Глава 1Сьюзен Певенси восемнадцать лет.
Она изменилась, и это несложно заметить. Она говорит, что всего лишь решила повзрослеть и немножко повеселиться. Ее братья и сестра ей не верят, а мать довольна, что старшая дочь начала проявлять интерес к окружающему миру, и втайне надеется, что Сьюзен завела себе ухажера.
По утрам Сьюзен всегда просыпается рано, чтобы первой успеть в душ. Она незаметно берет у матери из сумочки косметику и подводит глаза и губы, пудрит нос и красит ресницы. Завивка волос занимает у нее кучу времени, а ведь нужно еще сколоть локоны в соответствующую прическу и надеть школьную форму. Она торопится, чтобы не опоздать на поезд, и молчит, не заговаривая ни с братьями, ни с сестрой. На станции Сьюзен становится одной из тех хихикающих и щебечущих школьниц, что ловят взгляды симпатичных парней перед началом уроков.
По выходным дням в доме Певенси царит тишина. Сьюзен никогда не бывает дома, и Люси потерянно бродит по пустым комнатам. Питер и Эдмунд играют в шахматы или читают, но Люси не испытывает интереса ни к книжкам, ни к игре. Она проскальзывает в комнату сестры, чихает от запаха духов и лака для волос, и трогает вечерние платья и другие наряды, разложенные на кровати.
Сьюзен закуривает свою первую сигарету на вечеринке. Она кашляет, но затягивается еще раз, показывая своим подругам, что она уже не ребенок. В ее понимании сигареты – признак дурной женщины. Но сейчас курят почти все, и она выгребла монетки из кармана и тоже купила себе пачку. Ее ярко-алая помада оставляет след на сигаретном фильтре.
Алой помадой перепачканы и губы темноволосого мальчика, с которым она танцует. Он пахнет зубной пастой, совершенно не так, как другой темноволосый мальчик, которого она когда-то целовала.
Тот пах грубой кожей доспеха и еще яблоками. Но с другой стороны, он ведь был суровым смелым Принцем. Воспоминания заставляют ее поджать губы, и она наносит еще один слой помады, прежде чем покинуть дамскую комнату.
Юноша ждет ее. Сьюзен позволяет ему взять себя за руку. Она позволяет ему увести себя с танцплощадки. Она позволяет ему шептать ей на ухо. Она даже позволяет ему увлечь себя в укромный угол. Он касается ее кожи и целует ее, и это все совершенно некстати. Румянец на ее щеках густо красный, как и его руки, неловко шарящие по ее груди и бедрам.
Сьюзен неприятно, что он тискает ее и прижимается к ней. Его поцелуи мокрые. Он неопытен и перевозбужден. Но она позволяет ему немножко удовольствия, а по пути домой рассказывает своим подругам пикантные подробности. В их глазах она видит зависть. Иметь такой успех, так смело вести себя с симпатичным незнакомцем – это восхитительно. Тихая вежливая Сьюзен заткнула их всех за пояс.
***
Сьюзен Певенси двадцать лет.
За ней ухаживает привлекательный мужчина, Гарри Холлэйс, сын преуспевающего банкира. Их отцы почти невредимыми вернулись с войны, и ведут вместе какие-то важные дела. Гарри высок, хорошо сложен, у него волосы цвета солнца и изумрудные глаза. У Гарри есть три неоспоримых достоинства: он остроумен, галантен и по уши в нее влюблен.
Теперь в ее комнате нет никаких девчачьих штучек. Сьюзен хочет быть милой молодой леди, и чтоб был свой собственный туалетный столик и кружевные занавески. Она прогоняет Люси всякий раз, когда та заглядывает в дверь. У нее нет времени ни для игр с младшей сестренкой и братом, ни для болтовни о всяких пустяках, о глупых сказках и дурацких мечтах. Люси протестует. Они страшно, безобразно ссорятся, и только Питеру не без помощи Эдмунда удается их утихомирить. Теперь Сьюзен ненавидит дом, в котором живет, и не упускает случая напомнить всем, что переедет, как только Гарри сделает ей предложение.
Она говорит Люси, что не пригласит ее к себе в гости, пока та не вырастет.
Сьюзен наводит порядок в шкафу, освобождая место для новых платьев. Она намеревается покупать новые наряды, чтобы всегда выглядеть свежо и ново - пока Гарри, наконец, не решится. На дне шкафа она находит пыльную тетрадку. Это ее дневник. Точнее, это когда-то был ее дневник. Она берет его в руки неуверенно, как вещь, однажды виденную во сне. Какой у нее был ужасный почерк, замечает она с улыбкой. Улыбка медленно гаснет, когда Сьюзен читает то, что записала когда-то.
Там говорится о стране, где животные разговаривают, где в вихре снежинок правят колдуньи с золотыми жезлами, а львиный рык наполняет сердце весельем или страхом. О прекрасной Королеве с темными волосами почти до пят, влюбившейся в Принца, и сбежавшей от него, обнаружив, как он жесток на самом деле. О девушке, вернувшейся обратно, чтобы повстречать другого Принца. Принца, которого ей суждено было полюбить.
Сьюзен удивляется одинокой слезе, скатившейся по ее гладкой бледной щеке, и беспокоится за макияж. Спустя минуту она сидит за своим туалетным столиком, прижав тетрадь к груди, и плачет навзрыд.
***
Сьюзен Певенси двадцать один год.
Она сидит рядом с Гарри в больничном морге. Он сжимает ее влажную ледяную руку. В другое время ей был бы неловко, но только не этим вечером. Не в этой облезлой, дурно пахнущей комнате. Каталки и носилки проплывают мимо нескончаемой чередой, и Сьюзен уже готова закричать, когда перед ней появляется врач в белом халате. Он называет ее по имени, она кивает. Она не может вымолвить ни слова. Она судорожно стискивает ладонь Гарри, когда врач опускает голову, выражая свое соболезнование.
У Сьюзен строгое застывшее лицо. Она стоит у дверей похоронного бюро и встречает своих родственников. Гарри стоит рядом, не прикасаясь к ней. Она не желает, чтобы к ней прикасались.
Они гладят ее по плечу и жмут руку. Некоторые, кто знает ее чуть ближе, обнимают ее. Женщины плачут, утирая глаза платками, а мужчины мрачнеют при виде пяти гробов. Внутри у Сьюзен все кричит о том, что их должно быть шесть. Священник начинает панихиду и упоминает ее имя. Она качает головой. Она не может говорить.
На кладбище она застывает у гроба своей младшей, единственной сестры. Рукой, затянутой в перчатку, касается чудесного букета цветов и гладкой поверхности закрытой крышки. Перед глазами встает лицо Люси, и горечь поднимается к ее горлу, и жгучие слезы потоком льются из глаз, и Сьюзен ничего не может с этим поделать. Она бьется в конвульсиях возле могилы. Она судорожно обнимает гроб, ее отчаянный вопль нарушает сумрачный покой надгробных плит.
В Нарнии поезда не сходят с рельс, горько думает она, когда рыдания начинают стихать. Люди не умирают таким ужасным, жестоким образом. Тогда бы рыкнули львы, и дохнули бы теплым воздухом, и деревья согнулись бы и затрепетали. И люди бы ожили. Капли целебного бальзама вылечили бы любую рану, любую хворь. Он отослал их прочь, и с ними стряслось страшное.
Сьюзен думает о том, что носила бы шубу из шкуры льва.
***
Сьюзен Певенси тридцать лет.
Ее муж молча стоит у окна и смотрит на улицу, руки скрещены на груди, лицо ничего не выражает. Гарри все еще красив, но постарел, щетина на подбородке и виски седые. Она наблюдает за ним с дивана. Она сидит, стиснув руки на коленях, и мнет подол нежно-желтого платья.
Гарри вздыхает и поворачивается к ней. Он смущен. К сожалению, в университете не учат словам, что муж должен сказать жене, узнав, что их первый ребенок не родится. Так и не произнеся ни слова, он отворачивается обратно к окну. Что-то обрывается у Сьюзен внутри, и ее захлестывает удушливая волна стыда. Ее муж разочарован в ней.
А почему бы и нет?
И все же Сьюзен хочется, чтобы он обнял ее и успокоил. Она хочет, чтобы Гарри уговорил ее не печалиться, что они будут пытаться еще и еще. Больше всего ей хочется, чтобы он сказал, что это не ее вина.
Гарри молчит.
И Сьюзен остается в их гостиной одна. Одиночество, вдруг охватившее ее, гораздо больше и сильнее того, что она может вытерпеть. Когда растешь в большой семье, привыкаешь к компании. Ее братьев и сестры больше нет, они бросили ее, и Сьюзен не в силах вынести это чувство. Она размышляет о том, что если бы все было иначе, осталась бы она там, и стала бы Королевой во второй раз?
Сьюзен ругает себя за детские мысли. Вытирая слезы, она идет на кухню заваривать чай.
***
Сьюзен Певенси тридцать пять лет.
Она лежит в постели в объятиях мужа, счастливо вздыхая, когда он целует ее. Гарри говорит ей, как сильно любит ее. Его сильные руки гладят ее округлый живот. Она на восьмом месяце беременности. Чувство потери давно ушло. Ее успех растет в ней, и она улыбается, засыпая.
Ей снятся жуткие твари и рыдающие дети. Кровавые реки затопили лес, и огромные следы большой кошки видны в грязи возле мертвых тел. Ее пугают эти следы, и ей кажется, что вот-вот она узнает, чьи это тела. Сьюзен просыпается в ужасе, но пытается снова заснуть. Внезапно ей хочется в туалет, но когда она встает с кровати на пол, жуткая боль пронзает спину, и она падает.
Гарри немедленно везет ее в больницу, но уже ничего нельзя сделать.
Ее успех кровью стекает по ногам и собирается лужицей вокруг ступней.
***
Сьюзен Певенси пятьдесят лет.
Она вдова.
Гарри лежит под скромным гранитным надгробием в тенистом уголке красивого кладбища. Она навещает его через день, принося букеты полевых цветов, что растут за их домом. Его смерть не причинила ей такой боли, как смерть ее родных. Иногда ей ужасно стыдно из-за этого. Иногда – нет. Это было довольно тяжело и неприятно – заботиться о нем в последние дни его болезни, и Сьюзен уверена, что он бы с ней согласился. Он всегда был достаточно гордым человеком.
Ее волосы начинают седеть. Она коротко стрижется. Она больше не носит милые коротенькие платья и юбки, ведь они слишком легкомысленны и слишком коротки. Теперь в ее гардеробе лишь трикотажные брюки и джинсовые пиджаки. В нарядах нет нужды, ведь больше не будет ни поклонников, ни вечеринок.
Поздним вечером Сьюзен сидит в гостиной перед истошно орущим телевизором. Она читает и перечитывает свой старый дневник с улыбкой, той улыбкой, с которой вспоминают давно минувшее. Теперь уже можно подумать о том, что раньше казалось таким неразумным. Она уже не девушка на выданье, которой нужно производить впечатление, да и гостей, которых надо развлекать, нет, и не будет.
Жизнь дает Сьюзен Певенси передышку.
И она использует ее.
Вот и настало время признать, какой дурочкой она была. Настало время сожалеть о прошлом и время горевать по братьям, а особенно по своей милой сестренке. По Люси она тоскует больше всего, хотя, конечно, она по всем ним скучает. Ничто не сравнится с сестринской любовью, и ничем ее не заменить.
Когда Сьюзен закрывает замусоленную тетрадь, уже очень поздно. Она укладывается спать. Она забирается под одеяло, ощущая себя старой и больной, и внезапно думает о том, когда же настанет ее черед. Слишком многие ушли раньше нее. В конце концов, она хотела бы присоединиться к ним: в этом она уверена. Она больше не хочет шубы из львиного меха, хотя, думает она с улыбкой, с удовольствием зарылась бы пальцами в его роскошную гриву еще один единственный раз. Ее глаза закрываются, и она проваливается в сон.
***
Сьюзен Певенси семьдесят пять лет.
Она не знает, как попала в больницу, придя в себя в ярко освещенной белой комнате, пахнущей странно и неестественно. Она не помнит ни этих трубочек в носу, ни игл в венах, но, тем не менее, они есть. Заходит врач, молодая скромная женщина в прямоугольных очках. Она улыбается и объясняет, что делают приборы. Они поддерживают в ней жизнь.
Сьюзен качает головой и прикасается трясущимися пальцами к руке врача. Она не может произнести ни слова, но знает, что способна говорить глазами красноречивее всех слов. Ее взгляд усмирял гнев старшего брата, успокаивал безутешную младшую сестру и заставлял мужчин становиться на колени. Она может повелевать одним лишь взглядом. Врач понимает ее немую просьбу, но отвечает отказом. Отведя глаза, врач покидает палату.
Сьюзен закрывает глаза. Приборы – они, в конце концов, всего лишь приборы.
Сьюзен Певенси семьдесят пять, когда она уходит.
***
Но ей вновь восемнадцать, когда она оказывается в очень знакомом месте.
Стрельчатые арки задрапированы шелком и бархатом глубокого красного и золотисто-желтого цвета. Ткань спадает на пол подобно водопаду. На возвышении стоят четыре трона, и лишь один из них свободен.
Питер приветствует ее первым. Он ничуть не изменился с того дня, когда она видела его в последний раз, хотя выглядит немного усталым. Он целует ее в обе щеки и лоб как старший брат, которым он всегда был. Ни один из них не произносит ни слова. Она крепко обнимает его. Так много времени прошло, но это уже не имеет значения.
Эдмунд - следующий. Он неуверенно улыбается, и затем бросается к ней. Она гладит его по голове, которая теперь намного выше ее собственной. Сьюзен усмехается и говорит ему, что он вытянулся, и предупреждает Питера, что Эд собирается его перерасти. Они смеются.
Теперь к ней приближается Люси, и Сьюзен обнаруживает, что плачет, глядя на сестру. Она хочет попросить прощения за то, что была такой глупой, но знает, что слова не нужны. Люси Отважная поняла все задолго до нее самой, и сестры счастливо всхлипывают в объятиях друг друга.
Он появляется последним, словно неожиданный гость на одной из ее вечеринок. Плащ развевается за спиной, и корона мерцает в золотом свете. Она смотрит на него поверх плеча сестры, и его глаза вспыхивают радостью.
Она сразу узнает Принца. Конечно, она прекрасно знает его имя, но для нее он всегда будет Принцем. В изумлении она выпрямляется.
Каспиан берет ее за руку и целует костяшки пальцев. Поцелуй почти невесомый, но она удивленно замирает. Сильное, не испытанное ни разу в жизни чувство пронзает ее с головы до пят.
Все было так, как должно было быть.
Лев смотрит и улыбается из угла.
Сьюзен Певенси восемнадцать лет.
