладают такой же силой, как я?
- Я всегда знал, что ты особенный, - он чуть кривит губы и садится на постель. – Что ж, Мерлин, пока отец был жив, когда мы заговаривали о твоей магии, я единственно желал спрятать тебя куда-нибудь подальше от него. Сейчас я хочу послушать.
- Что? – я выпрямляюсь, непонятливо глядя на Артура.
- Расскажи мне о магии. Расскажи о себе, давай. Я хочу знать, - он ложится поперек постели и складывает руки на животе.
- Ну… Это длинная история. Ты уверен, что хочешь?
- Я никуда не тороплюсь. Иди сюда.
Я тяжело вздыхаю, ложась рядом, и решаю не поддаваться на его провокации во что бы то ни стало. Наверняка ведь хочет заговорить мне зубы. А я не собираюсь в ближайшее время становиться одним из сумасшедших всклокоченных алхимиков, запирающихся в лаборатории неделями.
- Что ж… Мама всегда говорила, что я особенный. Я и сам это видел: я мог перемещать предметы силой мысли, поднимать сваленные деревья движением руки, заживлять ссадины и много чего еще. Но мама почему-то запрещала это делать на улице, я не возражал. Обо всем знал только Уилл. Он был моим лучшим другом, конечно, он бы рано или поздно заметил, – в этот момент Артур начинает сопеть, явно почувствовав себя дураком. Я улыбаюсь и продолжаю: - Тем не менее, когда мне исполнилось восемнадцать, люди в деревне уже считали меня очень странным. Мама написала Гаюсу письмо, в котором просила его приютить меня. Так я оказался в Камелоте и стал учеником лекаря. В первую же неделю я успел завести друзей, врагов, несколько раз побывать в колодках и спасти одной заднице жизнь. Так мои обязанности увеличились в стократном размере: я стал личным слугой принца. Это было ужасно, особенно в первое время. Как же меня доставал этот придурок, не знаю, что было бы, не используй я магию для выполнения своих обязанностей…
- Эй, - сердито говорит Артур, - я все еще здесь.
- Это часть истории, - говорю я.
- Лучше давай о магии. Часть про заносчивого придурка я и так знаю.
- Так вот, - продолжаю я, не обращая внимания на недовольную королевскую физиономию, - будто бы у меня было мало забот, так еще и не давал спать голос, звучащий в голове. Он звал меня. Это оказался дракон, живший в подземельях замка.
- Дракон?! – Артур приподнимается на локте. – В подземельях жил дракон?
- Он был крепко привязан, - рассеянно говорю я, припоминая все происходившее со мной в первые годы жизни в Камелоте.
- И кто его освободил?! – он садится, запуская пальцы в волосы, а потом медленно, почти пугающе, переводит взгляд на меня. – Это…
- Ты намного догадливее, чем пять лет назад, - хмурюсь я, почему-то начиная злиться. Дает знать о себе нерастраченное тщеславие и жажда справедливости. – Но радуйся, что он тебя не прикончил. Потому что он так долго говорил мне о том, что ты – моя судьба, и мы – две стороны одной монеты, что я попросил тебя не убивать.
- С чего бы ему тебя слушать?
- Я повелитель драконов, - говорю я будто бы невзначай. Боже, как давно мне хотелось этого: я рассказываю правду о себе, а Артур сидит с таким выражением лица, будто проснулся в одной постели с троллем.
- Балинор был последним, - проявляет чудеса памяти король. А потом его лицо снова озаряется новой догадкой и шоком от очередной раскрытой тайны. – Ты?.. Он…
Я морщусь и молча киваю, вспоминая те ужасные дни, снова и снова коря себя, как тогда. Почти год я учился заново жить, существовал словно растение. Я сажусь, и Артур кладет ладонь мне на плечо. Он теперь тоже знает, каково это – потерять отца.
- Мерлин, почему ты мне не говорил?..
- Не знаю, - бесцветно отвечаю я. Все желание что-либо рассказывать куда-то пропадает.
- Я же спрашивал… - неожиданно он порывисто меня обнимает, и удивление перекрывает заново вспыхнувшую боль.
- Артур?.. – говорю я спустя некоторое время, а он все так же сопит, уткнувшись носом мне в плечо.
***
На утреннюю аудиенцию приезжает посол от Генриха и сообщает, что его король наслышан о способностях молодого талантливого мага Мерлина из этих земель и просит его почтить своим присутствием первый магический турнир.
- То есть… Только приехать посмотреть? – уточняю я, не слишком горя желанием отправляться к северным границам.
- Сир Генрих почтет за честь сидеть рядом с вами и наблюдать за сражением, - кивает посол.
- Мы обдумаем ваше предложение, - заметив, что я колеблюсь, говорит Артур. – Если решение будет положительным, ждите на турнир свиту Камелота.
Откланявшись, все, включая слуг, покидают зал. Присутствуя прежде на таких мероприятиях, я знал, что после аудиенции король и принц будут обсуждать нечто важное.
- Почему ты не хочешь ехать? – Артур снимает корону и вертит в руках.
- Не знаю, - я пожимаю плечами, откидываясь на спинку своего подобия трона. – Мне кажется, я буду там лишним. И ехать совсем не хочется, у меня остались еще…
- Непрочитанные книги? – насмешливо фыркает король. – Это смешно. И Господи, Мерлин, друиды говорят, что ты величайший волшебник! Тебе судьбой предначертано присутствовать на таких мероприятиях!
- Мне предначертано судьбой защищать твою задницу, - я хмурюсь, подпирая щеку ладонью. – А когда я отлучаюсь, обязательно случается что-то плохое.
- Прекрати. Королевство процветает, никто не собирается идти на нас войной, магия отныне законна, что может случиться?
- Ты собираешься жениться? – перевожу тему я.
- Что? – он недоуменно поднимает взгляд. – На ком?
- На Гвен. Мне кажется, уже пора. К тому же, она очень этого ждет.
В глазах Артура мелькает легкое разочарование. Сдается мне, он совсем не ожидал, что «когда я стану королем», всегда призрачно маячившее где-то на горизонте, станет реальностью так быстро. Он действительно совершил подвиг, за два месяца претворив в жизнь практически все обещанное Камелоту на ту самую перспективу. Кроме одного. То, что он воспринимал свою будущую женитьбу на Гвен как нечто сказочное, позволявшее ему вырваться оков повседневности – неопровержимый факт. Даже я не могу с этим не согласиться, потому что, став старше, пусть и немного, я вижу, что они не самая лучшая пара. Как король и королева – бесспорно да. Но страстной любви между ними явно никогда не будет, и Артур не хочет этого, но чувствует, что должен. Я же воспринимал их как осуществление своих идеалов о равенстве в Камелоте, а идеал для меня уже сбылся: мы с Артуром больше не принц и слуга, мы – король и его маг. Пелена спадает с глаз, обнажая неприглядную действительность: равенство – это здорово, но не ценой личного счастья.
- Мне казалось, что прошло слишком мало времени с кончины отца, чтобы устраивать пышные празднества.
- Позавчера я стал придворным магом, - напоминаю я. – Ты помнишь, чем это закончилось?
- Мерлин.
- Заткнись?
- Точно, – я невольно улыбаюсь и поджимаю губы, когда он переводит на меня взгляд. В двери зала стучат, и нам приходится величаво выпрямиться. Артур быстро надевает корону, постоянно предательски съезжающую набок, а я расправляю складки плаща.
- Ваше величество, с восточных границ прибыл сэр Гавейн! – докладывает стражник. – Он готов доложить об увиденном.
- Пригласите его, - кивает Артур. Когда двери закрываются, он снова смотрит на меня: - Мерлин, скажи мне прямо сейчас и не смей выкручиваться. Мне жениться на Гвиневре?
- Артур, - я хочу сказать, что он должен принять решение сам, но наталкиваюсь на умоляющий взгляд. – Да, тебе нужно это сделать. Камелоту нужна королева, которая займет это место.
Я киваю на пустующий трон по левую руку Артура. Он не то чтобы разочарован, просто ожидал, что я скажу «нет» и тем самым возьму груз ответственности на себя. В зал входит сэр Гавейн, радостно улыбаясь при виде нас и заодно ощупывая взглядом меня, будто оценивая, как я смотрюсь на троне, а затем кланяется и зачитывает доклад. К середине я начинаю скучать и перевожу взгляд на Артура, наоборот слушающего внимательно и с интересом; он даже подается вперед, вцепившись в подлокотники.
Гвен будет хорошей королевой. Она смекалиста, хозяйственна и красива – достойная женщина, которую не стыдно посадить на трон. Она знает, в чем нуждается народ Камелота, знает, что происходит в бытовой жизни прислуги и крестьян. Люди прислушаются к ней, а значит и к королю, выбравшему в жены простую служанку.
Закончив с официальной частью, Гавейн кланяется, а потом усмехается, снова глядя на меня.
- Боги, Мерлин, кто бы мог подумать, что ты так прекрасно будешь выглядеть на троне.
- Вы льстите мне, сэр Гавейн, - лучезарно улыбаюсь я, а Артур подрывается с места и хлопает его по плечу.
- Полагаю, ты желаешь отдохнуть, - говорит он. – Поделимся новостями за ужином. Кроме тебя прибыли Ланселот и Персиваль, если хочешь – навести их. Мерлин, ты идешь?
- А что, уже все? – я поднимаюсь, потягиваясь, и в тот же момент оказываюсь в объятиях Гавейна, неуклюже похлопывая его по спине. - Ты мог бы рассказать что-нибудь поинтереснее.
- Это интересно! – в один голос заявляют они, и я в очередной раз убеждаюсь, что никогда не стал бы рыцарем. Впрочем, мое положение сейчас вполне меня устраивает.
Перед ужином я проверяю запасы мазей: когда все рыцари вернутся, начнутся тренировки, и увечий не избежать. Лекарств оказывается достаточно на ближайший месяц, но я все равно решаю собрать необходимые ингредиенты и заодно прогуляться. Сидеть в замке за пыльной работой мне надоело уже до смерти, честно говоря. Я ведь выхожу на улицу только чтобы сделать вечерний обход.
Привязав коня на опушке, я прохожу дальше в лес и присаживаюсь, рассматривая растения. Я не любил этим заниматься, когда заставлял Гаюс, но сейчас поиск стал намного интереснее: ведь я ищу то, что нужно мне. Подойдя ближе к раскидистому дереву, я замечаю на его коре бежевый нарост – точь-в-точь такой же, какой описан в одном из составов раствора для получения философского камня. Заворожено выдохнув, я касаюсь его пальцами, а потом быстро срываю и кладу в сумку, воровато оглядываясь. За спиной слышится треск сухих веток.
- Артур? – я приподнимаю бровь, выпрямляясь.
- Чем ты занимаешься? – интересуется он, кажется, пытаясь сделать вид, что просто проезжал мимо.
- Собираю растения, - я хлопаю по сумке. – А ты?
- Я увидел твоего коня на опушке.
- Да? – я подхожу ближе. – А что ты делал на опушке?
- Ну… Искал тебя? – неохотно предполагает мой король и тяжело вздыхает. – Ты даже не сказал, куда отправился.
- По делам. Я уже собирался уходить, - говорю я, поглощенный мыслями о философском камне. - С каких пор тебя это волнует?
- С тех, как начал постоянно натыкаться в коридорах на Гвен. Я не могу смотреть ей в глаза, - обреченно произносит Артур, спрыгивая с коня, - сразу чувствую себя виноватым. Не уходи никуда из замка.
- Слушай, - я хватаю его за плечи, разворачивая к себе. – Вы с Гвен любите друг друга. То, что ты испугался ответственности – это нормально. Давай так: мы съездим на этот чертов турнир, развеемся, отдохнем, а когда приедем – ты попросишь ее стать твоей женой, договорились?
Артур молча кивает, убирая от себя мои руки, и направляется к опушке. Я только что на него накричал, а он не сказал ни слова? Воистину, любовь делает с людьми странные вещи.
Вернувшись в замок, я почти бегом отправляюсь в свои покои за бумагами, а оттуда – в лабораторию. Мне нужен свинец. Много свинца. Надо попросить придворного кузнеца выдать мне его маленькими кусками. Да, пусть я стану одним из тех сумасшедших, что положили жизнь на поиски этого камня, но, пока не найду последнее соответствие, эта загадка не даст мне покоя. Кроме того, у меня есть кое-какие мысли...
***
- Ты совершенно невероятен, Мерлин, - говорит Артур, когда я, примерив на глаз количество эликсира, превращаю кусочек свинца в чистое золото.
- Да, я знаю, - говорю я с гордостью. Боже, у меня получилось! Три недели кропания над записями, два с половиной взрыва, сотня зелий, огромное количество затраченных магических сил и свинцовых и серных запасов – философский камень готов. Правда, я не успел настоять его до той консистенции, чтобы стало возможно использование в качестве антидота: нужно было ехать на турнир, но к нашему возвращению меня будет ждать драгоценный эликсир.
- Господа, вы готовы? – учтиво спрашивает слуга Генриха, приоткрывая край палатки, ведущий на поле сражения.
- К чему? – поднимает брови Артур.
- К первому туру состязаний, сир.
- Мне сказали, что Мерлин не будет участвовать.
- Артур, - я неприятно удивлен, но мне есть, что показать. – Это вполне в моих силах.
В первом туре, насколько я знаю, все маги должны показать свои способности – на других или самостоятельно. Я выхожу последним после ужасающего зрелища: какой-то молодой колдун превратил раба в лягушку. Выражение лица Артура при этом действе явно давало понять: ему, воспитанному в ненависти к магии, начало казаться, что отец в чем-то был прав.
Я многозначительно киваю и выхожу на поле.
- Алхимики этого столетия, - начинаю я, пытаясь перекричать шум трибун, - стремились найти философский камень. Как известно, записи о его исследованиях таинственным образом пропали со смертью последнего, кто брался за изучение. Дальнейшие поиски оказались невозможными. Но сегодня я, Эмрис, величайший волшебник этой эпохи, - я сказал это вслух? Кажется, во мне начинает говорить высвобождающаяся сила, – хочу доказать, что нет ничего невозможного для человека, обладающего магией.
Я достаю из кожаного мешочка на поясе очередной маленький кусочек свинца, коих взял с собой в дорогу великое множество, и демонстрирую его публике. Затем при помощи эликсира превращаю его в золото. Все ахают, а Генрих даже привстает с трона, чтобы получше разглядеть результат моих трудов.
Конечно, я выигрываю еще не начавшийся турнир. Когда мы с Артуром занимаем места подле короля, довольно переглядываясь, я замечаю, как тот благоговейно смотрит в мою сторону. Приятно наблюдать за состязанием, в котором нет ни мечей, ни прочего оружия, ни лошадей. Лишь магия, порой достаточно жестокая. Придворный маг Генриха – темноволосый пожилой мужчина – дежурит на поле, слишком резво для своих лет реагируя на пострадавших.
- Ваш маг очень силен, ваше величество, - говорит Генрих, наблюдая за сражением.
- Камелот гордится Мерлином, - кивает Артур. – И я лично.
Я поднимаю голову, ошарашено глядя на него, а он, лишь скользнув по мне взглядом, вновь смотрит на поле. Я сегодня назвал себя величайшим волшебником эпохи. Артур сказал, что мной гордится. Обязательно должно случиться что-то плохое - для равновесия в природе.
***
- Мерлин?
Я ложусь на спину и вопросительно смотрю на него. Говорить не хочется. Просмотр турнира почему-то меня вымотал: непривычно ощущать себя в плотном сгустке чужой магической энергии. Артур выдыхает клуб пара и переворачивается на бок, придвигаясь ко мне ближе.
- Пока у меня нет детей, я назначу наследником трона тебя.
- Что? – я начинаю тихо смеяться. – Но я ничего в этом не понимаю… Кроме того, наследницей станет Гвен.
- Она станет королевой. А наследником будешь ты. Если со мной что-то случится, ты будешь королем.
- Так нельзя делать, - я кладу руки под голову и любуюсь темным звездным небосводом. – Во мне не течет кровь Пендрагонов.
- А я не собираюсь погибать, - Артур фыркает. – Просто мера предосторожности.
Я проглатываю язвительные слова о том, что он мог бы жениться на мне, раз доверяет больше, чем любимой девушке, лишь сдержанно улыбаясь. Он пихает меня в бок, и я вздрагиваю, отталкивая и нервно хихикая от щекотки. Ребячески немного повозившись, мы отстраняемся друг от друга.
- Ты все-таки женишься на ней?
- Мы же договорились, - он пожимает плечами и переворачивается на живот, прикрывая глаза. – Спокойной ночи, Мерлин.
- Спокойной ночи, мой король, - в тон отвечаю я, раздумывая, что может и не стоило решать за Артура, нужно ли ему жениться и на ком.
Тем не менее, когда мы приезжаем в замок, он, кажется, оказывает Гвен больше знаков внимания, чем обычно. На пиру в честь моего триумфа на сражении она сидит подле него и беззаботно щебечет о чем-то, что происходило, пока нас не было, но я замечаю, как сильно она волнуется из-за того, что весь интерес короля прикован сегодня к ней. Я мельком улыбаюсь, надеясь, что все будет хорошо, и вскоре в Камелоте все встанет на свои места. Слуга Артура наливает мне вино, а потом моментально роняет кувшин, разбивая его. Король бросает на меня многозначительный взгляд, но я, лишь с достоинством промолчав, магией все убираю, а затем, расправив плечи, отпиваю из кубка. Поймав внимательный взгляд Гвен, я улыбаюсь и подмигиваю, а она вздрагивает, растерянно переводя глаза на Артура. Прекрасно ее понимаю: я бы тоже волновался, если бы на моей совести был такой слуга.
Вино, кажется, слишком крепко, так что мне приходится уйти с пира после всего одного бокала. Однако я не слишком расстроен: в моих покоях эликсир вечной жизни. Войдя к себе, я первым же делом бросаюсь к окну, где он стоит. Да, он готов! Призывно искрясь золотом в лучах солнца, скрывающегося за лесом, мой эликсир выглядит как иллюстрация к выводам о свойствах философского камня.
Дрожащими пальцами я беру колбу и чуть покачиваю ее, наблюдая за плесканием густой жидкости. Что ж. Судя по моим записям, если я все правильно сделал, то получил универсальное противоядие и напиток вечной жизни. Если нет, он просто не подействует, ничего опасного для организма вроде бы в составе не присутствует. Я делаю глубокий вдох и залпом выпиваю половину. Потом медленно сажусь на подоконник, оценивая свои ощущения. Я смотрю на свои руки, и… Этого не может быть. Сквозь кожу видно слабое свечение - это значит, что я все сделал верно, что эликсир действует. Это значит, что я изобрел философский камень, средство для обретения вечной молодости. Впадая в эйфорию, я уже даже не обращаю внимания на то, что голова от вина начала кружиться сильнее, хватаю колбу и бегу обратно в зал.
Я врываюсь как раз тогда, когда Артур встает, собираясь что-то сказать, вероятно, он намеревался сделать предложение Гвен… Но я не успеваю притормозить и кричу прямо с порога:
- Я открыл философский камень! Он действует! – я выбрасываю вперед руку, победно сжимая колбу, и Артур начинает широко улыбаться, но тут перед глазами все меркнет. Я чувствую, как ослабеваю и оседаю на пол. Слышу пронзительный вопль Артура: "Мерлин!", слышу, как он бросается ко мне, как ахают дамы, как разбивается колба, и Артур падает на колени рядом со мной. Я не могу открыть глаза, пошевелиться или даже издать какой-либо звук, меня будто парализовало, и сознание тоже медленно затягивается дымкой…
***
- Артур, мне очень жаль, - я слышу голос Гвен словно через ушные затычки. Снова чувствую дикую слабость и не могу открыть глаза или как-нибудь двинуться.
- Ты убила его! – кричит Артур. – Ты убила Мерлина! Я не идиот, за которого ты меня принимаешь, я все понял еще тогда! Я не хочу тебя видеть!
Я хочу сказать, что это, наверное, действие эликсира, и Гвен ни в чем не виновата, но не могу издать даже хрип.
- Артур, - Гвен слишком надрывно всхлипывает, - пожалуйста, послушай меня… Я ничего не знаю…
- Стража!!!
Попытавшись пошевелиться, я понимаю, что потратил на это все свои немногочисленные силы, и снова проваливаюсь в темноту.
***
- Мерлин, - я слышу шепот Артура над самым ухом, - я спасу тебя, обязательно спасу, как только узнаю название яда… Слышишь меня?
Я хочу ответить, но язык не слушается меня.
- Леди Гвиневра бежала, сир, - слышится откуда-то издалека взволнованный бас.
- Что?! – даже не открывая глаз, я знаю, что Артур сейчас вскочил, всплескивая руками. – Кто ей помог?!
- Она бежала с сэром Ланселотом, милорд.
Я бы издал удивленный возглас, но, не успев обдумать эту новость, в очередной раз выпадаю из реальности.
***
- Ты не справишься, Артур, - тихий голос матери вырывает меня из цепких объятий темноты, в которой я в последнее время нахожусь целыми днями, не имея сил даже на размышления.
- Я смогу, поверьте мне! – я чувствую, как Артур хватает меня за руку и с жаром продолжает: - Я знаю, у меня получится воссоздать этот эликсир по его записям… Все эти маги, которых я приглашал, они ни черта не умеют! Мерлин значит для меня не меньше, чем для вас.
- Я знаю, - теплая ладонь ложится мне на голову, чуть поглаживая волосы, и очень хочется прижаться к ней, а потом обнять маму и успокоить: всего за пару фраз я понимаю, насколько она убита горем.
Ради нее я пытаюсь использовать магию, чтобы хоть как-то оживить себя. Получается очень плохо: сила прячется где-то внутри, где-то глубоко во мне, и я не могу разбудить ее в полной мере. Но то, как она начинает потихоньку расползаться от места концентрации, разливаясь тонкими ручейками по телу, меня радует.
- Он двигается! – восклицает Артур, и в то же мгновение я чувствую, как он склоняется над моим лицом, опаляя горячим дыханием. – Мерлин, Мерлин, ты слышишь меня?
Я хочу сказать, что слышу, все время слышу: он же не отходит от меня, но запас сил кончается, и я вновь оказываюсь в темноте, будто в пещере глубоко под землей.
***
Какая-то жидкость прокатывается по моему языку прямо в горло. Я бы закашлялся, но не могу. Несколько мгновений ничего не происходит, и я боюсь, что снова впадаю в темноту, но, раз у меня остались мысли, то я нахожусь в сознании. Я слышу сбоку, оттуда, где обычно звучит голос Артура, задушенный всхлип.
- Давай же, черт возьми, работай… Мерлин, очнись… Пожалуйста… - он судорожно выдыхает мне в лицо, и я чувствую, как на веки капают слезы. Чувствую так явно, будто могу открыть глаза. И… Я их открываю. Открываю и щурюсь от яркого света, так давно мной не виданного. Артур сидит на кресле у моей постели, он взъерошен, его рубашка мята, и я даже невольно начинаю злиться, что слуги в Камелоте столь плохи. Он сидит, положив голову на руки, и тихо всхлипывает.
Я медленно вытягиваю ослабшую руку, наслаждаясь ощущением движения, и поглаживаю мягкие волосы на затылке своего короля. Он поднимает голову и совершенно безумно смотрит на меня - ужасно похудевший, бледный, с синяками под глазами.
- Я тебя слышал, - слабо улыбнувшись, неразборчиво лепечу я, но для Артура, кажется, эти слова звучат четче всего на свете.
Наверное, сегодня особенный день…
