Глава 1Первый раз на моей памяти Гермиона опаздывала. Мы договорились встретиться в десять утра. Вчера точно решили, что я буду ждать ее у входа в Большой зал, а потом мы вместе пойдем в Хогсмид, миновав завхоза Филча, хогвартские ворота и горы снега. А теперь она опаздывала!
Досадливо мотнув головой, я подошел к окну. На стеклах потихоньку переливалась изморозь – будто море остановилось на секунду, да так и замерло. Знаете, все сразу кажется как бы в паутину замотанным, когда смотришь через такое стекло. Ну, я и стал смотреть. Снегу тогда намело... Меня это бесило, если честно: я снег не очень люблю. Когда я был совсем маленький, Фред с Джорждем решили надо мной подшутить. Такие мысли, конечно, их довольно часто посещали, но тот раз мне слишком хорошо запомнился. В общем, они вдвоем насмерть забросали меня снежками, дождались, пока я окончательно промокну и разозлюсь, а потом заперли в сарае с метлами – посиди, Рон, подумай. Сказали, что вечером придут и сделают из меня снеговика. Вот это я замерз! И теперь у меня со снегом не очень хорошие отношения. Фред утверждает, что с тех пор я стал какой-то нервный. А им с Дорджем тогда попало от мамы – очень уж ей не понравилось отпаивать меня бодроперцовой настойкой.
В общем, я стоял у окна и обо всем этом думал. Настроение у меня совсем испортилось – слишком долго я ждал Гермиону. Вы только подумайте – целых пятнадцать минут! Да за это время мы бы уже давно были в Хогсмиде, я бы с десяток шоколадок в «Сладком королевстве» съел...
- Рон, - Гермиона появилась неожиданно. Ну, то есть не совсем неожиданно – я-то ее ждал, но все равно она меня застала врасплох. Мне не нравится, когда кто-то меня видит на коленях. Я шнурки завязывал, а она невесть что подумала. – Ты в порядке?
Я выпрямился поскорее и стал смотреть на Гермиону, а она стала смотреть на меня. Знаете, я люблю этот ее взгляд – нетерпеливый такой, как будто мы на уроке и Гермионе страшно хочется ответить на вопрос преподавателя. Вы бы на нее поглядели – она изо всех сил тянет руку и смешно подпрыгивает на месте. Вообще она смешная, Гермиона. А серьезной только притворяется.
Гермиона откинула челку со лба. Вот это глупо, я ответственно заявляю. Во-первых, с челкой она красивее, а во-вторых, это совершенно бесполезно – челка тотчас же упадет обратно. Я это знаю, потому что много раз наблюдал за Гермионой, когда она так делала. Любопытно смотреть, как она сначала хмурится и чуть встряхивает головой, а потом быстрым движением проводит пальцами по волосам. Пальцы у нее аккуратные, с коротко остриженными ногтями. И руки красивые. Я думаю, именно поэтому – потому что руки красивые – у нее такой хороший почерк. Мне всегда нравилось смотреть, как Гермиона что-то пишет, даже если это домашка по зельям. Придерживая пергамент, она слегка наклоняется к столу и ясно выводит каждую букву, выстраивает их совсем как солдат перед боем и никогда не ставит клякс. Знаете, как она пишет букву «v»? В два касания – у нее каждая «v» похожа на летящую птицу.
- Привет, - сказал я, стараясь, чтобы голос звучал серьезнее: я ведь хотел еще выговорить Гермионе за опоздание. – Где ты была?
- Рон, ты извини, - она будто запыхалась. – Я виделась с Гарри...
Мне сразу все стало понятно. Гарри не разрешено ходить в Хогсмид, и он, конечно, расстроен. Гермиона пыталась ему помочь – объясняла, наверное, про Сириуса Блэка, дементоров и так далее. Она очень за Гарри беспокоится. Это она у нас умеет, я за три года ох как понял. Поэтому я просто вздохнул – то есть не просто так, а демонстративно вздохнул – и сказал:
- Пойдем скорее.
Пока мы стояли в очереди, Филч на нас подозрительно косился. Наверное, это из-за того, что мы поцапались.
- Гермиона, - сказал я, - не нужно было тридцать раз повторять Гарри, что Макгонагалл права. Он из-за этого только сильнее расстроился.
Естественно, она стала возмущаться. Я бы на ее месте тоже возмущался, но все-таки когда она меня назвала человеком, который ведет себя так, будто не желает Гарри добра, мне было не очень приятно, и в ответ я тоже наговорил ей много нехорошего. Почему-то в тот момент мне казалось, что еще чуть-чуть – и мы насмерть разругаемся. Хорошо, что как раз подошел Филч - нам срочно пришлось заткнуться.
Дальше и рассказывать нечего. Мы молча шли по дороге к Хогсмиду. Было очень холодно, вот прямо до дрожи. По-моему, даже веточки на деревьях тряслись. Я спросил Гермиону, что она будет делать, если я умру от холода.
- Не выдумывай, Рон, - сказала она, поправляя шарф. – Ничуть не холодно. Просто нужно было надеть шапку.
А шапку я не надел из-за того, что она дурацкая. Такие носят магловские Санта-клаусы – ну, те, которые в Рождество ходят с мешками и дарят детям подарки. Но, слава Мерлину, моя шапка не красная, как у Санта-клауса, а коричневая. В общем, да, Гермиона была права насчет шапки. Но не говорить же ей об этом.
Мы добрались до деревни минут за двадцать. Из-за снега я спотыкался и чуть не падал, а вот Гермиона шла прямо, будто актриса на сцене. И как так можно? Знаете, порой Гермиона меня бесит. Она ужасная зануда. Нет, не Перси, конечно, – с ним никто не сравнится – но и этого вполне достаточно. Послушал бы кто ее разглагольствования о корне мандрагоры! Она же просто незатыкаема, когда чувствует себя учительницей вроде Макгонагалл. Иногда я думаю, что еще чуть-чуть – и Гермиона начнет диктовать мне домашнее задание. И все равно она смешная. Даже тогда, когда мы шли и молчали, утопая в снегу по колено, она была смешная.
- Пошли вот сюда, - сказал я, указав на дверь «Сладкого королевства».
- Нет, - возразила она. – Давай сначала в Визжащую хижину.
- В «Сладкое королевство»!
- В Визжащую хижину!
- Гермиона!
- Рон!
- Гермиона!
На нас стали оглядываться. Это все дурацкое Гермионино упрямство. Ясно же, что начинать нужно со «Сладкого королевства». В общем, чтобы прекратить спор, я взял Гермиону за руку и потянул ко входу в кондитерскую.
- Ты это заслужила, - сказал я. – Ты все лето учила наизусть учебники, и теперь твоему мозгу требуется сладкое.
К моему удивлению, Гермиона замолчала. Вполне разумно – в кондитерской стоял такой гвалт, что спорить было бесполезно: все равно бы никто, кроме нее самой, ее бы не услышал.
Я подошел к коробке с перечными чертиками. Гермиона протиснулась через толпу ко мне. Она выглядела раздосадованной.
- Такой же злой, как ты, - пошутил я, демонстрируя ей чертика. Но Гермиона – это Гермиона, она не понимает шуток.
- Сам ты злой, – огрызнулась она. - И вообще, Рон, я бы и без тебя прекрасно разобралась, куда мне идти!
- Вы что-то покупаете? – вклинилась женщина, стоявшая в очереди за нами, и Гермионе пришлось замолчать.
Потом я решил, что надолго оставлять Гермиону в таком состоянии опасно, и мы все-таки пошли в Визжащую хижину. Вот только я так и не понял, что она ожидала там увидеть – мы просто постояли у входа, держась за решетки. Как обезьянки в волшебном цирке, ей-богу. Я однажды видел таких – жалко их до ужаса, смотрят на них все, кому не лень, да еще и сидят они весь день на дереве ну или на заборе болтаются. Скучно им, наверное.
- Это один из самых значимых исторических памятников Хогсмида, Рон...
Думаете, я слушал? Ну нет, я нашел себе занятие поинтереснее. Я принялся лепить снеговика. Сначала я думал слепить Гермиону, но потом решил, что шуток с нее на сегодня хватит. Скатал один снежный ком – чуть руки себе не отморозил – и поставил в ямку на снегу. Второй, что должен быть поменьше, я лепил в перчатках, но они быстро промокли, и их пришлось снять. Пальцы у меня совсем замерзли.
- Рон, тебе помочь? – вот не поверите: я на нее посмотрел, а она смеется.
- Что смешного, Гермиона? – поинтересовался я. У меня как раз окончательно замерз безымянный палец на левой руке и я засунул его в рот; в общем, смешного ничего не было, а она смеялась.
Гермиона присела на колени рядом со мной.
- Твой снеговик здесь не удержится, - наставительно сказала она. – Ты не рассчитываешь, что поверхность тут неровная, так как местность холмистая...
- Говори человеческим языком, ладно? – знал бы кто, как меня бесит ее любовь к заумным фразам. Я считаю, что так выражаться можно только на уроках. Да и на уроках, в общем-то, тоже не стоит, потому что не все такие умные.
- Рон, он просто завалится, когда ты поставишь все шары один на другой!
- А где ж его ставить-то, чтоб не завалился?
- Вот здесь, - она ткнула пальцем в сторону.
- Без тебя знаю, - сказал я.
- А что спрашиваешь тогда?
Я промолчал лишь потому, что она девчонка, а девчонкам нужно уступать. Это мне еще Фред с Джорджем объясняли. В общем, я моего снеговика просто перенес подальше. Поставил один снежный ком, потом другой. А тут, представляете, Гермиона сама принесла мне третий, и я его тоже поставил.
- Ему нужны глаза и рот, - сказала Гермиона.
- И морковка вместо носа.
- И пара веток – сделать руки...
Вот так всегда – Гермиона только командует. Чтобы она не стояла совсем без дела, я снял свой шарф и отдал ей. Шарф мне особо не нравился, поэтому я решил, что для снеговика он вполне сгодится.
А за ветками я, конечно, далеко не пошел, потому что деревьев и здесь было немало. Правда, морковку так и не смог найти, поэтому вместо носа снеговику тоже пришлось воткнуть ветку. Из камешков мы сделали ему глаза и рот. Гермиона хотела, чтобы снеговик улыбался, но я не послушался – сделал ему ухмылку, и теперь он смотрел на нас зло и надменно. Если бы не мой коричневый шарф, я бы принял его за Малфоя. Или за Снейпа.
- Мрачновато, - оценила Гермиона, когда мы отошли подальше. Потом она сняла свои перчатки – ярко-голубого цвета – и прицепила их на ветки, изображавшие руки снеговика. Получилось, что ему тоже немного холодно.
- Теперь он похож на тебя, - улыбнулся я.
- И на тебя тоже, - она засмеялась. Еще бы, ей всегда приятно надо мной посмеяться. – На нем твой шарф.
- И твои перчатки, - напомнил я.
Знаете, хоть она и вывела меня сегодня, мне глупым показалось на нее обижаться. И я все же сделал снеговику улыбку. Гермионе это понравилось, поэтому я тоже засмеялся. В общем, я не буду все это долго рассказывать, но мы смеялись минут пять. Никогда мне еще не было так здорово с ней смеяться.
Когда мы шли обратно, она вдруг дернула меня за руку.
- Рон! Может, стоит вернуться и забрать вещи?
- Глупости, Гермиона, - уверенно сказал я, скатывая снежок, - мы вернемся на это место ровно через год. Представь, снеговик будет ужасно рад нас видеть.
