Глава 1Осень едва слышно крадется следом, тихим завыванием ветра и шорохом листвы. Девочка смеется, у девочки бледные бескровные губы, тонкие веки и сквозь них видно гораздо больше, чем было бы видно с открытыми глазами. Девочку все считают сумасшедшей, но у них просто шоры на глазах, они не видят того, что доступно ей. Девочка смеется и вытягивает вперед руки. Девочке кажется, что она в кино, старом любительском фильме, снятом неумелыми руками на вытертую пленку. На чердаке у девочки есть старые магловские пленки и очень древний проектор. Девочка смеется, она любит черную Тень, ей хочется обнять Тень и потереться носом о вытертую черную ткань на его груди и целовать тонкие бескровные губы. У девочки губы полные, ей это не нравится. Девочка смеется, шагая вперед и вперед. И если идти так долго-долго, чтобы время показалось вечностью, глядя сквозь плотно сомкнутые веки, вытянув вперед руки, то можно прийти на полянку полную сказочных смешных птичек, они будут шептать забавные истории и смеяться. Девочка кружится и, теряя направление, вприпрыжку бежит вперед.
- Мисс Лавгуд, - ледяной голос и цепкие пальцы на плече, - что вы здесь делаете?
Девочка оборачивается и улыбается, различая сквозь лепестки век очертания Тени, кладет руки Тени на плечи и трется носом о вытертую ткань на его груди. Желания исполняются, и девочка смеется.
- Я буду вам очень признателен, если вы перестанете вытирать нос о мою мантию, если у вас нет платка, вы могли бы попросить – у меня есть.
Девочка смеется, запрокинув голову и держась за плечи Тени, встает на цыпочки и легко-легко касается губами носа Тени. Его нос длинный, девочке настолько нравится этот длинный нос, что она вновь смеется.
- Мисс Лавгуд, что вы себе позволяете? Кстати, почему бы вам не открыть глаза? Вы страдаете лунатизмом?
- Так больше видно, но если вам хочется, я, конечно, открою, – улыбается девочка, открывает глаза и смотрит на Тень, склонив голову набок.
- Минус тридцать баллов с Рэйвенкло, отправляйтесь в башню, мисс Лавгуд. Впрочем, лучше я сам вас провожу, иначе вы потеряетесь по дороге и опять уйдете куда-нибудь не туда.
- Хорошо, - улыбается девочка, и берет Тень за руку. Тень морщится, ладонь у нее длинная, сухая, с множеством линий и дорожек. Девочка радостно скачет рядом с Тенью, размахивая руками. Тень резко одергивает ее и поворачивает к себе лицом.
- Мисс Лавгуд, вы сумасшедшая?
Это ее огорчает. Девочка вздыхает и молча плетется за Тенью. У Тени тоже шоры на глазах, девочке больше не хочется смеяться. И жить не хочется. Девочка очень любит Тень.
Перо скрипит по бумаге мягко и успокаивающе. Но она же не такая как Гермиона? Она просто любит звук скрипа пера по бумаге – он напоминает пение акрозябриков, которые живут в парке, недалеко от дома. В парке хорошо. Девочке нравится парк, там можно гулять с папочкой, а он рассказывает много интересного. Папочка знает, что она не сумасшедшая.
- Эй, чокнутая, говорят, ты гуляла ночью за ручку со Снейпом? Вы друг другу подходите. – Мальчишка-младшекурсник смеется и кидает в девочку яблочный огрызок. Девочка улыбается. Ей нравятся его слова.
- Зависть плохое чувство, - напевно произносит девочка, - кстати, спасибо за огрызок, я сделаю из него ручку к новому вредноскопу.
- Чокнутая! – кричит мальчишка и выбегает из гостиной. Девочка улыбается и продолжает писать. К завтрашнему дню нужно закончить эссе по зельям о волшебных свойствах камней. Впрочем, гораздо лучше писать его на улице, там осень тихим шелестом листвы ложится на плечи и подсказывает правильные слова. Девочка любит осень. Осень время замыкания Круга.
Черные камни – камни начала и конца, камни замыкания Круга. Ваши глаза – темнота, замыкание круга, короткая остановка перед зимой, облетевшие листья под ногами и промежуток между дождем и снегом. Промежуток в сорок пять минут – урок зельеделия.
Сидя по деревом писать гораздо лучше. Осень шепчет на ухо подсказки, а девочка смеется, подсказки-сказки-сказки такие сладкие на вкус, с легкой горчинкой, как любимый гречишный мед. На пергамент падает капля, затем вторая, девочка раскрывает над головой большой зонт – семь цветов радуги – и продолжает писать. Девочке радостно под радугой, дождь шепчет подсказки, а еще некоторые говорят, что под радугой ищут клады.
- Луна! Если сидеть в луже, можно простудиться. Тем более, уже поздно, иди в замок.
Это Гермиона. Она очень умная, но такая ограниченная, она говорит, что морщерогих кизляков не бывает, и мозгошмыгов тоже, хотя вокруг нее они просто стаями вьются, наверное, один из них уже забрался через ухо в ее голову, и поэтому она ни во что не верит. Девочка послушно поднимается и не говорит Гермионе гадостей. Гарри просил не обижать ее.
- Что это у тебя такое, - Гермиона бросает подозрительный взгляд на пергамент, - очередные выдумки?
- Это эссе по зельям.
- Можно посмотреть?
- Нет, это личное.
Гермиона смотрит на девочку, как на сумасшедшую и едва удерживается от язвительных комментариев - Гарри просил не ругаться с Луной. Луна смеется и скачет по лужам, обдавая Гермиону брызгами грязи. Она не очень любит Гермиону.
Девочка сидит за партой и даже не ловит солнечных зайчиков в специальную шкатулку, которую сделала летом из репейника. Девочка следит за Тенью.
- Мисс Лавгуд, - голос Тени сочится сладким-сладким гречишным медом с горьким привкусом цианистого калия, - что это такое?
- Это исписанный пергамент, сэр, и если верить подписи, его исписала я, хотя, возможно это были нарглы, знаете сэр, они…
- Я ничего не хочу знать о нарглах, мисс Лавгуд. Это отвратительно. Потрудитесь в восемь прийти в мой кабинет.
Девочка улыбается и кивает. Прийти в кабинет – это не трудно. Девочка очень любит приходить туда. Перо скрипит по бумаге, голос Тени такой восхитительно-убаюкивающий, девочка закрывает глаза и пишет, глядя на бумагу сквозь сомкнутые веки. Слова разбегаются радужными лучиками, смеются и устраивают хоровод. Девочка хлопает в ладоши. Где-то во вне звучит звонок, и профессор не успевает сказать неизбежное "минус десять баллов Рэйвенкло". Ученики выбегают из класса, спеша на обед, только Луна не торопится.
- У вас очень красивый нос, профессор. – Шепчет девочка и закидывает на плечо сумку. – До вечера.
Профессор очень жалеет, что назначил Лавгуд отработку. В этом году ее поведение еще более странное, чем раньше. Он мрачно смотрит на исписанный пергамент.
Когда любишь, круг становится шаром, при этом, не теряя своей замкнутости. Я очень люблю черные камни и ваши глаза, мой круг всегда замкнут и, наполненный воздухом ваших слов, он может стать шаром и улететь в небо.
"Бред. – Думает профессор. – Бред сумасшедшей".
Девочка ждет вечера. Вечер рядом с Тенью это замечательно, прекрасно и так важно, что девочка не идет на обед. Девочка смеется. Ей очень нравится любить, ей очень нравится осень, ей очень нравится замыкание круга. Девочка выбегает из замка и вприпрыжку движется к дереву. Девочке нужно набрать кленовых листьев.
Без пятнадцати восемь она приходит к такой притягательной теперь двери и робко стучится. А затем, не дождавшись ответа, открывает и проскальзывает внутрь. Тень крепко спит, сидя в кресле, в его правой руке перо, а на работе какого-то третьекурсника невнятные каракули.
- Бедненький, - шепчет девочка, - устал…
Тихо-тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить Тень, она крадется к стене и вешает на нее большое солнце из кленовых листьев, потом находит грязные колбы и котлы и до позднего вечера их моет. Тень тихо дышит рядом и девочке спокойно-спокойно. Мыть котлы очень увлекательно, но скоро начнется комендантский час, а девочке очень не хочется, чтобы факультет снова потерял из-за нее баллы. Если бы у нее была мантия-невидимка, как у Гарри… Девочка вздыхает и поворачивается к Тени.
- Профессор Снейп, просыпайтесь. – Девочка тихонько трогает его за плечо. – Спать в кресле вредно, ночью здесь будет полно книззлов, идите на кровать, профессор, а в кресле пусть спит мышлохор, он будет стеречь ваши сны.
Тень по-прежнему тихо сопит, не открывая глаз, и девочка прибегает к последнему способу, скрепя сердце, предчувствуя снятие пары десятков баллов, она нежно щекочет нос Тени кончиком своей косички. Тот чихает и открывает глаза.
- Идите в кровать профессор, спать в кресле очень опасно. – Серьезно говорит девочка, отступая к двери. – Спокойной ночи.
Профессор Снейп устало прикрывает глаза руками и думает, что мало ему было Поттера, так еще и эта Лавгуд. Оторвав от лица ладони, он замечает, как Лавгуд выходит из дверей школы, и молча идет за ней. Потому что, где Лавгуд, там проблемы. Не такие, конечно, как с Поттером, но все же проблемы. Вот вчера, например, он не заметил прилепленное на стену солнышко, а с утра едва успел оторвать его до прихода учеников и зачем-то повесил над своей кроватью. «Зато, - подумал Снейп, - она помыла котлы. Тот же Поттер, на ее месте, сбежал бы, заметив, что я сплю, да еще и гадость какую-нибудь сделал…»
А девочка движется к Запретному лесу. На этот раз Снейп решает не ловить ее сразу, а проследить, куда она пойдет. Почему-то ему это кажется очень важным. Лавгуд радостно скачет по тропинке, напевая что-то себе под нос, и в какой-то момент скрывается из виду. Снейп ускоряет шаг и выходит на небольшую полянку, такую непривычно зеленую в это время года. После тусклого полумрака леса, зеленый островок кажется необычно радостным. Лавгуд сидит на самодельных качелях и смеется, сверху на нее падают разноцветные листья. Снейп улыбается и вспоминает, что у них с Лили тоже были качели, в старом парке, недалеко от их домов, Лили обожала с них прыгать, раскачавшись посильнее. "Попробуй, Сев, кажется, будто летишь, как птица," – смеялась она, но Снейп и так улетал, когда она была рядом.
- Вас подтолкнуть, мисс Лавгуд?
- Это было бы очень мило с вашей стороны, рас уж вы все равно шли за мной. – Рассеяно говорит Луна, и он подталкивает качели, которые тут же взлетают в воздух. Девочка смеется, светлые волосы взлетают вверх-вниз, как когда-то – рыжие, школьная юбка открывает острые коленки, тонкие руки крепко сжимают веревки. Она кажется Снейпу светлой и легкой, точно солнечный зайчик, и вовсе не сумасшедшей. Она просто мыслит немного иначе. А еще она согревает его, когда улыбается и смотрит, слегка склонив голову набок.
А перед Луной небо. Оно летит ей навстречу, раскачивается, как лодка в шторм, и зовет Луну к себе, и та теряется в осеннем хороводе, на нее сыпятся листья, и рядом Тень мягко толкает ее в спину. Ритм качелей становится все тише, постепенно успокаиваясь. Девочка улыбается и, когда качели совсем останавливаются, откидывается назад – в сильные руки Тени.
- Здесь красиво, правда? – Голос Снейпа звучит странно. Он не привык к теплым интонациям, и они получаются у него с трудом.
- Наверное. Это волшебное место, знаете, я однажды погналась за солнечным зайцем, и он привел меня сюда. – Луна соскальзывает с качелей и, расстелив мантию на траве, садится так, что бы Тени тоже хватило места. И, как ни странно, он приземляется рядом.
Несколько минут они сидят в молчании, осень шуршит лапками и греет спину, лежа у Луны на коленях, а потом девочка поворачивается и легко целует Тень в губы. Поцелуй детский, невесомый, сухой и теплый, похожий на осенний лист, профессор улыбается и повторяет ее касание.
- Это так здорово, - шепчет Луна, - поцелуй двух улыбок. – И гладит Тень по волосам. Пряди ласковые, гладкие, проскальзывают сквозь пальцы и Луне даже нравится, что они сальные. Так намного удобнее плести Тени косичку. Тень не сопротивляется и только качает головой, глядя немного снисходительно.
А потом девочка лежит у Тени на коленках и рассказывает ему сказки, которые он никогда не слышал в детстве. Он улыбается совсем юной и немного глупой, счастливой улыбкой.
- Доброе утро, Луна, - говорит Рон, стоя на пороге ее дома, ему немного стыдно, что он так редко заходит, но Луна все понимает. После войны они все попытались наладить жизнь и забыть прошлое.
- Доброе утро, Рон. – Ей уже совсем не хочется говорить о том, что нарглы сегодня летают низко, и улыбка не получается такой рассеянной как прежде. Война на каждом оставила свой след.
Рон заходит и оглядывается – Луна недавно переехала, и парень впервые посетил ее в новом доме. Он совсем маленький - пара комнат и кухня - но очень уютный и сказочный.
- Пойдем, - зовет Луна, и он заходит в комнату. Потолок и стены здесь разрисованы так, что, кажется, будто ты стоишь на полянке в осеннем лесу, а над тобой простирается голубое небо и сверху падают листья, совсем как в Большом Зале Хогвартса. А на полке стоит портрет Снейпа. Завидев рыжую макушку, зельевар отворачивается, глядя на Луну.
- Что это?! - Ошалело спрашивает Рон, тыкая в него пальцем.
- Это, Рональд, человек, который шесть лет пытался тебя учить. Видимо, напрасно, раз ты не в состоянии его узнать, - язвительно сообщает девушка, и Уизли слышатся снейповские интонации в ее голосе, - кстати, я, приходя к вам, не тыкаю в твою жену пальцем с воплем "что это?", несмотря на то, что она мне не нравится, потому что это невежливо.
Рон морщится и уходит, громко хлопнув дверью, а Луна устало опускается на табурет.
- Знаете, профессор, мне очень хочется, чтобы вы были живы сейчас. Вы бы покачали меня на качелях в том парке, помните? Или сказали бы какую-нибудь колкость.
- А мне, мисс Лавгуд, очень хочется, чтобы вы не хоронили себя вместе со мной. Это глупо. Съездите куда-нибудь, поищите этих ваших козляков длинноногих. Вы заперли себя в четырех стенах одного счастливого воспоминания. Это опасно и совершенно бессмысленно. Со временем ваша привязанность ко мне станет всего лишь приятным воспоминанием.
- Спасибо, профессор. – Луна рассеяно наматывает на палец светлую прядку. – возможно вы правы.
Осень едва слышно крадется следом, тихим завыванием ветра и шорохом листвы. Девочка уходит от нее, не оборачиваясь, наскоро собравшись, забросив за плечи потертую дорожную сумку. В осени слишком много памяти, девочка на цыпочках проскальзывает в зиму.
