Глава 1Многим наша семья кажется идеальной и счастливой. Отец - владелец самого классного магазина в Косой Аллее, мама - тренер женской сборной по квиддичу. Двое детей: я и моя младшая сестрёнка Роксана. Казалось бы, всё должно быть хорошо, но иногда мне кажется, что отцу с мамой вообще не стоило жениться.
Нет, они оба хорошие, я их люблю, но они какие-то разные. Не то, чтобы они слишком часто ссорились. Не чаще, чем другие. Просто в нашем доме никогда не было той атмосферы, которая окутывает дом дяди Билла или дяди Рона. Всё слишком притянуто за уши и фальшиво.
Отцу чаще всего это просто безразлично. Вернее, в периоды, когда он занят изобретением чего-то нового для магазина, все хорошо. Он часто улыбается, рассказывает какие-то забавные истории, играет со мной, Тедди Люпином и Джеймсом Поттером в квиддич, учит Роксану полётам. Но когда изобретение готово... На него находит такая апатия ко всему происходящему вокруг, что бабушка Молли плачет, не переставая, и только повторяет, что раньше он таким не был. Может, и не был, но мы с Рокси его знаем только таким. Он совершенно перестаёт улыбаться, не разговаривает с мамой, часто заходит в мою комнату, садится на подоконник, прижавшись к стеклу, и молча смотрит на меня долгим печальным взглядом. Рокси, не выдерживая, начинает плакать. Тогда он берёт её на руки и, подойдя ко мне, чуть слышно шепчет, что любит нас. А два раза в год, на свой день рождения и годовщину гибели дяди Фреда, папа исчезает куда-то. Просто уходит из дома на весь день, возвращаясь, уже когда мы с Роксаной спим. Вернее, Рокси спит, а я только делаю вид, чтобы не злить и без того сердитую маму. Она обижается на отца за это его безразличие, злится на его "неучастие в обсуждении семейных проблем" и просто ненавидит его исчезновения. И всё бы ничего, если бы мама не выплёскивала все свои претензии к отцу на нас с Роксаной. Мы-то причём? Оказывается, притом, что всегда его, "самовлюблённого эгоиста", поддерживаем, а её, родную мать, ни во что не ставим. Думаю, говорить, что после этих слов у Роксаны начинается полная истерика, не стоит.
Может быть, в чём-то мама и права. Я действительно считаю, что она просто придирается к отцу, вечно цепляется к нему, вместо того, чтобы понять, почему он грустит, и помочь ему. Но Роксана... Она же еще совсем крошка! Зачем втирать семилетнему ребёнку, что её отец последний негодяй?
Рокси всегда ставил в тупик этот идиотский вопрос взрослых, кого она любит больше, маму или папу. Она начинала плакать, потому что в принципе не понимает, как можно любить кого-то из родителей больше другого. Они же оба родители! И сестрёнка не виновата, что любит отца так же сильно, как маму. Она счастлива, когда они вместе и живут дружно. Но стоит между ними появиться хоть одной трещинке... Вот только жаль, что мама этого не понимает. А когда я в сентябре уеду в Хогвартс, бедная Рокси тут совсем сойдёт с ума...
Сейчас родители снова поссорились. Пару дней назад папа закончил работать над какими-то новыми мантиями, с помощью которых можно превращаться в животных, и снова загрустил. А мама в очередной раз высказала ему, кто он есть на самом деле. К тому же, сегодня тридцать первое марта... А значит, завтра...
***
Я просыпаюсь и иду на кухню, останавливаюсь в дверях и понимаю, что скандал в самом разгаре. Отец, бледный, с плотно сжатыми губами, стоит у окна, скрестив руки на груди. Он молчит. Как и всегда во время их с мамой ссор. Мама же наоборот, не замечая меня, кричит, что он в очередной раз сошёл с ума.
- Опять бросишь меня?! Думаешь, мне легко? Предатель!
Отец хмурится, но продолжает упрямо смотреть на свои ботинки.
- Вот ответь, куда ты всё время исчезаешь! Куда и зачем! Или нашёл себе молоденькую вейлочку?!
Отец вздрагивает от неожиданности, резко поднимает голову и хочет ответить, но замечает меня и кивком подаёт мне знак исчезнуть. Мама оглядывается, кажется, если бы сейчас в её руках была палочка или квиддичная бита, Рокси бы лишилась старшего брата.
- Тебе чего здесь надо? Полюбоваться на своего дорогого папочку пришёл?
- Не кричи на ребёнка, - голос отца после долгого молчания звучит глухо и чуть хрипло. Мама, заливаясь слезами, выбегает из комнаты, слегка задев меня. Отец вздыхает, глядя на меня, а в его глазах появляется выражение странной решимости.
- Пап, а можно мы с Роксаной сегодня к бабушке уйдём или к дяде Гарри?
Отец понимающе кивает:
- После завтрака. Лучше к Гарри. Только не очень хулиганьте там с Джеймсом.
***
На следующее утро я просыпаюсь с неприятным ощущением, что маме на глаза лучше не попадаться, потому что отец, как всегда, исчез, а нам ещё попадёт за вчерашнее бегство к Поттерам. "Когда мне так плохо и нужна хоть чья-то поддержка, ладно ваш папенька меня бросил, но вы-то! Все в папеньку! Кожа, рожа и выходки!" Я уже давно перестал обращать внимание на подобные заявления, но как бы спасти от них Роксану? Может, подсунуть ей блевательный батончик? Пусть полежит у себя в комнате, поболеет, зато будет избавлена от маминых нотаций и истерик. Честное слово, я бы предпочёл батончик. Но, к сожаленью, мама прекрасно знает все папины изобретения, так что вычислить причину болезни для неё будет делом двух секунд, а мне потом бонусом достанется примерно полуторачасовая лекция о том, что детям эту гадость давать нельзя.
Мама сидит в гостиной на диване, в руках у неё полная чашка остывшего кофе, но кажется, она про неё просто забыла. Не знаю, с чего начать разговор. Обычно когда мама злится, лучше вообще ничего не говорить, а только молчать и со всем соглашаться. Даже если она говорит откровенные глупости.
- Доброе утро, мам, - я подхожу к ней. Только бы не начала кричать...
Но мама странно смотрит на меня и грустно вздыхает.
- Ты действительно считаешь его добрым, Фред?
Я пожимаю плечами и сажусь рядом с ней, поджав ноги.
- А Джеймсу новую метлу купили, - говорю я, лишь бы не слушать эту тишину. - Последняя модель. Самая быстрая. Не хочешь для своих девчонок такую? Всех обыграют.
Мама неуверенно улыбается.
- Я-то хочу, но от меня это не зависит. Вам сегодня что на обед приготовить? Может быть, испечь лимонный пирог?
- Роксана же его не любит.
- Зато
он любил...
- Кто? - спрашиваю я и по изменившемуся взгляду мамы понимаю, что этот вопрос был явно лишним.
В этот момент на пороге появляется моя сестрёнка. Заспанные глазки щурятся от света, тёмные волосы волнами падают на худенькие плечики, а в руках любимая игрушка - медвежонок Тедди, названный так явно в честь нашего метаморфа. Так, кажется, лучше увести её отсюда, пока не поздно. Роксана всегда поражала меня своим даром говорить в самый неподходящий момент вещи, о которых лучше даже не думать.
- Мам, а папа опять ушёл?
- Ушёл, ушёл, - тихо ворчу я, быстро подходя к сестре и беря её за руку. - Идём завтракать.
Мама провожает нас недовольным взглядом, от чего Роксана сильнее сжимает мою ладонь, хватаясь за неё, словно утопающий за соломинку.
- Садись, - я наливаю сестре сока и пододвигаю блюдо с тостами. Но она не берёт, только смотрит на меня с обидой и спрашивает:
- Почему папа уходит?
- Я-то откуда знаю? Ешь.
Роксана мотает головой и требовательно смотрит на меня.
- Почему? Потому что он не хочет проводить этот день с нами или потому что он хочет провести его с кем-то другим?
О Мерлин, как хорошо, что я всё-таки успел увести её! Сказани она такое при маме...
- Рокси, я не знаю. Но давай договоримся, что ты не станешь спрашивать это у мамы, хорошо?
- Почему?
- Потому что не надо лишний раз нарываться на комплименты!
Роксана резко отодвигает от себя стакан с соком, вскакивает и выбегает с кухни. А я остаюсь смотреть на лужу, растекающуюся по чистой скатерти, и что-то мне подсказывает, что это не самая большая неприятность, которую принесёт сегодняшний день.
- Рокси, - я вхожу в комнату сестры. Она сидит на окне и, услышав, что я вошёл, она поворачивается и внимательно на меня смотрит. - Хочешь, возьмем мётлы и полетаем?
Она кивает, спрыгивает с окна, но вдруг останавливается.
- Фред, - её голос и без того всегда тихий, сейчас почти не слышен, - почему мама с папой ссорятся?
Я пожимаю плечами. А что тут можно ответить?
- Так ты идёшь?
- Иду. Только сначала скажи, папа нас любит?
- Любит.
- А может быть, у него есть кто-то кого он любит больше, чем нас?
Они что, с ума все посходили?
- Роксана, не говори глупостей. Идём.
Мы выходим с мётлами во двор. Роксана любит полёты и, кажется, мне всё-таки удалось отвлечь её от ненужных мыслей. Она неуверенно смотрит на меня и вытягивает руку над метлой, как учил папа.
- Смелее, - подбадриваю я её. - Громко и чётко.
- Вверх!
Обычно у неё получается раза с пятого-шестого, но сегодня метла тут же оказывается в её руке. Роксана заливисто смеётся, я улыбаюсь ей. Мы взлетаем, я стараюсь держаться поближе к сестре, мало ли что. Но сегодня явно её день! Метла слушается её, и Рокси взлетает повыше.
- Догони меня, - звонко кричит она, оглядываясь на меня и отлетая в сторону. Я даю ей возможность почувствовать себя героем и изо всех сил притворяюсь, что никак не могу набрать нужную скорость. Роксана смеётся.
- Фред, смотри, папин кабинет открыт!
Я оглядываюсь: окно отцовского кабинета распахнуто настежь. Любопытство и "синдром Джеймса Поттера", то есть, постоянная тяга к поиску неприятностей на свою шею, заставляют меня подлететь ближе. Я осторожно спрыгиваю на подоконник и через пару мгновений я уже в кабинете. Разбросанные книги, свитки пергамента, какие-то странные колбочки с зельями... Да, склонностью к порядку папа никогда не отличался.
Моё внимание привлекает небольшое зеркальце, лежащее на столе. Так странно видеть его. У нас в доме почти нет зеркал. Только в маминой комнате, где она часто проводит беседы со своими подопечными по стратегиям тренировок и игр, висит одно. Отец туда никогда не заходит.
Рядом с зеркалом лежит волшебная палочка. Ещё более странно. Я её никогда не видел. У родителей палочки другие, да и не стал бы папа вот так бросать свою палочку.
На полу валяется какая-то старая фотография. Беру её в руки, и у меня перехватывает дыхание. На ней отец и погибший дядя Фред. Они ещё совсем молодые, стоят в гриффиндорских мантиях в какой-то странной комнате с зелёными обоями. Рыжие волосы, ярко сияющие глаза, совершенно одинаковые широкие озорные улыбки. Я и не знал, что когда-то отец умел так улыбаться... Сейчас он улыбается, только чуть-чуть приподнимая уголки губ. Но что всё это значит? Внезапно меня охватывает странное беспокойство. С ним наверняка что-то случилось!
- Фред! - тревожный голос Роксаны заставляет меня отбросить фотографию и резко оглянуться. Она все-таки смогла взлететь на высоту второго этажа и теперь с испугом смотрит на меня, не зная, что делать дальше. Я бросаюсь к окну:
- Не бойся! Давай сюда, осторожно, держись за меня.
Я помогаю сестре слезть с метлы, она садится на подоконник, свесив ноги и облегчённо выдыхает:
- А я испугалась, что упаду.
- Успокойся, - я приобнимаю её за плечи, - я бы поймал.
Она улыбается, но её глаза тут же становятся серьёзными:
- А что ты здесь делал? И почему ты такой...
- Какой?
Она задумывается, подбирая слова.
- Ну... Не такой. Тебе страшно?
- Пожалуй, да.
- Но ведь ты боишься не того, что сейчас мама нас наругает за то, что мы залезли в папин кабинет?
От неё ничего не скроешь.
- Нет, Рокси, не этого.
- Думаешь, что-то с папой?
Я киваю. Вот именно, Рокси, "что-то"... Знать бы, что.
Некоторое время мы сидим на подоконнике и молчим. Роксана жмётся ко мне, словно ища защиты. Вдруг раздаётся странное шипение, и мы оба вздрагиваем. В камине появляется голова дяди Рона. Тьфу ты, напугал! Я подбегаю к камину и падаю на колени.
- Здравствуйте, дядя Рон!
- Привет, - он с облегчением улыбается, - а я уж испугался, что вы тут вымерли все.
- А что, разве мамы тоже нет?
- Тоже? - переспрашивает дядя и хмурится. - То есть, Джордж и в этот год не изменил своим привычкам? Не нравится мне это. И Анжелины нет.
Вот-вот, это массовое бегство начинает меня раздражать.
Подошедшая ко мне Роксана вытирает выступившие слёзы.
- Не страшно одним дома? - беспокоится дядя. - Может, к нам в гости?
- А сами вы сейчас где? В магазине? Можно мы лучше туда к вам?
Дядя Рон явно в растерянности, но тут же улыбается и кивает:
- Сами доберётесь или мне сначала к вам зайти?
- Доберёмся.
Я быстро встаю, беру зеркало, фотографию и палочку, хоть и сам не знаю, зачем. Захожу в камин, крепко держу сестру за руку и называю магазин. Нет, всё-таки эти путешествия по каминной сети довольно противная вещь. Роксана кашляет и машет руками и тут же оказывается в объятиях дяди Рона.
- Ну, что, пойдём гулять по магазину?
Дядя ведёт нас к вешалкам с новыми мантиями, теми самыми, которые превращают в животных.
- Вот эта превратит в оленя, - рассказывает он, восхищенно улыбающейся Роксане, - а эта в сову.
- А в гиппогрифа можно?
- Нет, это магическое животное, а превращаться можно только в обычных, - поясняет дядя, но тут же с улыбкой добавляет: - Думаю, для вашего папы не проблема изобрести и гиппогрифскую мантию.
Внезапно меня осеняет догадка.
- Дядя Рон, а дядя Фред любил лимонные пироги?
- Что? - он непонимающе смотрит на меня, а его взгляд становится грустным, как и всегда, когда речь заходит о дяде Фреде. - Фред? Говорил, что любит, но на самом деле терпеть не мог. Просто в них было удобнее всего подсовывать какие-нибудь... А что это у тебя, Фред? - дядя замечает палочку в моих руках.
- Да так. Нашёл на папином столе. Вместе с зеркалом и... - я сомневаюсь, стоит ли говорить про фотографию, но дядя уже берёт её из моих рук и потрясённо на неё смотрит. - Что-то не так?
- Подожди, - дядя тряхнул головой, словно отгоняя ненужные мысли. - Всё это лежало на столе Джорджа, а самого его не было?
Я киваю, чувствуя нарастающую тревогу. Роксана смотрит на меня почти с ужасом, понимая, что происходит что-то страшное.
- Дядя Рон, а с ним ведь ничего не случилось?
- Конечно, нет, - бодро отвечает дядя, но я всё равно чувствую фальшь в его тоне. Он и сам не верит в то, что говорит. Просто пытается успокоить нас. - Идите пока в отдел игрушек.
Я беру Роксану и увожу её к карликовым пушистикам. Сестрёнка их безумно любит. Вот и сейчас эти умильные малютки сделали своё дело, Рокси нежно гладит одного. А я незаметно подхожу к рабочему кабинету отца и дяди и смотрю в приоткрытую дверь. Дядя Рон стоит около папиного стола и, чертыхаясь, что-то на нём ищет. Найдя, наконец, какой-то обрывок пергамента, он почти в отчаянии отбрасывает его и с негромким хлопком трансгрессирует. Не теряя ни минуты, я подбегаю к столу и поднимаю с пола обрывок. Это вырезка статьи из газеты.
"Совершенно новая магия. Зеркало, фотография, пара слов - и вот вы рядом с тем, кого так хотели увидеть! Никакой аллергии на летучий порох, никакого расщепления от трансгресии. Одна беда, перемещаться так можно только к конкретному человеку. А если, скажем, вам нужно в магазин? Представлять себе продавца? Впрочем, мы надеемся, что перспективный изобретатель мистер Дж. Уизли доработает своё открытие, и тогда..." А на полях дописано рукой отца
"Трасалдарус Пасадо".
Пергамент выпадает из моих рук. Не может быть... Но ведь дядя Фред... КАК папа собрался переместиться к погибшему человеку?!
- Ты же погибнешь!
- Всё равно. Я должен. Я и так задержался.
- Идиот...
Вздрагиваю. Откуда эти голоса? Оглядываюсь: никого нет. Но я же слышал их. Галлюцинации? Что всё это значит? Надо немедленно найти отца.
- Фред, - ко мне подходит Роксана, - мне страшно. Где папа?
- Кажется, знаю... Надеюсь, я ошибаюсь.
- Но Анжелина...
- Ни слова больше! Говори о чем угодно, только не о ней...
- Не о ней? Хорошо! Тогда поговорим о Фреде и Роксане!
- ... За что ты со мной так?..
Я понимаю, кому принадлежат эти голоса, и от этого начинает кружиться голова. Это же ненормально! Я определённо сошёл с ума.
- Мы пойдём искать папу? - тянет меня за рукав Роксана. - Фред?
- Да, конечно, - растерянно киваю я. Ещё бы знать, куда идти...
Я крепко сжимаю палочку и зеркальце. Роксана держит фотографию, её руки дрожат, на глазах слёзы, но она улыбается мне:
- Давай на счёт три. Раз, два...
- Стойте!
В дверях стоит отец. В его глазах застыл ужас.
- Папа! - Роксана кидается к нему, но тот лишь осторожно отстраняет девочку, его взгляд устремлён к палочке в моих руках.
- Мы хотели...
Отец качает головой.
- Не надо ничего объяснять. Дай мне палочку, Рик.
"Рик"... Это идиотское сокращение моего имени придумал дядя Чарли. Отец никогда не зовёт меня Фредом. Чаще не называет вообще никак, иногда обращается коротко и торжественно "сын". И не так давно дядя Чарли решил, что из имени "Фредерик" можно получить не только Фреда.
- Палочку, - повторяет отец.
Я отступаю на шаг назад.
- Нет. Если я отдам её, ты... Ты уйдёшь. И больше не вернёшься. Ты погибнешь. Ты сам хочешь этого, но ты забыл про нас! А как же мама? А мы с Роксаной?
Он умер! Давно! Но мы-то живы! Ты нужен нам! Неужели ты выберешь его, а не нас?!
Эмоции плещут через край, я задыхаюсь от обиды и слёз, сердце бьётся с такой силой, что готово выскочить из груди. Но по глазам отца я читаю, что ему сейчас ещё хуже. Я чувствую всё, что чувствует он. Отчаяние. Страх. Боль. Его боль, копившаяся столько лет, сейчас буквально убивает его, и он медленно оседает на пол.
- Ты не понимаешь, - голос отца звучит глухо и надтреснуто. - С того самого дня я жил лишь одной мыслью, что однажды снова его увижу, что смогу вернуть его... Либо уйду к нему.
- Но ты не можешь бросить нас.
- А вы не можете мне помешать.
Его глаза полны боли и решимости.
- Дай мне палочку, Рик.
***
Внезапно картинка сменяется. Я уже не в магазине, а на какой-то странной поляне. Всё залито светом, а напротив меня стоит молодой человек. Его рыжие волосы обрамляют бледное лицо. Взгляд пронзительно-голубых глаз взволнованный и изучающий. Он внимательно смотрит на меня и знакомым, тревожным голосом произносит всего три слова:
- Останови его, Фред.
***
Я проснулся в своей постели, резко открыв глаза и тяжело дыша. Руки дрожали, футболка противно липла к спине, и бешено стучало сердце. О, Мерлин, значит, это был всего лишь сон... Уф... Вот только с какого момента мне это всё снилось? Уж слишком всё было реалистично. Так, родители поссорились, это точно помню. А завтра... То есть, уже сегодня день рождения папы.
"Останови его, Фред".
Я быстро соскочил с кровати. Сон это или просто бред, но раньше дядя мне никогда не снился, а значит, отца действительно надо остановить! Вспомнив взгляд папы, я передёрнулся. Нет, пожалуйста, я не хочу снова это видеть! Не хочу!
Забежав в комнату сестры, я быстро разбудил Роксану и, буквально, столкнув её с кровати, потащил за собой. Ничего не понимающая Рокси захныкала, но на уговоры нельзя было терять ни секунды. Заметив полоску света из-под двери в кабинет отца, я подошёл к двери и прислушался. Тишина нарушалась только шелестом каких-то бумаг и тиканием часов. Я зашёл в кабинет, втянув за собой притихшую сестрёнку.
- Дети? - папа посмотрел на нас с искренним удивлением. - В чём дело? Почему вы не спите? Ждёте, что сейчас придёт мама и накажет?
Не в силах ответить, я покачал головой.
- Рик, что с тобой?
Опять "Рик"...
Отец подошёл и, присев, заглянул мне в глаза. Вся моя решительность куда-то исчезла, я стоял, не зная, с чего начать.
- Папа... - наконец сказал я. - Только не оставляй нас. Я знаю про заклинание. Про то, что ты всегда мечтал вернуть дядю Фреда. Про то, что ты... Но ведь так не бывает. А ты можешь... Пожалуйста, не оставляй нас. Ты нужен нам.
На последних словах из глаз полились слёзы, Роксана заревела в голос, а отец сидел перед нами на корточках, низко опустив голову, и молчал.
- Откуда ты знаешь? - наконец спросил папа, справившись с эмоциями.
- Мне приснился дядя Фред. Он просил... Папа, пожалуйста...
- Хорошо, - его голос прозвучал глухо и бесцветно. - А сейчас возвращайтесь в свои комнаты и спите.
- Папа...
- Обещаю.
Он быстро поцеловал меня, взял на руки Роксану и вышел из кабинета. Рокси прижалась к папе всем телом, обхватив его за шею тонкими ручками и уткнувшись личиком в его плечо. Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться к себе.
***
Уложив дочку в кровать, Джордж ещё пару минут сидел рядом с малышкой, наконец её дыхание выровнялось, успокоилось. Джордж бережно поправил её одеяло и нежно поцеловал дочь в щёчку. Роксана, не просыпаясь, улыбнулась и смешно причмокнула губками.
Джордж вздохнул, тихо вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь, чтобы не разбудить малышку. Теперь надо было зайти к сыну. Джордж знал, что тот не заснёт, пока не убедится, что отец никуда не сбежал.
Мальчик сидел на кровати, обхватив колени руками.
- Почему ты не спишь?
Мальчик не ответил, только пожал плечами и внимательно посмотрел на отца. Джордж сел рядом с сыном и обнял его за плечи.
- Я никуда не уйду. Просто... Долгое время я жил лишь мыслью, что снова увижу его, что смогу вернуть его. Придумал то заклинание. Только ждал удобного случая, чтобы им воспользоваться. Но потом в моей жизни появился ты. И Роксана. И к тем мечтам я больше не возвращался. До вчерашнего вечера, когда мы в очередной раз поссорились с мамой. Мелькнула шальная мысль, что еще много лет назад надо было... А Фред... - голос Джорджа был наполнен болью и грустью. - Он всегда был талантливым, изобретательным и безрассудным. Сначала делал, а потом уже думал. И то, что он решил показать тебе этот сон... Означает только то, что он ничуть не изменился. Но ты не бойся. Я всегда буду с тобой... Фред.
