Новолуние Эдварда Калиновского автора Четвёрочка    закончен   стёбный фанфик
О вреде и пользе сумеркомании среди подростков :) Возможно, этот рассказик стоило бы разместить среди ориджиналов, но поскольку к сумеркам имеет отношение, я решила, что лучше сюда.
Книги: Сумерки
Эдик
Любовный роман, Юмор || категория не указана || G || Размер: мини || Глав: 1 || Прочитано: 5881 || Отзывов: 16 || Подписано: 3
Предупреждения: нет
Начало: 31.01.11 || Обновление: 31.01.11

Новолуние Эдварда Калиновского

A A A A
Шрифт: 
Текст: 
Фон: 
Глава 1


Больше всего в жизни Эдик Калиновский ненавидел «Сумерки» и все, что связано с этой сопливой мелодрамой для дамочек младшего и среднего школьного возраста. И дело не в том, что он, как истинный представитель сильного пола, не понимал всей прелести любовных переживаний вампиров и прочей нечисти, нет, этот аспект был ему глубоко параллелен. Кое-что другое грызло и терзало его душу всякий раз, когда упоминание «Сумерек» достигало его сознания. «Сумерки» были его проклятием, они перевернули его жизнь с ног на голову, и теперь, если бы была такая возможность, он лично пристрелил бы Стефани, будь она неладна, Майер за буйные фантазии, которые та не постеснялась вынести на суд широкой публики. А следом – издателя, который эту белиберду напечатал. И переводчиков, которые соизволили донести величие мысли американской домохозяйки до русского человека. Точнее, до русских девчонок, которыми был полон школьный коридор в это чудесное зимнее утро.
Пробираясь к кабинету биологии, Эдик мрачно пялился себе под ноги и старался двигаться как можно быстрее. С некоторых пор биология стала его персональным кошмаром, и он с радостью вместо нее досматривал бы сны (в которых, разумеется, фигурировали длинноногие нимфы, и близко не похожие на эту косолапую Беллу, мать ее, Свон – да-да, под нажимом неумолимых обстоятельств Эдик даже запомнил имена главных героев саги) или курил бы за школой вместе с приятелями – Витьком и Жекой. Вот только близился конец второй четверти, на кону стояли семестровые оценки и новый сноуборд, обещанный отцом в обмен на табель без троек, а друзья-товарищи теперь сторонились его, как чумы, да оно и понятно. Сам Эдик, вероятно, поступил бы точно так же, дав волю своему малодушию. Был на то повод весьма веский и серьезный.
До двери камеры пыток, как Эдик успел окрестить злополучный кабинет, оставалось каких-нибудь метров пять, когда из сгустившейся у широких окон пестрой толпы старшеклассниц прямо ему под ноги вывалилось девичье тело. Вместо привычного уху нецензурного словечка из уст прекрасного создания вырвалось такое театральное, с придыханием «ох!», что Эдика немедленно одолело желание провалиться сквозь землю. С некоторых пор вокруг него, стоило ему появиться в школе, начинался натуральный «бабопад» - такое определение придумал острый на язык Жека в то время, когда парни еще и ведать не ведали о причинах повсеместных загадочных изменений в женской психике.
Эдик мысленно выругался и хотел было переступить через девушку, посылающую ему с пола взгляды, полные преданного обожания, но в последний момент передумал. Простудится еще, дурища. Наклонившись, он не слишком деликатно ухватил ее за предплечье и рывком поднял на ноги. Девчонка стиснула зубы от боли, и с ее лица мигом слетело мечтательно-потерянное выражение. Не говоря ни слова, Эдик как можно быстрее дошагал до кабинета и дернул дверную ручку. Само собой разумеется, кабинет был заперт. Биологичка, конечно же, пила чай в учительской, нисколько не заботясь о сохранности Эдиковой психики. Уткнувшись в учебник, он мог бы с полным правом не замечать того безобразия, что творится вокруг, но Тамара Вениаминовна лишила его и этого сомнительного удовольствия. Эдику ничего не оставалось делать, кроме как забиться в угол коридора и постараться слиться со стенкой, выкрашенной в бледно-зеленый цвет. Еще с полгода назад у него это прекрасно бы получилось, но, увы, не теперь. Не помогала даже природная бледность морды лица. Теперь – о, кто бы мог подумать! – он был самым знаменитым парнем не только в десятом «Б» классе, но и во всей школе. И если кто-то считает, что подобного рода популярность – приятная штука, то он, Эдик, с радостью поменялся бы с этим идиотом местами. Хотя, надо сказать, поначалу он тоже не имел ничего против.

Неприятности у Эдика начались в начале осени. Тогда они еще маскировались под маленькие недоразумения и милые шуточки. Эдик, конечно же, далеко не сразу просек все коварство надвигающейся бури и даже пытался радоваться свежему ветерку да живописным тучкам, застелившим некогда чистый небосклон его беззаботной жизни. Начиналось все и впрямь вполне безобидно.
Однажды теплым сентябрьским утром, развалившись на стуле и глазея по сторонам, Эдик впервые услышал это слово – «Сумерки». Точнее, словечко-то было ему знакомо – как и любой представитель прогрессивной молодежи, Эдик порой коротал вечера во всемирной паутине и не раз уже наталкивался на упоминания о фильме, который в скором времени должен был выйти на экраны. Любовная тематика в кинематографе его интересовала мало, поэтому и внимания он на эти заметки особого не обращал. И тогда, в классе, тоже пропустил бы мимо ушей, если бы не прозвучало данное слово из уст Маринки, которая нравилась ему чуть ли не со времен старшей группы детского сада.
- Отстой эти ваши «Сумерки», - сказала тогда она, чем вызвала возмущенное шипение окружавших ее девчонок.
Эдик мысленно поставил галочку напротив пункта «не приглашать Маринку в кино на мелодрамы» и снова ушел в безмятежное созерцание пока еще по-летнему солнечного пейзажа за окном.
После этого он стал порой замечать за одноклассницами странные вещи. Например, они ЧИТАЛИ. То есть, ВСЕ читали. Даже Мирохина, которая признавала достойными чтения только бабские журнальчики с большегрудыми красотками на обложках (Жека часто хихикал над этим диссонансом – сама Мирохина была практически лишена женственных выпуклостей) и Вика Скворцова, носящая очки с толстыми линзами, похожими на телескопы, которая даже классику для уроков литературы воспринимала в основном в виде аудиокниг, чтобы не напрягать глаза. И уж самым удивительным было то, что Скворцова и Мирохина, ранее принадлежавшие к диаметрально противоположным слоям школьного общества, нынче шептались и хихикали все перемены напролет, как закадычные подруги. Именно с них все и началось. Позже к ним присоединились остальные девчонки десятого «Б», а так же «А», «В» и всех остальных классов старше третьего – все, кроме Маринки и ее закадычной подруги Тони, которая в свободное от школьного ботанства время ходила в утыканной шипами косухе, играла на бас-гитаре и «розовыми соплями» не интересовалась по определению.
Да, в некотором роде – и Эдик готов был это признать – «Сумерки» повлияли на прекрасную половину учащихся средней школы № 141 провинциального города N вполне благотворно. Многие вдруг принялись почитывать Бронте, наизусть цитировать Шекспира и зубрить несчастную биологию, уроки которой побили все рекорды по посещаемости среди старшеклассников. Учителя, пользуясь случаем, устраивали дополнительные занятия, семинары и коллоквиумы, и все были счастливы.
Все, кроме Эдика. В ту пору его уже настигло второе слово, касающееся злополучной саги, которое за последние несколько месяцев достало его до печенок.
Эдвард. Так его теперь называли.
Этот идиотизм, как водится, тоже придумала неугомонная Мирохина. В один прекрасный день ей надоело ронять слюни на несуществующего вампира и она, будучи человеком действия, решила воплощать свои мечты в жизнь. Эдик пал ее жертвой, даже не догадываясь о том, какую подлянку ему приготовила судьба в ее лице. Начитавшись своих журналов, Мирохина безошибочно определила слабое место предполагаемого противника и принялась пользоваться им на всю катушку. Эдик и оглянуться не успел, как она прописалась на его кухне вместе со своим учебником биологии, а сам он начал так старательно объяснять ей пропущенный мимо ушей за все годы учебы материал, что можно было заслушаться. В школе коварная Мирохина вилась вокруг него, как трудолюбивая пчелка, то и дело демонстрируя тощие коленки и собственную мнимую беспомощность: «Ах, Эд, не мог бы ты передвинуть мою парту подальше от окна? Солнце прямо в глаза светит, и вообще, это вредно для кожи». Эдик, как последний лопух, велся на все ее ухищрения. Последние лет семнадцать его жизни девчонки обращали на него внимания не больше, чем на портрет А. С. Пушкина в кабинете литературы – то есть, не обращали вообще. Даже Маринка, видимо, позабывшая их романтический танец на выпускном балу в садике, теперь приняла должность старосты и вспоминала о нем, только когда нужно было сдать деньги на подарок классному руководителю или подежурить в классе вне очереди. А тут – Мирохина. А тут - эти ее коленки, которые, как ни крути, были не так уж и плохи. Поразмыслив, Эдик решил, что синица в руках – тоже птица, и вообще, надо брать, пока дают. Тут-то и открылась страшная Мирохинская тайна.
Все попытки Эдика наладить «тактильный контакт» жестко пресекались с ее стороны. Целовать ее разрешалось только плотно сжатыми губами и не дольше пары секунд, а уж руки распускать было запрещено строго-настрого. Не то чтобы формы Мирохиной могли соблазнить опытного ловеласа, но Эдиков опыт ограничивался играми в «доктора» в детском садике (само собой, с Маринкой), что, конечно же, в счет идти не могло. Мирохина, которую он к тому времени фамильярно звал Светочкой, отбивалась от него с неделю, а затем со слезами в голосе заявила, что, дескать, порядочные парни до свадьбы о таком и не помышляют, и что настоящий Эдвард бы на его месте…
Тут-то и снизошло озарение на Эдикову несчастную голову. Придя домой, он залез в «гугл» и довольно быстро выяснил причины неожиданной Мирохинской к нему любви.
Эдик был высоким, тощим, бледным подростком, да еще и рыжим в придачу. В общем, хуже не придумаешь. И – надо же было такому случиться! – все то, что он в себе ненавидел, теперь оказалось на пике моды. Может быть, его бы минула чаша сия, если бы не имя. Дурацкое имя. Эдуард Калиновский – Эдвард Каллен. Нарочно не придумаешь.
Врага нужно знать в лицо, поэтому Эдик, витиевато выругавшись, скачал из всемогущего интернета пару книг и углубился в чтение. К исходу следующего дня картина начала проясняться. Брошенная Мирохина шмыгала носом на своей задней парте, а другие девчонки, узрев, что герой их тайных грез вновь свободен, устроили на него натуральную охоту.
Мир сошел с ума. Теперь он был Эдвардом и только Эдвардом. Теперь, стоило ему появиться в школьном коридоре, - девушки начинали спотыкаться и валиться ему под ноги, иногда даже в прямом смысле. За место рядом с ним в кабинете биологии чуть было не началась драка, но биологичка, которую ажиотаж вокруг новоявленного Эдварда порядком достал, принудительно определила ему в соседки Маринку, слывшую среди учителей образцом благоразумия. На самом деле Маринка попросту не поддалась околосумеречной истерии, более того, из чувства протеста она уже успела возненавидеть Эдварда, Беллу и всех прочих героев злосчастной саги. Почти так же сильно, как и сам Эдик, только вот беда – его она тоже, кажется, возненавидела. За компанию.

Ввиду приближающегося нового года Тамара Вениаминовна и пара выскочек из десятого «А» украсили кабинет не хуже какой-нибудь елки. С тех пор, как выяснилось, что вампиры, оказывается, сверкают на солнце, дня не проходило, чтобы кто-нибудь изподтишка не обсыпал несчастного Эдика блестящей пудрой, или как там называется это орудие пыток, которое накрепко прилипает к одежде и от которого ужасно чешется шея. Так вот, под новый год Эдика в качестве жертвы им стало явно мало, и теперь сиял и переливался весь кабинет биологии, как будто вампиры не просто разгуливали по классу, но и всюду роняли части своих восхитительно сверкающих тел. Один из шариков, который вполне, по мнению Эдика, сошел бы за голову убиенного вампира, висел прямо за спиной биологички и, когда она отходила к доске, отражал одной из своих граней Маринкино красивое сосредоточенное лицо. Даже это «кривое зеркало» не могло его изуродовать.
Маринка была одной из тех девушек, которым оборачиваются вслед. Длинные русые волосы, зеленые глаза, ладная фигурка. Она с детства занималась танцами, поэтому каждое движение, даже неосознанное, было отточенным и плавным. Эдику это, конечно, нравилось, но сосредоточиться на уроке ну никак не позволяло. Только он настроится на нужную волну и примется перерисовывать в тетрадь с доски очередную таблицу – хоп! Она заправляет за ушко выбившуюся из-под резинки прядь и принимается грызть кончик карандаша - и вот уже он сидит и пялится на нее, как последний дурак, а биология вместе со всеми рисунками, таблицами и конспектами перестает иметь какое бы то ни было значение. Какая уж тут биология, когда рядом сидит девушка твоей мечты и время от времени бросает на тебя хмурые взгляды, полные неодобрения. Ну, еще бы. Ей в соседи достался какой-то там распроклятый «Эдвард», и вместо того, чтоб нормально учиться, она вынуждена выслушивать со всех сторон шушуканье и ловить собственной головой не очень метко брошенные записки, адресованные этому выскочке.
Маринка злилась на Эдика, Эдик злился на весь мир, а мир сиял и переливался, и плевать ему было на этих двоих чудаков. В общем и целом, жизнь казалась кошмаром, несмотря предстоящие каникулы и праздники. Эдик, которому волей-неволей пришлось изучить сумеречную сагу от начала до конца, вдруг вспомнил, почему у второй книги такое странное название. Новолуние – самое темное время в лунном цикле; видимо, это слово должно было символизировать черную полосу в жизни героини. Он решил, что для него, вероятно, тоже наступило новолуние, ибо никакого просвета, даже в будущем, он пока не видел. Толпы вздыхающих у него за спиной девушек вовсе не планировали отступать, а Маринка что-то не спешила присоединяться к армии его поклонниц. Вместо этого она продолжала сосредоточенно конспектировать лекцию, не обращая на Эдика ни малейшего внимания.
Новолуние, мать его так… О, нет, стоп! Стоп, стоп, стоп! Никаких чертовых новолуний! Эдик чуть головой об парту не треснулся, чтобы отогнать недостойные мужчины мысли. Еще чего не хватало – чтобы он тоже начал украшать этими розовыми соплями свою жизнь! Ну нет, и без того хватит ему неприятностей!
Почему-то непрошеные мысли о новолунии, наложившись на все прочие аспекты его невеселого существования, вывели Эдика из себя. Раздражение, месяцами копившееся, оказывается, в душе, впитало свою последнюю каплю и теперь грозилось вырваться наружу, сметая все на своем пути. Эдик сжимал и разжимал кулаки, стараясь дождаться хотя бы перемены, когда можно будет схватить свои вещи и свалить подальше от этой проклятой школы, и черт с ним, с табелем, и гори он синим пламенем, новый сноуборд, и вообще, Эдик был очень-очень-очень зол. Масла в огонь подлила услужливо всплывшая в голове сцена из первой книги сумеречной саги, где Эдвард точно так же изнывал на биологии, мечтая о звонке, а еще – об убийстве. В отличие от Эдварда Каллена, Эдик Калиновский был вовсе не так кровожаден, а главное – психованного подростка невозможно сравнить с психованным вампиром по части опасности для окружающих. И, тем не менее, ситуации были похожи до смешного, что приводило Эдика в еще большую ярость.
Когда наконец прозвенел звонок, Эдик, конечно же, не смог выскочить из класса, как его книжный товарищ по несчастью. Одноклассники, зависшие над своими сумками в проходах между парт, не способствовали быстрому перемещению, да еще и Маринка, как назло, дописывала свой конспект и загораживала выход.
Тамара Вениаминовна гордым кораблем выплыла из класса, чтобы вернуться в учительскую к чаю и плюшкам, а десятиклассницы, ведомые голодом, забыли о своем кумире и помчались в столовую. Парни тоже разбрелись – кто обедать, кто курить. В итоге, когда Маринка наконец соизволила поднять пятую точку и отодвинуть стул, в классе кроме нее и Эдика никого не осталось. Даже Мирохина, вечно сидящая на новомодных диетах, отправилась на плановое свидание с сосиской в тесте, не говоря уж о пухленькой Скворцовой и прочих любительницах покушать. Вот она, фанатская любовь, - злобно подумал Эдик, провожая взглядом тощий зад Мирохиной. – На пирожок променять готовы.
Вместе с Мирохиной класс покидала последняя Эдикова надежда на ком-нибудь спустить пар. Маринка была не в счет – как ни крути, любовь есть любовь. С дамой сердца ругаться не принято.
Сжав кулаки, Эдик обошел копающуюся в сумке Маринку и направился к выходу из класса. Может, если смыться из школы по-тихому, катастрофы удастся избежать. Подавив в себе желание стукнуть кулаком об дверной косяк, Эдик сделал шаг за порог, и в этот момент до него донесся резкий голос:
- Калиновский, а доску кто вытирать будет? Ты дежурный, между прочим!
Прекрасные Маринкины глаза смотрели на него сурово и решительно – так, будто в случае неповиновения она собиралась швырнуть в него тряпкой, как в первом классе. Это была та самая Маринка, которая и не думала перед ним заискивать и робеть – та самая, которую он собирался пригласить на свидание уже третий год подряд, и все откладывал это дело под различными благовидными предлогами. Круто развернувшись, Эдик зашагал обратно в класс, но не к доске, а к ней, к Маринке. Он и сам не знал, что на него нашло. Ярость, клокочущая в груди, искала выход и нашла. Руки сжали ее гордо расправленные плечи, а губы впились в ее рот. Эдик целовал девушку своей мечты и сам этому поражался – неужели у него наконец хватило смелости? Когда поражаться себе ему надоело, он стал поражаться Маринке. Та почему-то уже через три с половиной секунды поцелуя перестала лупить его тетрадкой по голове и принялась отвечать, да так яростно, что, забывшись, он выбросил куда-то в сторону свой рюкзак и прижал Маринку к стене. Опомнился, только когда она сдавленно пискнула и попыталась оторваться от него, чтобы набрать побольше воздуха в легкие. В ее глазах стояло немое удивление.
- Эд… - начала было она, но Эдик не позволил ей договорить, собрав по закоулкам души остатки злости и прорычав – как ему показалось, вполне достойно:
- И только попробуй назвать меня Эдвардом!
- А иначе что? – ехидно спросила Маринка, запуская руки в его растрепанные волосы.
- А иначе я буду называть тебя Изабеллой. До самого выпускного, - ухмыльнулся Эдик и по вытянувшемуся лицу любимой девушки понял, что победил.




Подписаться на фанфик
Перед тем как подписаться на фанфик, пожалуйста, убедитесь, что в Вашем Профиле записан правильный e-mail, иначе уведомления о новых главах Вам не придут!

Оставить отзыв:
Для того, чтобы оставить отзыв, вы должны быть зарегистрированы в Архиве.
Авторизироваться или зарегистрироваться в Архиве.




Top.Mail.Ru

2003-2024 © hogwartsnet.ru