Во всем виновата любовь— Лили… Послушай меня…
— Ты везде преследуешь меня! Хватит!
Большие зеленые глаза переполнены гневом. Но он не оставляет надежды увидеть в них хотя бы отблеск былой теплоты. Такие холодные. Как непривычно.
Лили отвернулась, чтобы он не имел возможности отчаянно вглядываться в ее лицо.
— Северус…
— Да? — низкий голос дрогнул.
— Оставь меня…
Снейп обмяк и уныло сгорбился.
— Но, Лили… я ведь хочу тебе все объяснить.
— С меня достаточно твоих объяснений.
Ну, почему? Отчего она просто не возьмет и не уйдет, как всегда делала раньше? Зачем мучает его? Северус никак не мог взять в толк, почему Лили стоит тут и выслушивает его несвязную речь, продолжает нехотя отвечать на его горькие вопрошания, вместо того чтобы демонстративно исчезнуть. А исчезала она всегда красиво — гордо так, тряхнув рыжими волнистыми волосами.
— Ну, тогда уйди и не мучь меня, Лили.
Девушку словно ударило током. Она резко обернулась к Северусу и наткнулась на пристальный взгляд черных глаз — он словно ждал, когда Лили, наконец, повернется к нему и посмотрит в лицо.
— Я должна уйти, Сев? Я? — она прищурила ярко-зеленые глаза.
— Да, ты, — Снейп старался выглядеть максимально спокойным и невозмутимым. Правда, выходило это у него из рук вон плохо. Голос дрожал как порванная струна. — Я привык к тому, что ты делаешь это первая. Каждый раз.
Лили странно скривилась и ткнула тонким пальцем в худую грудь юноши.
— Знаешь ли ты, что… я… я встречаюсь с Джеймсом Поттером!?! Вижу, что не знаешь… Так вот, теперь я поставила тебя в известность!
Лили, сдерживая слезы, резко развернулась и бросилась прочь. И неизменно — эти взметнувшиеся огненные волосы, прямая спина и быстрые, немного пружинистые шаги.
Северус застыл словно громом пораженный. Еще немного — и у него самого из глаз брызнут горькие девчачьи слезы. Кто сказал, что мужчины не плачут? Редкая чушь.
Снейп прислонился к стене и медленно осел на холодный каменный пол пустого коридора. На худых щеках блеснули соленые капли. Он зарылся пальцами в длинные черные волосы, вспомнив о том, как целомудренно мечтал прикоснуться губами к темно-рыжему локону. Лили. О ней невозможно мечтать иначе. Она подобна ангелу.
Захотелось истошно взвыть на полную луну. Интересно, что сказал бы на это Люпин? Северус неслышно рассмеялся и вытер слезы черным рукавом школьной мантии.
— Джеймс Поттер… Почему именно тебя она выбрала? — казалось, весь день Северуса Снейпа состоял из вопросов: почему, зачем, за что? Только никто, к сожалению, не мог дать на них ответа.
* * *
Черноволосый юноша обнял дрожащие плечи девушки. Сквозь поблескивающие стекла очков темные глаза тревожно разглядывали рыжий затылок; он решительно не понимал, что с ней стряслось.
— Этот слизеринский придурок тебя обидел?
Лили хрипло рассмеялась и отвернулась от окна, за которым всеми красками сияли весенние пейзажи.
— Все в порядке, Джеймс. Меня никто не обижал. Разве меня можно обидеть? — девушка наигранно сжала кулачки и сердито свела брови.
— Конечно, такого ангела просто невозможно обидеть, — Джеймс улыбнулся, довольный сочиненным на ходу комплиментом, даже не подозревая, что последний уже «запатентован» его давним врагом.
— Ох, Джеймс, ты как всегда, невыносим! — усмехнулась девушка и взглянула на него до боли странным взглядом. Джеймс смутился, пытаясь понять, что выражают эти красивые зеленые глаза, вдруг так странно похолодевшие.
— Лили? Может, пройдемся… ммм, скажем, до озера? Смотри, какая погода хорошая, — юноша подмигнул, пытаясь разрядить обстановку. И ему это удалось.
— Отличная идея, Джеймс! — взгляд Лили потеплел и, обвив руками шею Поттера, она нежно поцеловала его в румяную щеку. — Может, прихватить с собой подстилку? Знаешь, в таком случае не помешало бы взять с собой еще и чего-нибудь вкусненького… Хороший вечер нам обеспечен!
Радостно улыбаясь, Лили побежала к выходу из мальчишеской спальни Гриффиндора и в дверях неожиданно столкнулась с длинноволосым смуглым парнем, который тяжело дышал словно после марафонского забега.
— Сириус? Что случилось? — недоуменно вскинула бровь Лили, заподозрив неладное.
— Прости, Лили… Джеймс! — Сириус явно торопился, голос его дрожал от злости и возбуждения, — Там у Питера большие проблемы… надо помочь, идем!
— Именно сейчас? У нас другие планы, — девушка сердито вскинула подбородок и приблизилась к однокурснику вплотную.
Блэк смягчился и успокаивающе погладил Лили по плечу. Он скользнул взглядом по ее плотно сжатым губам, по озадаченному лицу Джеймса, нервно улыбнулся.
— Извини, Лили, дело не терпит отлагательств. Гриффиндор свидетель, не терпит, ох, как не терпит…
Но девушка не слушала Сириуса, она выжидающе смотрела на Поттера, ожидая, что его колебания разрешатся в ее пользу. Но Джеймс… Он неисправим.
— Лили, прости, Питер — мой друг, я должен помочь… Сириус, все серьезно? Что с ним случилось?
Блэк замялся.
— Более чем серьезно. Все эти клятые слизеринцы… Они… в общем, это не для женских ушей, — он запнулся и неуверенно покосился на Лили.
На лице Джеймса мелькнуло виноватое выражение. Он неловким движением взлохматил волосы и переступил с ноги на ногу. Зеленые глаза Лили вновь стали холодными и ничего не выражающими. Она беспомощно развела руками.
— Иди, Джеймс… Вероятно, там ты нужнее, — ее голос был тусклым и каким-то неживым.
Джеймс пробормотал нечто вроде извинения и выбежал из спальни вслед за торопившим его товарищем. Лили даже не провела их взглядом. Она только устало вздохнула и, обождав немного, неторопливо переступила порог.
Оказавшись через несколько минут в девичьей спальне, девушка механическими движениями собрала маленькую корзинку, уложив в нее подстилку, книгу и пакет со сладостями, купленный вчера в Хогсмиде. Впереди был длинный воскресный вечер.
* * *
День близился к закату. На небе словно бы кто-то размыл водой красную акварель, небрежным движением кисти подрисовав облакам розовато-рыжие верхушки. Неподалеку чернели вековые заросли Запретного леса.
Лили, обхватив руками колени, безразлично смотрела на зеркальную гладь воды Хогвартского озера. Она расстелила старенький клетчатый плед на одном из зеленых склонов, спускающихся к водоему и одиноко сидела спиной к замку, словно отгораживаясь от всего, что было связано с Джеймсом. Утонув в нерадостных раздумьях, девушка даже не заметила, как…
— Лили?
Она вздрогнула и медленно повернула голову.
— Что ты тут делаешь?
— Я видел как ты выходила из Хогвартса. И ты… плакала.
Не ожидая приглашения, Северус опустился на подстилку рядом с Лили.
— Тебе-то какое дело? — в нежном голосе сквозила горечь. Снейп почему-то вспомнил вкус миндального ореха.
— Этот гриффиндорский придурок тебя обидел? — не сдержался юноша и тут же пожалел о сорвавшихся с губ словах. Но девушка не придала им ровно никакого значения. Только усмехнулась чему-то.
Ее взгляд очертил круг над головой Северуса и спустился к его лицу, изучающе, выжидающе. Он смутился, будучи далек от понимания того, что творится на дне ее ярко-зеленых глаз. Какая же Лили… странная.
— Прости, — неловко пробормотал Снейп.
— Угу.
Молчание. Оба отвели глаза и смотрели в разные стороны: она рассматривала травинку, примятую запылившимся носком ее туфли, он опустил голову, изучающе уставившись на собственные ладони.
— Лили.
— М?
— Пойми, ты… безумно дорога для меня. Я не могу видеть как ты страдаешь.
— Угу…
— Я очень сильно жалею о том, что сказал тогда, когда ты пыталась мне помочь. Ты не представляешь, насколько. Я так хочу вернуть то время, когда мы с тобой были настоящими друзьями… Помнишь?
— Да. Северус!
— Лили?
Девушка обернулась к нему с самым серьезным выражением лица. Северус был сбит с толку. Впрочем, не привыкать.
— Я простила тебя. Давно. Просто не вижу смысла общаться. Тебе ведь ОНИ дороже, — Лили махнула рукой в сторону Хогвартса. — Ты ведь не сможешь отказаться от общения со своими темными дружками? Ради меня?
Северус молчал. Он посерел, взгляд черных глаз перестал вдохновенно сверкать, уголки губ опустились вниз — едва заметно; лицо приобрело сходство с бледной и унылой маской трагедии, которая никогда не улыбалась.
— Прости…
— Какие вы — одинаковые.
Лили приблизилась к Северусу. Невесомо возложив тонкие руки на худые юношеские плечи, легким прикосновением скользнула губами по его щеке. Северус не смел пошевелиться. Казалось, все вокруг затихло, замерло, словно боясь нарушить великое таинство. Воздух превратился в стекло. Одно движение — и мир треснет, рассыпется на мириады осколков.
Девушка застыла, не решаясь коснуться его губ. Он закрыл глаза, ожидая. Мгновение за мгновением утекало — в небо, размывая багряную акварель фиолетовой водой. Еще миг — и будто бабочка легко порхнула рядом, задев крылом нежно, целомудренно.
Лили отстранилась. Северус успел поцеловать темно-рыжий локон, взметнувшийся у его губ.
— Ты знаешь, что твои волосы пахнут фиалками, а голос на вкус — как миндальный орех? — забывшись, прошептал он.
Лили непонимающе улыбнулась. Не ответила.
— Я люблю тебя, Лили.
Она, казалось, уже ничего не слышала. Вытянув из-под Снейпа клетчатый плед, девушка кое-как сложила его, кинула в корзинку с нетронутой провизией и, не оборачиваясь, стала подниматься по склону вверх. Даже слова не сказала.
— Я люблю тебя! — Северус вскочил на ноги и с болью смотрел вслед удаляющейся гриффиндорке. Она уходила красиво. Как всегда. — Я люблю тебя, Лили! И всегда буду тебя любить!
Ему показалось, что его возглас эхом разнесся по окрестностям, каждый должен был услышать громогласное признание, но Лили не слышала. Слова, накипавшие в его душе столько лет, с силой рвались наружу.
— Люблю, слышишь?!? И всегда буду любить!.. ВСЕГДА!
Последнее слово замерло в пламенеющем закатном воздухе, повисло между ним и маленьким хрупким силуэтом, видневшимся вдали.
Она не слышала.
* * *
За окном лил дождь. Он как сумасшедший — беспрерывно стучал по ветхой крыше, по пыльному, засиженному мухами оконному стеклу, по ржавому железному навесу над крыльцом. Барабанной дроби тяжелых капель тоскливо подпевал ветер, бесцеремонно гуляющий в заросших паутиной щелях.
Мрачная комната, заставленная высокими книжными стеллажами, освещалась двумя оплывшими свечными огарками. Неровное пламя прыгало, скакало, отбрасывая на стены причудливые тени. В углах, заваленных хламом, сгущался непроницаемый мрак.
Угрюмый мужчина с крючковатым носом и длинными сальными волосами цвета воронова крыла сидел в полинявшем от времени бархатном кресле. Его длинные бледные пальцы судорожно сжимали покрытые жирными пятнами подлокотники. Тонкие губы сжаты в тугую полоску. Совсем еще молодой, он выглядел старше своего возраста лет на десять — или все дело в освещении?
Он встал и нервно прошелся по комнате. Нехорошие предчувствия закрадывались в его душу, сковывая леденящим холодом.
Треск — распахнута дверца буфета, звон — вынут пыльный бокал и зеленоватая бутылка, плеск — о тонкие стеклянные стенки ударилась темно-бордовая струя, завихрившись кровавым водоворотом.
Болезненно усмехнувшись, волшебник в несколько коротких глотков осушил бокал.
По телу неторопливо растеклось живительное тепло.
Глухой стук.
Тонкий слух мужчины напрягся; он вслушался в шум дождя.
Снова стук. Это в дверь, точно.
Он достал волшебную палочку и тихо подкрался к двери.
— Кто там?
— Северус, это ты? Открой!
Снейп вздрогнул, что-то знакомое почудилось в этом дрожащем голосе, пробившемся сквозь гул ливня. В нос ударил терпкий запах миндаля. Вмиг потеряв всякую осторожность, не помня себя от противоречивых чувств, Северус торопливо отпер дверь, запечатанную мощным заклинанием.
В темную комнату осторожно вошли два темных силуэта. Один из вошедших сбросил капюшон. Волна темно-рыжих волос рассыпалась по плечам молодой красивой женщины с бледным лицом. Фигура за ее спиной не спешила разоблачать инкогнито, но явно принадлежала особе женского пола.
— Лили…
Северус не знал, чему удивляться: тому ли, что она здесь, тому ли, что его чувства вновь ожили с новой силой. Мужчину кинуло в дрожь, когда его взгляд переплелся с отчаянным взглядом ярко-зеленых глаз.
— Ты не промокла? — неловко спросил Северус. — Ах, да, прости… Водоотталкивающие чары, как я сразу не понял.
Лили и ее спутница были совершенно сухими.
Воцарилось короткое молчание. Прошло всего несколько секунд, но они, казалось, длились целую вечность. Северус не мог оторвать глаз от родного лица и все смотрел и смотрел.
Лили опомнилась первой.
— Северус… Прости меня, я пришла к тебе за помощью.
Снейп мгновенно посуровел, вспомнив о своем положении.
— Ты приходишь к Пожирателю Смерти, верному подданному Темного лорда, чтобы просить его о помощи? Ты в своем уме, Лили? А если бы, а если бы…
Он не договорил и, схватив женщину за руку, поволок ее за собой в смежную комнату, чтобы избавиться от лишних ушей. Спутница Лили, очевидно, была предупреждена обо всех возможных вариантах развития событий, потому никак себя не проявила, оставшись на месте.
Проведя Лили в свою спальню, обставленную на аскетический манер, Северус запер дверь на засов и наложил на нее Заглушающие чары.
— Лили, зачем? — он повернулся к ней, нахмурившийся и строгий.
— Ты обещал любить меня, — дрожащим голосом начала Лили. — Я знала, что ты не причинишь мне вреда.
— Как ты узнала, где я живу?
— Глупый, ты же сам мне когда-то рассказывал, — женщина вымученно улыбнулась, но и эта улыбка была лучом света в темном царстве.
Северус опустился перед ней на колени, его черные глаза просили, умоляли о пощаде. До сих пор, хоть прошло уже несколько лет.
Он хотел было взять ее руку, но отдернул ладонь, словно ошпаренный — на безымянном пальце Лили мерцало тусклым блеском обручальное кольцо.
— Джеймс? Джеймс Поттер?
— Да. Северус!..
— Молчи, прошу. Не оправдывайся. Для меня ты навсегда останешься Лили Эванс.
Женщина снова улыбнулась печальной улыбкой. Она склонилась над мужчиной и легко поцеловала его в лоб. Ее прохладные ладони гладили его запавшие щеки — нежно, целомудренно.
— Лили… — Северус, не в силах терпеть прикосновений чужой жены, вскочил с пола и отступил на несколько шагов.
— Помоги мне. Во имя старой дружбы. Прошу.
— Что? Что ты хочешь? Я все для тебя сделаю, — страстно прошептал Снейп.
Лили встала и подошла к нему почти вплотную.
— Северус. У меня есть сын. Мой маленький Гарри.
Словно пощечина. Мужчина дернулся, но устоял на ногах, не отрывая взгляда от Лили.
— Понимаешь, мое материнское сердце подсказывает мне, что вскоре может случиться нечто страшное… Я боюсь, понимаешь? Боюсь. Я уже не та отважная гриффиндорка, которая рвалась грудью на амбразуру. Мне бы только сына защитить.
Северус стал белым как полотно. Она даже не представляла, насколько близка к истине, опасаясь именно за своего маленького Гарри. Он знал, знал, знал, что должно произойти.
— Помоги мне, Северус.
В зеленых глазах стояли слезы. Одна быстро скатилась по бледной щеке.
— Прошу тебя… Мне недавно снилось, что Волан-де-Морт убивает Джеймса, и меня тоже убивает. Но у Гарри остается шанс. Я не знаю, как это связано с реальностью, но я чувствую, что грядет беда, — Лили говорила сбивчиво, торопливо.
Северус вздрогнул. Называть Темного лорда по имени мало кто отваживался. И она теперь в этом бесстрашном меньшинстве — как и ее муж, как и Блэк, как и Люпин, как и старик Дамблдор.
— Лили, все будет хорошо, верь мне, — прошептал Северус.
— Не знаю… Обещай! — Лили посмотрела прямо в его глаза. — Обещай, что, если я погибну, а мой сын выживет, ты будешь оберегать его от дальнейших посягательств Темных сил. Северус, прошу тебя, я знаю, ты сможешь, тебя никто не заподозрит…
Сумасшедшая. Она могла бы обратиться к Дамблдору, да к кому угодно, но только не к нему. Причем здесь он? Логикой здесь и не пахнет. Но нет. Все просто. Северус — единственный такой ненормальный, который возьмется за это. Просто потому, что любит ее. Кроме него никто не согласится смотреть в пасть самой смерти ради какого-то жалкого мальчонки. И Лили это знала.
— Непреложный Обет, — выдохнула Лили и, обессилев, положила голову к нему на грудь.
Северус колебался. Этот вечер был полон вопросов: почему, как, за что?
— Я дам Непреложный Обет. Только ты не умрешь, я знаю, — дрожащим голосом ответил, наконец, Северус.
Лили неверяще улыбнулась.
— Я знала, что ты согласишься.
Они вышли в комнату.
— Это моя давняя подруга, она пожелала остаться неизвестной. Я привела ее для скрепления Обета, — пояснила Лили. Фигура в плаще молча склонила голову.
Северус молча опустился на колени, увлекая за собой Лили; его лицо сделалось непроницаемым, когда он взял ее за руку — правой за правую. Лили была бледна, в глазах горел лихорадочный огонь — она вдруг осознала, во что его втягивает. Но отступать было поздно.
— Северус, может…
— Молчи, — жестко отрезал Снейп и крепко сжал ее запястье. Женщина подняла голову и смотрела теперь прямо на него. По ее щекам безостановочно текли слезы — она была не в состоянии их сдерживать.
Волшебница, чье лицо было скрыто капюшоном, достала волшебную палочку.
— Обещаешь ли ты, Северус, если я и Джеймс погибнем, не препятствовать спасению моего сына? — неуверенно произнесла Лили.
«Даже так… Что ж, это несложно»
— Обещаю.
Из палочки женщины вырвался тонкий огненный язык и обвился вокруг сплетенных рук сверкающим подобием браслета.
— Обещаешь ли ты, если мой сын останется жив, стать на сторону тех, кто будет его оберегать?
Северус дрогнул. Это был приговор. Но, конечно же, Лили не умрет. Темный лорд дал слово…
— Обещаю.
Второй язык пламени вырвался из палочки и обвился вокруг первого.
— Обещаешь ли ты быть верным моему сыну до тех пор, пока не падет его самый главный враг?
Он определенно не понимал ее. То ли жестокая, то ли любящая.
— Обещаю…
Третий огненный язык обернулся вокруг первых двух — руки Северуса и Лили были словно оплетены искрящейся веревкой из пламени. Еще мгновение, вспышка — и она рассыпалась на множество искр, оставив на запястьях двух волшебников легкие красноватые следы.
— Спасибо, Северус.
Лили не улыбалась. В ее глазах было столько невысказанной боли…
Попрощавшись молча, одним взглядом, она исчезла вместе со своей спутницей. Ушла. В сплошную стену дождя, в туманную мглу опасного Лондона.
Она исчезала красиво. Всегда.
И Северус, угрюмо застывший на пороге своей ветхой грязной квартирки, даже представить не мог, что в этот раз Лили исчезла с тем, чтобы никогда больше вновь не появиться.
Непреложный Обет вступил в силу 31 октября 1981 года.
