Глава 1Зоомагазин они оставили напоследок. Хагрид сказал, что хочет сделать Гарри подарок на день рождения; на нерешительное напоминание о торте он только отмахнулся — мол, это за подарок не считается. «Тебе нужна сова, вот, — заявил он. — Конечно, можно пользоваться школьными, и всё такое... но свою иметь лучше, правда? Выберешь ту, которая понравится». Гарри был полностью согласен: своя — лучше. У него до сих пор не было ничего своего, кроме школьных принадлежностей; даже одежда не могла считаться полностью своей, потому что раньше её носил Дадли. И всё, что они купили сегодня — даже волшебная палочка, — тоже было школьными принадлежностями, пусть и совершенно необычными, но обязательными. Теперь же ему вдруг предлагали что-то необязательное, отчего день утомительного хождения по магазинам окончательно превращался в волшебный праздник.
В магазине царил полумрак, полный шелеста и шорохов. Совы самых разных размеров и расцветок спали или чистили перья в клетках, развешанных вдоль стен, а около десятка сидели на полке за спиной продавщицы прямо и неподвижно, словно игрушки из перьев.
— Я вижу, молодому человеку требуется сова? — радушно улыбнулась хозяйка магазина. — Очень удачно, сегодня у нас неплохой выбор!
— Ну, Гарри, которая тебе нравится? — пророкотал Хагрид, выуживая из кармана кошелёк.
Похожая на небольшой сугроб куча перьев на самом краю полки шевельнулась, обнаруживая большой желтый глаз; тот внимательно оглядел мальчика и вдруг подмигнул ему лукаво и чуть насмешливо. В полном ошеломлении Гарри мигнул в ответ. Перья снова шевельнулись, обернувшись белоснежной птицей значительно крупнее остальных, с поджарым телом и откровенно насмешливой физиономией. Очарованный, Гарри уставился на птицу во все глаза.
— Я вижу, тебе приглянулась эта полярная сова? — Продавщица была сама любезность.
— Как её зовут? — спросил Гарри, не решаясь сразу заговорить о цене. Ему казалось, что такая замечательная птица должна стоить очень дорого.
— Его, вообще-то. Это самец. Я назвала его Маверик, потому что он... хм... потому что он белый и отличается от тех, что обычны в наших краях.
У Гарри создалось отчётливое ощущение, что птица усмехнулась. Он наконец решился спросить о цене, которая, судя по реакции Хагрида, оказалась весьма умеренной, и спустя десять минут уже шагал по улице, гордо сжимая в руке тяжёлую клетку. Оказавшись на свету, Маверик немедленно сунул голову под крыло и снова превратился в маленький сугроб, но это уже не имело никакого значения.
Дурсли приняли нового жильца без малейшей радости, но и спорить после преподанного Хагридом урока не решились. Гарри был счастлив: у него впервые в жизни появился внимательный слушатель, с которым можно было часами делиться планами на будущее и впечатлениями от прочитанного в учебниках. Правда, он не умел говорить — но временами склонял голову, словно соглашаясь со сказанным, а иногда тихонько насмешливо ухал, будто возражая. Ранним утром он вылетал на охоту и порой притаскивал домой пару мышей, но никогда их не съедал, предпочитая сухой корм и кусочки хлеба, припрятанные Гарри за обедом. Казалось, что мышей он таскает ради шутки, проверяя реакцию хозяина, и мальчик невольно старался «соответствовать». Сама же добыча в итоге доставалась кошкам миссис Фигг, весьма довольным таким пополнением своего рациона.
В день поездки на вокзал дядя Вернон категорически потребовал завесить клетку, чтобы «не позориться перед соседями». Почему держать сову — позор, а канарейку — нет, Гарри не понял, но спорить не стал, тем более что и Маверик вроде не возражал и даже сам попытался клювом задёрнуть покрывало на клетке.
Оставшись в одиночку на вокзале и не найдя указанной в билете платформы, Гарри готов был запаниковать, но тут явилось спасение в виде рыжего семейства с кучей багажа и совой. Проходя сквозь барьер, он на миг ощутил леденящий холод, но неприятное ощущение вскоре забылось, смытое красочной суетой волшебного перрона.
Начиналась сказка.
«Сидеть под покрывалом было скучно, вылезти — чревато: если у них хватило, скажем так, ума притащить эту тварь на вокзал — могли на этом не остановиться. Был, правда, момент, когда кое-что из сказанного сильно заинтересовало меня, но пока пытался растеребить покрывало, смотреть стало уже не на что. А потом я задремал, убаюканный качкой и полумраком и, кажется, пропустил самое интересное. Ну ничего, не последний день живём...»
Гарри довольно быстро освоился в Хогвартсе. Учиться здесь оказалось интересно, а жить, несмотря на все сложности, — уютно. Не говоря уже о еде, такой вкусной, что только воспоминание об обширном седалище Дадли, украшенном поросячьим хвостиком, заставляло Гарри есть поменьше.
Единственное, что его огорчало, — невозможность поселить Маверика в спальне. За прошедший месяц он успел привыкнуть в любой момент находить в птице внимательного и сочувствующего слушателя. Но закрывающая вход в башню Полная Дама была непреклонна: «Никаких сов в помещении! От них грязи не оберёшься!» Попытки доказать, что Маверик исключительно чистоплотная птица, успеха не возымели. К тому же школьная администрация была, кажется, солидарна с упрямым портретом: окно, даже открытое настежь, сову впускать не желало. Рон считал, что в совятне, в компании сородичей, Маверик точно не соскучится, но Гарри всё же старался хотя бы несколько раз в неделю забежать туда, чтобы поговорить с любимцем и угостить чем-нибудь вкусненьким.
Маверик и сам искал общения — хотя писем Гарри никто не присылал, он всякий раз влетал в Большой зал вместе с остальными совами и усаживался на плече мальчика, ласково пощипывая его ухо. Пару раз он при этом отказывался от предложенного угощения, словно давая понять, что прилетает не за подачками. Рон заметно завидовал: Скабберс, его ручная крыса, двадцать часов в сутки спал на хозяйской постели, просыпаясь только для того чтобы выпросить лакомый кусочек.
— Он раньше таким не был, — словно оправдываясь, говорил Рон. — Может, перемена обстановки так на него повлияла?
Остальные соглашались, что это возможно. Но любые умозаключения жизнерадостности крысе не прибавляли, и Рон в конце концов оставил попытки растормошить зверька, решив, что тот постепенно сам приживётся на новом месте.
«Интересно, мне просто так не везёт, или этот тип специально от меня прячется? Если специально — это само по себе весомая улика. Хотя... может, просто боится? По естественным, так сказать, причинам?
Как бы узнать?»
